Справившись с приступом манчкинства, я занялся примерным подсчётом фронта работ. В общей сложности выходило, что все триста шестьдесят один канал до нынешнего среднего уровня я проработаю за полгода. С учётом того, что скоро мне нужно будет бегать по Конохе, тренироваться и учить язык, это время можно смело умножать на десять. И это без малейшей гарантии, что среднего уровня достаточно. Проведя натурные испытания, я и вовсе пригорюнился. В своих расчётах я не учёл, что при тренировке каналов внутри организма чакра гоняется туда-сюда. А вот при прокачке тенкецу она выходит во внешнюю среду и рассеивается. Частично её можно вернуть, но это снова увеличивает время тренировок. Обидно…
В тот раз жадность победила. Я взялся за тренировки проводимости чакрокапилляров. И теперь каждое утро и вечер терпел жуткие боли в разных частях тела, останавливаясь в шаге от истощения (пару раз увлекался и огребал последствий, ну да не будем о грустном). Сейчас, год спустя, я тешил себя надеждой, что к выпуску из Академии у меня выйдет нечто похожее на хьюговский вихрь, но продолжал тренировки я на чистом упрямстве — жаль было бросать уже сделанное.
Третьей и абсолютно незапланированной частью саморазвития были игры-тренировки с Обито. Мне было откровенно в лом заниматься «подходящими по возрасту» делами вроде лепки куличиков, поэтому игры я «придумывал» сам. В ход пошло всё, что я вспомнил из прошлой жизни: интеллектуальные, развивающие память, моторику, координацию, пространственное мышление…[2] в общем, братик был счастлив. Особенно, когда я объяснил, что это всё — часть тренировок настоящего шиноби!
Особенно братишка был в восторге от «пляшущих человечков», изменение позы которых надо было углядеть. Позже мы разработали второй этап данной тренировки — «Уборку», где требовалось определить, входил кто-то в твою комнату или нет, по малейшему изменению местоположения вещей.
Также «на ура» пошли тренировки зрения («мы же Учиха!») с регулярными ежемесячными проверками по спешно нарисованной таблице. Только вместо привычных «Ш, Б» в ней были местные дурацкие закорючки. Очень обидно проигрывать соревнование на остроту зрения оттого, что ты не знаешь название «буквы»!
Почётные двадцатипятилетние пенсионеры клана Учиха, а также популярнейшие пекари нашего района (аромат свежей выпечки за два квартала привлекает покупателей — никакой рекламы не нужно) тоже не оставались в стороне от процесса нашего развития, обучив нас простейшим комплексам на силу (Тейяки) и гибкость (Уручи). Мы, в свою очередь, отвечали им взаимностью, взяв на себя такие не требующие физической силы дела, как просеивание муки и раскладка готовых изделий в витрине.
Подводя итог, с уверенностью заявляю: год выдался продуктивным, хотя и неожиданно коротким. Планов на будущее — громадьё, и первый из них — тренировки с дядей Кио.
Комментарий к Глава 4 — День рождения [1] Желающие могут погуглить лекции Жданова и/или Норбекова по восстановлению зрения
[2] Желающие могут гуглить «технологии развития памяти и логики» — «Шаг в Будущее» Автор ничего не рекламирует! Просто показывает, откуда ГГ мог набраться этого всего и восстановить по памяти.
====== Глава 5 — Курс очень молодого бойца ======
— Ну, наконец-то! Полагаю, вы давно уже меня заждались, ребята? — стоящий напротив нас человек отнюдь не производит впечатления опытного и опасного шиноби. Если бы не хитай-тё, заменявший пряжку ремня, легко можно было принять его за обычного крестьянина. Штаны и куртка из грубой коричневой ткани, тёмно-зелёная футболка навыпуск, разбитые ботинки, очень похожие на берцы с (о, ужас!) нормальными закрытыми носками; коротко стриженые огненно-рыжие волосы — всё как у тысяч простых жителей Страны Огня. Светло-голубые глаза представителя клана Кохаку внимательно и чуть насмешливо оглядывают нас. — Простите, дела клана превыше всего.
