Личных вещей у убитых было немного. Повальной грамотностью крестьяне не отличались, так что писем не было. Простые амулеты из глины, мешочки с землей или золой из родного дома, да простенькая керамика. Все это поместилось в одном кошеле.
Виал положил мешочек перед собой и несколько раз ударил по нему камнем. Никаких свидетельств.
Он вызвался сторожить трофеи, Хенельга осталась с ним, словно дочь, сопровождающая немощного отца.
– Нам надо будет привести себя в порядок, прежде чем переодеваться, – сказала она.
Виал кивнул. Ближайший источник остался на том перекрестке, с которого они ушли сюда утром.
Мустиф и Эгрегий провозились до вечера, расправляясь с телами. Вернулись уставшие, просто кивнули спутникам. Виал не сомневался, что парни сделали все как надо. Напоминание о кресте для разбойников заставило их потрудиться.
Теперь тела убитых лежат в одной из ям, вырытых во время осады. Скрыты от посторонних глаз слоем земли и камней. Лишь голодные псы смогут добраться до убитых, когда почуют запах разлагающейся плоти. Но к тому времени чужестранцы будут уже в городе.
Юноши, что сопровождали Виала, удивились, что не испытывают угрызений совести. Делиться своими переживаниями с товарищами они не стали. А навклер и Хенельга относились к подобному спокойней.
Трофеи сложили в одну котомку, тряпки надевать не стали. Вернулись на тропу, спустились до перекрестка и нашли алтарь с источником. К сумеркам дороги опустели, но люди все еще встречались. В темноте на чужаков никто не обращал внимания – просто какие-то крестьяне приводят себя в порядок, прежде чем войти в город.
Умылись, обработали раны и переоделись. Виал впервые за эти дни испытал облегчение. Кислое вино не только утоляло жажду, но и уняло боль в обожженной стопе. Омыв ожоги, Виал перемотал свежей тканью ногу. Сандалии одного юноши теперь принадлежали ему, хотя идти в них все равно неудобно – завязки тревожили ранения.
– Как мы выглядим? – спросил Виал.
В сумерках детали рассмотреть не удавалось.
– Похожи на местных, – сказал Мустиф.
Со своей темной кожей и пухлыми губами он не походил на даная, но мало ли откуда он мог тут взяться.
– Тогда поступим так, – Виал решил изложить свой план, указал на Эгрегия и Хенельгу, – вы мои родственники, племянник и его жена.
– Маловато тряпья, чтобы изображать из Хенельги замужнюю женщину.
– Мы бережливые люди, – напомнил Виал.
– А кемилец у нищих откуда?
Виал хмыкнул. Да, парня скрыть не удастся, но и бросать его нельзя. До тех пор, пока дороги не разойдутся.
– Все равно, это лучше, чем незамужняя женщина.
– Не стоит нам выдавать себя за данаев, – покачал головой Эгрегий.
– К чужакам будет больше вопросов. Я буду торговцем из Виорента, из окрестностей, с той реки, которую мы проходили, как там ее…
– Теа, – напомнила Хенельга.
– Точно! Тамошних жрецов мы знаем, работали с ними, сюда явились за, скажем, книгами.
План вырисовывался быстро. Виал со слугой явился в город за покупками, но взял родичей, которые желали посмотреть на прославленный город. Почему явились посуху, а не по морю? Шли через Энносигею, где проживают знакомые, решили повидаться с ними. Тратить деньги на судно не стали. Идти до Истима столько же, сколько до Тритогении через горные тропы.
– Звучит правдоподобно, – сказал Эгрегий.
– Лишних деталей не выдумывайте, кто полезет с вопросами – не ваше дело.
– Да, понятно.
– Я ваш патрон, отец семейства, так что за все отвечаю. Общаться будут со мной.
– Язык? Как же твой акцент.
Виал направился к алтарю, выдрал парочку галечных камешков, что украшали источник.
Вложив эти камни в рот, Виал сказал несколько фраз на местном языке. Получилось ужасно, явно у отца семейства с дикцией плохо. Не быть ему оратором, но и за гирцийца он не пройдет.
Пусть внешность чужака будет приметной, но стража на воротах запомнит эту мелочь. Зато пропустит много другого. Не удивится, что путешественники из Виорента прибыли сюда в легких туниках, и среди них есть женщина, чей наряд несколько фривольный. Из ее собственной туники едва удалось сделать подобие плаща, но ноги оставались слишком открытыми.
– Коротковат, – покачал головой Виал.
– Скажем, что обтрепался по дороге, – предложил Эгрегий. – А в городе сразу же купим новый.
– Нет, вообще ничего не будем говорить.
Оружие взяли Эгрегий и Мустиф, Виал повесил на пояс нож. Хенельге же пришлось остаться без оружия, не считая маленького ножа, припрятанного в складках одежды.
Виал объяснил, как Хенельге следует себя вести. Плащ закрывал голову, краем она скрывает лицо. Так вполне можно скрыть внешность, но если кто и обратит внимание, не страшно. Просто племянник небогатого торговца нашел себе женщину из варваров. Такие союзы случаются, хотя редки и порицаемы.
