– Приземляемся! – азартно закричал Шелест.
Вишня сделал круг почета над поверженными противниками, и напугала одиноко удиравшую лошадь так, что она перепрыгнула через поваленное дерево и еще больше ускорилась.
– Справа, – подсказал Дамир, первый сообразивший, что где угодно дракон не приземлится, потому что пространства нужно много.
Вишня что-то загадочное проворчала и, наконец, опустилась на довольно широкую и утоптанную тропу, пересекавшую небольшую поляну. Сложив крылья, она грузно потопала к похитителям лошадей, восхищаясь тем, как весело студентусы магических школ проходят практику.
Как потом оказалось, похитители лошадей разбежаться и попрятаться от студентусов не догадались. Они нашли себе занятия поинтереснее. Один валялся в обмороке, второй пытался выпутаться из стремян и куста, а третий подскакивал рядом и требовал забрать сумки. И они так увлеклись этими занятиями, что до последнего не замечали ни студентусов, ни Вишню, которая, как оказалось, умела при нужде подкрадываться тихо-тихо. А потом стало поздно – Дамир лучше всего разбиравшийся в разных силовых петлях, сетях и прочих связывающих плетениях их поймал и обездвижил.
– Больше никогда на драконах не летаю, – проникновенно сказал Ленц, первым сползя со спины Вишни и вцепившись в ближайшее дерево так, словно оно было его самым близким и любимым родственником.
Споткнувшаяся лошадь гонку не пережила. Когда Дамир, которому она принадлежала, к ней подошел, бедолага уже не дышала. Застрявшая в кусте, застряла там столь надежно, что ее решили не трогать, а то освободишь ее, и она ускачет следом за своей канувшей в темноте и лесу подругой. Эту проклятую подругу даже Вишня не высмотрела, хотя летела над лесом довольно долго. То ли дурная лошадь обрела свойства хамелеона, то ли нашла овраг, в который от великой радости взяла и свалилась, свернув свою глупую голову, то ли повстречала на пути волков, которые не разобрались в ее возрасте и уже успели закусить где-то в кустах погуще.
В общем, лошадь у студентусов осталась только одна, что их совсем не радовало.
– Будем мстить, – мрачно сказал Ленц, подмигнул Вишне, с интересом слушающей людей, и мрачно пошел к пойманным конокрадам.
Дева-дракон пошла за ним следом, покачала головой и уверенно сказала:
– Воровать нехорошо.
Мужики, впечатленные законопослушным драконом, стали каяться и просить их отпустить. Попутно они доказывали, что иначе просто не могли, что им срочно надо было покинуть город, а лошади студентусов единственные, которых они смогли увести. Что если бы они знали о драконе, они бы никогда их не тронули, так бы побежали. Что…
– Интересно, что у них в сумках? – задумчиво спросил Дамир, вспомнив, что эти сумки мужики не бросили, даже зная, что где-то рядом дракон.
– Наверняка что-то ценное, – азартно сказал Ленц и пошел проверять свою теорию.
А конокрады поскучнели еще больше и дружно стали доказывать, что ничего, что может пригодиться друзьям целого дракона, там нет. Совсем ничего. И проверять незачем.
Ленц ускорил шаг, погладил затихшую в кусте лошадь по холке и с трудом вытащил одну из притороченных к седлу сумок.
– Зеленая черепаха, – с восторгом сказал он, загляну в нее.
– Что там? – спросил Шелест.
– Ты не поверишь, но клад, – ответил Ленц и с подозрением уставился на Вишню. – А знаешь, похоже, стоит тебе встретиться с этой милой девицей, как на твоем пути сразу попадается клад.
– Поэтому надо встречаться почаще, – со знанием дела сделал вывод Дамир.
Шелест хмыкнул и тоже пошел к сумке.
Клад, по сравнению с первым, казался так себе и состоял большей частью из разрозненных серебряных столовых приборов. Еще там был позолоченный чугунный подсвечник, у которого с одной стороны содралась позолота. И все это дело было смешано с серебряными и золотыми монетами, жемчужинами из разорванного ожерелья, горстью не шибко дорогих мелких овальных рубинов, явно откуда-то выковырянных, янтарными бусинами и кусочками бирюзы, вообще необработанными.
– И кого вы ограбили? – спросил Шелест, полюбовавшись содержимым сумки и поворошив его.
Конокрады переглянулись.
