— А, ты — тот самый колдун, что умеет управлять песком и ветром… Хочешь остановить меня? Или сам желаешь завладеть знаниями богов?
— Я — тот, кто заслужил эти силы и эти знания больше, чем ты! — жрец быстро оценил обстановку и приготовился к бою с равным противником.
— Посмотрим…
Фон Штейнгейль уже приобрёл кое-какие сверхъестественные способности: его тело получило возможность исторгать нечто, напоминающее электрические разряды, пару которых он выпустил в Имхотепа. Тот сумел увернуться и ответил огненным шаром, который буквально вылепил из ничего обеими руками. Шар по касательной задел Людвига и угодил в стену зала рядом с Анной. Девушка едва успела отскочить и теперь с полными ужаса глазами не знала, куда ей деться.
Она попробовала было выбежать на улицу, но Людвиг увидел, что к ним бежит Анк-су-намун, и перегородил все входы в зал, окольцевав его чем-то вроде энергетического щита. Теперь никто не мог ни войти, ни выйти из помещения, пока битва не будет окончена.
В это время снаружи драка тоже шла полным ходом, становясь всё опаснее. Противники наносили и пропускали удары, блокировали и отступали, вновь набрасывались друг на друга. В какой-то момент Бруно сумел повалить Рика на землю и, дотянувшись до ножа, попытался перерезать тому глотку. Но Эвелин, несмотря на призыв мужа не вмешиваться, словно валькирия набросилась на Бруно и всей массой своего тела сшибла его, тем самым уведя руку с ножом с опасной для Рика траектории.
Ланге без особого труда отбросил женщину в сторону и даже ударил мощным кулаком в скулу, отчего Иви застонала. Это придало Рику сил. В порыве благородной ярости он снова набросился на своего противника и в короткой схватке всадил нож тому в сердце.
Прикончить своего солдата меджаю помогли Джонатан и Иззи (Алекс бросился к матери). Они отвлекли на себя его внимание, что дало возможность Ардету Бею добраться до пистолета и закончить поединок.
К тому моменту, когда они все взобрались по ступеням ко входу в главный зал, проход был уже открыт, а дуэль Имхотепа и Людвига фон Штейнгейля также завершилась. В результате столкновения тех невероятных сил, которыми об обладали, пространство искривилось, образовав своего рода портал в иное измерение, куда втянуло мечтавшего о мировом господстве немецкого герцога, а также его подружку. При этом даже у жреца в груди похолодело от того душераздирающего крика, который Анна при этом издала.
Теперь Имхотеп стоял у одной из сфер и явно хотел вобрать в себя её энергию, а Анк-су-намун находилась неподалёку и с надеждой смотрела ему в глаза. Чуть ранее она произнесла: «Умоляю тебя, не надо!», а теперь ждала, что выберет жрец: жизнь с ней или ту власть, о которой он так всегда мечтал.
Рик прикидывал, что делать, переглядываясь с Ардетом: Имхотеп их всё-таки обманул, и теперь вместо фон Штейнгейля они могут получить не менее, если не более опасного противника. Иви прижимала к себе Алекса; Джонатан и Иззи Баттонс также пристально наблюдали за Имхотепом, но никто из них не решался что-либо предпринять против него.
— Ну что жрец, готов нарушить клятву? — напомнил ему меджай.
Имхотеп промолчал. Его смущало не это. Когда он только возвратился в мир живых и понял, для чего его позвали, он задумал свой коварный план и был абсолютно уверен, что ни перед чем не остановится, чтобы привести его в действие. Даже чувства к Анк-су-намун не колебали тогда его решимости. Но постепенно она стала угасать. И вот теперь перед верховным жрецом встал нелёгкий выбор.
Он медленно оглядел всех присутствующих, возвратившись снова к Анк-су-намун. «Не надо», — ещё раз почти беззвучно произнесла та. Имхотеп оглянулся, обозревая все из оставшихся девяти сфер, глубоко вздохнул, после чего толкнул рукой ближайший к себе постамент, который завалившись, стал сбивать по кругу остальные, словно костяшки домино. Сферы падали на пол и, вспыхивая, растворялись в воздухе.
Анк-су-намун, на лице которой теперь играла счастливая улыбка, подошла к Имхотепу, обняла его и, прежде чем поцеловать, произнесла:
— Я люблю тебя.
Остальные облегчённо выдохнули, а Алекс воскликнул:
— Ура!
— Ты сделал правильный выбор, Имхотеп! — сказал Рик, когда жрец и его возлюбленная, наконец, разомкнули объятия.
— Я сделал это не ради вас, — ответил тот и посмотрел на подругу, — а ради неё!
