- Вот пойди и скажи об этом ему!
Роб помотал головой.
- Как думаешь, зачем мы приволокли вас именно в Норфолк?
- Ну?
- А вот узнаешь, - Роберт соскочил с дивана и принялся хлопать дверцами шкафов, осматривая нехитрую обстановку домика.
*
Брайан явился среди ночи, совершенно неожиданно для Джона настойчиво стучась в дверь. Джон, наконец, спустился, чтобы узнать, кому это так приспичило столь срочно увидеть его, и несколько секунд просто не мог поверить своим глазам.
- Привет. У тебя есть выпить?
- Брай, ты домом не ошибся? Ты не к Роджеру пришел, - и Джон широко зевнул.
- Знаю. Я пришел к тебе. Я только что от Фредди. Точнее… мы сидели вместе в баре, и он… Позволь мне все же войти. Он умолял меня не сообщать ни Роджу, ни тебе и вообще, похоже, пожалел, что проговорился. Этому светловолосому ублюдку я уж точно ничего сообщать не стану, но вот ты просто должен знать, Джон. Позволь мне войти.
Джон опешил от этой сбивчивой и эмоциональной речи и молча проводил Брая в гостиную.
- Прошу тебя, налей мне чего-нибудь. Сейчас нам это обоим потребуется…
- Сначала объясни в чем дело, - угрюмо буркнул Джон, протирая глаза и пытаясь проснуться.
- У Фредди обнаружили СПИД. СПИД, а не ВИЧ! – отчаянным шепотом вскричал Брайан.
Джон рухнул на стул.
- Когда?!
- На днях узнал. Если бы он не был так мертвецки пьян, вряд ли бы он мне рассказал. Врачи дают ему не больше нескольких лет. Поэтому никаких гастролей у нас больше не предвидится.
- Черт с ними с гастролями. Постой, Брай… как же так? Ошибки быть не может?
- Он неоднократно сдавал анализы как раз в те самые «окна», когда вирус в организме дает о себе знать. У него официальный диагноз и прописанное лечение.
- А он шляется по барам, - процедил Джон и широкими шагами вышел из гостиной.
Вернулся он через несколько минут полностью одетым.
- Иди домой, Брай, а я поеду к нему.
- Он в гей-клуб собирался.
- Ясно. Значит, я туда. Роджу ничего не говори.
- Перебьется эта белобрысая бестия…
Но Джон только недоверчиво покачал головой.
Он нашел Фредди в его любимом лондонском баре практически без сознания от количества выпитого. Джон доволок его до машины, отвез домой и еще около часа приводил в чувство, устроив ледяной душ и промывание желудка, а потом отпаивая зеленым чаем. Когда тот пришел, наконец, в себя, он вперил мутный взгляд в уставшего и бледного Джона, обнял его за шею и пьяно улыбнулся:
- Мой Дики пришел…
Джон аккуратно раздел его, уложил, потом сам разделся и лег рядом, понимая, что сейчас серьезного разговора не получится. Фредди долго ворочался, его горячие ладони то и дело бродили по бедрам Джона, задерживаясь у него в паху, но Джон мягко отстранял его руки, пытаясь убаюкать пьяное страдающее существо. Наконец, Фредди засопел, раскинув руки в стороны, а Джону уснуть так и не удалось. Он просто лежал рядом, обнимая солиста, а по щекам его катились слезы размером с целую вселенную.
Фредди проснулся довольно рано, оттолкнул Джона и побрел на кухню искать таблетки от головы. Они молча выпили чай, который в спешке приготовил Дики, и Фредди даже не задался вопросом, что здесь делает его лучший друг. Бывший лучший друг.
- Брайн все тебе рассказал, да? Я так и знал, что от тебя он не скроет. Чертов Мэй, язык без костей… О, почти в рифму! – и Фредди грустно улыбнулся.
- Тебе нельзя вести такой образ жизни, - Джон опустил ладонь ему на плечо. – Тебе надо беречь себя…
- Ради кого? У меня нет семьи, нет детей. Ради кого мне себя беречь? Зато сдохну молодым и красивым. И никто не увидит меня седым, с морщинами и севшим голосом. Рок-идол и должен уходить рано, чтобы запомниться на пике своей красоты и энергии. Как Леннон, например!
- Думаю, услышь тебя сейчас Маккартни, ты бы точно получил за такие слова в морду. Да и битломаны, подозреваю, предпочли бы дряхлого Джона мертвому идеалу…
- Ну и кого же фанаты любят больше? Конечно, Леннона. Смерть канонизирует рок-идола, каким бы он ни был. А старость и немощь лишает его авторитета, он становится восковой куклой, на которую интересно посмотреть, но которая уже ни на что не годится, кроме как быть памятником самой себе…
- Фредди, в конце концов, ты нужен мне…
- Ха! – хрипло хохотнул Меркьюри. – Сейчас мы поговорим пару часов, и ты уйдешь к Веронике и детям, а я останусь один со своими слугами. Ну и кому я нужен, говоришь? Нет, Дики, все так, как и должно быть. Я говорил, что я стану рок-легендой? Я ей стану! Ю-ху!
