Дожидаясь Аркея, Бруни сама не заметила, как уснула. Проснулась, когда пробило полночь. В купальне шумела вода.
Принцесса встала, накинула халат – необъятных, надо сказать, размеров халат, который ужаснул ее, когда она впервые его увидела, – и отправилась в купальню.
Его Высочество Аркей, стоя в ванной, выливал на себя одно за другим ведра холодной воды и с удовольствием фыркал, напоминая фырканьем Стрему, бегущего по следу.
– Ты почему не спишь? – грозно спросил он, увидев супругу. – Мэтр Жужин сказал, что для будущих мамочек очень важен режим. И где твой режим, я тебя спрашиваю?
Подойдя, Бруни прильнула к его мускулистому мокрому телу и облегченно вздохнула. Кай, ее Кай, был здесь, рядом, а его сердце ровно и мощно билось прямо под ее ухом.
– Ты – мой режим, муж мой, – улыбнулась она, поднимая к нему лицо, и губами ловя его бережные поцелуи, жадность которых он явно сдерживал.
Однако Аркей слишком хорошо ее знал. Отстранившись, он внимательно посмотрел на нее.
– Что случилось, родная?
Бруни задумчиво наматывала локон на палец.
– Мы разговаривали с герцогиней рю Воронн, и кое-что меня насторожило…
Аркей взял полотенце, лежащее на краю ванной, и принялся вытираться.
– Сейчас мы выйдем отсюда, и ты мне все расскажешь, – сказал он.
– А потом? – с надеждой спросила принцесса. – Кай, я соскучилась!
Его Высочество тяжело вздохнул и с сожалением произнес:
– А потом вернемся к режиму.
После возвращения Яго и Дикрая из поездки «призраки» еще несколько дней провели в Грапатуке. Яго и Вита ежедневно ужинали у мастера Тукотрина, и когда пришло время отправляться дальше, расстались, очень довольные друг другом. Вителья дала слово дядюшке писать ему письма, а почтенный мастер, лукаво подмигнув Яго, туманно обещал, что теперь все будет хорошо.
– Значит, завтра возвращаемся в Узамор? – спросил за ужином в трактире Вирош, но не очень удивился, когда Яго возразил:
– Нет, мы отправимся в Синие горы.
– К Пыльному озеру, ломать каменные кряжи, – добавил Дикрай.
– О как! – с удовольствием заметил Дробуш. – Это мы завсегда, правда, Вита?
Вита кивнула. Она, как глава секретной миссии, могла бы возмутиться нарушением маршрута, но слишком хорошо знала Яго и этот его тон, которому следовало подчиняться беспрекословно.
Поскольку Ягорай досконально запомнил место, где располагалось Пыльное озеро, портальный свиток перенес их прямо на его берег. Вита с удивлением разглядывала раскинувшуюся перед ней серую гладь, по которой редкие сквозняки гоняли пылевые воронки.
– Здесь все как было, а пахнет осенью, – заметил, останавливаясь рядом с ней, Грой.
– Настоящей рубаке без разницы, какое время года, было бы что рубать! – сообщила из-за их спин Торусилья. – В настоящий момент мне хочется порубать эту пыль – она меня бесит!
– Бесполезное занятие… – фыркнула Руфусилья. – Уважаемый Яго, где тут силу применять-то?
– Вот здесь! – крикнул Альперт, который забрался по каменной круче туда, где ясно виднелась трещина в каменной стене. – Когда-то здесь было русло – смотрите, вон, внизу гладкие камни, это вода их обточила.
Вителья повернулась к Яго, который с непонятным выражением в глазах смотрел на Пыльное озеро.
– Ты действительно хочешь, чтобы мы с Дробушем попробовали расчистить старое русло?
Рю Воронн перевел взгляд на нее, и Вита внутренне содрогнулась – такая в нем плескалась непостижимая, древняя темнота. Будто и не человек только что посмотрел на нее, а существо гораздо, гораздо старше!
– Да, хочу, – тихо ответил он. – Ты мне веришь?
– Верю, – успокаивающе улыбнулась она, – и сделаю, что смогу. Только думаю, что лагерь надо разбить на той стороне озера, ведь не известно, как склон отреагирует на вмешательство. Займитесь этим, а мы пока осмотримся.
– Возвращаемся на место прежней стоянки? – спросил Грой.
Яго на мгновенье тронул подбородок Вительи горячими пальцами и пошел прочь.