Кохаку Кио прибыл в Коноху неделю назад. Мы с Андой, на правах ближайших родственников, встречали его у ворот — для такого случая она взяла отгул. Всё произошло неожиданно: вот мы сидим в тени небольшого навеса у западных ворот, лениво переговариваемся, а в следующий момент Анда уже в двадцати метрах от нас, висит на шее щуплого рыжего мужчины, визжит и счастливо болтает ногами. Зрелище было весьма фееричным, поскольку ростом она превосходила родственника на полголовы. Впрочем, подобная неувязка ничуть не мешала им счастливо хохотать на всю улицу и, кружась, заставлять случайных прохожих жаться к обочине. Стоящие на посту у ворот двое служителей порядка с камоном Учиха на одном плече и значком полиции Конохи на другом отреагировали на возмутителей спокойствия понимающими ухмылками и демонстративным разглядыванием облаков. Мы с Обито (а он, естественно, увязался за мной) изрядно повеселились.
Потом было знакомство, день семейных прогулок по всем злачным местам деревни (ресторанчик, рынок, кинотеатр, кафе), где взрослые активно делились новостями и эмоциями, а мы, развесив уши, старались впитать как можно больше информации. Впрочем, учитывая род занятий Анды и Кио, вряд ли там было что-то действительно важное. Но всё равно незнание языка очень мешалось! Хорошо, Обито потом всё пересказал и пояснил глупому младшему брату непонятные места.
После этого выходного (третьего по счёту за прошедший год!) жизнь вернулась в привычную колею. Гость, снявший комнатку на втором этаже лавки Тейяки и Уручи, сразу за клановыми стенами, пропадал целыми днями в администрации Хокаге и резиденции главы Учиха. Нанёс визиты от имени клана нескольким союзникам, откуда возвращался навеселе. Я подозревал, что отчёты он таскал ещё и в Корень, но доказательств, понятно, не было. Да и какая разница сейчас?
И вот, спустя неделю, пришло время того события, которого двое будущих великих шиноби так долго ждали. С утра мы отправились в полицейский участок вчетвером. Там Анда, быстро уладив все формальности, выдала нам пропуск на полигон и ускакала по своим делам, оставив меня с братишкой на растерзание педагогу.
— Да, Кио-сан! — громко отвечает Обито, которому я молчаливо доверил такую важную вещь, как переговоры. — Мы всё понимаем!
— Отлично, — чуть усмехается сенсей. — Мы пришли сюда, чтобы научиться быть шиноби. Не думаю, что сейчас вы поймёте многое из того, что я скажу — пока просто запомните. Шиноби — не тот, кто красиво сражается с врагом, не тот, кто собрал неисчислимые богатства или имеет огромную силу. Настоящий шиноби — тот, кто просто достигает поставленной цели. Желательно так, чтобы об этом никто не узнал.
Я с уважением смотрю на этого человека. Признаться, из аниме у меня сложилось впечатление о шиноби как о самоуверенных и чванливых придурках, упивающихся собственной силой и ничуть не напоминающих настоящих японских ниндзя. Однако слова дяди развеяли моё заблуждение. Значит, этот мир ещё опасней, чем мне казалось раньше. Тем временем, рыжий убийца продолжает:
— Теперь я расскажу вам о путях, которыми шиноби достигают поставленной цели: первый из них называется тайдзюцу. Что вы знаете о нём?
— Тайдзюцу — это искусство рукопашного боя, Кио-сенсей! — выпаливает Обито. — Настоящий ниндзя умеет хорошо наносить удары руками и ногами!
— Верно, иногда даже головой, — улыбается учитель. — Однако удары — ещё не всё тайдзюцу. Ещё в него входит умение быстро перемещаться, выбирать такую позицию, где противник тебя не ждёт. Если враг расслабился, оказаться рядом и ударить, если же он хочет ударить в ответ — оказаться далеко и избежать его атаки. Это знание слабых мест на теле противника. И искусство ввести противника в заблуждение своими движениями. Например, ты делаешь вид, что сейчас ударишь ногой, а сам бьёшь рукой; враг не ожидает этого и пропускает удар.
Братик смотрит на дядю широко открытыми глазами и, кажется, намертво впитывает каждое его слово. Мне тоже жутко интересно — чем-то его лекция напоминала «Искусство Войны» Сун-Цзы. Всё-таки классика — вечна!
— У животных есть большие клыки и острые когти. А у нас нет. Поэтому люди используют искусственные «когти», если понимают, что тайдзюцу недостаточно для достижения цели. Их использованию и посвящён второй путь развития шиноби — кендзюцу. Чаще всего его понимают как искусство боя на мечах, но это не совсем так. Я отношу к кендзюцу любую работу с оружием, будь то сюрикены, кунаи, танто, катаны, дубины или даже куклы-марионетки шиноби Песка. Второй путь сложнее первого, потому что требует идеального контроля не только над своим телом, но и над инородными предметами вне его, каким является оружие.
