— Бежим!
Они помчались так быстро, как только позволяла узкая тропинка между деревьями, перепрыгивая через камни и торчащие из земли древесные корни, слегка уже припорошенные снегом. Но шаги за спиной тоже ускорились. Бросив взгляд назад, Лианна с сожалением убедилась, что далеко оторваться от мертвеца им не удалось. А потом ее пронзила другая, ужасная мысль: они бежали по направлению к дому — но там не было никого и ничего, что могло бы им помочь. А путь в деревню был отрезан преследующим их упырем.
Они выбежали на полянку, где в окружении низких старых яблонь стоял их дом. Лианна подтолкнула Джона к двери:
— Беги! Запрись и спрячься!
А сама обернулась с обнаженным клинком в руке навстречу приближающемуся упырю.
Краем глаза она увидела, как Джон исчез в доме, и порадовалась хотя бы тому, что он не стал упрямиться и стараться ее защитить, не имея оружия. Может быть, мертвец удовлетворится ей одной и не станет ломиться в дом. Может быть, утром сюда кто-нибудь придет. Может, вернутся лютоволки. Она мысленно потянулась к Серой Звезде, но та была далеко, и неясно, услышала ли она зов. А потом Джон выскочил из дверей и встал рядом с ней, сжимая рукоять меча, копию ее собственного, которую она когда-то в Винтерфелле просила сделать Миккена. Этот меч она всегда предназначала для сына, но до сих пор не разрешала ему брать.
Мертвец шел к ним.
— Разделимся, — шепнула Лианна одними губами, и Джон кивнул. Он шагнул к дровянику, она — к широкому яблоневому стволу. Это озадачило мертвеца, и он затоптался на месте, не в силах выбрать первую жертву. Воспользовавшись моментом, когда упырь повернулся спиной, Джон подскочил к нему и вонзил клинок. Удар был точным, меч прошел сквозь кожу доспеха и глубоко вошел в мертвую плоть. Упырь все же почувствовал что-то и резко развернулся. Джон отлетел в сторону, чудом не выпустив из рук меч. Пытаясь отвлечь внимание на себя, Лианна набросилась на мертвеца сзади, яростно крича и нанося беспорядочные короткие уколы. Тот снова заколебался, а потом неожиданно проворным движением схватил ее за руку. Сдавил так, что Лианна завопила от боли и выронила оружие. Джон поднялся на ноги и тоже кинулся на упыря, коля в спину, но тот так и не разжал хватку, а второй угольно-черной рукой потянулся к горлу Лианны.
Она упала на колени, трепыхаясь, как бабочка, которую поймали за крыло. В ушах гулко стучала кровь. Опухшая черная рука приближалась. Лианна еще успела подумать отстраненно, что, вероятно, кровь у мертвеца отлила к конечностям и там застыла, вызвав такой контраст с белизной лица. А потом стук сердца, гремящий у нее в голове, сменился стуком сапог по мерзлой земле. Она услышала крик:
— Пригнись! — инстинктивно наклонилась к самой земле, и огромный двуручный клинок, со свистом вспоров воздух, отделил голову мертвеца от тела. Следующим ударом Манс рассек тело Девина пополам. Два лютоволка, огромными прыжками вынесшиеся из леса, набросившись на останки, стали рвать и терзать внутренности.
— Огня! — велел Манс Джону. — Принеси огня!
Джон метнулся к дому. Даже разделанное на части, как свиная туша, тело продолжало копошиться. Чтобы оторвать от Лианны вцепившуюся в нее руку, Мансу пришлось по одному отгибать мертвые пальцы. Они отламывались, хрустя, как сосульки.
Джон притащил горшок с тлеющими углями и старое одеяло. Оно занялось почти мгновенно. Лютоволки отбежали в сторону, и нижняя часть тела Девина стала подниматься на ноги, а верхняя попыталась ползти. Манс и Джон подхватили горящее одеяло за углы и накинули на останки. Огонь быстро перекинулся на одежду и волосы, затем с костей потекла, будто расплавившись, мертвая плоть. Но Лианне казалось, что прошла вечность, прежде чем обгорелые кости перестали шевелиться.
5.
Снег все усиливался. Снежинки падали в костер, плавились и шипели на раскаленных углях.
— Он был один? — спросил Манс, когда костер стал догорать.
Лианна кивнула. Ее запястье отекло и онемело, и она растирала его, пытаясь разогнать кровь.
— Хорошо. Надеюсь, больше их здесь и нет. В деревне жгли трупы, уж не знаю, как забыли про этого. Но все равно, людей там стоит предупредить.
— Я схожу, — вызвался Джон. — С Призраком.
