— Он ушёл, — сообщил Дейдара, ковыряясь в зубах взрыв-зубочисткой, — сказал, что ему надо навестить бабулю.
— А где бабуля?
— Где, где, в п…
— Хидан! — крикнула сердито Конан.
— …еске! — закончил Хидан и радостно заржал.
Какудзу нахмурился, но поделать ничего уже было нельзя, и он отправился к Тадзуне, тому, кто сумел построить мост… пока его не сломали эти криворукие уроды из Страны Снега.
— Миллион рьё, — сказал хмурый Тадзуна.
— Да ты ухи, что ли, наелся, старикан? — возмутился Какудзу. — В прошлый раз было пятьсот!
— Сакэ подорожало, — пожал плечами Тадзуна, прикладываясь к бутылке.
После долгого торга Какудзу сбил немного цену, но всё равно, обратно в Оканегакуре он возвращался в прескверном настроении. Где взять денег? Всё было раскидано по проектам, и ладно бы речь шла только об оплате одному Тадзуне, так нет, ещё надо будет покупать материалы, платить строителям — людям. При этом мост был нужен, как никогда — фильм вот-вот выйдет на экраны, прибудут туристы и что они увидят? Флот рыбацких лодок для перевозки на золотые пляжи? Имидж Страны Волн будет загублен навсегда!
— Деньги, деньги, деньги, — бормотал Какудзу на ходу.
Успокаивающая мантра помогла — его неожиданно осенило отличной идеей — и он ускорил шаг. В первую очередь надо было отыскать Нагато.
— Медовый месяц? — переспросил Нагато.
— Да, — подтвердил Какудзу, — прокатитесь на родину, поклонитесь могилкам… и из одной из них Мадару откопайте, настоящего Мадару.
Нагато кивнул.
— В сторону Ивагакуре крюк сделайте, Цучикаге подлечите, он, поди, в долгу не останется, — сказал Какудзу, глядя на Цунаде.
Одним кунаем две мишени: поездка влюбленных, и одновременно с этим куча денег! Тут ещё одна счастливая мысль осенила Какудзу, и он добавил небрежно:
— Фильм там порекламируйте, о Стране Волн и Оканегакуре расскажите, между делом.
— Было бы несправедливо отправляться в такую поездку без Яхико и Конан, — сказал Нагато.
Какудзу поморщился под маской — опять расходы! — но признал справедливость замечания.
— Эй, а как же я? — возмутилась Шизуне. — Я тоже хочу в такую поездку!
— Ты и так едешь со мной, — удивлённо ответила Цунаде.
— Нет, я хочу в медовую поездку, с парой! И Тон-Тон нужна пара! — она потрясла свинкой.
— Крокодила вам? Да забирайте, деревня не обеднеет, — легко отмахнулся Какудзу.
Выйдя от Нагато, он самодовольно потёр руки и отправился по своим делам.
*
— Будет тебе мост, — бормотал Тадзуна, рассматривая чертежи, — будет тебе такой мост, что ни один турист сюда больше не поедет!
— Папа, что ты такое говоришь? — возмущенно спросила Цунами.
— А чего они? — обиженно спросил в ответ Тадзуна. — Этот Крокодил твой, поматросил и бросил, сбежал к настоящей Гадюке, а теперь еще и с ней в медовую поездку собирается!
— Папа!
— Да вся деревня о том болтает! И между делом ещё и на все страны успел с этой, актриской, покувыркаться! Нет уж, я такого не потерплю! Отомщу за честь моей дочери!
— Тебе не жалко туристов и гостей страны?
— Не-а, — Тадзуна отхлебнул из бутылки. — Одни гости уже припёрлись, теперь не знаем, куда от них деваться!
— Они выгнали Гато! Построили дороги! Школы! Творят добро!
— Добро, зло, — проворчал Тадзуна, — главное, у кого в руках мост!
Также он собирался обмануть Какудзу на деньги, и на эти деньги нанять шиноби Конохи, чтобы они изгнали зло из Страны Волн. Говорить об этом дочери Тадзуна, разумеется, не стал.
====== Глава 9 ======
На границе Страны Рек и Страны Дождя
— Цучикаге просто так нас не примет, — задумчиво покрутил сенбоном Генма. — Не того полета мы птицы, не того размера наша Деревня-Скрытая-В-Деньгах.
— Ты прав, — со вздохом признала Шизуне.
В мечтах она видела поездку на двоих в Ивагакуре — Чебура не в счет! — но Генма был прав.
— Я поговорю с Цунаде-сама, — сказала она.