– Никого, – уверенно сказал один из них. – Мы нашли.
– Какой идиот в это поверит? Кайтесь, конокрады, – велел Ленц.
– А то у нас зелье есть. Языки хорошо развязывает, правда после этого не желающие каяться без зелья несколько глупеют, – сказал Дамир.
– Чаще, правда, сходят с ума, – подхватил Шелест.
– А еще у нас есть дракон, – добавил Ленц и с любовью посмотрел на Вишню.
Мужики переглянулись.
– Уважаемые магики, не воровали мы ничего! – завопил один из них.
– Врет! – уверенно припечатала дева-дракон.
– И дракон умеет отличать правду ото лжи, – жизнерадостно сказал Ленц таким тоном, словно всегда это знал.
– Ну, воровали, иногда, по мелочи. Мы сироты, жить на что-то надо, – заюлил все тот же мужик. – Пропадем же, с голоду помрем.
Студентусы с интересом уставились на сироту, статями похожего на грузчика и явно не собиравшегося пропадать и голодать.
– Частично врет, – обрадовала всех присутствующих Вишня.
– Ну… судьбинушка так сложилась, – проныл другой мужик, чуть поменьше первого и посимпатичнее на лицо. – И все же знают, что ночью в закоулки соваться не следует, а они совались и все тут. Словно специально.
– Да, сами напрашивались, – понятливо сказал Дамир.
– Сокровища у вас откуда? – спросил Ленц, которого эти сокровища очень волновали.
– Так нашли. Стража нас обложила, как каких-то разбойников…
– А вы, конечно же, не разбойники, – с фальшивым сочувствием сказал Шелест.
– Не разбойники!
– У вас судьбинушка, – издевательски подсказал Ленц.
Мужики дружно закивали.
– И куда вас загнала стража? – спросил Шелест, а любопытная Вишня нетерпеливо переступила с лапы на лапу, что очень впечатлило не разбойников.
– В сад чей-то. Мы там пометались, в дом соваться не рискнули, а потом нашли ту беседку, старую, а там доску понизу отодвинули, они там вообще плохо держатся, подгнили и мхом обросли. Ну и залезли под ту беседку, стали пережидать пока стража туда-сюда бегает.
– Сидели, дрожали, – подхватил другой мужик.
– Мерзли, – подхватил третий и даже вполне натурально вздрогнул.
– А тама был клад! – припечатал первый и посмотрел на Вишню.
– Правда, – подтвердила дева-дракон.
Мужики дружно расцвели и на Вишню стали смотреть с благодарностью.
– А лошадей вы наших, зачем взяли, раз никого не грабили? – удивился Шелест. – Тем более, лошади у нас не очень.
– Так других не нашли, – бесхитростно признался один из мужиков, а остальные только покивали.
– Вот идиоты! – восхитился Ленц. – Зачем вы вообще с этими сокровищами куда-то удрали на ночь глядя?
– Так стража же. А там новая жизнь, – сказал все тот же мужик, но что за жизнь и где она их ожидала, рассказать не смог.
О дальнейшей участи конокрадов студентусы и дракон совещались недолго. Из клада было решено вычесть стоимость лошадей, причем брали как за молодых и породистых. Ленц себе еще добавил за моральный ущерб и повесил на шею Вишне толстую серебряную с позолотой цепь, найденную на самом дне сумки, сказав, что девице без украшений нельзя. Цепь, судя по ее длине, когда-то была собачьим поводком, но деве-дракону понравилась.
Конокрады стали ныть, что их грабят, и даже пообещали пожаловаться страже, что Ленц разрешил им сделать и даже предложил быстренько довезти на драконе до Пятилистника. Пострадавшие почему-то от такой чести отказались.
Оставив в сумке едва ли четверть содержимого, да и то, в первую очередь, подсвечник и столовые приборы с подозрительными вензелями, студентусы решили проверить, что в остальных. В одной нашлись продукты, чему и парни, и дракон бурно обрадовались. Вишня тут же съела большущий кусок сала и закусила колбасным отрезком. Студентусы перегрузили в свои сумки крупы и полоски сушеного мяса. Конокрады стали обзывать их грабителями и уверять, что они отбирают последнее, причем, у сирот.
Ленц душевно попросил заткнуться и потряс почти опустевшей сумкой, пообещав в противном случае действительно это последнее отобрать.
