Гатс стоял в тени дерева, наблюдая, как Каска и Исидро вновь тренируются. Улыбка потихоньку расцветала на его лице, чуть поодаль Фарнеза и Ширке упражнялись в магии, а Серпико и Родерик не спеша пили вино. Их случайный попутчик, Манифико, всё никак не мог отделаться от домовых, что к нему привязались. Пак и Ивалера играли с другими эльфами. Глядя на эту картину, Гатс не знал, радоваться ему за друзей или опасаться, что этому мирному уголку скоро придёт конец?
Он знал — Гриффит не остановится. Одной страны ему мало, амбиции этого монстра, что некогда был его лучшим другом, превышают любые другие. Если он захочет атаковать Эльфхейм, он сделает это без промедления. В его руках — многотысячная армия, не считая апостолов, что он призвал под своё начало. Медленно, но верно мир объединялся под его знаменем, и это пугало Чёрного Мечника. На его стороне лишь несколько человек, пусть он с ними и прошёл огонь и воду, им не выстоять пред такой мощью.
Внезапно за спиной Гатса раздалось фыркание лошади и лязг скреплений лат. Метка на шее начала ныть. Гатс развернулся и увидел своего знакомого.
— Ты, здесь? Что тебе нужно на этот раз? — спросил он. Рыцарь-Череп слез с коня и подошёл к Гатсу.
— Всё ещё жив, Боец? — Взгляд его жёлтых глаз чуть ли не прожигал. — Ты действительно так долго продержался в этой броне и всё ещё остался человеком. И ты достиг своей цели, по крайней мере, одной из них. Но ты сомневаешься. — Гатс поник. Рыцарь его чуть ли не насквозь видел.
— Ты был прав. То, чего хочу я, — это не то, чего хочет Каска. Если я ей скажу, что уйду убивать Гриффита, она и другие, все будут пытаться меня остановить. Защищать или сражаться, такой у меня выбор. Но, если я не убью Гриффита и всю Длань Бога, из-за этого — Гатс указал на клеймо, — все, кто мне дорог, будут в опасности.
— Это твоя жизнь. Твой выбор. Наши судьбы начертаны от рождения. Но лишь нам выбирать, следовать им или создавать новую. Однако, если ты решишь выступить против Ястреба, помни — он возродился, как Абсолют, его не победить лишь силой доспеха или меча. Если ты хочешь его убить, запасайся волей. Не гневом, а волей. Люди, настоящие люди, будут бороться за свои жизни и жизни близких до конца, невзирая на боль и страдания. Только так можно противостоять тьме.
Гатс задумчиво почесал подбородок и посмотрел на свой меч.
— Ты прав. Боле я не хочу сражаться лишь из мести. Моя цель — защитить их, пусть даже ценой своей жизни.
Череп кивнул. Флора была права, они — не он. Они могут не повторить его ошибок.
— Что же будешь делать, Боец?
Гатс взял меч и повесил его за спину. Проверив всё своё снаряжение, он повернулся к Рыцарь-Черепу.
— Я убью эту сволочь сам, без чьей-либо помощи. Каска здесь под защитой эльфов и моих товарищей, даже если Гриффит решит послать сюда войска, они сразу не прорвутся. Так что пока она и остальные в безопасности. Но идти со мной против члена Руки Бога — смертельный риск. Однажды я потерял своих товарищей. Не хочу, чтобы то же самое повторилось.
— Тогда сейчас самое время. — Череп запрыгнул на коня и подал ему руку. — Фемто готовится к коронации и своему венчанию с Принцессой Шарлоттой. Свадьба вот-вот начнётся, но я обеспечу тебе проход. Ты можешь попробовать помешать этому и раскрыть правду людям, а можешь просто вырезать их всех. Возмездие или милосердие, тебе снова предстоит выбор.
— Милосердия к тем, кто подчинился монстрам вместо того, чтобы самим с ними бороться? К тем, кто позволил себе сражаться бок о бок с ними? Это непозволительная роскошь, в этом мире осталось так мало людей. — Гатс взглянул на своих спутников, что были в отдалении и не видели его. — Остальные — лишь бледные подобия. Как ты и сказал — настоящие люди борются до конца. Мне посчастливилось таких повстречать.
— Ты изменился, Боец. Хотя, нет, они изменили тебя. — Гатс подал ему руку, и Череп помог ему сесть на коня. Достав из своей пасти Бехеритов меч, он взмахнул им и разорвал пространство. Гатс и Рыцарь-Череп исчезли в пространственном разрыве…
***
Огромный зал был полностью забит людьми. Все обсуждали предстоящую церемонию. Особняком стояли Рыцарь Локус и Грюнбельд. Носферату Зодд стоял у алтаря, на случай, если Гриффиту будет грозить опасность. Девочка-медиум Соня носилась по всему залу, радуясь жизни, а молодой Мидландский рыцарь Мьюл старался её поймать и призвать у порядку.
