Игроки, пришедшие с поля, собрались вокруг тренера, понемногу подтягивались запасные. Дима слышал что-то о травме и дискомфорте, но не вникал. Он смотрел на Мухина и видел, как тот, совершенно не уставший, шутил с приятелями, Богдановым и Семёновым. Думать о допинге не хотелось, но…
– Зорин, на этот раз за игрой следил? – громко спросил тренер.
– Да, – машинально отозвался он.
– Хорошо, тогда Лазаревича меняешь. Хорошеев, иди сюда…
Дима не стал дожидаться конца разговора, молча пошёл на беговую дорожку – разминаться. Пробежал несколько метров, мгновение спустя к нему присоединился Пашка.
– Я с тобой выхожу, – выдохнул он. – Только опять на фланг.
– Везёт, – бросил Дима.
– Слушай, Димас, а ты зачем в футбол играешь? – неожиданно спросил Пашка.
Как у него только дыхалки хватило, бежали-то не так уж размеренно. Дима оглянулся на него, пожал плечами, убедился, что Пашка увидел этот жест.
– Я последние месяцы доигрываю, – выдохнул приятель. Они одновременно развернулись и направились назад, к кружку игроков. – У нас проблемы с деньгами.
– В смысле?
– В прямом, – отозвался Пашка. – Забыл, сколько платят в месяц за всё это?
Они перешли на шаг. Дима растерялся. Его обучение, форму и всё, что было нужно, обеспечивал дядя Витя – конечно, с прицелом на то, что однажды он станет агентом Димы. Он даже не задумывался о том, что…
– Вот я и спрашиваю, ты зачем в футбол играешь? – спросил Пашка. – Я вот вроде по любви был, но больше нельзя. Деньги нужны, иначе кончится футбол.
Дима собирался был что-то сказать, но не успел – они уже подошли к кружку игроков, и тренер позвал их, чтобы дать последние указания. А когда отходили, чтобы скинуть футболки и надеть номерные майки, нужные слова уже куда-то делись.
Да и что тут скажешь?..
Что-то надорвалось внутри, и Дима не мог спокойно играть. Сегодня он чувствовал себя уже гораздо увереннее, но справа от него постоянно оказывался Пашка, и каждое его появление напоминало об одной простой вещи: нет никаких гарантий. Можно стараться, можно запариваться изо всех сил, брать дополнительные тренировки – и всегда оставаться в запасе, как это было с Пашкой… до тех пор, пока у тебя остаётся возможность оплачивать учёбу. А можно не париться, как Мухин, ходить в компьютерный клуб после каждой тренировки и после уроков, потом вставать каждый матч на позицию нападающего и разрывать оборону соперника, и забивать, забивать, забивать…
Допуская очередную ошибку, Дима терялся и отходил назад. Сосредоточиться становилось всё труднее. Тренер орал на него, как только мог, но от этого соображалось ещё хуже. В концовке Дима бестолково метался по полю, но всё же смог разок отобрать мяч и пустить его на Пашку. Тот моментально принял, пошёл вперёд, обошёл двух игроков соперника и с силой ударил, но мяч ударился в штангу, затем об одного из защитников соперника и ушёл за пределы поля. Боковой арбитр показал угловой удар.
Дима отошёл к углу поля, поместил мяч почти вплотную к флажку. В нескольких метрах от него остановился Пашка, покачал головой – разыгрывать не будут. Дима поискал взглядом Мухина, встретился с ним взглядами, коротко кивнул, отошёл и пробил.
Обе команды сгрудились в штрафной соперника. В невероятном прыжке Мухин достал головой до мяча, пробил… Вратарь взял.
Дима выругался.
Остаток матча доигрывали из последних сил. Атаки захлёбывались, соперники тоже устали и сели в оборону. На 2:0 так и закончили, и едва прозвучал свисток, Дима поторопился за Пашкой. Тот, заметив взгляд Димы, только покачал головой и устремился в раздевалку.
Если бы только Дима знал, чем тут можно помочь, он бы помог. Но…
Матч уже закончился, команды разошлись по раздевалкам, и только маленькая группка зрителей ещё оставалась на сиденьях первого ряда – наверное, родственники игроков. Алиса сидела в нескольких сидениях дальше и на три ряда выше, и никак не могла найти в себе сил подняться.
