В этот самый момент зазвонил ее телефон в комнате. Она улыбаясь стала медленно удаляться.
– Мама, наверное, волнуется. Я утром, как уехала, так больше и не позвонила ей. А она у меня такая беспокойная… Переживает все, нервничает, как будто мне пять лет…
Слышал удаляющиеся шаги и голос соседки Рябинин.
– Вот и замечательно, – обрадовался он. – У вас очень милая мама. Все мамы беспокоятся о детях. Даже когда тем уже давно не пятнадцать, – встал он со стула и быстро направился к входной двери. – Люба, огромное вам спасибо, вы так скрасили мой одинокий вечер. Все было очень вкусно. Меня провожать не надо, дверь я захлопну, – уже находясь на лестничной площадке прокричал он в дверной проем, и захлопнул дверь, как обещал, чтобы опередить быстро приближающуюся к нему Любовь.
– Все доволен? – укладываясь на диван, снова обратился Рябинин к своему желудку, который теперь урчал, как сытый кот. – Тебе лишь бы пожрать! Никакой совести, – увещевал он его.
– Всем спасибо! Спокойной ночи! – произнес он в пространство, словно обращаясь к кому-то невидимому.
Как только его голова коснулась подушки, а рот растянулся в прощальном зевке, Рябинин тут же уснул и ровно засопел.
Ему снились девчонки в русских сарафанах с вплетенными яркими лентами в длинные косы. Они все были на одно лицо, словно близнецы, а ему нужно было найти среди них Лизу Самохину. Девчонки смеялись, водили вокруг него хороводы, а он все не мог понять, которая из них Лиза. Потом хоровод остановился и девчонки стали играть в прятки. Разбежались кто-куда и скрылись из поля зрения оперативника.
– А, ну стоять! Кому говорю, вернитесь! – кричал он. – Не ходите в лес! Туда нельзя! – пытался он их остановить.
За кустом рябины мелькнула чья-то тень и Рябинин бросился туда. Он увидел только кусок материи цвета морской волны, и до боли знакомые глаза. – Стой ты кто? Я тебя знаю?! – бежал он за тенью, но догнать не успел. Его разбудил настойчивый звонок.
– Да! Рябинин слушает! – злым голосом закричал он в трубку телефона, не сообразив спросонья, что это сработал будильник.
Когда там никто не ответил, он выругался, бросил телефон на пол и снова закрыл глаза в надежде увидеть продолжение сна. Но вместо этого пришли думы о том, что у него куча дел, и несколько встреч, и что ему нужно вставать и идти на работу, пока работа не пришла к нему в виде визжащего Еремеева.
Только Рябинин присел за свой стол изучить оперативные сводки, как дежурный открыл дверь и не входя в нее крикнул:
– Рябинин к начальнику!
Рябинин шепотом непристойно выругался и поплелся прямо по коридору. Навстречу ему шел криминалист Серега Кузнецов:
– Привет! – протянул он руку оперативнику. – К Еремееву?
– Как ты догадался? – пожал тот протянутую руку.
– Злой, как черт! Ты это, не нарывайся, – посоветовал Рябинину друг.
– Ну, это как получится, – почесал кончик своего носа оперативник.
– На обед приходи! – Уже вдогонку крикнул Кузнецов удаляющемуся Рябинину.
– Хорошо, если останусь жив, приду! – заверил он друга.
На удивление Рябинина, Еремеев молча ходил взад-вперед по кабинету и только изредка бросал на того строгий взгляд. Рябинин тоже молчал и ждал, когда на него наконец-то обрушится тирада гневных речей. Так прошло целых две минуты…
– Ты думаешь, я тебя позвал чтобы вставить тебе очередную «клизму»? Нет дорогой, ошибаешься. Я позвал тебя, чтобы поздравить!..
Рябинин молчал.
– Почему ты не спрашиваешь с чем? – Остановился Еремеев и стал заглядывать в глаза оперативника.
Рябинин молчал.
– А, поздравляю я тебя… Нет, я поздравляю нас с тем, что у нас замечательный мой, серия образовалась. – На читай! – сунул он заявление, написанное мелким ровным почерком в лицо Рябинина.
«Пропала моя соседка по комнате Кондратьева Дарья, студентка 2 курса» – успел прочесть оперативник фрагмент текста заявления, которым сотрясал у носа оперативника начальник.
