– Кто ты и что тебе нужно?! – смело закрывает нас собой Мэтт, активируя щит на часах, что зеленым рунным кругом отсекает нас от незваного гостя.
( Вот так вот, едешь отдыхать, а случаются казусы. А у вас бывают недоразумения в путешествиях?)
Глава 9. Элизабет
Но на незнакомца слова Мэтта и магическая сфера не производит совершенно никакого впечатления. Он только лишь странно, пугающе улыбается, будто бы находясь во сне, и заплетающимся языком мямлит:
– Во же чёрта лысого! Я всё думал: вы, не вы? Так это вы?
Парни переглядываются, а я делаю шаг назад, когда мужчина лезет в карман, очень близко прилегающий к паху.
– Подпишете?
Что? Что он несет?
Он держит в руках газетную вырезку, с которой смотрят уставшие, грязные лица. Эту фотографию сделали буквально через несколько минут после финального сражения с Маркусом, и фотограф еле унёс тогда ноги от озверевшего от такой наглости Дэймона.
– Я так много про вас слышал!
Я фыркаю в кулак, но лезу в сумочку, которая своей расцветкой прекрасно подходит тому легкому спортивному костюму, в который я одета.
Спустя несколько секунд я выуживаю шариковую ручку и протягиваю её, все еще напряженному Мэтту.
Он сначала не понимает, что ему с ней делать, и смотрит на Дэймона, на что тот поднимает брови и шевелит рукой, давая понять, как пользоваться ручкой.
Мэтт хлопает себя по лбу.
– Во я дурак!
С этим спорить никто не стал.
Мэтт на удивление быстро находит общий язык с новым знакомым, яростно обсуждая сильные и слабые стороны различных команд по волшебному футболу.
В это же время я невольно наслаждаюсь вниманием Дэймона. Таким неожиданным и приятным вниманием лучшего любимого друга. Он так стал смотреть, что внутри живота разливается тепло, а желание, которое обычно, так трудно вытаскивать наружу, просто выплескивается во мне ярким пламенем, опаляя щеки розовой краской.
Мы держимся за руки, и я еще никогда не чувствовала, что такое простое прикосновение может быть настолько эротичным.
Новый приятель Манс проводит нас по городу и даже показывает магическую улицу, но та почти ничем не отличается от простецкой, даже одежду особо никто не меняет, в отличие от Британцев.
Попрощавшись с нами, он что-то шепчет Мэтту, знатно его рассмешив, после чего скрывается в бесконечной, разноцветной массе туристов.
Оплатив гостиницу на краю города, мы наконец попадаем в номер. Это обычная комната с диваном, столиком в гостиной и двумя спальнями. Вид со второго этажа здания открывается на заплёванную подворотню, и я поскорее задвигаю шторы, чтобы не смотреть на совокупление уличных котов на мусорном баке.
Здесь мне нравится, но я чувствуя как сгущается атмосфера от того, как Мэтт на меня смотрит. От того, его он хочет и готов взять.
То, что сейчас произойдет неизбежно, но я все равно стараюсь отсрочить свое окончательное падение в объятия Мэтта, последовав примеру Деймона.
Иду в душ, в общем.
Мэтт заходит следом, и я обернувшись на щелчок двери душа, невольно охаю от силы его желания, которое он не долго думая начинает наглаживать и смотреть на меня сверху вниз. Так жадно, так проникновенно.
Его тело не может не вызывать восторгов. Мускулистое, крепкое с широкими плечами и узкой талией. Такое красивое. Такое, мое.
Руки сами тянутся к прессу, пересчитывают пальчиками кубики, гладят грудь. Когда я ногтем цепляю соски, Мэтт дергается и резким движением толкает меня к стене, нападая на губы и терзая одной рукой грудь, другой ягодицы.
– Как же ты прекрасна, – говорит на мгновение оторвавшись он без грамма притворства и я невольно таю от этого голоса и тона. От его восхищения о взгляде и касаний.
Уклоняюсь от нового поцелуя и со смехом и шутливым боем вырываюсь из душевой.
Потоком воздуха осушаю себя и делаю то же самое с Мэттом. От чего на моей голове птичье гнездо, а на голове Мэтта почти ирокез.
Он догоняет меня у самой кровати и мы падаем вниз, улыбаясь друг другу.
Он веселый, смелый, он такой любящий и терпеливый. Он потомок самого Мерлина. Отдаться такого волшебнику великая честь, но даже сейчас пока его губы чертят дорожки поцелуев на шее, спускаясь к груди, я невольно думаю о своих чувствах к Дэймону.
Я люблю Мэтта, это правда, но моя одержимость вторым лучшим другом не прошла. Да, и как она пройдет, когда он всегда рядом. Когда он такой внимательный, когда он всегда меня поддерживает. И такой красивый. По другому.