Она ничего не смыслила в футболе, но смогла понять, что Зорин выступал не с самого начала. И что он занимался спортом, а не тем, чем думала Алла Васильевна – ведь невозможно же одновременно тренироваться и убивать время за компьютерными играми?
Зорин вышел из раздевалки последним, когда даже последние зрители покинули стадион. Он пошёл вдоль беговой дорожки, оглядываясь по сторонам, как будто видел что-то, чего не видела Алиса. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Алиса так и не смогла сдвинуться с места, хотя ей хотелось поговорить с ним, узнать, понять, и…
Зорин встретился с ней взглядами. И застыл, прищурившись.
– А тебе чего здесь надо? – спросил он.
– Алла Васильевна волновалась за тебя, – сказала Алиса. – Ты забил на учёбу, и она думала…
– Ну что, увидела, ради чего этого? – перебил её Зорин. – Полегчало?
Алиса окончательно смутилась. Ощутила, что её щёки пылают.
– А почему ты никому не рассказываешь? – спросила она.
На этот раз Зорин не сразу ответил. Нахмурился, как небо над головой, отвёл взгляд в сторону.
– Если бы было о чём рассказывать, рассказал бы, – нехотя сказал он. – А тут что? С основным составом не выхожу, голы не забиваю. Матч провёл… – Зорин махнул рукой. – Да ты и сама видела. Нечего рассказывать.
– Я видела, но ничего не поняла, – вырвалось у Алисы.
Зорин смерил её холодным взглядом, и ей показалось, что её окатили ледяной водой.
– А что, для тебя это тоже «двадцать два здоровых мужика девяносто минут мячик пинают»? – процедил он. – Всё ещё не понимаешь, почему я не рассказываю?
– Но…
Зорин отмахнулся и, ссутулившись, зашагал обратно к раздевалкам, или что там это было за помещение. Алиса подскочила на месте, хотела было последовать за ним, но всё же не решилась. Ведь так оно и было, да – они бегают, мячик пинают, потом как-то там загоняют в ворота, и все вокруг кричат «гол!». Почему, как – она никогда не интересовалась. Причин не было.
А теперь, кажется, появились.
После нового поворота сюжета всегда наступало развитие. Конфликты обострялись, раскрывалось больше информации. Алиса расправила плечи, улыбнулась – кому? Она сама толком не понимала, наверное, своему сценаристу.
Надеясь, что Савельева не последует за ним, Дима нырнул в административные помещения и поспешил на выход. Что-то зашелестело позади, слишком похожее на шёпот, лампочки замигали. Дима на миг замер, прислушался – шагов не было слышно, это не могла быть Савельева. Он пошёл быстрее, стараясь не оглядываться по сторонам. Как бы только всё это старьё не рухнуло на голову…
Глава пятая
Первый, к кому подошла Алиса с вопросом о футболе, конечно, был папа. В воскресенье не работали ни юристы, ни филиал Устиновского университета, а потому он был дома. Правда, при этом сидел на кухне и возился с какими-то бумагами, а на вопрос, что это такое, ответил обтекаемо: со старой работы.
– Родная, если бы ты попросила бы меня объяснить тебе, что такое Крест Эйнштейна или эффект Доплера, я бы тебе объяснил, – рассеянно отозвался папа, так и не оторвавшись от своих документов. – Я в футболе не разбираюсь. А чего это ты вдруг?..
– Да так, – уклончиво отозвалась Алиса. Наклонилась к папе, быстро поцеловала в щёку. – Что такое эффект Доплера я знаю, а Крест Эйнштейна в созвездии Пегаса мы с тобой в телескопе видели. А ты давно к работе вернулся?
– Да вот из Устиновска звонили, просили подключиться, – всё так же рассеянно отозвался папа. – Проблема в том, что если я возьмусь, мне придётся ехать туда. Здесь не хватает вычислительных мощностей.
Алиса напряглась. Похоже, папа это почувствовал – он оторвался от бумаг и посмотрел на неё.
– Я там буду только пять дней в неделю и то недолго, до Нового года, – извиняющимся тоном сказал он. – К тому же, нам надо с твоей мамой…
Алиса прикусила губу. Об этом ей хотелось думать меньше всего.
– И я всё равно буду возвращаться домой на выходные, – закончил он. Натянуто улыбнулся. – Вы с бабушкой тут не поругаетесь без меня?
– А ты ещё можешь сказать «нет»? – вырвалось у Алисы.