– Ну, что? Как тебе такое? За месяц пропали три девушки. Три студентки!
– Две студентки, – поправил Еремеева оперативник. – Одна ученица 11 класса.
– Сроду у нас не было маньяков, откуда он взялся, на мою голову? – обнял свои толстые хомячьи щеки пальцами-сардельками начальник. – Рябинин, – я тебя умоляю, ты мой лучший оперативник, найди мне его! Слышишь? Делай что хочешь, езжай куда хочешь, привлекай кого хочешь, но найди мне этого мерзавца!
– Есть, найти маньяка! – развернулся к двери Рябинин. – Разрешите идти искать?
– Иди, но только никому ни слова. Не хватало мне еще паники в городе.
– Слушаюсь! – вышел из кабинета оперативник.
Остаток дня Рябинин провел в педагогическом университете. Разговаривал с соседкой пропавшей девушки, деканом факультета и ее одногруппниками. Он до последнего момента тешил себя надеждой, что это не та Даша Кондратьева, которую он знал, как сестру Юрки Кондратьева. Но к его горькому сожалению это была именно она. Прошло почти три года с их последней встречи, но он до сих пор помнил ее красивые миндалевидные глаза, симпатичные ямочки на щеках и длинные каштановые волосы.
Выяснил, что Дарья Кондратьева была отличницей, бралась за любую работу и выполняла ее прилежно и аккуратно. Летом подрабатывала в летнем детском лагере вожатой. Дети ее обожали, преподаватели не могли нарадоваться, однокурсники восхищались ее терпением, великодушием и теплотой. Она к каждому могла найти подход, к ней ходили за советом и поддержкой. Каждому находила нужные слова, даже если отчитывала кого-то за провинности, то делала это мягко, тактично, но строго.
– А молодой человек у нее есть? – спросил Рябинин ее соседку по комнате.
– Все молодые люди нашего университета за ней «бегают», да и не нашего тоже. Но она их всех держит на расстоянии. Так поговорить, помочь с заданиями, это она конечно всегда может. А вот насчет встреч, ухаживаний там разных, тут она непреклонна. – Девушка на минутку задумалась, а потом продолжила. – А вы знаете, за ней ухаживал Руслан Ибрагимов с юридического факультета. Цветами ее засыпал, дорогие подарки дарил, в рестораны звал, но она ничего не принимала от него. Так вот он, я слышала, грозился ее украсть и к себе в Чечню увезти. А вдруг это он?.. Задумалась девушка.
– На каком курсе он учится? – спросил Рябинин.
– Да вот летом у него выпуск был. Закончил уже, диплом получил и уехал к себе в Урус-Мартан, кажется, – потерла она лоб.
– Теперь давай еще раз поговорим о Даше. Рассказывай все, что о ней знаешь и то, о чем догадываешься, или предполагаешь. Любая мелочь, любая деталь, все может оказаться важным. Понимаешь? – впился проницательным взглядом в лицо девушки оперативник.
– Да не знаю я о ней ничего такого, – начала соседка, – рано утром, когда все еще спят она ходила мыть подъезды, потом шла на учебу, после занятий какой-то бабе Маше ходила помогать. Или в бараки на окраину города неслась. Там ее родители алкаши живут. Она им продукты покупает и возит. Они их на водку меняют, а она все равно возит. Блаженная, одним словом. Себе ничего не покупает, гречка, макароны, иногда молоко. А им тушенку, колбасу, сыр. По выходным еще в дом малютки бегала. С малышами любила возиться. Потом готовилась к занятиям, доклады, рефераты, курсовые. И так каждый день. Мы с ней в кино ходили раза два, и то я ее еле уговорила. Она на всем экономила. Даже то, что брат присылал никогда не тратила.
– Какой брат? – напрягся Рябинин.
– Павел, кажется. Он где-то на Севере работает, нефтяником что-ли? Он каждый месяц ей деньги высылает. Они на квартиру копят, так она мне сказала, – пояснила девушка. – Мечта у нее купить квартиру, забрать родителей, вылечить их и радоваться жизни. Выезжать на природу, на море, ходить в лес за грибами и ягодами.
– А почему, она с парнями не встречалась? Как ты думаешь? – перебил ее оперативник.
– Мне кажется, что она в кого-то тайно влюблена, и ждет этого «принца на белом коне». А другие ей не интересны, – поправила волосы девушка.