— Это ненадолго, — сказал Нагато.
— Да, — кивнула Цунаде. — Подлечим спину старому Ооноки, заработаем денег и…
Она остановилась.
— Что-то не так? — встревожился Нагато. — Ты же знаешь, Какудзу нужны деньги, чтобы развивать Деревню. Нашу Деревню, чтобы она соответствовала названию.
— Об этом я и подумала, — ответила Цунаде. — Можно открыть свою клинику в Стране Волн, а тому, кто построит мост туда, пообещать пожизненную скидку в 50%, и тогда проблема Какудзу решится сама собой. Пациенты сами не только построят мост, но ещё и дорогу проложат и указатели поставят.
— Уверен, что Какудзу это одобрит, — улыбнулся Нагато.
— Тогда после поездки займусь этим, — кивнула Цунаде, — сразу после свадьбы, которую мы проведем в Конохе.
— Справедливо, — признал Нагато, — ты уже побывала на моей родине, теперь моя очередь.
На этом они и расстались.
*
— Цунаде-сама, мне надо отправить донесение в Коноху.
— Так отправляй.
— Оно касается Акацуки и Оканегакуре.
Цунаде вынырнула из раздумий и воспоминаний, окинула Генму таким взглядом, что тот чуть сенбоном не поперхнулся. Чебура крепче прижался к Шизуне, ища защиты.
— Про Акацуки отправь, Деревню не трожь, — сказала Цунаде веско. — Нечего трогать мой новый дом своими донесениями. Остальное я и сама учителю объясню, когда доберусь до Конохи.
— Разве наши Деревни не дружат? — спросил Чебура.
— Великие Деревни дружат только друг с другом, — объяснила ему Шизуне, — а все мелкие деревни считают лишь объектом интересов.
— Но это же неправильно! Жаль, что я этого не знал, — огорчился Чебураске, — я бы поговорил тогда и с Мизукаге, и с Казекаге об этом.
— Говоришь, вы помогли Теруми Мэй близко-близко подружиться с Итачи? — невпопад спросила Шизуне, глядя на Генму.
Тот опять поёжился: добровольно взваленная на себя сверхсложная миссия, с каждым днем становилась всё труднее и опаснее. Вернется ли он живым и свободным в Коноху?
Тем временем в Сунагакуре
— О, вы тоже за песком?! — радостно поприветствовали Сасори охранники. — Сейчас пошлём за Казекаге!
— Нет, я не за песком, — проскрипел Сасори, но слишком поздно.
— В прошлый раз ваши шиноби оставили нам озеро, — дружелюбно сказал один из шиноби. — Вы приехали создать еще одно?
— Я не умею создавать озера, — уже раздраженно проскрипел Сасори и добавил, исключительно из перфекционизма. — Могу построить мост над озером, но с условием, что никто не будет подкладывать в опоры взрывающуюся глину, и не будет рисовать плакаты на взрыв-тэгах.
Судя по ошарашенному виду охранников, такого они себе даже представить не могли, и Сасори усмехнулся снисходительно — что взять с молодежи? Понаберут генинов, а спрашивают как с джонинов.
— И вообще, я приехал навестить бабушку, а не мосты строить, этого добра мне и в Стране Волн хватает, — сообщил Сасори.
— Бабушку? — насторожились охранники.
— Бабушку Чиё, — объяснил Сасори, и задумался, а не сболтнул ли он лишнего.
— Чиё ба-сама! Но тогда вы… Сасори Красный Скорпион!
Сасори не стал отвечать, он и сам прекрасно знал, кто он. Неожиданно охрана расступилась, и пригласила Сасори внутрь, уверяя, что его уже ждут.
— А где бабуля? — спросил Сасори, оказавшись внутри пустого двора.
— Я здесь! — прогремел голос сверху. — Давай, Йондайме, не медли, мой внук убил Третьего Казекаге, бей первым! Императорское Погребение золотым песком, только озеро не задень!
— Да-да, я уже атакую, — донесся добродушно-расслабленный голос.
На стене появился Четвёртый Казекаге, лениво складывающий печати. Сасори приготовился уходить от атаки, но Казекаге никуда не торопился.
— Привет, бабуля, — сказал Сасори.
— Зачем ты вернулся в деревню? — сердито спросила Чиё.
— Сам не знаю. Внезапно оказалось, что я, мастер марионеток, сам был чужой марионеткой. Мы попытались начать новую жизнь, но там постоянно нужно было заниматься какой-то ерундой, строить мосты и новых марионеток для постройки мостов, и другие постоянно ломали моих кукол.
