– Я боялась, что ты мне не поверишь, – печально призналась Кайя.
Должно быть, это прозвучало, как раскаяние лучшей подруги, потому что тон Дженет смягчился:
– Ну что ты! Конечно, я тебе верю.
Кайя не смогла придумать, что сказать в ответ на неожиданную передышку от назревающей ссоры.
– Ты в порядке? – поинтересовалась Дженет.
– Вчера по пути домой я кое-кого встретила. – Кайя села на кровати, внезапно осознавая, что так и заснула в лифчике, юбке и грязных чулках. Неудивительно, что она чувствовала себя так некомфортно.
– Неужели? – В голосе Дженет удивление смешивалось со скепсисом. – Парня?
– Ага, – ответила Кайя. Ей хотелось рассказать о случившемся, запечатлеть в памяти. Воспоминания о Ройбене уже тускнели под натиском утреннего солнца, подобно тому, как выцветают сны, если их не записать. – У него серые глаза и длинные волосы.
– Как у металлиста?
– Еще длиннее, – поправила Кайя, укутываясь в тошнотворно-розовое одеяло. Как и все в комнате, оно ей было мало.
– Странно. И как его зовут?
– Робин, – с легкой улыбкой ответила Кайя. Она была рада, что Дженет не видит выражения ее лица – явно по-идиотски счастливого.
– Как Робин Гуд? Серьезно? Он к тебе приставал?
– Мы просто разговаривали, – сказала Кайя.
Подруга вздохнула:
– Никого ты не встретила, да? Опять все выдумала.
– Он настоящий, – выпалила Кайя.
Настоящий. Самый настоящий из всех ее знакомых за долгое время. Сверхнастоящий.
– Вечеринка была отстойной, – перевела тему Дженет. – Я едва не надрала задницу одной курице. Пончик уговаривал успокоиться, но я была слишком зла и расстроена. Короче, приходи к нам, и я все расскажу.
– Ага, давай. Пойду собираться.
– Ладно, пока.
На линии раздались гудки, когда Дженет повесила трубку. Кайя отключила телефон и бросила его на тумбочку.
Она поднялась с кровати и осмотрела комнату. Одежда кучами валялась на полу, по большей части все еще хранясь в черных мусорных пакетах. Вся обстановка не изменилась с тех пор, когда Кайе было четыре: крошечная белая детская мебель, розовые стены, а на полках – целая армия кукол со стеклянными глазами, укоризненно смотрящими на нее.
«Нужно отыскать Грисла и Спайка». Раньше ей даже не приходилось звать их – друзья всегда оказывались рядом, когда она в них нуждалась. Но это было давно, в детстве. Тогда Кайя могла поверить во все на свете. Ее ноги не свешивались с маленькой кроватки, и девушке не приходилось нагибаться, чтобы посмотреться в зеркало.
Кайя вздохнула. Может, она уже не милая наивная девочка, чистая, точно слеза единорога? Вдруг суть в этом?
Кайя скинула вчерашнюю одежду и отыскала среди вещей потертые джинсы и голубую майку с эмблемой G-Force[4]. В ванной, умывшись прохладной водой и оттерев растекшийся макияж, она вгляделась в свое отражение. Фиолетовый мелок, которым она вчера покрасила волосы, уже почти весь осыпался.
Кайя опять вздохнула и собрала волосы в два лохматых хвостика. Может, если она снова будет выглядеть на десять, фейри явятся на зов в честь великой любви к детям?
Леопардовый плащ еще не высох, так что Кайя натянула кожаную куртку Ллойда и пошарила по карманам: пара смятых квитанций, пластиковый медиатор «под черепаху» и мелочь. Она, как ужаленная, выдернула руку из кармана. В подушечке пальца торчал тонкий коричневый шип. Не зря Кайя боялась, что у Ллойда в карманах обязательно найдется какая-нибудь гадость. Она вытащила колючку и пососала палец с крошечной алой точкой. Затем, бросив шип на комод, спустилась на первый этаж.
Мама сидела за кухонным столом и листала журнал. Рядом стояла открытая бутылка джина, а на блюдечке дотлевала зажженная сигарета.
– Идешь к Дженет? – поинтересовалась Эллен.
– Ага.
– Милая, может, выпьешь перед уходом кофе? Выглядишь еще не проснувшейся.
– Нет, все нормально. Бабуля взбесится, когда увидит блюдце.
