Хагрид тяжело опустился в одно из кресел, переводя затравленный взгляд с Корнелиуса Фаджа на Дамблдора.
— Неважные дела, Хагрид, — короткими фразами заговорил Фадж. — Хуже некуда. Надо что-то решать. Четыре нападения на полукровок. Дело зашло слишком далеко. Министерство обязано принять меры.
— Я… это… я никогда… — Хагрид умоляюще посмотрел на Дамблдора. — Вы ведь знаете, это не я… Я никогда… профессор Дамблдор, сэр…
— Мне бы хотелось внести ясность, Корнелиус. Хагрид пользуется моим полным доверием, — твердо сказал Дамблдор, еще больше нахмурив брови. — Он вне подозрений.
Явно ощущая неловкость, Фадж продолжал.
— Послушайте, Альбус, прошлое Хагрида говорит против него. У Министерства нет выхода. Необходимо действовать. Попечительский совет в курсе дела.
— Я вам еще раз говорю, Корнелиус, удаление Хагрида не поправит дела.
Фадж нервно повертел в руках котелок.
— Взгляните на случившееся с моей точки зрения, Альбус. На меня оказывают давление. Требуют действий. Если будет доказано, что Хагрид не виноват, мы привезем его обратно. И тогда, поверьте, никто больше слова худого не скажет. Но сейчас я вынужден забрать его с собой. Вынужден. Это мой долг.
— Забрать меня? — повторил Хагрид, его колотила дрожь. — Куда?
— Совсем ненадолго. Это не наказание, Хагрид. Скорее предосторожность. Настоящего преступника найдут — вас отпустят с подобающими извинениями…
— В Азкабан? — хрипло спросил Хагрид.
Не успел Фадж ответить, в дверь опять решительно постучали.
Дамблдор открыл, в хижину Хагрида быстрым шагом вошел Люциус (вот уж кого здесь точно не ожидала увидеть). Клык (вроде так эту псину зовут) грозно зарычал.
- Вы уже здесь, Фадж, — начал Люциус, - Превосходно!
— А вы… вам… что здесь надо? — рассвирепел Хагрид. — Вон… да! То есть… прочь из моего дома!
— Мне, милейший, не доставляет ни малейшего удовольствия пребывание в этом, с позволения сказать, доме. — Люциус презрительным взглядом окинул жилище лесничего. — Я искал директора, позвонил в школу, и мне сообщили, что директор у вас.
— Что вы от меня хотите, Люциус? — спросил Дамблдор.
— Ужасное известие, Дамблдор, — театральным голосом протянул Люциус, доставая толстый свиток пергамента. — Попечители решили, что вам пора покинуть пост директора. Вот приказ о вашем временном отстранении, на нем все двенадцать подписей. Боюсь, вы перестали владеть ситуацией. Сколько уже было жертв? Вчера еще две, не так ли? Если преступника не остановить, в Хогвартсе скоро вообще не останется полукровок. А все мы хорошо знаем, к какому драматическому финалу это может привести.
— Отстранение Дамблдора? Это невозможно! — вспылил Фадж. — Это уж совсем крайность… Послушайте, Люциус…
— Назначение или отстранение директора — прерогатива Попечительского совета, Фадж, — отчеканил Люциус. — И раз Дамблдор не в силах справиться с разгулом преступности…
— Дамблдор не в силах справиться? — разволновался Фадж, — А кто же тогда в силах?
— Это мы скоро увидим. Обратите внимание, проголосовали все двенадцать…
Хагрид вскочил на ноги.
— А-а! — взревел он. — Скольким же вы… вам пришлось… вы надавили… напугали, и люди согласились!
— Голубчик, смотрите, как бы ершистый характер до беды вас не довел, — с деланным сочувствием предупредил Люциус Хагрида. — Не советую вам так кричать на стражу в Азкабане. Им это чрезвычайно не понравится…
— Выкинуть Дамблдора! — Хагрид разбушевался так, что Клык (короче, псина эта огромная) жалобно заскулил. — Ну, выкинете, и полукровкам спасения не будет! Да, не будет! Всех укокошат!
— Успокойся, Хагрид, — остановил его Дамблдор, — Разумеется, Люциус, раз Попечительский совет требует моего смещения, я должен подчиниться.