– А ты не знаешь, кто этот принц? – не терял надежды Рябинин.
– Нет, она мне не говорила, только вздыхала, но я так небольшие параллели провела и думаю, что это какой-то друг ее погибшего брата Юры, кажется его так звали. И вроде бы как они вместе пропали, с этим «принцем», потом брата нашли утонувшим, а того второго нет.
– Я так и думал, – хлопнул себя по коленкам оперативник и встал со стула. – Ладно, спасибо тебе, – поблагодарил он девушку и пошел искать декана юридического факультета.
– Руслан Ибрагимов, человек сложный, непредсказуемый, – давал Рябинину декан факультета характеристику на бывшего студента. – Спортсмен, призер чемпионата мира по самбо и дзюдо. Дерзкий, вспыльчивый, эгоистичный, учился без желания, часто пропадал то на сборах, то на соревнованиях, то на тренировках. Но за него просили высокопоставленные чины, и преподаватели натягивали ему удовлетворительные оценки.
– А, мог он украсть понравившуюся девушку? – разглядывая личное дело Ибрагимова, спросил Рябинин.
– Думаю, что мог. Тем более, что у них на этот счет свои законы. Да только я знаю, что это происходит по обоюдному согласию, или с позволения родителей, все-таки не средние века на дворе.
– А, убить? – пытался понять характер молодого человека по фотографии оперативник.
– Ну если в состоянии аффекта, то думаю, что да, – подтвердил его опасения, декан. – Не уравновешенная психика у него была. Он относился ко всем так, словно все ему были должны. Когда ему делали замечания, реагировал бурно, иногда откровенно хамил. Слава Богу, выпустился уже, – с облегчением вздохнул пожилой мужчина.
– Есть ли у вас номер его телефона и адрес? – достал записную книжку из внутреннего кармана куртки Рябинин.
– Да конечно, – открыл желтую папку декан.
– ХІаъ!6 – раздалось в трубке.
– Руслан Ибрагимов?
– ХІаъ! – отреагировала трубка. – Хьан цІе хІун ю?7
– Добрый день! Вас беспокоит следователь Егор Рябинин.
– Следователь Рябинин? – задумались на том конце. А в чем собственно дело? – перешел на русский язык с небольшим акцентом Ибрагимов.
– Я хочу задать вам несколько вопросов. Это возможно?
– Да, задавайте. Только скажите в чем дело? – появилась резкость в голосе Ибрагимова.
– Я расследую дело о пропавшей студентке Кондратьевой Дарье. Она вам знакома? – спокойным тоном произнес Рябинин.
– В каком смысле, пропавшей студентки? – искренне удивились на другом конце трубки.
– В прямом смысле, – стал пояснять оперативник, дерзкому поклоннику девушки. – Поступило заявление о пропаже девушки. Три дня назад она вышла из общежития и до сих пор не объявилась. На звонки не отвечает. Некоторые свидетели утверждают, что слышали, как вы обещали ее украсть. Что вы можете сообщить по этому вопросу?
– Да, я в ней души не чаял. Я пылинки с нее сдувал, – дрожал голос Ибрагимова. – Да, не скрою, что мечтал взять ее в жены, но она мне отказала. Я обиделся, разозлился и в гневе наговорил лишнего. Но я к ней не прикасался, клянусь Аллахом!
– Я могу верить вашему слову мужчины-горца? – решил удостовериться оперативник. – Или все же мне следует послать запрос в УВД Урус-Мартана?
– Я даю вам слово! – твердо произнес Ибрагимов. – Но если хотите, пришлите запрос, вам подтвердят официально. Я сам теперь работаю в следственном отделе, и мне бы не простили такого поведения. Да и по нашим законам, мне нужна жена-мусульманка, которая бы чтила наши традиции. А Даша, – это несбыточная мечта! Тем более, она никогда бы не приняла ислам.
Руслан Ибрагимов выдержал небольшую паузу и продолжил:
– Она другая, очень резко отличается от своих сверстниц: она чистая, искренняя и правильная. Я долго думал над этим, разговаривал со своим отцом, переживал очень, но потом решил оставить ее в покое. Кстати мне почему-то очень знакома ваша фамилия, мы с вами раньше нигде не встречались..?