— И поэтому ты пошел в Деревню Песка, чтобы старая бабуля тебя защитила, как в детстве? — в голосе Чиё слышался неприкрытый сарказм.
— Нет, я… — Сасори раздражённо выдохнул и крикнул, желая прервать этот неприятный разговор. — Йондайме, да атакуй уже!
— Не выходит, — немного озадаченно сообщил Казекаге. — Печати есть, а толку нет.
— Твои техники — врождённые! — крикнула Чиё. — Они на уровне инстинктов! Не думай! Делай!
Шея Казекаге внезапно вытянулась и удлинилась, а голова впилась в плечо марионетки Сасори. Раздался отвратительный скрежет и треск, Казекаге схватился за одну щеку, а Чиё за обе.
— Что это? — крикнула она.
— Марионетки взбунтовались, говорят, Казекаге ненастоящий! — крикнул Сасори, безумно хохоча.
— Когда я говорила о том, что надо быть гибче, я не думала, что ты настолько буквально меня поймешь!
— Бабуля, это не Четвёртый Казекаге, это мой бывший напарник — Орочимару, один из саннинов.
— Ох, внучек, — покачала головой Чиё, — вечно тебя заносило в дурные и неподходящие кампании!
— Так, кажется, я сломал зуб, — сообщил лже-Казекаге. — И я обещал Гааре поиграть с ним, так что я пошёл.
С этими словами он развернулся.
— А ну стоять! — синхронно взревели Сасори и Чиё, выпуская своих марионеток.
*
Орочимару оказался упрям, отказывался признавать, что он не Казекаге, и всё порывался поиграть с детьми и отправиться управлять деревней. На этом его и подловил Сасори, подговоривший Чиё и Гаару подыграть ему.
— Папа, я же стану Казекаге? — спросил Гаара.
— Разумеется, станешь! — заверил его Орочимару.
— Но я же не могу стать Казекаге, пока ты им являешься. А если ты умрешь, то не успеешь уже порадоваться, что я стал Казекаге! Можно, я прямо сейчас стану Казекаге? Хотя бы на день?
Дурацкая уловка, но, как ни странно, сработала. Даже более того, к Орочимару внезапно вернулась память. Но, к удивлению Сасори, никаких попыток бегства Орочимару не предпринимал, лишь попросил его освободить «по старой дружбе», упирая на то, что ему надо вернуться в Деревню Звука и заботиться о своих подчиненных.
— Мы не можем этого так оставить, — покачала головой Чиё. — И ты, внучек… спасибо, конечно, что помог нам поймать Орочимару, но ты всё ещё виновен в убийстве Третьего! Тебе нельзя находиться в Суне, у нас только-только наладились отношения с даймё… благодаря Орочимару, выдающему себя за Казекаге! Узнает кто, над нами будут смеяться все Деревни!
— Давайте посадим его в Кровавую Тюрьму, — предложил Сасори. — Я его сам туда отведу. По старой дружбе.
Тем временем в Ивагакуре
— С чего это ты сама пришла лечить меня, Цунаде? — грубовато спросил Ооноки.
Коротышка Цучикаге висел в воздухе, и глаза его, таким образом, находились на одном уровне с глазами Цунаде.
— Деньги очень нужны, — коротко ответила Цунаде.
— Это хорошо, мне тоже очень нужны деньги.
— Дедушка! — воскликнула Куроцучи. — Тебе нужно вылечить спину!
— Меня могут касаться только ирьёнины Ивагакуре или моя жена!
— Я помолвлена, — фыркнула Цунаде.
— Чакра чужого шиноби может касаться меня только в одном случае: в бою!
У Цунаде был такой вид, словно она сейчас схватит Цучикаге, поломает им все стены вокруг, а потом вылечит. И выставит двойной счет.
— Не надо сражаться, — вылез вперед Чебура. — Давайте лучше дружить!
— Ой, какой хорошенький, — Куроцучи потянула руки.
Ооноки громко откашлялся.
— Внучка, что я тебе говорил, насчёт прикосновений к чужим призывным животным? Сенжу Цунаде, ты готова стать шиноби Ивагакуре?
— Нет.
— Тогда разговор закончен.
Цучикаге развернулся и улетел, и Генма перекатил сенбон в другой уголок рта, приготовившись к тому, что им предстоит долгая дорога обратно.
— Постойте! Не уходите! — воскликнула Куроцучи, ероша шерстку на пузе Чебуры. — Дедушка очень болен, но никогда в этом не признается!
— Извини, но даже я не могу вылечить кого-то на расстоянии, — пожала плечами Цунаде.