Сам жених стоял подле алтаря и ждал. С каждым шагом его грандиозная мечта приближалась к исполнению. Проникающий сквозь окна ветер трепал его длинные серебристые волосы, а свет отражался от его белых доспехов, из-за чего всем казалось, что он светится. Ястреб Света, Гриффит, ангел-хранитель Мидланда. Он пришёл в тот момент, когда был нужен больше всего. Он спас Шарлотту, сразил монстра-Ганишку и создал Фальконию — рай на земле, пока единственное безопасное место для людей. И хотя Гриффит шёл по правильному пути, всё же он немного жалел, что его заклятые друзья не видят мига его торжества. Один отверг его, публично унизив, другой при любой возможности поднимет против него свой меч, а третья сошла с ума. Но всё же они были лишь рычагами, инструментами на пути к исполнению его мечты.
— Ах, какой он красивый, — буквально пропела одна из девушек. Его харизма и красота доводили абсолютно всех до беспамятства. Ни одного изъяна в лице, воплощенное совершенство.
— Девочки, не разевайте рты, он — птица не нашего полёта, — сказала другая, главная над ними.
— Люка, не будь такой суровой. Уже и повосхищаться им нельзя. Ведь нет в целом свете мужчины, что мог бы его превзойти, — ответила всё та же мечтательница.
Люка улыбнулась, действительно, кто мог хоть в чём-то сравниться с Сиром Гриффитом. Разве что Гатс… Невольно Люка вспомнила события Альбиона, как она повстречала Каску, маленького, озорного эльфа Пака и Гатса. Где они сейчас? Живы ли? Она надеялась, что Гатс и его спутники в безопасности. А раз их нет на свадьбе, нужно радоваться за них. А ещё был Рикерт, юноша с золотыми руками, он покинул Фальконию, едва появившись в ней, только уже из-за каких-то личных счетов с Гриффитом. Что это были за счёты, Люка не хотела знать, возможно, в прошлом они друг друга предали или случилось что-то хуже, чем простое предательство.
— Ах, Люка, смотри, это же Принцесса Шарлотта! — воскликнула другая девушка, и Люка отвлеклась от размышлений.
Принцесса была наряжена в пышное свадебное платье, белизна которого была почти что сравнима со светом, исходящим от Гриффита. Её прекрасное лицо было скрыто фатой, а в руках она держала букет цветов. Перед ней шли несколько девочек-служанок и бросали на красную дорожку белые лепестки роз. Гриффит позволил себе слегка улыбнуться и кивнул верховному понтифику. Старик счастливо улыбнулся. Всю свою жизнь он прожил зря, но теперь он сделает хоть что-то полезное для будущего. Он обвенчает этих людей. Шарлотта прошествовала к ним и из-под фаты посмотрела на Гриффита. В её глазах была безграничная любовь к этому человеку, она влюбилась в него уже давно и отдала всю себя ему.
Верховный понтифик уже собрался было читать речь, как вдруг раздался грохот. Потолок провалился под тяжестью чьего-то тела, люди в ужасе разбегались кто куда. Пыль поднялась, но Гриффит увидел. На миг его сердце дрогнуло. Чёрный плащ зловеще развевался за его спиной. Человек поднялся с колен и вонзил гигантский меч в пол.
— Это же Гатс?! — воскликнула Люка. Она не понимала. Что он здесь делает, да ещё с мечом в руках, а его новые доспехи — один их вид ужасал до дрожи.
Сквозь толпу к нему уже шли Локус и Грюнбельд, Зодд поднял свои клинки. Никто не понимал, что здесь происходит. Многие мидландские вельможи узнали в этом гиганте члена бывшей Банды Ястреба, тех, кто захватил Долдрей. Убийца Сотни, тот, кто одолел генерала Босконя. Командир ударного отряда Гатс. Но никто не осозновал, почему его лицо перекошено от ярости и почему приближенные Гриффита приготовились к бою не на жизнь, а на смерть. Однако, подняв ладонь, Гриффит приказал им остановиться.
— Прибыл на мою свадьбу незваным, да ещё и ломаешь потолок. Похоже, манерам ты так и не научился.