У лютоволков был виноватый вид, но у Лианны не было сил сердиться. В конце концов, они все-таки успели вовремя. Не они ли привели Манса? Но отпускать Джона одного в ночь после всего пережитого ей не хотелось.
— Ты не вооружен, — сказала она.
Вместо ответа он показал ей меч, который все еще держал в руках. Короткий, похожий на кинжал-переросток, с лютоволоком Старков на лезвии.
— Я не разрешала тебе его брать, — это было несправедливо, она знала, но слова вырвались сами. Джон вспыхнул, хотел было возразить, но закусил губу и протянул ей меч эфесом вперед.
— Я видел, как твой сын бился, — сказал вдруг Манс. — Будь перед ним противник, которого можно было бы убить сталью, думаю, он бы наверняка его убил. Короткий клинок ему уже вполне по руке.
Лианна посмотрела на него сердито: «Сговорились они, что ли?» Но, как ни трудно было ей это признать, он был прав. Джон вырос и заслужил свой первый меч.
Она прошла в дом и сняла со стены ножны и пояс. Вложила клинок в ножны и вернулась к сыну, который с надеждой смотрел на нее. Лицо его засветилось, когда она надела на него пояс поверх кожаной рубахи и застегнула.
— Твой меч зовется Разящим врагов, — сказал он, — а как зовут этот?
— Это — твой меч отныне. Тебе его и называть.
Джон нахмурился. Лианна была уверена, что он уже думал не раз, как будет называть свой меч, когда просил ее рассказывать о самых знаменитых в Вестеросе клинках, но сейчас, похоже, его одолели сомнения.
Манс легонько шлепнул его по плечу.
— Ничего не случится, если твой меч побудет неназванным еще немного, — произнес он насмешливо, — по крайней мере до тех пор, пока ты не дойдешь до деревни.
Джон покраснел.
— Уже иду.
Он коснулся рукояти, будто все еще не веря своему счастью, а потом помчался к лесу большими прыжками, радостный, как щенок, которого спустили с привязи. Призрак несся за ним по пятам.
— Ступай за ними, — велела Лианна Серой Звезде, и лютоволчица тоже скрылась в лесу.
Манс сидел прямо на земле, положив меч на колени.
— Тебе тоже стоило бы пойти в деревню. Небезопасно ночевать здесь одной.
— До сих пор я справлялась.
Она увидела запекшуюся кровь у него в волосах и вспомнила про его раны.
— Пойдем в дом, я перевяжу тебя.
Вода была ледяной. Манс морщился, когда она промывала ему ушиб на голове и рассеченные ладони. Она проверила, как сгибаются его пальцы, и с облегчением убедилась, что сухожилия не повреждены, а потом наложила на порезы тонкие аккуратные швы. Уже пряча иглу и нитки в холщевый мешок, она спросила:
— Как ты оказался здесь? Случайно?
— Не совсем.
С этими словами он обхватил ее сзади за талию и поднял в воздух.
— Я шел сюда, чтобы украсть тебя.
От неожиданности она потеряла дар речи, но это не помешало ей начать вырываться. Манс крякнул и опустил ее на пол, потер свежезашитую ладонь. Лианна запоздало спохватилась, что могла причинить ему боль.
— Стоило так заботиться о моих царапинах, чтобы потом пытаться меня искалечить?
— Стоило меня спасать, чтобы… — начала она в запале и осеклась.
— Чтобы сделать своей женой? Стоило.
Пару мгновений они буравили друг друга взглядами.
— Почему ты думаешь, что я захочу стать твоей женой?
— А ты не хочешь?
— Ты собираешься повести вольный народ войной на мой родной дом.
— Я собираюсь спасти вольный народ и постараюсь сделать это с наименьшими потерями для всех.
— Это правда? — Лианне очень хотелось поверить в это.
— Клянусь тебе. — Он улыбнулся немного печально. — Да, я знаю, я клятвопреступник. Но эту клятву я сдержу. Пусть все боги будут мне в том свидетелями.
Манс коснулся ее щеки. Прикосновение было приятным. Не обжигающим, как пламя костра, а теплым, как стенки очага. Лианна накрыла его ладонь своей. Они стояли в полумраке домика, золотисто подсвеченном горящей масляной плошкой, и слышно было лишь их участившееся дыхание и громкий стук сердца. Лианна вдруг вспомнила другую встречу в глухом лесу, одиннадцать, нет, уже почти двенадцать лет назад. И турнир в Харренхолле, на котором Рейгар выбрал ее королевой любви и красоты. «Как странно все повторяется». На этот раз не было герольдов, трибун, шелковых знамен и сверкающих доспехов. Не было больше ее возлюбленного среброволосого и аметистовоглазого принца. У стоящего перед ней мужчины вокруг карих глаз разбегались смешливые морщинки, и каштановые пряди уже были присыпаны ранней сединой, он носил заштопанный ею же черный плащ, и его теперь называли королем. И не было венка из зимних роз…
Тут Манс засунул руку под плащ и вытащил веточку холодянки — она помялась и цветы слегка подвяли, но пахли даже сильнее, чем прежде.
