Я связалась со своей командой по КПК и коротко бросила:
— Идите ко мне. Кажется, я нашла вход в Х16.
========== Глава 1. Злополучный лифт ==========
На поверхности бушевал Выброс. Даже в подземелье у всех «раскалывались» головы, а в ушах звучали голоса, бормочущие что-то неразборчивое. Ощущения, надо сказать, не из приятных.
То, что лежало в кабине лифта, по-прежнему интересовало меня. Это могло быть что-то полезное, что может пригодиться. Ведь ничего не происходит просто так, значит, и эта ситуация не случайна. Предупредив своих спутников, я вошла в лифт и присела на корточки рядом с объектом, привлёкшим моё внимание. К моему разочарованию, это оказался всего лишь скелет в остатках военной формы. Он сидел, привалившись спиной к стенке кабины, намертво вцепившись костлявыми пальцами в рукоять пистолета.
Неожиданно лифт странно дёрнулся. Раздался отвратительный скрежет, не предвещающий ничего хорошего.
— Ржавая! Выбирайся оттуда! — крикнул Штиль, но было поздно: прогнившие насквозь троссы лопнули.
Кабина лифта устремилась к полу минус второго уровня, находящемуся метрах в пятнадцати под ней. Меня охватило ощущение дежавю: ещё на Большой Земле у меня была похожая ситуация, только тогда лифт был рабочий и не упал — тормоза сделали своё дело, заставив его застрять в шахте. Но я уже знала как себя вести в такой ситуации.
Я упала на спину, закрыв голову руками. К счастью, свободное падение продлилось недолго, хотя скорость грузовой лифт успел развить не хилую. Но свою роль сыграли моя полная боевая амуниция и оружие, прибавившие веса. Когда падает лифт, все пассажиры оказываются в свободном падении относительно не только шахты, но и самой кабины. Однако вместе со всем моим грузом мне хватило веса, чтобы удержаться в лежачем положении на полу.
Расстояние было не слишком большим, поэтому при падении наславу сделанный лифт не раскололся. Я отделалась лишь многочисленными ушибами. На всё ушло не более пятнадцати секунд. «Всё закончилось?..» — пытаясь отдышаться, думала я. Сердце билось так, будто норовило вырваться из груди. При падении мне не позволил по-настоящему испугаться выброс адреналина в кровь, но теперь вместе с осознанием произошедшего пришёл и страх, хотя бояться было уже нечего.
Наверху слышались шаги спускающихся по лестнице наёмников. Я поднялась на подгибающиеся ноги, дрожащей рукой придерживаясь за стенку лифта. Дверцы, через которые я зашла, таки захлопнулись при падении, но за ними была дверь. Другие, и до того закрытые, выводили в просторное помещение с мостками на высоте второго этажа, трубами и проходом в противоположном конце. По залу бестолково бродил ещё более-менее «свежий» зомби. Когда упал лифт, он повернулся в мою сторону, поднял потрёпанный «калаш» и спустил курок. Я снова бросилась на пол, но выстрела не последовало — только сухой щелчок. «Ну да, правильно, все патроны уже расстрелял, а перезарядить мозгов не хватает,» — мстительно подумала я. Этот зомби был не опасен, если близко не подходить.
К лифту спустились Штиль, Мент, Сфинкс и Керосин. Увидев меня живой и почти полностью (если не считать синяков, царапин и головной боли от удара) здоровой, все четверо облегчённо выдохнули.
По-хорошему, нужно было подниматься по лестнице обратно, но тут обнаружилось, что она обрывается, не дотягиваясь до пола. Ухватившись за неё руками, я попробовала подтянуться, но мне это не удалось — слишком высоко. Оставалось два варианта пути: вглубь лаборатории или за дверь, где царила темнота.
— Куда теперь? — обернувшись к хмурым спутникам, спросила их мнение я.
— Я предлагаю налево, — подал голос остававшийся спокойным Штиль, имея в виду ту самую дверь.
— Я согласен со Штилем, — поддержал друга Мент.
Сфинкс пожал плечами, мол, «мне без разницы».
— Чёрт подери! — не выдержал Керосин, чем снова привлёк внимание зомби. — Это явно не наш день! Сначала Выброс и эта грёбаная Х16, потом лифт, а теперь мы в подземке, и неизвестно, есть ли другой выход! Просто «прекрасно»!