Анк-су-намун светилась от счастья, и лучше остальных её состояние понимала Иви. Когда они спустились вниз на улицу, она отвела египтянку чуть в сторону и, хоть и запоздало, но поблагодарила ту за спасение своей жизни.
— Однажды я отняла её, так что теперь мы в расчёте, — произнесла та и, к удивлению Эвелин, обняла её.
— И что же дальше? — задал вопрос Джонатан, подразумевая, прежде всего, Имхотепа и его подругу.
— Здесь наши пути расходятся, — произнёс Имхотеп и, обратясь к меджаю, добавил. — Я ведь выполнил свою часть сделки, не так ли?
Тот кивнул. Конечно, Ардету Бею было бы спокойнее без присутствия в нашем мире этих двоих, но честь не позволяла ему поступить с Имхотепом и Анк-су-намун несправедливо. Как-никак жрец действительно оказал им огромную услугу.
— И куда же вы отправитесь? — поинтересовалась Иви.
— В этом новом мире столько всего интересного, но у нас теперь есть время, чтобы решить, — ответила ей египтянка.
В тоже время у Иззи с Джонатаном шёл свой разговор.
— Его уже не восстановить… — Баттонс сокрушённо глядел на свой разбитый летательный аппарат.
— Мне очень жаль, — произнёс Карнахан, — но мои слова остаются в силе, так что ты сможешь построить новый.
— Какие слова?
— Я обещал отдать тебе все деньги, которые остались у меня с продажи того алмаза…
— Ах, ты о этом! Знаешь, Джонатан, не надо.
— Как же так? Ты ведь говорил, что ни за что не согласился бы лететь со мной бесплатно!
— Ну, говорил… Но, видимо, судьба моя остаться на всю жизнь добросердечным дураком! — проворчал Иззи и отвернулся в сторону.
— Спасибо! — искренне сказал Джонатан.
Мужчины пожали друг другу руки и расстались друзьями.
========== Эпилог ==========
Рик поднял свой бокал и, оглядев присутствующих, произнёс тост:
— Ну что, с Рождеством нас всех, хоть и с прошедшим!
— С Рождеством! — отозвались Эвелин, Алекс и Джонатан.
Нарядные и счастливые, они находились в столовой семейного особняка. Стол ломился от изобилия яств, с любовью приготовленных кухаркой-валлийкой, а в камине весело потрескивали поленья. Тепло и домашний уют особенно радовали после всех приключений, что довелось пережить О’Коннеллам и Джонатану за последние дни.
— Ммм, замечательно! — довольный произнёс Карнахан, проглотив очередной кусок жаренного гуся. — Всё-таки ничто не сравнится с настоящей домашней едой.
— Я думаю, тебе стоит оставить свою одинокую холостяцкую квартиру и вернуться жить к нам, — Иви бросила взгляд на мужа, следя за его реакцией на свои слова. — Тогда ты сможешь постоянно наслаждаться творениями нашей Глэдис.
— Или же, шурин, наконец, остепенись, и тогда жена будет баловать тебя разными вкусностями! — опережая ответ Джонатана, сказал Рик. Его не слишком-то радовала перспектива жить с братом сестры в одном доме. О’Коннелл уже привык к определённому распорядку в жизни и боялся, что появление кого-то ещё может нарушить его мерное течение.
— Боюсь, жениться мне так и не суждено! Последние события доказали, что выбирать нужных женщин я не умею, — тяжко вздохнул тот.
— Не расстраивайся! — Иви погладила брата по плечу. — Я уверена, что такая обязательно найдётся. Знаешь, я ведь часто бываю в обществе и вижу многих хорошеньких незамужних дам. Могу тебя познакомить кое-с-кем.
— Спасибо, сестричка, но как-нибудь позже. Я решил пока не заводить никаких отношений — слишком свежа ещё память об Анне…
Он замолчал, и на некоторое время повисла неловкая пауза. Её нарушил Алекс.
— А мне, несмотря ни на что, понравилась вся эта история! Всё было, как раньше. И все мы были вместе. Давайте ещё куда-нибудь отправимся! — он выжидающе поглядел на родителей.
Те переглянулись, после чего Рик ответил:
— Ну нет — хватит с нас приключений! У матери ещё до конца рука не зажила, да и мне после всех этих драк-погонь нужен длительный отдых! — он осторожно погладил свои намятые в схватке с Бруно бока. — Да и тебе учиться надо!
— Ну пап!..
— Не спорь.
— А я думаю, что это не такая уж плохая идея, — произнесла Эвелин и тут же поспешила пояснить. — В смысле, отправиться куда-нибудь всем вместе. Просто на отдых. Во время следующих каникул Алекса мы могли бы съездить в Америку — не знаю, как ты, а я хоть раз в жизни хотела бы побывать на родине мужа, которую тот покинул ещё ребёнком.