Лицо Гатса исказила гримаса почти бесконтрольного гнева. Зверь Тьмы чувствовал это, он ждал, когда Гатс станет уязвим, чтобы захватить контроль. Но Гатс словно издевался над Зверем, не позволяя себе утонуть в ярости. Сам же Гатс чувствовал страх, страх перед ним, пред человеком. Даже Грюнбельд, вспомнив ту схватку, почувствовал то, что люди называют страхом.
— В отличии от тебя, я сохранил человечность, дружище, — последнее слово он произнёс с издевкой. — Теперь ты заплатишь за свои грехи. И на этот раз ни Зодд, ни даже сам Бог тебя не спасут.
— Грехи? Какие грехи?! — раздались голоса в зале. Кричали все, кроме присутствовавших апостолов. — Что ты такое несёшь? Гриффит — спаситель Мидланда, наш защитник. Ты сумасшедший! Это ведь ты, ты, Чёрный Мечник из пророчества, зло во плоти, что оставляет за собой горы трупов. Некогда герой столетней войны! Предатель!
— Гатс, — Чёрный Мечник повернулся на знакомый голос и увидел Люку, — объясни. Что происходит?
— Что происходит? — с усмешкой переспросил Гатс. — Как же низко вы пали, Мидланцы. И за вас прежняя Банда Ястреба лила кровь? Вы ничем не лучше жалких трусов, нет, вы и есть жалкие трусы. Вы не смогли отразить одних монстров, хуже — вы покорились другим монстрам, позволили себе сражаться с ними рука об руку. И сами пошли за монстром, что скрывается под маской человека, не так ли, Фемто, Крылья Тьмы? — спросил Гатс, направляя меч на Гриффита. Все застыли. Даже апостолы не могли пошевелиться, а Гатс, словно издеваясь, продолжил:
— Может, расскажешь этим жалким ублюдкам, что пошли за тобой, при каких обстоятельствах погибла истинная Банда Ястреба? Или же мне открыть им, кто ты на самом деле. — Гатс сделал шаг, затем ещё один. Гриффит спокойно смотрел, как Гатс приближался. Метка на его шее горела так, словно Гатс побывал в жерле вулкана. Но, побывав в сотнях битв, пережив не одну страшную ночь, он не обращал на эту боль внимания.
Зал оживился и начал перешептываться, и лишь Люка в немом шоке смотрела на происходящее. Сначала Рикерт унизил Гриффита пощечиной, а теперь Чёрный Мечник поднял свой гигантский меч на него. Словно все трое были в прошлом связаны.
— И что же ты намерен делать, Гатс? — наконец спросил Гриффит. Хотя его намерения и так были ясны.
— Убить тебя! — прокричал Гатс, давая волю ярости.
Зверь Тьмы почувствовал и вырвался наружу. Но слишком поздно осознал, что это было ловушкой. Гатс вновь сковал его, получив при этом часть его сил. Зверь недовольно взвыл, но был бессилен. Не зря они с Рыцарем-Черепом продумали всё заранее. Шлем выскочил из-под плаща, а руки покрыли латные перчатки.
Грюнбельд достал молот и ринулся в бой. Гатс поднял меч и отразил удар, выбив при этом молот. Молот описал красивую дугу и врезался в одну из колонн. Гатс пнул гиганта, и сила удара была сопоставима с силой стенобитного орудия. Грюнбельд рухнул на колено.
— А-а-а! Монстр! — закричали люди. Гатс действительно производил впечатление монстра, ибо никто из них не видел, как гиганта-Грюнбельда заставляли так упасть.
— Уводите Шарлотту. Мьюм — бери Соню и уходи! — Гриффит вынул меч и встал рядом с Зоддом.
Оба смотрели, как Локус превратился в апостола с гигантским копьем. Но Гатса это не смутило. Резко уклонившись, он разбил копье, поймав его острый конец, он что было сил вогнал его в грудь Локуса. Локус сдавленно закашлял, а Гатс всё больше впадал в ярость, шлем всё больше светился красным.
— Это сила доспеха, — объяснил Зодд, — он не может долго его контролировать. Но на этот раз всё по-другому. Теперь ему не нужен контроль, ему нужно лишь направить.
— Правильно, Зодд. — Парадные двери слетели с петель, и Рыцарь-Череп ворвался в зал. Зодд улыбнулся своему старому противнику, а Рыцарь повернулся к Берсерку. — Я сдержу апостолов. Иди, или потеряешь свой шанс. — И тут же Рыцарь отклонил голову чуть вправо. Гатс увидел, как огромная, похожая на гарпун стрела вонзилась в пол. Рыцарь-Череп ринулся на стрелявшего, апостол Ирвин чудом успел отскочить.
— Ра-а-а! — Гатс всё больше зверел, глаз на шлеме засветился красным.