Если Мэтт это солнце и день, то Дэймон самая мрачная ночь. Все его мысли закрыты и недоступны, хотя иногда он и пускает меня на улицу его сознания.
Или о мыслях о Деймоне или от нависающего Мэтта, но я чувствуя как тело наливается тяжестью возбуждения, а между ног стремительно влажнеет и пустеет лоно.
Хочется ощутить там не только творящие чудеса пальцы Мэтта, а что-то покрупнее. Что-то, что так приятно трется об ногу, невольно подбираясь к самому сокровенному.
Мэтт активно лижет грудь, буквально сотрясая мою нервную систему этим простым движением языка – лопатки, поглаживающую вершинки маленьких сосков.
– Ах, – выстанываю я, чувствуя, что Мэтт уже нетерпеливо ждет моей команды сделать это.
Мысли о Дэймоне и ласки Мэтта смешиваются в причудливое зелье, название которому похоть и я сама невольно раздвигаю ноги, и выгибаюсь, давай Мэтту беззвучную команду приступать к самому главному.
К тому, чего я так боюсь и желаю. К сексу.
Он не торопится, еще меня целует, вклинивается между бедрами.
– Посмотри на меня, Лизз. Я так хочу тебя, что член ломится от спермы.
Очень романтично, – хочется мне сказать с сарказмом, но я не хочу портить момент и шепчу:
– Я тоже, тоже тебя хочу…
Он проводит головкой члена по влажным складочкам, раз другой, пробует чуть проникнуть, но там слишком тесно и он повторяется маневр, пока я дышу тяжело и рвано.
Еще, немного. Еще чуть-чуть и я стану полноценной женщиной, познавшей мужчину. Мэтт сейчас поставит на мне свою метку. Мэтт сейчас пронзит меня своим желанием, протиснется внутрь тесной пещерки.
Готовлюсь испытать боль, как по учебнику, но внезапно в мозг врывается родной голос, вызывая при этом чувство словно меня окатили ледяной водой.
– Лизз, не подскажешь, где сэндвичи? Вы же не заняты?!
С понедельником, друзья! Как вы думаете, в какую следующую страну поедут наши герои?
Глава 10. Дэймон
За дверью что-то ударяется. Я даже улыбаюсь, представив, как Мэтт бьётся головой обо что-то твёрдое. Лизз, конечно, может просто проигнорировать мой зов, но это была бы уже не моя Лизз.
Она несмотря ни на что, всегда на первое место ставила мои хотелки.
Дверь открывается, и раскрасневшаяся, скорее всего, от поцелуев, но полностью одетая подруга выходит из спальни. Я успеваю заметить Мэтта, сидящего на кровати в одном одеяле. Если бы его взгляд мог убивать, я уже бы бился в предсмертных конвульсиях.
Я вижу, насколько Лизз неудобно от всего этого, но она спокойно закрывает дверь и улыбается мне самой искренней улыбкой.
– Проголодался?
Мысль о том, что мои естественные потребности для неё важнее поцелуев с парнем, заставляет всё тело трепетать, а руки – сжиматься в кулаки от еле сдерживаемого желания схватить подругу в охапку и утащить в своё логово. Где бы оно ни было.
– Да, немного, – отвечаю, вскакивая и наблюдая, как Лизз достаёт из своей безразмерной (с чарами внутреннего расширения) сумочки корзинку с едой, которую приготовила для нас миссис Кроули.
При всех своих достоинствах Лизз готовила отвратительно, но сейчас меня больше волнуют ее руки. Так легко и изящно накрывающие на стол. Руки с еле заметными венами под почти прозрачной, вечно прохладной кожей.
– Я, знаешь, тоже что-то проголодалась, – замечает она, махнув по мне добродушным взглядом, сдув при этом прядку волос. Словно это могло спасти растрепанную прическу.
Лизз накрывает скатертью стеклянный столик у дивана, раскладывает приборы на троих, да расставляет тарелки с пирогами и салатами. Для меня сейчас нет ничего прекраснее таких размеренных движений её рук и тела, но стоило и помочь.
Я тянусь к корзинке за бутылками со сливочной винной настойкой в тот же момент, что и подруга.
Наши руки неожиданно сталкиваются на горлышке бутылки и замирают, обжигая мое сердце этим простым касанием. Дыхание сбивается, а сердце бьется где-то в горле, настолько волнительным и эротичным кажется этот момент.
Такое естественное прикосновение пальцев, так правильно. Я глажу её кисть кончиками пальцев. Смотрю в глаза. Запах распущенных волос стал ощущаться на языке, которым мне хочется слизнуть капельку пота, что чертит дорожку по её подключичной ложбинке и скрывается внизу, в том месте что я только мечтаю обхватить ладонями и вкусить не тронутые, губами младенцев, соски.