Волшебница повернулась к Вырвиглоту:
– Идем, Дробушек, займемся твоим любимым делом…
– Это каким же? – удивился тролль.
– Будем проверять валуны на сейсмоустойчивость.
«Он это любит! – раздался голос Кипиша, слышимый только Вите и Дробушу. – Его хлебом не корми, дай что-нибудь проверить на сейсмоустойчивость!»
«В отличие от тебя, бесполезное ты существо, я Вите помогаю!» – огрызнулся тролль.
«Ой-ой, помогает он, видите ли! Может быть, я тоже помогаю, просто вы не замечаете!»
«И как же ты нам помогаешь, позволь спросить?» – Вителья добавила во внутренний монолог ехидства.
«Ну… Кто тебя развлекал, когда ты грустила о Яго? – нашелся Кипиш. – Повидала новый мир, спасла невинную жизнь…»
«Не спасла!» – помрачнела Вита.
«Жизнь – спасла! – не согласился невидимый божок. – Душу не можешь, но ты что-нибудь придумаешь. Опять же, асфальту там понравилось, да, асфальт?»
«Не знаю никакого асфальта, гранит я, – привычно проворчал Дробуш, – но ты прав, мне там было как-то… Даже не знаю, как сказать… Как будто домой вернулся!»
«Интересно, почему?» – промурлыкал Кипиш.
«Ты что-то знаешь об этом? – насторожилась Вита. – А ну-ка, давай, рассказывай!»
«Желание моей жрицы – закон для меня… почти всегда! – хихикнул противный божок. – Видишь ли, дело не в антураже, а во времени. Что ты чувствовал, находясь в том мире, Дробушек?»
Тролль задумался.
Увлеченный изучением древнего русла Альперт лазил по камням, не замечая, что Вителья и Вырвиглот стоят неподвижно и таращатся куда-то со странными выражениями лиц.
«Мне было… легко, – наконец, ответил тролль, – легко говорить, легко действовать».
«Вот-вот, легко, – согласился божок, – а легко тебе было потому, что ты – древняя каменюка, которая возрастом может поспорить с богами. С ними тебе легче общаться, чем с обычными людьми, правда?»
«Богами?! – опешила волшебница и вдруг сообразила, о чем говорит Кипиш. – Богами! Ну конечно! Все, кого мы встретили – боги того мира!»
«И что они за боги? – заинтересовался Вырвиглот. – Боги чего? Ведь богов просто так не бывает, вот ты, например, противный бог хаоса!»
«Я – великолепный бог хаоса! – захохотал Кипиш. – Ты просто завидуешь, кусок облезлого мрамора, моему великолепию!»
«Стоп! – приказала Вителья. – Сначала расскажи о богах, а потом можешь заниматься самолюбованием».
«Ну хорошо, – сдался божок. – Кощей, он же Карачун – повелитель подземного мира, холода и мрака…»
«С виду такой интеллигентный дедушка!», – расстроился Дробуш.
«Баба Яга, она же Макошь, – охранительница Царства Мертвых от живых, сама не живая и не мертвая чародейка, покровительница лесов и духов предков».
«А вот это похоже», – согласилась Вита.
«Семаргл – проводник между миром живых и мертвых, владеющий божественным огнем, покровитель животных и растений…»
«Но не оживающих скелетов!» – поднял палец Дробуш.
«А Василиса? – спросила волшебница. – Она-то кто?»
«Василиса она только для богатырей, что мечтают освободить ее от злобного Кощея, – захихикал божок. – Ее настоящее имя – Морана, богиня зимы и смерти. Обожает поломанные сельскохозяйственные инструменты и черепа… Собственно, из-за черепов-то она богатырей во дворец и приманивает, изображая белокожую деву с соболиными волосами».
«Это прямо Акраеш какой-то в юбке! – возмутился Вырвиглот. – А змей кто таков?»
«Так змей, – невинно ответил Кипиш, – длинный, наглый, голодный. Звать его Уроборосом, ползает этот гад из одного мира в другой и везде воду мутит. Нас, таких шутников, во вселенной немного – раз, два и обчелся!»
«То есть, вас всего двое? – уточнила Вителья. – Двое прародителей хаоса?»
«Ага, – в голосе божка сквозило довольство, – но мы друг с другом не конкурируем. Вселенная велика, места всем хватает!»
«Какой ужас!» – искренне сказал тролль.