Он всегда «взрывался» в самый неподходящий момент, за что и получил своё прозвище. Что ж, нервы ни у кого не железные. А у Керосина, может быть, лёгкая форма клаустрофобии. Наверняка этого никто не знал, но многие подозревали, поскольку наёмник всегда искал повод лишний раз выбраться на поверхность из Х12 и мог находиться в подземельях недолго и только в компании сослуживцев. Теперь же над нами были десятки метров земли, а стоящий в затхлом воздухе запах разложения ощущался даже через фильтры противогазов, пусть и слабо.
Я повела группу через кабину лифта к той самой двери, за которой стояла темнота. Пятна света от налобных фонарей выхватывали из темноты стены с идущими вдоль них ржавыми трубами, с которых капала вода. Звук этот эхом разносился по подземельям, здорово действуя на нервы. Пару раз на пути попадались «Жарки», на которые не реагировали детекторы, но заметить их позволяло дрожание плавящегося воздуха, а границы я обозначала болтами, дабы никто не повторил опыт Мента под мостом.
Из темноты раздался угрожающий рык, по которому любой обитатель Зоны мог запросто определить выползня — особо сильный и живучий подвид снорка, только куда более уродливый и менее похожий на человека. Но опасны эти твари тем, что по-одной не охотятся.
Первый мутант вылетел из мрака, как чёрт из табакерки, едва не налетев на меня — я успела спустить курок, длинной очередью отбросив его на пару метров. Туннель был достаточно широким, чтобы мы смогли растянуться в ряд и стрелять в пять стволов. Первый выползень, изрешечённый пулями, испустил дух, но, привлечённые шумом, из глубины подземелья волной повалили сородичи покойной твари.
Интенсивный огонь отшвырнул передовых выползней, но остальные продолжали неумолимо сокращать расстояние. Их было слишком много, чтобы мы смогли отстреляться, но опускать винтовки и покорно ждать, пока мутанты разорвут нас, никто не собирался. Сдаваться в подобной ситуации нельзя, пока есть боезапас.
Но выползни приближались, как ночной кошмар, от которого не убежать, не спрятаться. Не видя другого выхода из ситуации, я выхватила из подсумка гранату и швырнула в середину потока мутантов, крикнув на всё помещение:
— Ложись!
Мы едва успели повалиться на пыльный пол, прежде чем прозвучал оглушительный в замкнутом пространстве взрыв. К счастью, я всё рассчитала верно: мы не попали в радиус дейтвия Ф-1, чего нельзя сказать о тварях. Если нас всего лишь осыпало дождём из потерявших скорость и убойную силу осколков, штукатурки и кровавых ошмётков, то выползней потрепало знатно: большую часть уже никакой хирург при всём желании не смог бы собрать в нечто цельное, а остальных нехило покалечило. Тех же немногих, кого лишь оглушило, мы, вскочив, расстреляли, после чего добили ещё живых, но раненых монстров. Но факт остаётся фактом — нашумели мы так, что эхо отнесло грохот на многие сотни метров по коридорам.
Скоро здесь соберутся местные падальщики, ничем не уступающие выползням. Исходя из таких соображений, я повернулась к своей команде:
— Цепью за мной, порядок прежний, — и повела мигом исполнивших указания наёмников в темноту.
Дисциплина в Синдикате была жёсткая. Все приказы старших по званию и командующих группами подчинённые исполняли в точности и без лишней болтовни, лишь изредка при необходимости уточняя некоторые моменты…
Лаборатория ничуть не менялась по мере углубления в неё — всё те же обшарпанные стены, частично покрытые хищным грибом; ржавые трубы, протекающие радиоактивной водой; останки незадачливых сталкеров по углам; нередко попадающиеся «Жарки» с разбросанными вокруг артефактами. Порой отдельные части подземелья освещались тусклыми аварийными лампочками.
Мы шли довольно долго, отстреливая частенько попадающихся и неизменно атакующих зомби из пистолетов — винтовочные патроны следовало экономить для встречи с более серьёзными противниками. Но наконец впереди забрезжил очередной источник тусклого оранжевого света, высвечивающего ещё один грузовой лифт, ничем не отличающийся от того, в котором я сегодня упала на минус второй уровень Х16. Этот, выходит, на минус третий ведёт? Ведь не может лаборатория иметь так мало уровней… Спускаться не было никакого желания, да и не работал он, скорее всего, хотя в Зоне чудесным образом техника может оставаться в рабочем состоянии многие годы, никем не используемая и никому не нужная.