Не говоря уже о бутылке джина!
– Не пытайся поучать мамочку, – пошутила Эллен, откидываясь на спинку деревянного стула.
Но Кайя за нее переживала. Да, мама иногда выпивала, но не в ее привычках было подливать алкоголь в кофе наутро после выпитой вечером бутылки.
– Слышно что-нибудь от Ллойда?
– Не-а. – Эллен покачала головой. – Я позвонила паре старых подружек из «Сладкой Киски», но все они стали занудными и порядочными девочками.
Кайя рассмеялась. Она прекрасно помнила, как Лиз скакала по сцене в фиолетовом латексном костюме кошечки, словно Джули Ньюмар[5] в стиле глэм-рок. Представить ее «порядочной» было выше сил Кайи.
– Встретитесь?
– Возможно, – беззаботно отозвалась мать. – Лиз со Сью открыли какую-то захудалую музыкальную лавчонку в Рэд Бэнк.
– Это же круто!
Эллен вздохнула:
– В общем, понятия не имею, когда они в последний раз брали в руки чертовы инструменты.
Кайя покачала головой. Глупо было надеяться, что мама прекратит попытки вернуться в город, но она ничего не могла с собой поделать.
– Передай бабушке, что я обязательно вернусь пораньше.
– Ты будешь приходить домой, когда и во сколько захочешь. Я твоя мать, я и решаю.
– Спасибо, мам, – улыбнулась Кайя, выходя на улицу.
Порывы ветра бросали на газон кучки ярких, как губная помада, листьев. Кайя глубоко вдохнула прохладный осенний воздух.
– Люти-Лу, – шепнула она. – Спайк, Грисл… прошу, вернитесь. Вы нужны мне.
«Я сейчас просто пойду к Дженет. Просто пойду к Дженет, как и сказала, а потом уже придумаю план».
Дженет жила в трейлерном парке на главной дороге, позади автозаправки, где работал ее брат. Проходя через парковку, Кайя махнула ему рукой.
Корни в ответ неохотно улыбнулся. Его коричневатые волосы были неровно подстрижены: спереди – слишком коротко, сзади – длинно. Одет парень был в куртку с аппликацией и грязные джинсы, на коже краснели пятна. Ничуть не изменился за столько лет, только слегка подрос.
Кайя обошла здание заправки и перепрыгнула через буйно разросшиеся кусты, чтобы попасть в трейлерный парк. Местные фургончики транспортом были только номинально – все стояли без колес, а у большинства имелись даже заборчики и крылечки, сталью и цементом закрепляющие их место под солнцем. По усыпанной гравием дорожке Кайя направилась к трейлеру Дженет.
Русоволосая девушка примерно ее возраста развешивала влажное белье. Позади нее в гамаке развалился мужчина, толстые нити впивались в его тучное тело. Три таксы бешено лаяли, гоняясь друг за другом вдоль сетчатого забора.
Кайя побарабанила в нужную дверь.
– Входи, – позвала Дженет.
Сквозь москитную сетку виднелись ее ноги, свешивающиеся с края грязно-голубого дивана. Ногти на них подруга накрасила насыщенным красно-коричневым цветом, а между пальцами вставила валики из туалетной бумаги, чтобы лак не смазался.
Дверь жутко скрипнула, открываясь. Там, где белая краска облупилась, ржавчина проела петли. В главной комнате трейлера стояла полутьма, окна плотно закрывали шторы, а источников света было всего три: дверь, тусклая янтарная лампочка на кухне и телевизор. На экране перед полным залом народа ругались две женщины. У одной из них брови были выложены стразами.
– Хочешь сделать маникюр? – предложила Дженет. – У меня есть крутой синий лак.
Кайя покачала головой. Впрочем, подруга, скорее всего, на нее не смотрела.
– Можно заварить кофе?
– Давай, и мне тоже сделай. – Дженет потянулась, вытягивая блестящие от лака пальчики на ногах и прогибая спину. На ней была мужская майка-алкоголичка и хлопковые трусики с маргаритками. – У меня жуткое похмелье.
– Где все?
– Ма с Супругом на блошином рынке. Корни скоро должен прийти с работы. Не поверишь, что она притащила мне в прошлый раз: блузку с короткими рукавами, а на ней – коты из страз! Реально, где вообще такое можно откопать?