«А Марья, кто она? – затаив дыхание, спросила волшебница. – Тоже богиня?»
«А вот ей не повезло, – фыркнул божок, – человек она, самый настоящий человек. От отца ничего не переняла, все – от матери. Та была женщиной простой и доброй, но очень красивой. Однажды зимой пошла за дровами да заблудилась в лесу, видать, леший закрутил. И совсем бы замерзла, но на нее случайно набрел Кощей. Ты же помнишь, что он повелитель холода и мрака? Он в нее влюбился с первого взгляда и предложил сделку – он оставляет ее в живых, но жить она будет у него во дворце. Едва шаг наружу ступит – погибнет. Она согласилась – Кощей тогда в самой силе был, любую мог уговорить. Годы шли, она начала тосковать по обычному миру, даже маленькая дочка, что у них с Кащеем родилась, не спасала от тоскливых мыслей. И однажды она решилась – вышла за дверь…»
«И умерла?» – с ужасом спросила волшебница.
«Умерла, – вздохнул Кипиш. – У Кощея осталась дочь, которую он растил, ни в чем ей не отказывая. Русалки ее колыбель на реке качали, кикиморы ей платья шили, леший ягод приносил, а мавки колыбельные пели. Но как-то он встретил Морану…».
– Бедное дитя, – пробормотала Вителья.
– Что? – крикнул Альперт. – Вита, что ты сказала? Идите сюда, что вы там застряли?
– Идем! – крикнула она в ответ, а про себя подумала:
«Кипиш, ты ведь ничего не делаешь просто так… Зачем ты рассказал об этом?»
В ответ послышался довольный смех божка.
«Приятно, когда твоя жрица умнее горшка, – сквозь смех проговорил он. – Ты поймешь это, когда продолжишь фразу…»
«Какую такую фразу?» – подозрительно поинтересовался Дробуш.
«То, что может убить бога одного мира, вполне может…»
И Кипиш замолк.
«И почему мне хочется убить именно этого бога?» – сердито спросил тролль.
Вопрос был риторическим.
В дворцовой конюшне, среди королевских лошадей, у Веслава Гродена была своя – черная, как смоль кобылка Веста, дамочка своенравная, но к тому, к кому привязывалась, очень нежная. К сожалению, принцу Аркею не часто доводилось выезжать на прогулки вместе с молодым оборотнем, которого он считал приемным сыном. Однако Весь лошадку не забывал – навещал регулярно, выгуливал даже в одиночестве. Но не сегодня.
Ловко уклоняясь от метящих в лицо ветвей, Весь гнал Весту следом за гнедым жеребцом, принадлежащим Аркею. Рассвет только тронул бледными пальцами верхушки деревьев – график Его Высочества на более позднее время был расписан по минутам.
Веслав никогда не спрашивал принца, куда они отправятся в этот раз. Нюх в помощь – он всегда мог догадаться, где они находятся и в каком направлении двигаются. Оборотню просто нравилось ехать рядом с немногословным принцем, любоваться окрестностями Вишенрога, иногда разговаривать о чем-то.
Аркей остановил гнедого в лощине между холмами. Чуть впереди стоял непонятно откуда взявшийся здесь чурбак высотой в человеческий рост.
Принц спешился, бросил поводья и махнул Весю рукой.
Когда Гроден подошел, Аркей уже держал в руках странную железяку, похожую на чудной молоток.
– Что это? – удивился Весь.
Принц улыбнулся, хотя взгляд его оставался серьезным.
– Это страшная государственная тайна, Весь, но я хочу тебе ее показать и научить пользоваться. Только прошу тебя, не говорить об этом ни с кем, кроме меня!
Его Высочество никогда не просил Веслава о чем либо, поэтому всю важность момента оборотень осознал мгновенно.
– Обещаю! – горячо кивнул он.
– Возможно, когда-нибудь эта штука спасет жизнь кому-то из твоих друзей или родных, – продолжил Аркей, задумчиво глядя на предмет, – но при этом отнимет другую.
– Так это оружие? – догадался Гроден. – Как оно работает?
– Это изобретение гномов, называемое «малопушка»… Парадокс, Весь, в том, что самое смертоносное оружие на Тикрее, если не считать боевой магии, изобрели гномы – народ, который не любит воевать и всегда предпочитает худой мир доброй войне.
– Вот эта железяка – смертоносное? – засомневался Гроден.