Я уже готова была сообщить соратникам, что мы возвращаемся и поищем другой путь на поверхность, но мои планы сорвались. Послышался отвратительный писк и цокот множества мелких коготков по бетону.
— Крысы… — прошипел сквозь зубы Мент.
— И что дальше? — обречённо поинтересовался непонятно у кого Сфинкс.
— А ничего! — внезапно вышел из себя Керосин без видимой на то причины. Впрочем, может, снова нервы сдали. — Сдохнем в этой чёртовой лаборатории! Уже минуты через три крысы от нас только кости оставят! Это безвыходное положение, мы в тупике!
Я молча смотрела туда, откуда мы пришли. Именно с той стороны к нам приближались мерзкие твари под предводительством крысиного волка. В том, что лифт нерабочий, я была уверена на все сто процентов. Какое-то время мы, может, и продержимся — пока патроны и гранаты не кончатся или пока волна крыс не доберётся до нас.
Штиль незаметно отделился от команды, отойдя к лифту. Спустя минуту, когда крысы были уже совсем близко, если верить звукам, раздался его наполненный надеждой голос:
— Лифт рабочий!
Мне очень не хотелось снова лезть в кабину, особенно после второго падения в моей жизни. Ещё живя на Большой Земле, я всегда ходила только по лестницам — сказалось застревание в лифте, когда мне было десять лет. А теперь моя фобия, оставшаяся с детства, напомнила о себе сегодняшним происшествием.
Но Зона часто не оставляет выбора. Мы загрузились в кабину и вручную захлопнули дверцу как раз в тот момент, когда крысы нескончаемым потоком хлынули в помещение. Как и говорил Штиль, лифт оказался рабочим — и не такие странности в нынешнем Чернобыле увидишь.
После нажатия кнопки лифт с жутким скрипом и скрежетом медленно поехал вниз. Меня не отпускало ощущение, что сейчас троссы оборвутся, как в прошлый раз, и мы упадём с неизвестной высоты. Однако, вопреки моим опасениям, ничего подобного не случилось: кабина благополучно спустилась на минус третий уровень.
Открыв дверцу, мы вышли из лифта в узкий коридор, уводящий далеко в темноту, где тонули лучи света от наших налобных фонарей. Перспектива оказаться в тупике без боковых отходов не внушала надежд, но пока что было неясно, что ждёт нас впереди. И мы шли, стараясь не задевать стены с хищными грибами и трубы, вероятнее всего, тоже покрытые этой то ли аномалией, то ли тварью.
Постепенно стали попадаться ответвления тоннеля, пока мы не остановились на развилке. Пять путей, ровно по числу людей.
— Нужно разделиться. Если кто найдёт выход — свяжитесь с остальными по КПК и назовите номер тоннеля, — распорядилась я.
— А если кому-то понадобится помощь? — спокойно спросил Штиль.
— Ну, тут уж придётся самим разбираться, — я пожала плечами. — Никто не успеет вовремя подойти. Ну, пора, ребята. Времени у нас не слишком много. Сроки ограничены.
Не прощаясь, потому как не принято, мы разошлись в разные коридоры. Идя по тёмным подземельям, пропахшим сыростью, плесенью и отвратительным смрадом неясного происхождения, я каждую секунду была настороже. Находящийся наверху лифт указывал, что сюда никто до нас не спускался. Минус третий уровень был попросту никому не нужен из сталкеров — даже отключенная небезызвестным Меченым пси-установка находилась на минус втором.
Но вот мутанты здесь были наверняка, в то время как в наличии выхода я сильно сомневалась. Впрочем, выбирать не приходилось, и найдётся ли ведущий на поверхность путь или нет — это уж как Зона решит.
Развилка, где моя команда разделилась, осталась далеко позади. Я сделала привал спустя полчаса ходьбы, так и не встретив ничего опасного, если не считать пары тушканов, которые не рискнули сунуться ко мне в столь малом количестве. Быстро перекусив тушонкой и запив энергетиком, я продолжила путь. Часы в КПК показывали шесть вечера. Выходит, мы уже почти весь день по Янтарю и Х16 бродим? Да, не хотелось бы оставаться здесь на ночь, но если придётся — ничего не попишешь…
У меня начала болеть голова, что можно было списать на усталость. Я бы так и сделала, но коридор «поплыл» и раздвоился. Взгляд застилала кровавая пелена. Знакомые симптомы.