— Но… — заикнулся было Фадж.
— Нет! — загремел Хагрид.
— Однако, заметьте себе, — Дамблдор заговорил медленно, отчетливо, чтобы никто не пропустил ни слова, — я не уйду из школы, пока в школе останется хоть один человек, который будет мне доверять. И еще запомните: здесь, в Хогвартсе, тот, кто просил помощи, всегда ее получал.
— Мысли, достойные восхищения. — Люциус отвесил поклон. — Всем будет очень не хватать ваших… э-э-э… как бы поточнее выразиться… весьма своеобразных взглядов на обязанности руководителя. Нам остается лишь уповать, что ваш преемник сумеет навести порядок, и полукровок… э-э… «укокошивать» не будут.
Он подошел к двери хижины, открыл и с повторным издевательским поклоном проводил Дамблдора на улицу. Фадж все вертел котелок, ожидая Хагрида, но лесничий не торопился и, сделав глубокий вдох, произнес, тщательно подбирая слова:
— А тот, кто что-то ищет, пусть, значит, за пауками идет, за пауками, говорю. Они-то уж выведут куда надо. Я все сказал.
Фадж изумленно уставился на него.
— Я уже, да, иду, — успокоил его Хагрид, залезая в пальто. Выходя вслед за Фаджем, он помешкал в дверях и громко добавил: — И насчет еды… кому-то надо будет кормить Клыка. Пока… это… ну, то есть пока я не вернусь.
Как только дверь закрылась, Поттер и Уизли сбросили мантию-невидимку, под которой находились всё это время.
— Да-а, нам крышка, — упавшим голосом сказал Уизли, — без Дамблдора. Ожидай теперь по три нападения в день. Школу могут закрыть в любую минуту.
- А почему это тебя так пугает? - поинтересовалась я, сбрасывая c себя Дезилюминационные чары, - Неужели переживаешь за Поттера, которому придётся вернуться к маглам.
- Лестрейндж! - зашипел Уизли.
- Уже двенадцать лет как Лестрейндж, если ты не заметил.
- Так, Лестрейндж, - сказал Поттер, - ты идёшь с нами или нет?
- Нет конечно! - ответила я, - Я сваливаю. Всё, что мне нужно было знать, я узнала.
Я снова набросила на себя Дезилюминационные чары и побежала в Большой Зал, где как раз был завтрак.
Следующие две недели Драко то и делал, что хвастался тем, что его отец прогнал Дамблдора из школы.
Даже на уроке зельеварения, прямо на глазах у Снейпа, он в сотый раз рассказывал это Винсенту и Грегори, которые слушали его с открытиями ртами.
— Я всегда знал, отец — единственный, кому под силу вытурить Дамблдора, — злопыхал Драко, даже не понижая голоса, — Я уже говорил вам, он считает его никуда не годным директором. Может, теперь у нас будет настоящий директор. Не испугается Тайной комнаты и не станет ее закрывать. МакГонагалл долго не просидит, она просто так, замещает…
Снейп скользнул взглядом мимо Поттера, мимо опустевшего места Грейнджер, ее котла и ни слова не сказал о ее отсутствии.
— Сэр, — громко обратился к нему Блэйз (Ну вот почему мальчишкам на месте не сидится? В школе же так много всего интересного! Учёба например…), — почему бы вам не предложить свою кандидатуру на пост директора?
— Не вашего это ума дело, Забини, — урезонил его Снейп, хотя по его тонким губам и пробежала едва заметная улыбка. — Профессор Дамблдор лишь временно отстранен попечителями. Возьму на себя смелость утверждать, что он скоро опять будет с нами.
— Как бы не так! - вступил в разговор Драко, - Я думаю, сэр, мой отец поддержит вашу кандидатуру. Я ему скажу, что вы самый лучший профессор в школе.
Снейп усмехнулся, окинув взглядом класс.
— Меня что удивляет, — продолжал вещать Блэйз, — почему грязнокровки не пакуют чемоданы? Ставлю пять галлеонов, скоро еще один умрет. Жаль, не Грейнджер…
От расправы его спас прозвеневший звонок. Уизли ринулся к нему, но в суматохе сборов его попытку напасть на Малфоя никто, кроме меня и гриффиндорцев, не заметил. Поттер с Дин Томас повисли на нём с обеих сторон.