Джон молчал, не зная, что ответить. В конце концов, Фредди был прав: что он мог предложить ему? Он сейчас еще посидит немного и уйдет домой, а Фредди останется один на один с болезнью и воспоминаниями. Джон стиснул зубы. Сколько раз за эти чертовы 11 лет он порывался бросить Веронику, прибежать к Фредди прямо посреди ночи, сжать в объятиях и больше никуда не отпускать. Но дни сменялись днями, рождались новые дети, и он все оттягивал и оттягивал этот решительный миг. Сможет ли он сделать это сейчас? Когда между ними встали болезнь, страх и смерть. Что он скажет Веронике и их четверым детям? Папа ушел к своему больному СПИДом любовнику? Бывшему любовнику… Бывшему другу… Джон стиснул кулаки и зажмурился. Он уже знал, что не сделает этого, не уйдет из семьи, и заранее ненавидел себя за желание остаться в теплом и сытом стойле. Он стреноженная лошадь, не видящая света солнца, зато его регулярно кормят и иногда выгуливают на уздечке. А Фредди – дикий конь, который в буйных скачках переломал себе все ноги и сейчас лежит и умирает, но при этом видит и солнце, и зеленую траву, и птиц над головой…
- Иди домой, Дики, Вероника наверняка волнуется…
Джон встал и попытался неловко поцеловать Фредди, но тот отвернулся:
- Иди домой. Одно твое прикосновение, и я не смогу сдержаться. А в нынешних обстоятельствах… если с тобой что-то случится, я просто покончу с собой. Не смогу себе этого простить. Иди, прошу… - и по щеке Фредди скатилась одинокая слеза, а губы застыли в горькой ухмылке.
Джон кивнул и вышел, а когда, наконец, добрался до машины, то не смог больше сдерживаться и закричал во всю глотку, колотя кулаками по рулю.
========== 10. Mr. Bad Guy ==========
Брайан и Джим вернулись через два часа с пакетами продуктов, и оголодавший Роджер тут же набросился на колбасу.
- Мы даже плавки купили, - со смехом заметил Пейдж. – Брай уже пожаловался мне, как ты его в прошлый раз заставил лезть в море голышом. С едой предлагаю не затягивать, к пяти мы должны успеть на пляж.
- К пяти? – произнес Тейлор с набитым ртом.
Он параллельно откупорил бутылку пива и запивал бутерброды, делая огромные глотки и едва ли не давясь.
- Мы же не просто так приехали именно в Норфолк, - подмигнул ему Перси.
Через час, съев едва ли не половину из купленной еды, все четверо переоделись и отправились на пляж. Джим и Роб по-прежнему не разговаривали, но что-то неодолимо влекло обоих к тому самому дикому пляжу неподалеку от военно-морской базы, где скал было куда больше, чем песка, зато совсем не наблюдалось людей. Оба синхронно разделись и вошли в теплые волны, приглашая Роджа и Брайана следовать за ними и указывая в сторону крошечного островка примерно в полутора километрах от берега.
- Нам туда.
Родж покачал головой:
- Брай не доплывет, он очень плохо плавает. Ныряет классно, а на воде долго удержаться не может. Брай, ты подождешь нас тут? А по возвращении мне придется-таки уже взяться обучать тебя плавать. Сил больше нет смотреть на то, как ты бултыхаешься возле берега, аки младенец.
Мэй обреченно кивнул, провожая взглядом всю троицу, которая с каждой минутой удалялась от берега.
Островок, к которому они направлялись, был со всех сторон окружен скалами, и Джим с Робом, прижав палец к губам, спрятались за одной из них, когда выбрались на берег, предлагая Роджеру последовать их примеру. Сперва он никак не мог понять, в чем тут дело, но тут Джим немного подвинулся, открывая ему обзор на крошечный песчаный пляж прямо за скалами. На пляже копошилась какая-то парочка, и Роджер смущенно отвернулся:
- Мы проплыли чертову уйму метров, только чтобы понаблюдать за тем, как кто-то занимается сексом? Ну, ребята, я так не играю…
- Тсс, - прошептал Роб. – Ты лучше присмотрись повнимательнее.
Роджер прищурился, закрывая глаза ладонью от солнца, но единственное, что он смог понять, так это то, что парочка была немолодая и…явно однополая.