— Нашел тут рядом, на тропинке, — объявил он. — Не думаю, что ее потерял Девин.
Лианна коснулась волос — веточка, конечно же, выпала, когда они убегали от мертвеца. Чувствуя, как сильные пальцы заправляют ей за ухо один из немногих цветущих за Стеной цветов, она прошептала:
— У меня есть сын. Ему это не понравится.
Манс серьезно посмотрел на нее.
— Он будет и моим сыном, если захочет. В любом случае, кажется, мы поладили.
Она вспомнила Призрака, подталкивающего меч, а потом то, как быстро и охотно Джон оставил ее с Мансом наедине, и медленно кивнула. Огляделась по сторонам:
— Надо собрать вещи…
— Завтра соберешь, — он снова подхватил ее на руки, и на этот раз она не стала сопротивляться. Только дернула за волосы, вынуждая поднять голову и смотреть ей в глаза, а потом прижалась губами к его рту.
Как они дошли до шатра Манса, она не запомнила. Возможно даже, если бы не Серая Звезда, которая проводила Джона с Призраком в деревню и вернулась к Лианне, они бы потерялись, блуждая меж трех страж-деревьев, потому что, несмотря на холод и все усиливающуюся метель, всю дорогу не переставали целоваться.
========== Часть 9. Эддард ==========
1.
— Королевский кортеж может прибыть с минуты на минуту. — Эддард выглянул в высокое узкое окно своей горницы в главной башне Винтерфелла. — Утром прилетел ворон от Сервинов.
— Оттуда полдня пути, даже если бы Роберт отправился налегке. А так как он наверняка путешествует вместе с половиной двора, то раньше вечера не жди. — Бенджен глотнул подогретого вина и поставил чашу на стол. — В любом случае, я рад, что опередил их. Сможем хотя бы спокойно поговорить.
— Да, — Нед отошел от окна и сел напротив. — Я тоже рад. Столько не виделись.
Он внимательно рассматривал младшего брата. Бенджен ушел на Стену уже почти тринадцать лет назад, теперь это был худой подтянутый мужчина с резкими чертами сурового лица. Он был весь в черном, как и подобало дозорному, но успел сменить пропыленный дорожный костюм на бархатный камзол. Получив письмо, в котором сообщалось о том, что король Роберт Баратеон едет в Винтерфелл, Нед сразу же отправил ворона в Черный Замок, надеясь, что по такому случаю лорд-командующий даст брату разрешение на отлучку. И Бен прибыл как раз этим утром.
— Кейтилин выглядит цветущей. И дети у вас замечательные, — его серо-голубые глаза лучились теплом. — Робб уже совсем взрослый мужчина, Санса — просто красавица, и младшие тоже очаровательны. Ты — счастливый человек, Эддард.
Нед не стал этого отрицать.
— Для нас, Старков, семья — самое важное. Зима близко, и мы должны защищать и беречь друг друга.
Он замолчал с ощущением горечи во рту. Отец, Брандон, Лианна, маленький Джон… Слишком многих он потерял и не смог защитить. Детский смех во дворе замка утишал эту боль, но не был способен полностью ее исцелить.
— Как дела на Стене? — спросил он брата, чтобы сменить тему.
— Не очень, — сказал Бен. Лицо его стало серьезным, и Неду он вдруг показался усталым и постаревшим. — Об этом я и хотел с тобой поговорить. Нам катастрофически не хватает людей. И в лучшие времена Дозор не мог заселить все свои замки одновременно, а сейчас нас меньше тысячи, и даже это малое число продолжает уменьшаться.
— Дезертиры, — понял его Нед. — Здесь в этом году их было четверо.
Будучи лордом Винтерфелла и Хранителем Севера, он знал об этом не понаслышке. Именно ему приходилось вершить королевское правосудие на своих землях, а наказанием за дезертирство из рядов Ночного Дозора была только смерть. Когда кто-нибудь из черных братьев бежал, бросив службу, из Черного замка по всему Северу рассылали воронов, оповещая об этом. Дезертиров неминуемо ловили, судили и казнили. И Старки, в отличие от южных лордов, никогда не имели палачей, а сами наносили последний удар.