Те, кто ещё хоть как-то не поддался панике от происходящего, задрожали от страха. Но не Гриффит. Гатс ринулся на него так быстро, что через секунду раздался оглушительный грохот. Мечи столкнулись, но ко всеобщему изумлению, меч Гриффита остановил замах гигантского меча Гатса.
«Он не чувствует боли. Вот почему он смог так близко подойти, да ещё и ударить. Гатс, ты как всегда, не знаешь, когда нужно остановиться». — Гриффит резко ударил его кулаком под дых. От удара пасть шлема закашлялась кровью и тут же попыталась укусить. Гриффит легко уклонился, но он всё больше впечатлялся силой этого доспеха.
— Гриффит! — раздалось из-под шлема.
Ястреб Света поднял клинок, готовясь защищаться. Он не знал — Гатс сейчас перед ним или нет, голос искажал шлем. Берсерк снова бросился в атаку, кувыркнувшись в воздухе, он обрушил на Гриффита чудовищный удар. Гриффит парировал, но на этот раз он был по-настоящему изумлен. Он ощутил всю силу этого удара, всю мощь, всю ненависть и боль, что вложил в него Гатс. Апостолы пытались прийти на помощь, но Рыцарь-Череп умело сдерживал их.
— Помни, что я говорил! Воля, вот твой путь к победе! — призвал он.
И эти слова словно прорвались через чудовищный поток од. Гатс поднял меч и встал в стойку. Теперь Гриффит был точно уверен — это Гатс. Уже даже Зодд не мог не смотреть на него без восхищения, ибо так долго оставаться в сознании, когда сила доспеха используется на полную, даже Рыцарь-Череп такого не мог. Кровь сочилась из сочленений доспеха, но выносливость Гатса была чудовищной. Даже сейчас он был готов драться.
— Тебе пора умереть, Гриффит. Ты не увидишь, как твоя мечта исполнится! Я тебе не позволю! — заорал он и ударил вновь.
Гриффит снова уклонился. «Это было близко», — промелькнула мысль в его голове. Гриффит развернулся лицом к противнику и призвал свои силы апостола. Гатса словно отбросило невидимым кулаком и прижало к стене.
— Кха! — вырвалось из его глотки.
— Он словно не за себя бьётся, — сказал Зодд, видя, как Гатс пытается вырваться из захвата. Тут он вспомнил — в пути Гатса сопровождали немало людей и клейменная женщина, лишенная рассудка. — Вот оно что. Ха-ха-ха-ха! Мой заклятый враг, он всё же не повторил твоих ошибок! В отличие от тебя, ему есть за что сражаться!
Гриффит хотел было с интересом послушать, как внезапно Гатс, вопя нечеловеческим голосом, вырвался из захвата. Снова кровавый ореол овеял забрало шлема. Рык зверя огласил зал. Берсерк метнул свой меч. Гриффит попытался остановить телекинезом, но меч словно не подчинялся ему. Гриффит отклонился и тут же почувствовал, как ствол пушки упёрся ему в торс. Гриффит едва успел отскочить, и грохот пушки Гатса огласил зал, а ядро пробило стену насквозь.
«Ещё бы чуть-чуть», — думал он. Этот бой сложнее остальных, Гатс стал сильнее стократ, а его меч, лучше избегать его ударов.
Чёрный Мечник поднял клинок и вновь бросился на Гриффита, мечи столкнулись и высекли искры. Гриффит, призывая всю свою грацию, пробежал по длинному лезвию клинка и попытался вогнать свой меч в глотку Гатса. Но пасть шлема перехватила его. Резко крутанув головой, Гатс сломал меч и ударил Гриффита кулаком. На этот раз удар всё же настиг его. Апостолы неверяще смотрели, как их господина, Пятого Ангела, отбросило ударом простого человека. Гатс яростно заорал и побежал на него.
Схватив оглушенного Гриффита, он выпрыгнул с ним в окно. Апостолы ринулись вслед, а за ними и Рыцарь-Череп, прихватив его меч. Гатс и Гриффит боролись друг с другом, летя вниз. С каждым ударом чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. И все видели — Гриффит, спаситель Мидланда, тот, кого не могли ранить, кого считали неуязвимым, проигрывал этому монстру. Из-под шлема вырвался рык Гатса:
— Это тебе за Коркуса! — Удар. Гриффит сдавленно захрипел, словно воздух вышибли из лёгких. — Это тебе за Пиппина! — Следующий удар был по лицу, отбросивший Гриффита дальше вниз. Гриффит рухнул на землю, а Гатс упал следом. Гриффит поднялся и призвал два меча. Гатс же ринулся на него, не обращая никакого внимания на свою боль.