- Вы так возбуждаетесь что ли, ребята? – рассмеялся Роджер. – Следите за старыми геями?
- Родж, твою мать! – сорвался Джимми. – Разуй, наконец, глаза!
Родж наклонился вперед и прищурился еще сильнее, изо всех сил всматриваясь в лица отчаянных любовников. И тут он увидел. Громко выдохнул и оперся рукой о скалу, чтобы привести сердцебиение в норму.
- Мои глаза мне не лгут? Это действительно они?
- Действительно. Каждый год тут торчат в одно и то же время. Мы их уже лет десять наблюдаем. Пару раз случайно нарвались, а потом уже намеренно стали ловить. По ним календарь сверять можно, - и Роберт тряхнул своими золотыми кудрями, которые на солнце приобрели какой-то почти белый оттенок.
- Но… про них же пишут, что они в контрах и почти не общаются… Они и сами это подтверждали… Уму непостижимо! – Роджер вытер пот со лба и снова посмотрел в сторону неугомонной парочки, резвившейся на песке. – Нет, Брайану про это рассказывать не стоит, его хватит удар. Ему еще вас переварить нужно.
Заплыв обратно дался Тейлору куда тяжелее: перед глазами плыли темные круги, а из ума не шли двое совсем уже старых мужчин, отчаянно сплетавших тела на том богом забытом островке, вдали от всего мира, от своих фанатов, жен, детей и внуков. Мик и Кит… два старых засранца, ненавидевших друг друга и раз в год сбегавших от всего света, чтобы побыть наедине. Такое бывает? Они ведь познакомились еще детьми и сумели пронести это, не расплескав, через всю их сложную и богатую событиями жизнь. Даже Роб и Джим и то собачатся регулярно, а тут такая преданность… Роджер ощутил волну горечи, накрывшую его с головой, и активнее заработал руками.
Брайан уже успел несколько раз окунуться, пока ждал их возвращения, но Тейлор даже не вышел из воды, маша ему рукой:
- Давай, вперед! Будем учиться плавать.
- Что вы там такого увидели-то?
- Да так, милый коралловый островок. Очень живописный. Но не стоит таких усилий, ей-богу.
Одной рукой Роджер подхватил Брайана за грудь, другую разместил чуть выше колен и тут же деловито принялся объяснять ему, как работать руками, чтобы удержаться на воде и не сбить дыхание. Брайан старательно выполнял все указания, и плескавшиеся рядом с ними Роб и Джим готовы были умереть со смеху, видя эту нелепую картину. В этот самый момент Мэй ощутил, как сильная ладонь Тейлора скользнула вверх по его тощему бедру. У него екнуло сердце, и лишь присутствие рядом посторонних людей помешало ему открыто выразить свой протест. Ладонь поднималась все выше, пока, наконец, не замерла в заветной впадине, едва касаясь резинки плавок. Брайан громко выдохнул и застонал.
- Ты чего? – не подавал виду Роджер. – Устал что ли? Да я держу тебя, нахал, а я, между прочим, только что отмахал три километра. Не тебе жаловаться, милый! Давай, не отлынивай, активнее работай руками и ногами, как я тебя учил!
- Родж, да ты посмотри, как он побледнел. Загонишь ты своего гитариста в могилу такими упражнениями, - расхохотался Джим, ударяя ладонью по воде и окатывая всех вихрем соленых брызг.
Ладонь Тейлора поднялась еще чуть выше и сомкнулась вокруг уже начинавшей пульсировать горячей плоти Брайана. Он возбудился моментально от одного лишь прикосновения ударника и едва сдержался, чтобы не застонать в голос. Родж сделал несколько медленных движений вдоль окаменевшего члена Мэя и тут запустил руку ему в плавки, запутываясь пальцами в волосах и до боли сжимая основание. Брайан замер, едва дыша, повернул голову и посмотрел Роджеру прямо в глаза, словно пытаясь понять, чего он добивается. Но ударник взирал на него с полупрезрительной насмешкой, и ничего больше его наставительный взгляд не выражал.
- Руками работай, говорю! Ты плавать собираешься учиться или как?
- Предлагаю провести остаток вечера прямо здесь, на пляже! – крикнул Плант. – Разведем костер, вы двое забацаете нам что-нибудь на гитарах. Я, так и быть, что-нибудь спою. Один ты, Родж, неприкаянный у нас остаешься… - и Роберт виновато пожал плечами.
- Ничего, я привык, - кивнул Роджер. – Я постучу по вашим головам. Думаю, звук будет просто запредельный! – и свободной ладонью он легонько шлепнул Брайана по макушке, словно приводя его в чувство.