— И это только те, кто побежал на юг, — уточнил Бенджен. — Многие бегут к одичалым за Стену, и там нам их зачастую уже не достать. Что поделать, если последнее крупное пополнение наших рядов было после коронации Роберта, когда на Стену отправили многих рыцарей, оставшихся верными Таргариенам. С тех пор нам присылают в основном обычных преступников: убийц, насильников и браконьеров. Не всех из них удается научить с честью нести свою службу. Потом, Дозор теряет людей не только из-за дезертирства. Два отряда разведчиков, которые были отправлены за Стену, бесследно исчезли.
— Погибли в стычках с одичалыми? — предположил Нед.
— Скорее всего, — Бенджен нахмурился. Неду вдруг показалось, что он о чем-то не договаривает. — Хотя и тел мы тоже не нашли. Одичалые стали сильнее и наглее, когда у них появился новый Король-за-Стеной. Последнее время они ведут себя необычно, чем дальше, тем больше. Много деревень опустело, куда и зачем они откочевали, мы пока не знаем.
— Считаешь, они попытаются прорваться за Стену?
— Это пробовали делать все их так называемые короли. Так что это только вопрос времени. И оно работает против нас. Если мы дадим одичалым возможность сплотиться, сами еще больше ослабеем.
— Значит, выход только один, — Нед задумчиво посмотрел на стену, где в ножнах висел Лед, фамильный меч Старков. — Мне придется собрать знамена и отправиться к Стене, чтобы покончить с этой угрозой.
— Благодарю тебя, брат, — Бенджен наклонил голову, в голосе его читалось облегчение. — И прошу тебя еще замолвить за нас слово Роберту — раз вы, наконец, помирились.
Нед горько улыбнулся.
— Помирились. Лорд Винтерфелла и Хранитель Севера не должен быть врагом королю, от этого страдает все королевство.
— Смотря какой король, — Бенджен пристально посмотрел на брата. — Если такой, как Эйрис, то королевству без него стало только лучше.
Нед сжал челюсти. Слишком часто он сам себе задавал этот вопрос. И уверенности, к сожалению, не испытывал.
— Роберт не Эйрис, — все же сказал он. — Он мужественный воин и прямой человек. Наша ссора закончилась еще во время восстания Бейлона Грейджоя.
— Да, Тайвин Ланнистер сел в лужу, потеряв весь свой флот, — вспомнил Бенджен события уже почти десятилетней давности, — а разгребать все пришлось тебе. Ты повел себя тогда как верный вассал короля, но простил ли ты его? Ведь он пытался убить твоего племянника. Нашего племянника.
В горнице повисло тяжкое молчание. Наконец, Нед заговорил:
— Это был не его приказ. Он был тогда в отчаянии и не владел собой. Кто-то из придворных лизоблюдов, видимо, решил, что заслужит этим преступлением королевскую милость, но быстро понял, что ошибся.
— И так и остался неузнанным, — кивнул Бенджен. — Ни Роберт, ни Аррен не особенно старались найти заказчика.
— Джон Аррен умер, — жестко сказал Нед. Он узнал об этом два месяца назад из письма Роберта, и эта весть явилась для него сильнейшим ударом, боль от которого чувствовалась до сих пор.
— Вот как. Мне очень жаль. — Бенджен помолчал, потом прищурился: — Приезд Роберта с этим и связан?
— Скорее всего. — Нед сам все это время гадал, зачем мог понадобиться Роберту. — Джон нам обоим был как второй отец. Роберт сейчас нуждается в поддержке. А Лианну и ее мальчика, — он запнулся и скривился: слова резали глотку, словно битым стеклом, — все равно не вернуть.
Он разом вспомнил отчаяние, которое ощутил, когда понял, что сестра и племянник пропали бесследно. Впрочем, оно никогда его надолго не покидало.
— Я искал их по всему Северу, мои люди обшарили каждую милю Королевского тракта, каждую лодку, спускающуюся по Белому Ножу, каждый корабль в Белой Гавани. Не сомневаюсь, что и шпионы Вариса их искали, и если бы нашли, я бы об этом узнал. Прошло уже почти тринадцать лет, Бенджен. Надо смотреть правде в глаза — они давно погибли.
Он скорбно умолк. «Обещай мне, что моему сыну не причинят вреда», — просила его сестра, и он не смог сдержать слово. Не смог защитить ни от ревности Роберта, ни от убийц. Она сама это сделала с мечом в руке, а потом решила уйти. Иногда Нед тешил себя мыслью, что ей с сыном все же удалось добраться до Эссоса, и она живет там, тщательно скрываясь ото всех. Но тут же запрещал себе заниматься самообманом. В Эссосе влачили жалкое существование младшие дети Эйриса — его второй сын Визерис и маленькая Дейнерис. Ни для кого в Вестеросе это не было секретом, как и то, что каждый их шаг становился известным «пташкам» Вариса. Появись Лианна с ребенком Рейгара в каком-то из Вольных городов, она не смогла бы долго оставаться незамеченной.