Я шумно выдыхаю, от того с какой скоростью крутятся в моей голове эти порочные, но такие прекрасные картины. Лизз моргает, раз другой, дрожит всем телом и прикрывает глаза и закусывает губу, когда я беру её пальчики в руку и подношу к губам. Целую, касаюсь языком. Смотрю как под тонкой тканью проступили вершинки сосков и задерживаю дыхание. Рот наполняется слюной от желания сорвать ткань платья и покатать на языке эти прекрасные бусинки.
– Деймон, что ты…
– Спасибо тебе, что заботишься о нас, – опережаю ее вопрос. Я не готов сейчас обсуждать свои чувства и давать ей выбор. Еще рано. И не тогда, когда несколько минут назад она чуть не стала женщиной Мэтта.
Лизз сглатывает и, тряхнув волосами, приходит в себя от звука моего низкого голоса.
– Разве может быть иначе? – улыбается она и сама достает три бутылки настойки. – Мэтт! – кричит она. Словно не дрожала только что от невинного касания. – Ты идёшь ужинать?
Нахмуренные брови и общий мрачный вид светловолосого друга можно сравнить разве что со Маркусом, когда он понял что ему крышка. Ничего не сказав, Мэтт садится на узкий диван между мной и Лизз, почти вжимая нас в подлокотники.
Я тяжело вздыхаю, активирую магию тела и с помощью часов увеличиваю синий диванчик почти вдвое, чтобы удобно было всем.
Лизз бросает на меня благодарный взгляд и приступает к ужину.
Сама она всегда ест медленно, отламывая маленькие кусочки и наслаждаясь каждым, а вот манеры Мэтта не отличаются изящностью. Огромные куски проглатываются буквально в секунду, а слюна и сок стекавшие по подбородку вытираются рукавом. Наверное это не плохое воспитание, а страх остаться без еды. В большой семье, как говорится не щелкай. Но я замечаю неприязненный взгляд, который бросает на это дело Лизз и решаю подлить
масла в огонь.
Я не злой, нет. Просто в любви, как и на войне. Все средства хороши.
Когда Мэтт берет бутылку пива и начинает отпивать, посылаю легкую волну магии и тот полностью обливается, якобы сделав слишком большой глоток.
– Мэтт! – кричит Лизз, когда часть жирной сливочной жидкости проливается и на нее. – Ну, что ты за свинья!
– Я же не специально, тем более можно легко все поправить.
Он действительно быстро справляется магией с недоразумением. Но цель достигнута, взгляд Лизз продолжает оставаться недоброжелательным. А больше мне и не надо.
Откидываюсь на спинку дивана, чувствуя что надеялся и что доволен сложившейся ситуацией.
– Я пойду спать, – строго взглянув на Мэтта, говорит Лизз и активируя часы направляет руку на стол с недоеденной едой, но я решаю закрепить успех.
– Иди, отдыхай, – останавливаю ей кончиками пальцев и посылаю улыбку удивленному лицу. – Мы сами тут уберём.
Мэтт с энтузиазмом соглашается и кивает.
Лизз немного оттаивает, и чуть улыбнувшись мне, гладит по голове, вызывая этой лаской рой мурашек в области поясницы, стремительно спускающиеся к твердеющему члену.
Мимолётно коснувшись губ Мэтта, Лизз уходит, захватив с собой свою сумочку.
Дверь в спальню закрывается, и Мэтт резко поворачивается ко мне.
– И когда это ты стал таким пиздодельным в отношении Лизз?
Глава 11. Элизабет
На следующее утро, открывая глаза я думаю о том, чем закончился ужин моих мальчиков.
Очень надеюсь, что Мэтт отличился деликатностью и не подумал, что Деймон прервал нас сознательно. Ну, вот откуда ему было знать чем мы занимаемся? С одной стороны. А с другой…
А с другой его взгляд полный желания, и рука так приятно меня поглаживающая, говорили о том, что он бы сделал все, чтобы между мной и Мэттом ничего не случилось.
Он так смотрел. Он словно хотел меня.
Так жадно, так проникновенно.
Рука невольно сама поднимается и сжимает грудь, вспоминая, как она вчера потяжелела от собственного возбуждения.
От простого касания! От одного простого касания его твердых горячих губ к моей коже.
Между ног тут же намокает и я невольно бросаю взгляд на светлую дверь (закрывала вроде) решаю сама потушить тот огонек, что вспыхивает в лоне.
Глажу плоский животик. Гладко выбритый лобок. Тут спасибо магии. Не одна депиляция не смогла бы такого сделать.
Чувствуя как сердце бьется чаще, когда пальчики приближаются к набухшим складочкам, между которыми спряталось сосредоточие удовольствия.
Вожу пальчикам по этим воротикам, не касаясь хода и горошинки клитора, возбуждаю себя этими воспоминаниями, как настойчиво Деймон подтянул к себе мою руку. Так настойчиво, словно я его собственность.
Конец ознакомительного фрагмента.