Конокрады замолчали, но провожали студентусов бредущих к издохшей лошади такими глазами, словно мысленно проклинали их до десятого колена.
Одну из сумок извлекать пришлось из-под лошади, в чем помогла Вишня. Но в ней ничего интересного не оказалось, а брать чужие подштанники даже Ленц не захотел, накануне полдня критиковавший те, что ему, как сироте на содержании школы, выдал школьный кладовщик. Во второй сумке, кроме куртки с серебряной вышивкой и покоцаных метательных ножей, нашлась еще и очень любопытная карта. Очень большая карта. На ней было и болото с намеченными тропами, в которое соваться преподаватели строго-настрого запретили. И несколько сел, расположившись вокруг него. И даже хутора, которых наверняка не было даже на путеводных картах сборщиков налогов.
– А вот это нам пригодится, – обрадовался карте Ленц.
– А мы?! – взвыли все еще сидящие в магических сетях мужики. – Мы заблудимся без карты!
– А вы разбойники. А каждый уважающий себя разбойник должен обитать в лесу у дороги и ждать прохожих и проезжих, – назидательно сказал Дамир и стал аккуратно карту складывать.
Мужики были против ожидания прохожих у какой-то там дороги, но их не спрашивали. Да и разговаривать больше не стали, потому что у Вишни заканчивалось время и еще немного, и она не успеет подменить подругу у яйца. А это будет нехорошо.
С девой-драконом бурно попрощались, особенно Ленц, утверждавший, что никогда ее не забудет, потому что полеты на драконах теперь ему будут сниться. Правда, не уточнил, что в кошмарах.
На единственную уцелевшую лошадь погрузили добычу, и повели ее по тропе, которая как раз шла в нужную сторону. Бедные разбойники, которым было обещано, что сети скоро сами растают, за спинами студентусов кричали что-то о волках и том, что они ведь хорошие люди. Но парни решительно не понимали, где они в волках разглядели этих людей, и шли дальше. А то мало ли что конокрадам в головы придет? Вдруг решат напасть? Или пойдут следом, дожидаться пока студентусы уснут? Лучше отойти подальше. А в то, что в этом реденьком лесу живут какие-то ненормальные волки, студентусы не очень то верили. А если и живут, то к орущим людям они вряд ли пойдут, особенно летом. Город же рядом. А в городе разнообразные охотники.
– Надо было у них все забрать, – сказал Ленц, когда студентусы ушли так далеко, что конокрадов было не слышно.
– Особенно подштанники, как раз твой размерчик, – согласился с ним Шелест.
– Надо решить, куда мы дальше пойдем. Нам через три дня надо оставить отчет в Кобире, – напомнил Дамир.
– Ну, без лошадей мы все равно не успеем, – отмахнулся Ленц. – Зато если пойдем через болото, а не в обход, то наверняка сэкономим два дня. И возвращаться к началу маршрута не понадобится.
– Думаю, мы бы и с лошадьми никуда не успели, – добавил Шелест, еще в школе заинтересовавшийся странностями маршрута, предполагавшего, что практиканты, как каменные шарики в детской игре, от столбика, вкопанного в землю, к столбику, будут метаться от села к селу, не заезжая в города. Объедут вокруг болота, зачем-то углубятся в Сребролистый лес, выедут из него у самого моря и вдоль берега побредут до Пятилистника, где в последний раз отчитаются и вернутся в школу. Если не учитывать зигзагообразные метания между селами, в целом маршрут был похож на вытянутую к хвостику каплю с вершиной на месте школы.
И все бы ничего, но с тем же успехом можно было побродить вокруг самой школы, не отъезжая от нее слишком далеко. Складывалось впечатление, что тот, кто этот маршрут проложил, надеялся, что часть студентусов так на нем и потеряются. В то самое болото влезут. В море утонут. К кикх-хэй сбегут.
Да мало ли куда могут податься неразумные маги-недолетки?
Глава 6
Выверты судьбы
На данный момент Томия была уверена, что зря швырялась статуэткой судьбы. И ладно бы эта капризная дева мстила, подкидывая практически непреодолимые препятствия и прочие испытания, о которых потом можно будет с гордостью рассказать потомкам. Так нет же, эта зараза просто издевалась.