– Нет, не думаю, я о вас раньше ничего не слышал, иначе бы запомнил, – ответил ему Рябинин и добавил:
– Ну, хорошо, я вам верю! Может быть вы знаете где ее искать? Есть какие ни будь версии, предположения?
– Нет! Для меня это полная неожиданность. Даша из тех девушек которые просто так никогда не пропадают. Я думаю, что с ней что-то случилось. Она очень ответственная и порядочная. Если вам нужна моя помощь, я приеду! – твердо заверил Ибрагимов. – Я знаю, вам про меня, наверное, наговорили всякого. Я думаю, они правы. Иногда я себя веду ужасно, но только не по отношению к Даше. Я буду ее любить всегда. И если ее кто-нибудь обидит, то он об этом очень сильно пожалеет. Я накажу обидчика…
В этих словах звучала сталь клинка, и оперативник решил, что оно скорее всего так и будет.
– Спасибо! Если понадобитесь я с вами свяжусь, – закончил он разговор, нажав на сброс. – Только мне этого «Отелло» здесь не хватало, – выругался Рябинин, и положил телефон во внутренний карман куртки.
Ни убитая горем баба Маша, ни хватавшаяся за сердце консьержка, ни заведующая домом малютки ничего о пропаже девушки пояснить не могли. Только разводили руками и сокрушались по бесценному работнику и замечательному человеку. Все это напоминало Рябинину поиски пропавшего студента Антонова. Для того чтобы его найти, он прошел огонь, воду и медные трубы. «Неужели», – думал он, – «ему опять предстоит их пройти. Ведь все сводиться к тому. Он никогда не видел снов, или видел, но не запоминал их, пока не пропал Антонов. Тогда они ему снились с завидным постоянством. Одно и тоже и все про лес и озеро. Теперь снова ему сняться сны и тоже про лес. А значит ничего хорошего не жди. Тогда ему мерещились домовые, полевые, лесовые. У него была Недоля. А теперь?» – Стал анализировать оперативник, – «Жена уехала, и задержалась. Неспроста?.. Еремеев отпустил на все четыре стороны, дав карт-бланш… Тоже неспроста?!. Вчера захотелось есть, и на тебе пожалуйста, соседка на ужин пригласила. Просто так?.. Нет!.. Это мне снова надо ехать в этот Латуринск будь он неладен. Надо увидеться с мальчишкой, что картины рисовал», – стал составлять план дальнейших действий в уме Рябинин. «Как же его звали? Митька? Нет! Витька! Точно, Витька Силиванов! Сейчас ему лет двенадцать – тринадцать должно быть».
Добравшись поздно вечером домой и купив по пути кое-какие продукты Рябинин стал готовиться к поездке: Заполнил термос кофе, сложил бутерброды и плитку черного шоколада. Кинул в спортивную сумку смену белья, несколько пар носков, полотенце и «мыльно-рыльные» принадлежности, так он про себя называл мыло, шампунь и другие предметы личной гигиены.
«Только бы машина не подвела», – взывал он к своей старой шестерке.
К полуночи наконец-то управившись с делами он принял на диване горизонтальное положение и стал анализировать, раскладывая по полочкам, шкафчикам и потайным сундучкам полученную информацию о пропавших девушках.
«Что их объединяет?» – стал размышлять оперативник.
«Все молодые, красивые, здоровые. Все одного возраста, плюс минус один год. Все были влюблены. Все пропали в дневное время».
«Что их рознит?» – мысленно загибал он пальцы.
«Кондратьева и Кузьмина студентки – Самохина школьница, Кондратьева и Самохина из полных семей – Кузьмина из неполной, Кузьмина и Самохина из благополучных – Кондратьева из неблагополучной, Кондратьева и Кузьмина с низким достатком – Самохина с высоким. До этого нигде не пересекались, друг друга по словам свидетелей не знали. Школы закончили разные, учатся в разных учебных заведениях. Общих знакомых не имеют. Проживают в разных районах города. Самохина – блондинка, Кузьмина – брюнетка, Кондратьева – рыжая шатенка».
Рябинин подложил под голову руки и закрыл глаза: «Что-то же их еще объединяет?» – задавал он снова и снова себе один и тот-же вопрос.
Но мозг уже не соображал, он полностью отключился, и даже лес в эту ночь ему почему-то не снился. Рябинин на удивление спал тихим и спокойным сном, но ход часов с каждой секундой грозил нарушить эту идиллию, приближая рассвет.