– Я тоже так думал, пока не увидел своими глазами, – невесело усмехнулся принц.
Он достал из кармана камзола яблоко, дошел до чурбака и поставил яблоко сверху, после чего вернулся.
– Готов, Весь?
– К чему? – удивился тот.
– Будет немного громко.
Принц лукавил – громко было так, что Гроден машинально отпрыгнул в сторону, и чуть было не поддался обороту – как делали все оборотни в момент опасности. Но он внимательно следил за яблоком, на которое Аркей навел оружие и успел заметить, что яблоко… исчезло.
Весь метнулся туда, обежал чурбак, втягивая воздух носом. Нет, яблоко не исчезло, оно просто разлетелось на мелкие кусочки.
– Это звук так действует? – вернувшись, спросил оборотень. – Он наносит урон?
Принц качнул головой.
– Нет. Думаю, мы устроим здесь пикник, и я покажу тебе, как это работает. Снимай корзины, которые нам приготовила Бруни – время завтракать.
Они пробыли в лощине до восхода солнца. Его Высочество за прошедшее время приноровился неплохо стрелять, или как говорили уважающие себя мастера «лупить». Весь тоже попробовал и был поражен, с какой силой бьет в ладонь рукоять «смертоносного оружия». Аркей пообещал, что научит его управляться с этой штукой, но, увы, солнце уже поднялось над горизонтом, и им следовало возвращаться в Вишенрог.
Гроден успел как раз ко второй паре. Садясь за парту, заметил, как Рахен бросил на него взгляд, не скрывая зависти – учуял, серый, запах полей и лесов, лошадей, прогулки на свежем воздухе.
– Опять носились верхом по буеракам с Его Высочеством? – спросил он шепотом.
Весь молча кивнул.
– А почему от тебя пахнет горячим железом? Заезжали в кузню, что ли?
Оборотень снова кивнул и, отвернувшись, стал смотреть в окно. «Страшная государственная тайна» жгла гортань, так хотелось рассказать друзьям об увиденном…
Но ведь тайна на то и тайна, чтобы хранить ее и мучиться, не правда ли?
Приложив ладонь козырьком ко лбу, Ягорай следил за маленькой черноволосой фигуркой на том берегу. Вителья стояла чуть в стороне от древнего русла. Вызвавшийся помогать Альперт устроился напротив, а сверху на гряде, которую требовалось разрушить, прогуливался равнинный тролль Дробуш Вырвиглот в своем настоящем обличье, иногда останавливаясь и стуча пяткой по камню.
– Чего они медлят? – проворчала Руфусилья.
– Я полагаю, Дробуш ищет слабое место, – ответил Вирош, стоящий рядом с Яго.
– Он будет на нем прыгать? – с подозрением осведомилась младшая рубака. – Я хочу на это посмотреть!
Тариша отвернулась и занялась костром, показывая, что ей это вовсе неинтересно.
– Яго, ты уверен, что Вита справится? – спросил Дикрай. – Она, конечно, сильный маг, но, по-моему, камни дробить ей не доводилось.
– Сомневаюсь, что она будет их дробить, – усмехнулся Грой, – это слишком грубо, друг мой. Здесь нужно с умом…
Тролль остановился, потом отступил пару шагов в сторону и что-то крикнул – даже с другого берега озера было видно, какая огромная у него пасть.
Волшебница подняла руки, словно приготовилась дирижировать, а затем повела неровную линию в воздухе, очерчивая некую диагональ. Однако на каменной стене не оставалось ни следа.
Следующий час все, даже Тариша, забросившая приготовление обеда, с изумлением следили, как Вителья вырисовывала в воздухе странные контуры. Иногда к ней присоединялся Альперт. Казалось, маги, стоящие на разных берегах древней реки, танцуют некий мистический танец, которым руководит существо, не менее древнее, чем река.
– Какого Аркае… – возмутилась Тори, когда ее терпение лопнуло.
Однако договорить она не успела. Вита вспыхнула, словно ярчайший факел, а Дробуш… прыгнул. Прыгнул высоко, с оттяжкой, после чего всей массой обрушился на склон. По камню побежали тонкие трещины, напоминающие нити паутины. Дробуш снова прыгнул. Трещины бежали от центра в стороны, следуя векторам, наведенным волшебницей, и середина кряжа начала проседать, поднимая тучи пыли не только вокруг, но и с Пыльного озера. Серая завеса заволокла дальний берег.