Сначала она, неожиданно подарив Томии силу, взяла и забросила ее вместе с этой силой в болото, где она чуть не потонула. В процессе барахтанья в жиже, попыток наклонить к себе деревце, одновременно держась за скользкую кочку, девушка потеряла оба клинка, точнее, не потеряла, отцепила, когда обнаружила, что они за что-то зацепились и ни в какую не хотят отцепляться. Куда делись ножи Томия и вовсе не поняла. А куртку стащила, когда выбралась на кочку и балансировала на ней. Куртка на тот момент была такая тяжелая, что допрыгнуть в ней к тому, что девушка тогда сочла твердой землей, не было ни единого шанса.
«Твердая земля» на проверку оказалась еще более жидкой грязью, заросшей веселой зеленой травкой, способной на ней удержаться. Томия в эту грязь хлобыстнулась с размаху, погрузившись по уши, каким-то чудом сумела наклонить неподатливое деревце и еще большим чудом выбралась то ли на кочку побольше, то ли на ту самую твердую землю. Где и потеряла сознание, вложив в собственное спасение слишком много сил.
Очнулась Томия уже дома у Латьяллы – лекарки живущей в небольшом селе у болота. Послушно пила вкусно пахнущие чаи и бульоны, потому что молодая лекарка считала, что Томия нахлебалась жижи, вместе с ней разных опасных для желудка очень мелких существ, которых показала девушке через приближающую трубку, изготовленную какими-то загадочными кикх-хэй. Есть что-то твердое Латьялла запрещала Томии три дня, а потом сама принесла булочки, правда, не шибко свежие.
Томия за эти три дня вспомнила обучающее языкам заклинание и даже сумела его воспроизвести, причем в первый же день. Правда, изначально оно помогло не сильно, понимать девушка свою спасительницу понимала, а вот правильно говорить предстояло еще научиться. Тренировки в этом деле были нужны.
Еще Томия зачем-то рассказала Латьялле, откуда взялась и почему сбежала как можно дальше, лишь потом, испугавшись того, что в этом мире к пришельцам из других миров могут относиться очень нехорошо. Вот тогда и узнала и про кикх-хэй, и про роев, и про то, что сюда время от времени попадают люди и без всякой магии, просто провалившись в блуждающий портал, а самое главное, узнала, что в этом мире спокойно живут драконы, причем, разумная их разновидность, хотя есть и неразумные.
Драконами Томия заинтересовалась.
И приближающей трубкой заинтересовалась, вместе с ее создателями. А уж когда смогла выходить из дома, оценила село и сообразила, сколько эта трубка может стоить, и сколь неуместна в доме местной лекарки, заинтересовалась еще и Латьяллой, и стала ее осторожно расспрашивать.
Правда, Латьялла оказалась женщиной умной, быстро сообразила к чему расспросы, посмеялась и объяснила Томии, что живет в селе вовсе не потому, что другого выбора нет. Просто в местном болоте водится какая-то чрезвычайно редкая плавучая травка. Очень ценная и полезная. А еще теряющая половину свойств, если лекарства готовить не прямо на месте. Даже когда ее везут в стазисе, часть ценных свойств куда-то пропадают.
А Латьялла оказалась аспиранткой магической школы. И работала именно с этой травой, пытаясь доказать, что теряется очень много ценных свойств. Она вообще была уверена, что после того, как доказать удастся, это село вполне может превратиться в городок населенный зельеварами, перекупщиками, собирателями и прочими причастными к лекарскому делу. А там могут и страдающие от бездетности богатые тетки подтянутся, и «лекари», обещающие им спасение от этой напасти. В общем, жизнь будет бить ключом.
Томия быстро выяснила, что загадочный аспирант – старший ученик. И что как лекарь, Латьялла, пожалуй, получше главного целителя дома Стрижей будет. По силе она, конечно, слабее. Да ее бы и бутоном называть не стали, там едва виднеется какая-то искра, даже магом не назовешь на самом-то деле. Но у Латьяллы была чудесная трубка, сделанная кикх-хэй, она разбиралась в том, какие болезни какое из очень мелких существ вызывает, и умела их убивать. Еще она умела насыщать организм жизненной энергией, пользуясь накопителями – вещами, наполненными магической силой, которую можно было из них извлечь. Томия эти накопители даже сначала приняла за амулеты и только потом сообразила, что сила в них не направлена ни на какое действие, не влита в заклинание или местное плетение. Она просто там есть и ее можно использовать. Влить в то же зелье, в плетение и даже в заклинание. Последнее Томия пробовала, накопитель не сопротивлялся и не возражал, просто отдал силу.