— Значит, прежде, чем учиться сражаться на мечах, нужно уметь драться без них?
— Да, ученик, — кивает шиноби. — Не умея контролировать своё тело, глупо замахиваться на что-то большее. Однако бывают случаи, когда никакое оружие не может помочь добиться цели, и тогда в ход идёт третий путь — ниндзюцу. Знаешь, что это?
— Конечно! — братик почти подпрыгивает от радости, я тоже киваю, демонстрируя внимание. — Это когда дышат огнём!
— Иного ответа я не ждал от Учиха, — хмыкает дядя. — Шиноби, использующий ниндзюцу, воздействует на мир напрямую своей чакрой, придавая ей ту форму, которую сам пожелает: огня, воды, льда или молнии. Этот путь очень труден, потому что требует не только огромного контроля, но и больших объёмов чакры, а значит, не каждый шиноби способен овладеть им в совершенстве. Да и обучение ниндзюцу — дело долгое, зато достигшие высот могут вызывать бури и землетрясения, рушить горы и сжигать города. Четвёртый путь — сендзюцу — позволяет черпать чакру из окружающего мира. У использующих его шиноби никогда не кончается чакра. Очень немногие владеют сендзюцу.
— А вы, сенсей?
— Нет, — разводит руками Кио. — Если решите научиться, вас ожидают долгие поиски сенсея. Я слышал, только Хокаге и трое его учеников владеют этим секретом. Пятый путь ниндзя — фуиндзюцу — техники запечатывания. С его помощью можно сохранить всё что угодно — как бы положить в невидимый карман. Многие шиноби носят своё оружие и припасы запечатанными в свитках. Но это только вершина айсберга. Истинный мастер фуиндзюцу способен запечатывать чакру врага, оставляя того безоружным. Он также может запечатать свою чакру, запасти её впрок, а потом разом высвободить, когда придёт нужда. Простейший пример этого — взрывные печати. Мастер закладывает в них чакру огня, которой хватило бы на средний огненный шар, и сохраняет свитки до боя. Представляете, какой силы будет взрыв, если он разом подорвёт сто или тысячу таких печатей!
— Ух ты! И правда, можно целую гору разрушить! — видно, что Обито впечатлён.
— Секретами фуиндзюцу владеет клан Узумаки, хотя, как я слышал, и другие шиноби могут научиться. Одной из разновидностей этого пути шиноби является кеккайдзюцу — использование барьеров — это когда на землю наносится печать, и тонкая прослойка воздуха над ней насыщается чакрой, так что образуется этакая стена из чакры. При помощи барьеров обороняются от врагов, или ловят их в ловушку.
— Шестой путь называется гендзюцу, — впервые решаю подать голос я.
— Правильно, Инаби-кун, — дядя охотно переключается на новую тему. — Этот путь считается самым сложным, но и самым страшным для врага. Ведь шиноби, использующий гендзюцу, поражает врага не руками, не оружием, и не чакрой. Он поворачивает против него… его самого.
— Как это? Разве можно заставить человека драться с самим собой?
— Гендзюцу — это путь обмана. Например, можно внушить человеку, что перед ним ровная дорога, когда он на краю пропасти, тогда он упадёт и разобьётся. Получается, он сам пришёл к своей гибели. Всему этому научил людей великий Риккудо-сеннин, поэтому его и называют Мудрецом Шести Путей. Вам всё понятно?
— Хай, — синхронно кланяемся мы.
— Тогда, — он хитро щурится, — какой путь шиноби вы выберете для себя?
— Все! — будущий глава международного терроризма не раздумывает ни секунды. — Мы хотим изучить все пути шиноби, и тогда станем непобедимы!
— Увы, Обито-кун, — Кио выглядит серьёзным, но по глазам видно, что он потешается, — для этого не хватит даже очень долгой жизни. Я изучаю кендзюцу уже двадцать лет, но до сих пор не могу сказать, что постиг все его тайны. А ты как думаешь, Инаби-кун? Какой из путей лучше?
— Ну, это просто, Кио-сенсей, — я формулировал ответ на этот вопрос уже пару минут, так что за словом в карман не лезу, — те, к которым у нас есть способности. Обито-нии прав. Мы будем обучаться всем путям, чтобы понять, какой у нас получается лучше всего. А когда выберем, займёмся им одним.