И она тут же поняла, что он не сможет. Не потому, что не готов жертвовать работой ради дочери – готов, конечно, особенно сейчас. Просто потому, что сама Алиса не позволит себе запирать его дома, когда папа с такими горящими глазами изобретает что-то новое для астрономов Устиновского университета.
– Я…
– Нет, всё в порядке, я пошутила, – Алиса натянуто улыбнулась, наклонилась к нему и быстро поцеловала. – Езжай, конечно. Не поругаемся.
Но когда она вернулась в свою комнату, натянутая улыбка сама собой угасла.
Конечно, когда папа уедет в Устиновск, он наверняка будет жить в какой-нибудь маленькой съёмной квартирке или вообще в общежитии при университете, в то время как мама оставалась в их шикарном особняке в пригороде. Конечно, каждый сам делает свой выбор, и ей наверняка больше нравились высокие потолки, антиквариат, картины итальянских мастеров и персидские ковры на полу. Алиса же выбирала комнатку три на три метра в старом панельном доме, где был только письменный стол, компьютер, подключенный к выделенной линии интернета, и старый, скрипящий всеми деталями шкаф. Зато тут её любили и каждый день искренне спрашивали, как дела, а не…
Алиса покачала головой. Не о том она думает, ой, не о том. Она взялась за телефон и принялась листать список контактов. Одноклассницы, конечно, наверняка ничего не знают о футболе, а вот мальчишки…
Мальчишек в их классе было десять, включая Зорина. Алиса задумчиво перебирала в памяти имена, пытаясь вспомнить, кто чем увлекается, и не могла. Нет, они все играли в Counter Strike – это Алиса знала точно, пару раз слышала обсуждение – но эта игра не поможет понять, что такое футбол. Ещё она знала, что Олег Романцев – поэт, даже сам сделал свою книгу со стихами и пару раз читал Алисе на переменах, а она говорила, что звучит хорошо, и даже почти не врала. Только это снова не про футбол…
В конце концов она решилась и набрала номер Антона, соседа Димы по парте. Он уж точно должен был хоть что-то, да понимать.
– О, Савельева, – послышался голос одноклассника в телефоне. – Какими судьбами?
– Очень важными, – отозвалась Алиса. – Ты можешь объяснить мне… ээээ… что такое футбол?
Антон рассмеялся.
– Двадцать два взрослых мужика пинают мяч по полю, потом он залетает в ворота и все кричал «ГОООООЛ»! – сказал он, на последнем слове закричав так громко, что Алиса даже отстранилась от телефона. – Пойдёт?
– Не пойдёт, – решительно отозвалась она. – Я хочу знать, почему их двадцать два, и почему гол случается так редко.
Антон несколько мгновений помолчал.
– Внезапно, – сказал он. – Но знаешь, я могу тебе помочь, если ты согласишься погулять со мной. Как раз на прогулке всё и расскажу.
Алиса посмотрела в окно. Небо хмурилось – похоже, будет дождь. Но знания ей были нужны срочно, чем быстрее – тем лучше. Чёрт с ним, с дождём.
– Ладно, – нехотя согласилась она. – Куда пойдём?
– В одно кафе, где можно и поговорить, и посмотреть вживую, – мгновенно отозвался Антон. – Там стоит вторая сонька, а на ней есть фифа, вот всё и увидишь.
Алиса опешила настолько, что несколько мгновений не могла выдавить ни звука.
– Что там есть? – спросила она.
Антон расхохотался.
– Приставка такая, Сони Плейстейшн, – снисходительно пояснил он, – а на ней игра, ФИФА. Футбол, только на приставке. Понимаешь?
– Наверное…
– В общем, сейчас адрес напишу, через час увидимся. До встречи.
Он положил трубку, а Алиса ещё несколько минут смотрела на погасший экран мобильника и думала о том, что она ещё сама не догадывалась, во что ввязалась.
И она оказалась невероятно права.
– Вот смотри, – Антон выложил на столик тетрадку и принялся рисовать футбольное поле, а на нём – кружочки в разных местах. – Главное, что тебе надо знать – это основные позиции на поле. Ты уже знаешь, что вратарь всегда стоит в воротах, это уже половина успеха. Осталось десять полевых игроков…
Пять кружочков выстроились в ряд перед воротами.
– Это защитники, – пояснял Антон. – Они не позволяют мячу пройти к воротам и начинают атаку, если удалось отбиться от противника. Те двое, что с края, – он отметил по одному слева и справа, – называются фланговые, ну а по центру, соответственно, центральные.