— Пустите меня! Наплевать на палочку, я убью его голыми руками! — кричал он, вырываясь.
— Поторопитесь! Я отведу вас на травологию, — сказал Снейп.
Ученики построились колонной, замыкали ее Томас с Поттером и Уизли, который все еще рвался из рук друзей. Снейп вывел учеников из замка, повел через сады к теплицам. И только тогда Уизли получил свободу.
Учеников на травологии поубавилось, не было двоих.
Вскоре Делика, проследившая за Поттером и Уизли, сообщила мне, что они (а точнее Грейнджер) узнали, что монстр Тайной Комнаты - Василиск. И то, что по замку он перемещался по трубам. Также она полетела за гриффиндорцами в учительскую.
Скоро дверь учительской распахнулась, и вошли преподаватели. Одни были растеряны, другие — откровенно испуганы. Последней появилась профессор МакГонагалл.
— Это опять случилось, — сказала она в наступившей тишине. — Монстр напал на ученика. На сей раз утащил в Тайную Комнату.
Профессор Флитвик вскрикнул. Профессор Стебль прижала руки ко рту. Снейп с силой сжал спинку кресла.
— Откуда такая уверенность? — спросил он.
— Наследник Слизерина, — МакГонагалл побледнела, — оставил еще одну надпись на стене, прямо под первой: «Ее скелет будет пребывать в Комнате вечно».
Профессор Флитвик залился слезами.
— Кто на этот раз? — воскликнула мадам Трюк. Ноги у нее подкосились, и она упала в кресло.
— Джинни Уизли.
Завтра будем отправлять учеников домой, — горестно стиснула ладони МакГонагалл. — Хогвартс на грани закрытия. Дамблдор говорил…
Дверь учительской опять распахнулась с громким стуком. Это был, как всегда, сияющий Локонс.
— Простите, что опоздал, просто сплю на ходу! Пропустил что-то важное?
По-видимому, он не замечал, что присутствующие смотрят на него не то с ненавистью, не то с отвращением.
— Вот тот, кто нам нужен! — выступил вперед Снейп. — Да, именно он. Послушайте, Локонс, монстр похитил девочку. Утащил ее в Тайную комнату. Коллега, наконец пробил ваш час.
Локонс побледнел.
— В самом деле, Златопуст, — вмешалась профессор Стебль. — Не вы ли вчера вечером объявили, что вам доподлинно известно, где вход в Тайную комнату?
— Я… Ну да… Я… — залепетал Локонс.
— Вы меня уверяли не далее как вчера, что знаете, кто там обитает, — всхлипнув, перебил его Флитвик.
— Я? Ув-уверял? Н-не припомню…
— А вот я абсолютно точно помню, как вы сетовали, что вам не удалось продемонстрировать всем нам свою волшебную силу: преступника, то есть Хагрида, успели арестовать, — продолжал Снейп. — Вы укоряли нас, что вам с самого начала не предоставили свободу действий — тогда бы никаких бед в школе не произошло.
На лицах коллег не было ни капли сочувствия.
— Я… Я, честное слово… Вы, видимо, превратно меня поняли…
— Словом, профессор Локонс, мы хотим загладить допущенную несправедливость. Поручаем вам сразиться с чудовищем, — заключила профессор МакГонагалл. — Сегодня вечером у вас наконец-то будут развязаны руки. И вы совершите подвиг — избавите Хогвартс от чудовища.
Локонс потерянно озирался. Увы! Ни одного сочувственного взгляда. И он разом утратил весь свой лоск, губы тряслись, белозубая улыбка исчезла, он выглядел слабым и ничтожным.
— О-очень хорошо, — промямлил он, запинаясь. — Ну я… пошел. Буду у себя в кабинете… подготовлюсь…
И Локонс поспешил покинуть учительскую.
— Ну, хоть это хорошо, — профессор МакГонагалл махнула рукой. — Локонс больше не будет путаться у нас под ногами, — и перешла к главному. — Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезет их домой. Всех остальных попрошу проследить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.
Преподаватели молча поднялись и разошлись один за другим.
Так, ясно. Если сейчас не свалю, уже не удастся. Слизеринцы спустились в подземелья. Я быстро нырнула в проход.
