Хет погрузился в мечты об их с Нелейн свидании. Он надеялся, что это придаст ему силы идти к стене за цветами, но как только парень представлял Нелейн, она виделась ему стоящей спиной. А когда эльфийка наконец поворачивалась, это была не Нелейн, а Айса, вампирша, которую Хет повстречал во время их с друзьями путешествия.
Хет зажмурился и резко выдохнул, гоня воспоминание о ней прочь. Он взывал в мыслях к Нелейн, умолял её представиться, но видел лишь Айсу. Ледяную, отстранённую, словно мраморная фигура. Но такой тёплой была её улыбка… Хет мечтал хоть раз увидеть, как она улыбается от всего сердца…
– Ладно, соберись. – скомандовал он себе и вновь отправился к городу. Миновав широкую лестницу на берег, он прошёл мимо клумбы, и тут его осенило, – «Не пойду в магазин… Сделаю подарок своими руками!» – Хет, довольно ухмыляясь, огляделся: нет ли кого, кто может заметить графа за таким неблагородным делом, – и принялся рвать с клумбы цветы.
– Граф Гесто?.. – удивлённый, чуть возмущённый тон раздался позади парня. Тот, привыкший к неожиданностям такого рода, недовольно закатил глаза и повернулся к окликнувшему. Им оказался взрослый эльф, то ли из торговли, то ли какой-то министр… Хет и ему поклонился и поправил внушительный пышный букет.
– Граф… вы… – эльф понял, что не ошибся и нарушитель порядка перед ним – именно Хетари Гесто. – Но что вы делаете?..
Хет с непроницаемым лицом ответил, гордо выпрямившись:
– Пропалываю клумбу. Много сорняков.
– Но это – дело для садовников. Вы же… – эльф задумался, вспоминая, какое у графа образование.
– Всё в порядке! Помочь в таком простом деле – наш долг. – Хет улыбнулся, представляя, какую глупость говорит, и поспешил скрыться с глаз эльфа.
«Интересно, он так растерялся, потому что я из графского рода? Или он и вправду мне поверил?..» – думал Хет, поправляя букет и срывая оставшиеся корни.
Подойдя к фонтану, он сел на бортик и помыл руки от земли. Затем увидел Нелейн. Такая нежная, хрупкая, с золотистыми длинными волосами и скромной улыбкой, она немного походила на прекрасного духа. Ветер играл летящими складками её розового платья, подхватывал и кружился в них, создавая волны из ткани. Девушка казалась растворяющейся в воздухе, невесомой… Хет встал с бортика и пошёл к ней навстречу.
– Я думала, что приду рано… – тихо проговорила она своим нежным, чуть детским голосом.
– Я подозревал, что ты решишь меня опередить, – он протянул ей букет, – Не составит ли вам труда взять меня под руку и прогуляться?
– О, граф Гесто, вы, как всегда, учтивы! – засмеялась от наигранности друга Нелейн и, перехватив букет другой рукой, исполнила просьбу Хета. – Давно ли вы меня ждёте, господин?
– Вас я готов ждать всю жизнь! – повернулся к ней молодой человек, – Ты прекрасна. Ты словно распустившийся бутон пиона…
– Благодарю… – девушка смутилась и подняла букет цветов к лицу, пряча в нём красноту щёк. Хет понял это и улыбнулся.
– Куда пойдём? Парки? Набережная? Ресторан? Театр?.. – парень попытался отвлечь Нелейн, чтобы та не пряталась от него в цветах.
Девушка опустила букет и благодарно посмотрела на Хета. Он слегка удивился и остановился, в ответ глядя на неё и думая, почему же Нелейн молчит.