Тот громко выдохнул:
- Родж, прошу, отпусти меня… я… больше…не могу… так…
Но Тейлор лишь ускорил движения, яростно лаская член Мэя. Сильные и ловкие пальцы ударника исследовали каждый сантиметр разгоряченной плоти, сжимали и слегка царапали головку, поглаживали мошонку, и через несколько томительных мгновений Брайан, наконец, кончил ему в ладонь, и все остатки его страстной кульминации тут же смыло соленое море. Рука Роджера в тот же миг вернулись в прежнее положение на коленях Мэя, и он снова принялся подгонять утомленного оргазмом гитариста, но Брайан оттолкнул его, поднялся и побрел на пляж, собирая кудри в пучок и часто дыша.
В тот вечер ему так и не удалось остаться с Тейлором наедине, чтобы потребовать объяснений: они пили пиво на пляже, жарили польские колбаски и пели английские народные битловские песни. И Роберт вдруг прямо там впился в губы Джима пьяным поцелуем. Тот пытался оттолкнуть «златокудрого бога», но Плант лишь прошипел ему на ухо:
- Хватит ревновать к Бонзо, дурень! Стал бы я спать с тобой в 70-е, если бы имел виды на Бонзо.
- Но ты… ты и имел на него виды!
- Я просто не хотел, чтобы ты знал, как ты мне дорог. Я даже сам этого знать не хотел. А сейчас… просто молчи и целуй меня.
- Но…
- Еще одно слово про Бонзо…
И они ушли спать в комнату Джима, а Брайан обреченно вернулся к Роджеру. Он все порывался задать вопрос, мучивший его весь вечер, но Тейлор вел себя как ни в чем не бывало и ни единым взглядом или жестом не намекнул на тот случай в море, и тогда Брайан решил отложить неприятный разговор до утра и рухнул на постель. Роджер предпочел матрас на полу. Через несколько минут оба громко сопели, и вся крошечная вилла погрузилась в тишину.
- Брай… - раздался вдруг тихий стон. – Брай…
Брайан поднял голову, не понимая, где он и что происходит. Судя по тому, что за окном царила тьма, он проспал не так много, прежде чем его разбудил хриплый голос Роджа.
- Родж? Что-то случилось? Ты в порядке?
- Брай… - снова позвал Тейлор из темноты.
Брайан включил ночник, и взору его предстал раскинувшийся на полу Роджер, раздвинувший ноги и запустивший руки в собственные трусы в отчаянной попытке снять напряжение. Глаза его были закрыты, и весь вид выдавал то, что он крепко спит.
- Да, Брай, да! Ооо… - бормотал Роджер, стягивая с себя плавки и обнажая свой возбужденный член.
- Родж! – снова осторожно позвал Брайан, замерев от увиденного. – Родж, проснись!
Но тот лишь часто задышал, голова его металась по подушке, а с губ срывались сдавленные стоны и хрипы.
- Брай…
Брай сполз с кровати и сел рядом с Тейлором, не в силах оторвать взгляда от ласкавшего себя ударника. Несколько мгновений Мэй просто наблюдал за методичными движениями Роджера, а затем мягко перехватил его руку и убрал ее в сторону, смыкая пальцы вокруг горячей и пульсирующей плоти. Родж задышал еще чаще, по лицу его катился пот. Брайан сделал несколько неловких движений вдоль члена Тейлора, вспоминая давно забытые ощущения, и, наконец, решился: опустил голову и прильнул губами к солоноватой головке, вбирая в себя эту частичку Роджа. Воспоминания сорокалетней давности вдруг накрыли его с головой. Он еще помнил этот вкус, вкус Роджа, который когда-то был ему столь же привычным, как глазу – собственное отражение в зеркале. Тогда, сорок с лишним лет назад, этот вкус сводил его с ума. Губы скользнули вдоль знакомой напряженной плоти, вспоминая каждую морщинку, каждый сосудик, зацелованные им прежде до засосов и синяков. Он не мог оторваться от этого кусочка плоти, даже когда Роджер шумно кончил, вспоминая вкус его семени – такого же вязкого с легким мускусным ароматом. Брайан и сам тогда пах этим ароматом все их пять лет, ароматом потного Роджа, который, казалось, въелся ему под кожу. Который Брайан тщетно пытался смыть с себя в течение долгих лет. И вот этот запах настиг его снова, вошел в него, заполнил все его естество. Член Роджера опал в его рту, но Мэй все не мог оторвать губ от того, что когда-то по праву принадлежало ему. Он покрывал поцелуями морщинистую кожу, снова и снова засасывая головку и искренне надеясь, что Родж не проснется. А тот сладко сопел, раскинув руки и ноги. Дыхание его было ровным и спокойным, и одному богу было известно, что в ту ночь снилось Роджеру Тейлору.