Минут через десять я уже была возле Тайной Комнаты. Но заходить не стала. Я лишь наблюдала из-за угла.
В Комнате были только Джинни Уизли и Том Реддл. Гриффиндорка без чувств лежала на полу. Возмещение валялся раскрытый дневник. Том Реддл, пока ещё полупрозрачный и явно бесплотный, с каждой минутой становился всё реальнее, а Уизли лишь бледнела и бледнела. Было видно, что силы покидают её.
И вот, как всегда, появился Поттер. Он бросился к гриффиндорке.
— Джинни! Джинни! Только не умирай! Пожалуйста, не умирай!
Он отбросил в сторону волшебную палочку, схватил Уизли за плечи и перевернул.
— Джинни, пожалуйста, очнись, — отчаянно шептал Поттер, тряся ее. Голова безжизненно моталась из стороны в сторону.
— Она не очнется, — произнес тихий голос. Поттер выпрямился и, как был на коленях, круто обернулся.
Том Реддл стоял, прислонившись к ближайшей колонне, и наблюдал за ним.
— Том? Том Реддл?
Реддл кивнул, пристально глядя на Поттера.
— Что это значит: она не очнется? Она не… Она не…
— Она пока жива, — сказал Реддл. — Но только пока.
— Ты что, призрак? — спросил Поттер нерешительно.
— Воспоминание, — ответил Реддл спокойно. — Полвека был заключен в дневнике.
— Помоги мне, Том. — Поттер снова поднял голову Джинни. — Давай унесем ее отсюда. Василиск где-то здесь, не знаю где, но он может появиться в любую минуту. Пожалуйста, помоги…
Реддл не шелохнулся. Гриффиндорец, напрягшись, с трудом поднял Джинни и потянулся за волшебной палочкой. Но ее не было.
— Ты не видел мою палочку?
Он поднял глаза — Реддл по-прежнему наблюдал за ним, волшебная палочка Поттера вращалась в его бледных пальцах.
— Спасибо, — сказал Поттер, протягивая за ней руку.
Улыбка скривила углы рта Тома Реддла. Он продолжал смотреть на Поттера, лениво крутя палочку.
— Послушай, надо скорее уходить отсюда! Появится василиск, и тогда…
— Он не появится, если не позвать, — равнодушно бросил Реддл.
— Объясни, что происходит! И пожалуйста, верни мне волшебную палочку. Она может скоро понадобиться.
Улыбка на лице Реддла стала шире.
— Она тебе больше не понадобится.
— Почему не понадобится?
— Я долго ждал этой минуты, Гарри Поттер. Возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой.
— Том, — Гарри начал терять терпение, — нет у нас этой возможности. Мы в Тайной комнате. Давай поговорим в другом месте.
— Мы будем говорить именно здесь, — промолвил с той же улыбкой Реддл, пряча волшебную палочку в карман.
— Что случилось с Джинни? — медленнопроизнёс Поттер.
— Интересный вопрос, — любезно ответил Реддл. — Но это длинная история. Причина ее нынешнего состояния в том, что она открыла сердце и свои маленькие секреты некоему невидимому незнакомцу.
— Ничего не понимаю! О чем ты?
— Дневник, — пояснил Реддл. — Мой дневник. Малышка Джинни писала в нем много месяцев, поверяя мне свои ничтожные горести и печали: ее дразнит брат, ей приходится носить поношенную мантию, учиться по старым учебникам. — Тут глаза Реддла сверкнули. — Как слаба ее надежда понравиться знаменитому, прекрасному, великому Гарри Поттеру…
За всю беседу Реддл ни разу не оторвал глаз от лица гриффиндорца — они выражали какую-то странную алчность.
— Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это все равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…»
Реддл расхохотался леденящим хохотом, дико не соответствующим облику шестнадцатилетнего подростка.
— Если уж я решил, Гарри, то непременно очарую того, кто мне нужен. Джинни изливала душу, а мне как раз ее душа и была нужна. Я впитывал ее глубинные страхи, самые потаенные секреты и наливался жизненными соками, становился крепче, сильнее. Моя мощь так выросла — куда там маленькой мисс Уизли. У меня накопилось столько энергии, что я начал обратное излияние — напитал мою маленькую подружку моими собственными секретами — секретами теперь уже моей души…