– Цветы пахнут так, словно только распустились… Словно я на цветочной поляне. – она прикрыла глаза, и длинные реснички мягко опустились на её щёчки. Нелейн вновь подняла букет и вдохнула его аромат, – Нет, я никогда не ощущала от букетов такого аромата… Сильного, нежного, лёгкого… Натурального… – вдруг она, не открывая глаз, прижалась к плечу Хета, – Этот букет такой же настоящий, как и ты! В этом городе… в этом мире нет более настоящего человека для меня, чем ты! Все кажутся ненастоящими! А ты… Ты удивителен, милый…
– Нелейн… – Хет был поражён. Он знал о её чувствах, но сейчас любовь девушки сладкой струёй вливалась в его сердце, заполняла его и грозилась вот-вот вылиться через край. Если это произойдёт, Хет знал, он окончательно потеряет голову…
Парень обнял девушку за тонкую талию, и она открыла глаза, подняв голову, чтоб заглянуть в его пронизывающие до самого сердца серые глаза.
– Я хочу покончить с прошлым. Я не хочу больше убегать от тебя. Я хочу навсегда остаться здесь, жить с тобой и забыть ту жизнь, что вёл за стенами этого города. – прошептал он, – Я не хочу оглядываться на прошлое! Я…
– Я всё понимаю. Не продолжай дальше… – она коснулась рукой его шеи, привстала на носки и нежно поцеловала Хета. Он закрыл глаза от удовольствия и ответил ей таким же лёгким, ласкающим поцелуем. Они оба словно слились и растворились, летя в порыве ветра навстречу солнцу, в голубое небо…
***
Вечером следующего дня Ирисес и Лючина пригласили своих детей на спектакль «Падение столетия».
С неба светили лучи заходящего солнца, пролетали птицы, совершая последние в этот день виражи. Было не по-осеннему тепло, и деревья не спешили сбрасывать с себя сочно-зелёную листву, обещая красоваться в ней до конца месяца. Люди неспешно прогуливались по улицам города, редко ездили машины. Только иногда слышался гудок поезда вдалеке.
Семья вошла в широкий белый вестибюль, украшенный горшками с высокими цветами. Слева была гардеробная, в которой за высокими деревянными стойками прыткие женщины раздавали номерки и собирали пышные накидки и скромные шали. Лючина поспешила сдать туда свою верхнюю одежду, пока муж и Эви с Айолой прогуливались по фойе. Айола с детским интересом подходила к стойкам с книгами о театре и сувенирами, рассматривала их, а потом приняла от продавца в подарок программку.
– Что-нибудь желаете? – поинтересовался продавец в белом костюме и с голубой бабочкой на шее, улыбаясь девушке.
– Нет-нет! Спасибо, я просто любуюсь. Так давно не была в театре. – ответила она и поспешила к Эвиону.
– Ревную… – шутливо сознался он, а девушка показала ему программку.
– Да ладно тебе! Очень милый продавец! Программку подарил! – Айола принялась её листать. Плотные глянцевые страницы сверкали бликами от люстр, и девушке приходилось чуть наклонять их, чтобы они с Эви могли прочитать написанное.
Словно из музыкальной шкатулки раздался звоночек, возвещавший о начале представления, и в зал стали стекаться группы беседующих людей в вечерних нарядах.
– Большое тебе спасибо, Эви, за платье. – шепнула на ухо юноше Айола, когда они сели на места. – Ты как знал, когда оно понадобится. Я очень рада, что мы купили его…
– Тебе очень идёт! – улыбнулся ей юноша и они, некоторое время глядя друг на друга, повернули головы к сцене.
Началом спектакля был бал у главной героини «Падения столетия» – Амарии Дегош. Пары на сцене кружились в танце, а сама героиня выискивала среди приглашённых младшую сестру, с которой не виделась десять лет и которая жила в далёком поместье. В отличие от Амарии, которая была в курсе всех новшеств моды и техники, которая знала генеалогические древа всех светских дам, её сестра Геория жила замкнуто, носила туалеты прошлого века и никак не понимала, к чему стремиться вперёд, к прогрессу, когда показатели экономики прошлого века не были регрессирующими. Её любимый вопрос «А вдруг из-за новшеств получится хаос?» сводил сестру с ума. В ответ она начинала перечислять всё, что изобрели учёные, и детально описывала, как облегчили эти новинки её жизнь.