— Не уходите, задержитесь, прошу вас, я заплачу вдвойне, только придумайте способ, как помочь дедушке!
— Помочь ему нетрудно, — проворчала Цунаде, — но для этого мне надо как следует помять ему спину.
— Все равно, задержитесь, хотя бы на пару дней!
*
— Что мы имеем? — рассуждала Цунаде вслух вечером. — Нужно вылечить Цучикаге, не прикасаясь к нему. У Нагато есть техники передачи чакры, но для этого вначале надо воткнуть в Ооноки трубку-приемник, на это он никогда не пойдет.
Генма открыл уже рот, чтобы предложить принять чужой облик, но тут же передумал и закрыл. Афишами с предстоящим показом фильма «Принцесса Фуун: Рассвет Надежды» была обклеена вся Ивагакуре, и хорошо еще, что Итачи там изобразили немного искаженным и без шарингана. Но все равно, говорить сейчас о Хенге, означало бы вызвать новую волну ревности в Шизуне.
— Горячий источник?— предложила Шизуне. — Напитать заранее воду чакрой?
— Вариант, — признала Цунаде.
Сделать пару снимков, продать Джирайе за хорошие деньги, машинально подумал Генма, и тут же замотал головой. Самоубийственными способами обогащения пусть сам Какудзу занимается, ну или Хидан, ему можно, он бессмертный.
— Крокодил прав, — сказала Цунаде, — не пойдет. Такой источник учует даже самый распоследний генин-сенсор из Травы (где-то вдалеке икнула Карин), не то, что Цучикаге.
— Обучить Куроцучи, уж внучке Цучикаге, наверное, разрешает себя касаться, — предложил Генма.
— Тоже вариант, но, сколько лет на это уйдет? Цучикаге — не генин, обычный занюханный ирьёнин из какой-нибудь Травы тут в жизни не справится (где-то вдалеке Карин зашлась в приступе икоты).
— Тогда можно пустить в ход неотразимого Чебураске-куна, — со вздохом сказал Генма.
— В смысле?
— У него есть Стихия Дружбы, он в ней очень силён, — усмехнулся Генма, даже сенбон изо рта вытащил и взмахнул им. — С Куроцучи он уже подружился, затем доберется и до Ооноки. Когда он подружится с Цучикаге, мы вроде как перестанем быть ему чужими шиноби, так? Вот тогда и можно будет его вылечить.
— Интересная мысль, — задумчиво изрекла Цунаде после долгой паузы. — Очень интересная. Но очень долгая. Я не могу столько сидеть здесь, меня ждут жених и свадьба, и пациенты.
— Цунаде-сама! Ведь вы же ещё не открыли клинику! — воскликнула Шизуне.
— Это не мешает моим будущим пациентам, они ждут не дождутся, чтобы узнать, что я открыла клинику.
Цунаде заходила по комнате в глубокой задумчивости, что-то бормоча. Голова её кивала в такт собственным мыслям, и остальное все тоже подпрыгивало туда-сюда, и Генма ощутил, что его словно гипнотизирует. Он невольно сделал шаг вперед, еще один… и тут Цунаде остановилась.
— Чебураске-кун! — объявила она.
— Я здесь! — выбежал тот откуда-то, кажется из шкафа.
— Только ты можешь спасти Цучикаге!
— Я сделаю всё, что в моих силах! Что от меня требуется?
— Не дергаться и не сопротивляться, когда тебе будут выщипывать шерсть!
— Я… что?
Генма удивленно почесал сенбоном в затылке. Шерсть у Чебуры была что надо: гладкая, приятная на ощупь, так и призывающая ее погладить, но при этом всё же очень короткая.
— Мы сделаем пояс и набьем его шерстью Чебуры, которую пропитаем целебной чакрой. Приложить Кацую к себе Цучикаге в жизни не согласится, поэтому остается только такой вариант. Пояс прогреет его спину, подлечит и укрепит, а дальше организм Ооноки и сам справится. Всё понятно?
— Я готов! — мужественно выпятил уши Чебураске.
— Тогда за дело!
*
Оканегакуре
— Что… что это? — Какудзу ощутил, как у него подергивается глаз.
— Я знаю, — заржал Хидан, взмахивая косой. — Это огромный хуй! Деревянный!
— Он самый! — подтвердил Дейдара, взлетев на птице. — И направлен в сторону нашей Деревни!
Какудзу ощутил подергивание не только в глазах, но и в конечностях. Каким образом заготовка моста так быстро превратилась в… хуй?