— Верно, Инаби-кун, — рыжий уважительно кивает, — вот только окончательный выбор вы сделаете ещё нескоро — только когда закончите Академию шиноби. Пока же мы с вами займёмся постройкой фундамента — научимся тому, что поможет вам на любом из путей. А именно: тренировками тела и СЦЧ. У вас есть ещё вопросы?
— Зачем вы рассказали нам про пути шиноби, если выбирать ещё не скоро? — малец нахохлился и выглядел очень мило. — Ещё так долго ждать!
— Затем и рассказал, чтобы вы знали — от каждой из этих тренировок зависит ваше будущее. Схалтурите на одной — и через несколько лет вам не хватит совсем чуть-чуть для выживания или выполнения миссии. Пока вы не выбрали путь, вы не можете знать, какие тренировки самые важные. Поэтому важны они все. А теперь начнём с небольшой разминки…
Я, кажется, говорил, что предыдущий год пролетел быстро? Ха, как бы не так! Мне просто не с чем было сравнивать. Этот изверг, до поры прикидывавшийся добрым родственником, уделывал нас с братом так, что еле доползали до постелей. Болело всё: натруженные мышцы, растянутые связки, отбитые кости (каким бы ты ни был чакроюзером, набивание ударных поверхностей никто не отменял), уставшие глаза (мои тренировки дяде понравились, а после консультации с ирьенинами были усложнены). Даже мозг был перегружен — всё-таки мы до Майто Гая не дотягивали весьма и весьма сильно, поэтому всё время «отдыха» было посвящено «гимнастике ума», а также обзорным лекциям о мире шиноби. Понимая их значимость, я старался не пропустить не то, что слова — ни единой интонации. Ведь даже отношение человека к той или иной теме может многое рассказать. Впрочем, так глубоко копать я буду не скоро — нужно ещё как минимум человек пять, чтобы сравнивать их реакцию.
Раньше я наивно полагал, что развиваюсь очень даже продуктивно и серьёзно. Только попав под опеку Кохаку Кио, осознал всю разницу. Уже через неделю тренировок с ним я сел на шпагат (который безуспешно примучивал уже полгода), вдвое увеличил дистанцию пробежек и настропалился прокачивать каналы прямо на бегу (рыжий продолжатель дела майора Пейна поведал, что это последний шаг перед напиткой мышц чакрой).
Я искренне восхищался этим человеком. Он рассказал нам, что специализируется на кендзюцу и гендзюцу, поэтому его амплуа — слежка и внезапные атаки из засады. Ещё он владел стихией Воды и совсем немного — Воздуха, но использовал их, в основном, для маскировки. Небольшие познания в медицинском ниндзюцу позволяли зарубцевать царапину и вправить сустав. Но главный талант новоприобретённого родственника заключался во врождённом умении учить. Причём было заметно, что его самого неслабо прёт от процесса передачи знаний толковым и старательным ученикам, а особенно от наших успехов. Кио-сенсей не пытался навязать нам единожды выверенный путь развития, а работая индивидуально с каждым, на ходу подгонял программу тренировок под наши особенности. Достаточно заметить, что наши тренировки глаз он изучил, проконсультировался в госпитале, опробовал, одобрил и… стал использовать сам! Крутой шиноби-джонин! Упражнения, придуманные двумя карапузами! Да ещё внимательно слушал наши советы и радовался результатам с нами наравне!
Когда я осознал, насколько нам повезло с учителем (а это был, по сути, нефиговый такой рояль), то месяц набирался смелости, но всё же показал ему результат годичных тренировок тенкецу — появлявшееся вокруг ладони облачко одномоментно выпускаемой чакры. При этом старался как можно запутаннее и непонятнее объяснить пути, по которым мой сумрачный детский гений пришёл к идее таких тренировок. «Простой следопыт из клана Кохаку» суть ухватил с первого раза, похвалил, задумался, потом рассказал про Кайтен (знал он как бы не меньше моего) и посетовал, что сам он не может научиться такому же — но у меня лет через десять кое-что вполне получится. Братику, который в этот момент наматывал круги по периметру полигона (нагрузка была сбалансирована идеально, и мне, как младшему, и доставалось меньше) решили ничего не говорить — он чакру до сих пор чувствовал едва-едва. Так в список моих тренировок вернулась «Ипотека» (а как ещё её назвать? «Впахивайте десять лет без передыха и тогда, возможно, получите плюшку» — натуральная ипотека).