Наконец, Амария находит в зале сестру – та стоит в невзрачном старом платье на лестнице. Как только Амария видит Георию, её сразу охватывает паника: сестра очень исхудала, глаза потускнели, а некогда пышные русые волосы тёмной тугой косой лежали на плече. Амария принялась узнавать у Геории, почему она так выглядит, но даже речь сестры, когда-то быстрая и упрямая, звучала теперь, как церковный колокол, звонивший по умершим.
В течение всего спектакля Амария пытается понять, почему сестра постоянно тяжело болеет. После бала Геория хочет уехать назад, но Амария заставляет сестру остаться, дарит ей новые туалеты, приводит в лучший в городке салон красоты, знакомит с друзьями и ухажёрами, и на её глазах Геория расцветает. Вот они уже вновь отчаянно спорят о новшествах, но теперь Геория не так отрицательна, она согласна, что старому жизненному укладу не прожить без капельки модернизации…
Наступает пора Геории вернуться в своё поместье. Амария провожает сестру и обещает навестить, но на следующий же день женщину начинают терзать сомнения: стоило ли отпускать Георию? Тогда Амария скачет верхом на лошади к сестре, надеясь, что перегонит её карету. К счастью, она нагоняет Георию как раз в тот момент, когда та уже подходит к порогу дома.
Этот особняк, тёмный, заросший шиповником, некогда принадлежал семье Дегош. Но все разъехались из него, кроме Геории, считая, что привести в божеский вид дом нельзя. Теперь же Геория решила во что бы то ни стало его реконструировать.
Геория пригласила Амарию в дом и сделала шаг к парадному входу. Вдруг тёмный дом словно отшатнулся от женщины в ярком платье, и под ногой Геории прямо к дому прошла трещина. Амария в ужасе схватила за локоть сестру, они отбежали от трещины, и в этот момент дом развалился, осыпался кусочками, словно разбитое стекло. Будто мрачный дом не хотел принимать изменившуюся женщину, будто он не был готов к этому…
Женщины, не понимая, как такое случилось, стояли напротив руин. Геория наклонилась и присмотрелась к расщелине: оттуда пробивался маленький росток цветка…
Заиграла ободряющая музыка, актёры вышли на поклон под громкие овации радостных зрителей, а Айола склонилась к плечу Эвиона и прошептала:
– Знаешь, если б не ты, то я, как Геория, была бы похоронена под руинами прошлого. А ты отдёрнул меня от трещины, помог понять, что прошлым жить нельзя…
– Не беспокойся! Все истории должны иметь хороший финал. – ответил он.
***
Хет вновь не спал ночью. Сидя напротив окна за столом, он крутил в руках зажигалку и глядел на море невдалеке.
– Короче, пора… – молодой человек открыл ящик стола и вытащил маленькую книжечку в красной обложке с надписью «Жизненные принципы». Хет, гоня воспоминания о том, что моменты из этой книги он читал вместе с Айсой по ролям и в конце их ждал поцелуй, открыл зажигалку и приблизил овальный огонёк к краю. Холодно наблюдал Хет, как жёлтый язычок пробует сухие странички, как коричневатые волны появляются на обложке. И вдруг он отдёрнул руку. Выключил зажигалку, кинул её на стол и стал судорожно стирать с книги следы ожога.
– Нет, не сейчас, я не готов. – сказал он себе. – Ещё слишком рано ставить точку на прошлом.