Кайя рассмеялась. Мама Дженет обожала собирать всякую крикливую безвкусицу, но особенно страстно она любила все, что связано с сериалом «Звездный путь». Стены трейлера были покрыты коллекционными плакатами, фанартом в рамочках и спрятанными под стекло фазерами и трикодерами. А Дженет едва помещалась на диване среди кучи подушечек со Споком и его фразочками.
– Я видела Корни по пути сюда. Кажется, он меня не узнал.
– Он дебил. Целыми днями дрочит у себя в комнате. Совсем уже ослеп от этого дела.
Кайя достала с полки две кружки и налила в них воды из-под крана.
– Может, это просто я изменилась?
Она нажала кнопку, открывая микроволновку, и поставила туда кружки. Они закружились на заляпанном стеклянном поддоне.
– Может быть. – Дженнет пощелкала каналы, останавливаясь на VH1[6].
– Так что вчера случилось? – Кайя знала, что вопрос порадует подругу.
Дженет подтянулась, принимая сидячее положение, и убрала звук на телевизоре.
– В общем, когда мы пришли к Фатиме, Эйми начала… играть с волосами Кенни и гладить его, приговаривая, какие они мягкие. Должно быть, она узнала, что мы поругались.
– Прости.
– Забей. – Дженет прижала к груди подушечку с надписью «Живи долго и процветай»[7]. – Короче, подхожу я к Эйми и тоже начинаю наглаживать ее волосы, глажу и хвалю, какие же они приятные, просто класс, – в общем, слов не жалею. Маркус, конечно, принимается ржать. Знаешь, этим его странным грохочущим смехом откуда-то из живота. Капец как громко!
– А что делал Кенни?
Интересно, он с каждой встречной заигрывает? Было стыдно, что она позволила ему прикоснуться к себе. Но порой Кайя ловила себя на мысли, что где-то внутри нее таится ее другое, плохое «я», которое желает любви, жаждет ее настолько отчаянно, что готово ради этого на все.
– Ничего. Он любит, когда девчонки ругаются из-за него. – Дженет устало покачала головой, словно говорила о непослушном ребенке. – В итоге Эйми обозвала меня свихнутой лесбиянкой, но не сдалась: так и уверяла, что просто разговаривала с Кенни.
– Ты хоть ей врезала?
Микроволновка пискнула, и Кайя, кивнув, сыпанула в каждую кружку быстрорастворимый кофе. На поверхности образовалась тонкая белая пенка.
Дженет кивнула:
– Пыталась, но меня остановил Пончик, а ее удержал Кенни. Потом приперлась Фатима и завела долгую речь о том, что мы просто друг друга не так поняли и бла-бла-бла, хотя она сама ни черта не видела. Просто испугалась, что мы разгромим ей дом.
Опустив взгляд в чашку, Кайя вспомнила темную, спокойную воду ручья. Сердце ее внезапно пустилось вскачь от одного только воспоминания.
– Ты меня слушаешь? – спросила Дженет.
– Слушаю, – ответила Кайя, насыпая сахар и сухое молоко в кружку подруги, потом вручила ей. – Держи кофе.
– Так вот, ты когда-нибудь видела необрезанный член?
Кайя покачала головой.
– И я нет. Поэтому сказала: «Отлично, мы все скинемся по доллару, если покажешь». А он в ответ: «Всего за десять баксов?»
Она улыбалась в ответ на болтовню Дженет, но перед внутренним взором стоял Ройбен, мокрый, истекающий кровью, и корявая ветвь-стрела, пронзившая его едва ли не в самое сердце.
Петли протестующе заскрипели, когда Корни распахнул дверь и, громко топая, ввалился в трейлер. Он окинул взглядом девушек, подошел к холодильнику, открыл его и сделал большой глоток Mountain Dew прямо из бутылки.
– Ты чё творишь? – возмутилась Дженет.
Когда Корни распахнул дверь, в трейлер проскользнула белая кошка с раздутым от котят животом. Кайя протянула руку, чтобы погладить маленькую ушастую головку.
– Не беси меня, я только что отработал две смены.
Сейчас Кайя разглядела, что на спине джинсовки у него была аппликация в виде демонической головы. В заднем кармане джинсов виднелись очертания бумажника, от которого бежала цепочка к кольцу на ремне.
– Мама терпеть не может, когда ты пьешь из бутылки, – сказала Дженет.