— Здорово! — воскликнул Алекс.
— Посмотрим, — лаконично ответил отец семейства, хотя при этом улыбнулся.
— Теперь у меня тост! — Джонатан встал со своего места. — За семью!
— За семью, — присоединились О’Коннеллы и все вместе чокнулись бокалами.
***
Ардета Бея в поселении меджаев ждал холодный приём — соплеменники не могли простить ему участие в ритуале воскрешения Имхотепа и Анк-су-намун. На совете вождей Ардета заклеймили предателем и постановили изгнать из своих рядов. Его могли бы и казнить — меджаи строго относились к отступникам, но за былые заслуги, а также то, что он всё-таки взял со жреца клятву, сделали исключение.
Он стойко воспринял такой поворот событий, будучи морально готов к нему с самого начала. Но Бей ни о чём не жалел — он уже говорил не раз, что выбрал меньшее из двух зол. Если бы у Людвига фон Штейнгейля всё получилось, последствия оказались бы гораздо страшнее.
Так что Ардет Бей, забрав свои вещи и лошадь, простившись с наиболее близкими товарищами, поскакал по пустыне навстречу своей судьбе. Для него, как и для жреца и его подруги, теперь был открыт весь мир. В старину человек с такими навыками и умениями в военном деле, как меджай, всегда мог рассчитывать устроиться где-нибудь при дворе одного из правителей. Это было справедливо и для двадцатого века, который расширял границы до всего земного шара, так что за будущее Ардета Бея можно было быть относительно спокойным — оно зависело только от него самого.
А Иззи Баттонс вернулся к своему ставшему уже привычным бизнесу — катать богатых туристов на воздушном шаре, показывая им с высоты птичьего полёта Каир и окрестности. О’Коннеллы всё-таки помогли ему деньгами, и Иззи через какое-то время смог собрать из остатков старого новый дирижабль, на котором иногда летал для собственного удовольствия.
***
Спустя две недели после событий во дворце богов мировая пресса успела уже раструбить о невероятном открытии, которое появилось буквально из неоткуда. Учёные со всего света теперь ломали головы над происхождением этого гигантского сооружения; было объявлено о десятках научных экспедиций на озеро Виктории. Ну, а в порту Александрии жизнь шла своим чередом.
Туда и сюда сновали рабочие, носильщики, торговцы. На мощных кранах в трюмы кораблей отправлялись разнообразные товары, пока другие лежали на пристани в ожидании погрузки или отправки в город. Здесь же толпились и пассажиры круизного лайнера, который покачивался на волнах чуть в стороне от грузовой части порта. Они ожидали посадки, которая должна была начаться с минуты на минуту.
Среди этих людей находились двое — мужчина и женщина. Пока он с подозрением оглядывал окружающих, она с любопытством, приоткрыв рот, смотрела на белоснежный корабль. Имхотеп и Анк-су-намун уже успели в достаточной мере освоиться в новой для себя обстановке и даже обзавестись современной одеждой. Жрец в светло-бежевом лёгком костюме смотрелся очень привлекательно, и многие женщины бросали на него заинтересованные взгляды, как и мужчины на Анк-су-намун, которая в хлопковом платье и широкополой шляпке, белый цвет которых эффектно контрастировал с её смуглой кожей, смотрелась неотразимо. Дорогие украшения дополняли образы обоих, возводя их в ранг элиты.
Жрец, пронёсший сквозь все испытания своей жизни и смерти знания, доступные лишь избранным, смог разыскать на территории Египта ещё не исследованные и не разворованные сокровищницы древних фараонов и воспользовался ими для блага себя и своей любимой. Они прекрасно провели время в Каире, привыкая к реалиям двадцатого века и, что немаловажно, через знакомых Иззи Баттонса даже сделали себе документы. А теперь путь этой парочки лежал через весь земной шар — они отправлялись в кругосветное путешествие.
— О, боги, это же настоящий город! — взволнованно сообщила девушка, обернувшись к возлюбленному.
— И притом, если верить описанию, там всё утопает в роскоши, — заметил тот.
— Может быть, стоило остановить выбор на чём-то поскромнее?
— Я хочу, чтобы тебя окружало только самое лучшее!
Анк-су-намун довольно улыбнулась и потянулась, чтобы поцеловать Имхотепа, но тут раздался усиленный громкоговорителем голос капитана:
— Дамы и господа, прошу внимания! Посадка начинается. Вначале просим пройти к трапу пассажиров первого класса. Спасибо!
— Ну что, пойдём? — спросил Имхотеп, поднимая с земли их чемоданы.
— Да, — с придыханием ответила его подруга. — Вперёд, навстречу этому прекрасному новому миру!