Молодой человек открыл окно, дав дыму выветриться, и положил книгу на полку. Затем лёг в постель и до утра глядел на корешок «Жизненных принципов», вспоминая их с Айсой первый поцелуй…
***
Всё утро он, не выспавшийся, ворочался из стороны в сторону на кровати, то поворачиваясь к окну, то к стене. Никак сон не хотел принимать его и подарить Хету спокойствие. В конечном итоге лишь к часу дня молодой человек смог немного подремать. Ни мыслей, ни желаний его не посетило за всю ночь, лишь только обида за то, что не дают несчастному забыться во сне.
Проснулся Хет к трём, такой же усталый и измождённый, каким и был всю ночь.
«Я дома. В своей комнате. Родители и сестра в порядке, Нелейн моя навсегда…» – думал он, одевая тунику национальной одежды и оправляя её складки, – «…и всё равно мне что-то мешает. Я разбаловался? В детстве родители души во мне не чаяли, я жил, не зная бед… И всё же что-то всегда мешало мне!» – Хет закончил одеваться и взглянул на себя в зеркало. Серые, печальные глаза смотрели на него с холодной поверхности. Он отрешённо убрал прядь длинных чёрных волос назад и стал осматривать свои уши. Заострённые эльфийские уши…
«И нигде не будет мне пристанища. Во мне две крови – эльфа и человека. Я и не эльф, и не человек. Кто я? Где мне место? Моё лицо, моё тело напоминают мне об этом, и никогда я не смогу забыться. Как и этой ночью, я буду мучиться по жизни. Без семьи… Без детей… И с друзьями расстался. Я не могу ходить там, где они ходили со мной!» – вдруг Хет представил, как Гави, Эви, Тео и Лагора стоят перед ним, а он на краю пропасти. Чем ближе подходят друзья, тем ближе к пропасти отходит Хет – он знает, что никогда уже не будет всё так, как в прошлом, никогда он не воссоединится с этой компанией. Второго великого путешествия им не видать, ведь Эви не найдёт опять талисман.
Друзья в мыслях всё подходили, и Хет представлял, как, спасаясь от болезненных воспоминаний, он срывается вниз…
– Хватит! – он отвернулся от зеркала, наспех вплёл в волосы ленту и вышел из комнаты.
На кухне его встретил светловолосый мужчина, читающий книгу, – отец Хета. Корто Гесто, как звали его, удивлённо уставился на взъерошенного сына.
– Хет, ты разве… – Корто внимательнее оглядел сына, – Ты разве не ушёл утром?
– У меня была бессонная ночь, отец. – ответил тот и достал из шкафа булочку.
– Я только что сделал чай! – Корто спохватился, почувствовав, что сына стоит отвлечь. Он быстро достал две кружки и разлил горячий ароматный напиток. – Может, тебе стоит спать на другой стороне дома? Солнце поутру будит?
– Нет, спасибо, пап. – Хет сел к отцу за стол и глотнул приятного, словно искрящегося на языке чая. – Просто я… Это прозвучит смешно, но я до сих пор не привык к дому. – молодой человек опустил взгляд в чашку, – Ты умеешь предсказывать будущее по чаинкам?..
Корто тяжело вздохнул и положил на ладони сына, которые сжимали чашку, руку.
– Вот и я так же себя чувствовал. – он заглянул в удивлённые глаза Хета. – Когда мы с твоей мамой только начинали жить вместе… После свадьбы, конечно. …Я тоже не спал ночами. Мне казалось, я тут чужой. Не хотелось никуда выходить даже. Но я понимал, что или я пересилю себя, или нам с любимой никогда не быть счастливыми. Я должен был решиться. Ведь это не общество должно было принять меня. Это я должен был принять общество. Я боялся его, а не оно меня. И теперь я – один из самых уважаемых людей Ночных садов, Хет. – Корто сжал руки сына, – Тебе тяжело, ты долго бежал. Но ты вернулся. Ты должен был осознать, сын. Ты – часть этого города.
– Знаю… – прошептал Хет, стиснув зубы от прилива горечи, – Знаю.
– Прими этот город, и ты станешь счастлив в ту же секунду. Мы так тебя любим!