– И что? – удивился Корни, показательно делая еще один глоток. – Ты ей наябедничаешь? А может, мне тоже стоит рассказать, что тебе не помешал бы личный вомиториум, как у римлян? Только блеваториум.
– Заткнись, дрочила! – Дженет схватила трубку стоящего на кухне телефона и принялась бить по кнопкам. А потом удалилась в комнату, слушая гудки.
Кортни повернулся к Кайе. Она отвела взгляд, затаскивая тяжелую пушистую кошку к себе на колени. Та заурчала, словно моторчик.
– Ты ведь та девчонка, которая верит в фейри, да? – спросил Корни.
Она пожала плечами:
– Я Кайя.
– Будешь газировку? Я слюни в бутылку не пускал. – Он вытер рукавом губы.
Кайя покачала головой. Что-то маленькое, словно камушек, ударилось о ее колено.
Окна были закрыты. Она подняла голову к потолку, но лампа выглядела целой. Может, что-то свалилось с полки? Но, опустив взгляд на пол, у своих ног Кайя увидела всего лишь желудь. В это время года они были повсюду: падали с вездесущих дубов, застилая дворы. Она подняла находку и вновь посмотрела на окно. И все же, может, оно было открыто? Желудь казался удивительно легким, а из-под шляпки виднелась тоненькая белая полоска.
Корни протирал лицо влажным полотенцем. Кайя сомневалась, что это он бросил желудь – во время удара по коленке они как раз разговаривали. Она легонько потянула за шляпку желудя, и та легко поддалась. Вся мякоть у него внутри была вынута, а в образовавшейся полости свернулся крошечный клочок бумаги. Кайя осторожно достала его и прочла записку, сделанную розовато-красными чернилами: «Не разговаривай больше с черным рыцарем. Никому не называй своего имени. Все опасно. Грисла нет. Нам нужна твоя помощь. Встретимся сегодня ночью. ЛЛ и С».
Что значит «Грисла нет»? Где нет? А черный рыцарь? Они о Ройбене? Больше под описание никто не подходит. И что означает «все опасно»?
– Кайя, – окликнула ее Дженет, высовываясь из комнаты, – хочешь сходить в торговый центр?
Она торопливо затолкала желудь в карман кожаной куртки.
– Подозреваю, ты планируешь, что я вас подвезу, – хмыкнул Корни. – А ты знала, что у тех, кто ходит по магазинам, должны быть деньги?
– Заткнись, задрот, – прикрикнула на него Дженет и утащила подругу в комнату.
Кайя присела на кровать. Комната Дженет была полна разномастной мебели: деревянный комод со стеклянными ручками, белый туалетный столик из ДСП и кушетка с погнутым металлическим каркасом. Здесь царил такой же бардак, как и у Кайи: вещи свисали с выдвинутых ящиков комода и захламляли пол. Но у Дженет даже беспорядок выглядел очаровательно. Пока Кайя носила джинсы, майки и всякое ретростарье с бабушкиного чердака, у Дженет были красные юбки с бахромой из перьев и блузки, переливающиеся золотисто-голубым цветом, как рыбья чешуя. Крышку туалетного столика и комода покрывали коробочки с тенями, блестящие заколки, спреи для тела и баллончики с пеной для волос. За место на стенах соревновались плакаты музыкальных групп и заметки, написанные цветными маркерами на белых обоях. «ДЖЕНЕТ + КЕННИ = ЛЮБОВЬ» – красовалась на двери блестящая надпись. Кайя не могла сказать точно, но, кажется, под именем Кенни виднелись другие буквы.
– Что мне надеть? – Дженет достала пушистый розовый свитер, такой короткий, что едва прикрывал грудь. – Я так не замерзну?
– Для полного образа не хватает только мохнатой мини-юбки. – Кайя откинулась на подушки и, потянувшись рукой в карман, надавила пальцем на крошечный кончик желудя, так что он впился в подушечку.
– А в чем пойдешь ты?
– В этом. – Кайя обвела рукой полинялую футболку и джинсы.
Дженет вздохнула и поморщилась.
– Парни считают, что у тебя экзотическая внешность. Да я ради таких слов почку отдать готова!
Кайя угрюмо покачала головой. Странно, что подавляющему большинству белых парней азиатки казались привлекательными. В их представлении азиатские девушки были гремучей смесью невесты на заказ и мастера кунг-фу.