В происходящем была виновата отнюдь не усталость. Руки начали неметь, а ноги стали ватными и отказались держать. Я сползла по стене на пол, не выпуская из почти неощущаемых мной рук LR-300. Мне ужасно хотелось закрыть глаза и полностью отдать свой разум контролёру, но я знала, что это не моё желание. Из последних сил удерживаясь в сознании, я мутным взглядом обводила подземелье, уже почти ничего не видя, но держась.
Псионик должен был находиться где-то поблизости — для пси-атаки ему нужен визуальный контакт. В других обстоятельствах заметить трусливую тварь не составило бы труда, но только не теперь, в почти невменяемом состоянии.
Повинуясь чужой воле, я отбросила винтовку и потянула из кобуры «Walther P99», поднося его к виску. В последний момент мой палец замер на курке, после чего медленно соскользнул. Усилием воли, что было очень нелегко, я заставила себя опустить пистолет и отшвырнуть его следом за LR-300 — от греха подальше.
Разозлённый моим успешным сопротивлением контролёр нанёс ментальный удар. Закричав, я сжала виски руками — боль была адской. Но сдаваться было не в моих правилах. Заставляя себя сопротивляться мутанту, я медленно, опираясь на стену, поднялась на ноги. Взор немного прояснился и я смогла разглядеть впереди силуэт твари.
Пошатываясь, я направилась к монстру, незаметно вытаскивая из ножен охотничий нож. Каждый шаг давался мне с большим трудом, но я продолжала двигаться к контролёру. Тот заподозрил неладное, когда мне до него оставалось не более трёх шагов. Последний рывок, в который я вложила большую часть оставшихся сил, — и я оказалась на расстоянии удара.
Мутант попытался взять меня под контроль, но было поздно. В свете налобного фонаря сверкнула холодным блеском сталь. Нож вонзился в горло контролёра. Тот захрипел, но вдохнуть больше не мог. Выдернув окровавленное оружие из его плоти, я подхватила пистолет и расстреляла весь магазин в голову мутанта.
Силы окончательно покинули меня. Выронив ствол, я упала на холодный пол, залитый остывающей кровью твари. Моих моральных усилий едва хватало, чтобы сдерживаться от провала в беспамятство.
«Нельзя. Только не сейчас, не здесь. Беспомощность — смерть. Нет, только не так… Держись…»
— Говорит Мент, третий тоннель, я нашёл выход, — вдруг раздалось из КПК голосовое сообщение. — Повторяю: я нашёл выход. Скидываю координаты…
***
Коридоры разветвлялись, петляли, выводили в небольшие комнаты, заставленные нерабочим оборудованием, но не кончались. Штиля уже тошнило от подземелий и всего, что с ними связано. Хотелось только одного — поскорее выбраться из Х16. Но, будучи реалистом, наёмник не питал особых надежд найти выход на минус третьем уровне. Разве что лифт, который поедет наверх, или лестницу, что более вероятно. Но по закону подлости на ней обязательно окажется «Жарка» или ещё что-нибудь в том же духе. Потому что это Зона. И надеяться на везение просто глупо. Штиль всегда полагался только на собственные силы, не веря ни в удачу, ни в высшие силы.
Он устало брёл по тёмным коридорам. Недавний обед почти не прибавил ему сил, как не поднял и настроение, которое опустилось ниже плинтуса в тот самый момент, когда вся команда во главе со Ржавой оказалась в спускающемся на минус третий уровень лаборатории лифте, загнанная туда крысами.
Узкий, лишь в некоторых местах озаряемый оранжевым аварийным освещением и постоянно петляющий коридор вывел наёмника в просторное помещение, вдоль обшарпанных стен которого стояло разнообразное научное оборудование, покрытое сантиметровым слоем пыли. И опять же зал был погружён в тусклый аварийный свет. По углам всё равно клубился мрак.
В полной тишине, нарушаемой лишь спокойным дыханием Штиля, отчётливо послышалось мерное сопение. Обведя цепким взглядом помещение, наёмник замер, как истукан. Прямо в центре комнаты стояло несколько прозрачных фигур. Их глаза были закрыты, что давало понять: кровососы спят.