Четыре кружочка заняли ряд выше.
– Полузащитники, – продолжал Антон. – Продолжают атаку или тормозят противника.
– Вот эти двое, видимо, тоже центральные? – решила показать, что понимает Алиса.
– Опорные, – поправил Антон. – А те фланговые, да.
Ну почему не центральные? Алиса мысленно застонала. Она никогда всё это не запомнит.
– Ну а тут нападающий, – Антон нарисовал десятый кружок. – Его задача, как ты наверняка понимаешь, забивать. Ну, это была схема с тремя центральными защитниками, теперь давай посмотрим четыре-четыре-два, она поинтереснее будет…
Голова шла кругом. Если защитников пять, почему её называют «схемой с тремя защитниками»? Нападающих двое, а мяч один, зачем? И кто такие, чёрт побери, «вингер», «плеймейкер» и «ложная девятка»? Что такое «дриблинг» и «офсайд»?..
А Антон всё говорил, говорил и говорил, и не было конца этим непонятным словам…
– Вроде всё, – наконец выдохнул он и закрыл тетрадь. Снисходительно улыбнулся. – Если что непонятно, ты спрашивай.
– Всё понятно, – выдавила Алиса, – кроме одного. Как вы вообще всё это запоминаете?
Антон пожал плечами.
– Наверное потому, что мы в этом с детства, – сказал он. – У меня отец за «Спартак» болеет сколько себя помнит. Он сам москвич, в Саратов переехал по учёбе, так и остался. Но за клуб всё равно болеет и даже на игры в Москву ездит в свободное время, и меня берёт. Вот знаешь, был один такой матч…
У него загорелись глаза, и он принялся сыпать новыми незнакомыми словами. Нет, ладно, «офсайд» Алиса уже слышала, но «рефери»? «Арбитр»? Это ещё кто? Что вообще такое «Спартак»? Клуб? А чем он от команды отличается? И почему на матчи нужно куда-то ехать, когда к Зорину, например, можно просто сходить?..
– Так, всё, хватит, – оборвала его Алиса на полуслове и поднялась на ноги. – Мне надо всё переварить. Давай…
– А как же ФИФА? – спросил Антон. – Я же не показал…
– В другой раз, – бросила Алиса и потянулась к сумке. – Я тебе что-то должна?
– Нет, это же я тебя пригласил, – отозвался он. – Считай, как свидание, а на свиданиях парни платят…
Алиса замерла.
– Какое ещё свидание? – процедила она.
Антон тоже поднялся.
– Ну как, простое, – неуверенно сказал он. – Просто ты такая красивая, и нравишься мне давно, вот я и подумал…
– Я не… – растерялась Алиса.
Зато Антон приободрился. Поднялся, достал из кармана сложенные купюры.
– Ты подумай, подумай, – деловито сказал он. – А за кафе я заплачу. Переваривай…
Он отошёл в сторону, к стойке официантов, и принялся болтать с девушкой, стоявшей за кассой. А Алиса растерянно смотрела ему вслед и не знала, что и думать. В прошлом сезоне своего личного сериала она оставила парня, бывшего таким же фальшивым, как и вся её жизнь рядом с матерью. И теперь она просто не знала, как это бывает – чтобы было по-настоящему. Сюжет новой серии снова повернул не туда, куда она ожидала, и Алиса совершенно не знала, что с этим делать.
И не было режиссёра, который подсказал бы, что правильно…
В воскресенье, конечно, никаких тренировок быть не могло, но Диме неожиданно позвонил Юра Романов, их запасной вратарь.
– Слушай, я запарился полировать скамейку, – сказал он. – Давай потренируемся? Ты побьёшь по воротам с разных позиций, я половлю. Ща так наработаем, что тренер в шоке будет, как мы умеем, а?
Дима не стал говорить, что для него это будет такая себе тренировка, потому что в его позиции забивать можно только с игры, а пенальти и штрафные его никто не поставит бить. Не стал говорить и о том, что обещал помочь отцу в автомастерской – ему привезли «пятнашку», разбитую в хлам, и если он будет там возиться один, то промучается трое суток, а если вместе – можно и за день успеть. Но Дима уже знал, что не сможет отказать, потому что… потому. Он хотел играть, хотел оказаться на поле, пусть даже вот так, а потому не удержался.