– Мне нужны были связи с варварами на востоке. На север от городов тиринцев проживают племена месов. Тоже бледнокожие и невысокие.
– А если здесь они встретятся? – спросила Хенельга. – Я не могу выдавать себя за неизвестного кого.
– Не встретятся, чужестранцы селятся отдельно. И никто не полезет с расспросами к чужой женщине. Эгрегию достаточно хмурить брови и громко фыркать, поглаживать древко копья. Даст Мефон, прорвемся.
– Вот и славно, скорей бы убраться отсюда.
Все четверо кивнули.
В отличие от Виорента, в Тритогению пускали людей и после заката. Стража на воротах была, но не слишком придирчива. Не возникло проблем, что гости направлялись в порт, а не в сам полис.
В стене были небольшие ворота, через которые может пройти двухколесная телега. Но по южной тропе редко ходил гужевой транспорт, потому одна створка ворот была закрыта. Гостей пропускали, досматривали и взимали пошлину десяток стражей.
Не было таких сложностей, как в Виоренте. Таможенник сам записывал входящих, сам же принимал от них деньги, которые тут же ссыпал в керамический сосуд. Раньше это был сосуд из-под масла, расколовшийся, а теперь отремонтированный свинцовой полосой. Для хранения монет вполне достаточно.
П-образные ворота были невысокими, при желании можно дотянуться до свода. Ни бойниц, ни смотровых решеток. Сам проход был в три фута, чуть больше чем стена, но на два фута меньше надвратных башенок.
На четверку необычных гостей, конечно, обратили внимание, но не задавали вопросов. Пошлину с них взяли большую, чем с крестьян, ведь Виал был неместным. Его кольцо вполне сгодилось за свидетельство того, что он свободный гражданин. Таможенник не знал, как выглядят кольца свободных граждан Виорента, а уж тем более городка на западе от этого полиса.
Трофейный кошелек заметно похудел, но в нем еще остались медяшки, которых хватило на комнатку в дешевой гостинице. Два соломенных тюфяка на полу, ставни с щелями, закрывающие узкое окошко. Внутри никакой мебели.
Уже стемнело, так что путешественники не смогли познакомиться с портом Тритогении. Решили оставить это до утра, когда голодный живот заставит их продумать дальнейшие действия.
Чтобы позавтракать, денег не осталось; комнату пора было освобождать, но четверо чужестранцев решили держать совет именно здесь.
– Пока есть возможность отдохнуть, воспользуемся ей, – объяснил Виал.
С ним все согласились, возможно, придется ночевать на улице, в незнакомом городе. Было бы хорошо, если бы о них забыли до самого вечера.
– Что мы можем предпринять?
– Продать оружие? – предложил Эгрегий, показав взятый с корабля меч.
Оружие было завернуто в лоскут ткани, потемневший от влаги и грязи. Сам меч не имел повреждений, ржавчина не успела на нем появиться. Но это лишь вопрос времени. У Виала с собой не было инструментов, чтобы держать оружие в порядке.
– Я бы предпочел избавиться от него по-тихому, – Виал почесал подбородок, – сменить рукоять, может.
– И где же ты это сможешь сделать? Избавимся так.
– Слишком уж… ну ты понял.
– Приметно? – Эгрегий кивнул. – Так мы жертвы кораблекрушения. Я ведь прав, Мустиф?
Кемилец кивнул. Его лицо не изменилось. Виал не первый раз ловит себя на мысли, что парень не позволяет читать свои эмоции.
– Хоть десяток серебром получим, – сказал Эгрегий.
– Если не меньше, – вздохнул Виал. – Выбора нет.
Замечание не понравилось товарищам. Лишь Мустиф сохранял невозмутимость, но о нем еще предстояло поговорить.
Взятых трофеев слишком мало, чтобы не привлекая к себе внимания вернуться домой. Вырученных средств едва хватит, чтобы прокормиться в крупном городе.
Продать меч – лучший из возможных вариантов. Удастся купить приличную одежду, привести себя в порядок. Еще останется несколько монет на пару ночей под крышей. Документы из храма у Виала остались, но он откровенно сказал, что с ними возникнут проблемы.
– Я могу попробовать, но сомневаюсь, что получится.
– Почему так плохо? – спросил Эгрегий. – Мы продолжим притворяться местными? Думаю, это глупо.
– Правильно думаешь.
Виал объяснил, что вчера им просто повезло пройти через ворота, не привлекая к себе внимание. При свете дня им не удастся провернуть такой же трюк. На чужестранцев не очень-то обращают внимания в толпе, но в храмах и магазинах начнут задавать вопросы.
– Придется искать работу, – посмеялся Эгрегий. – А ты умеешь что-нибудь делать?! Кроме того, чтоб пробивать головы.
– Я корабельщик, но в порту… к тому же в таком порту, мои услуги не шибко востребованы.
– Наняться охранниками? – предложила Хенельга.
– Да, данаи не откажутся взять на корабль варваров, вроде нас.
– Но?
– Мы потеряем месяц, а я не могу позволить себе столько.
Эгрегий фыркнул, как будто какие-то догадки навклера столь важны. Он не видел нужды торопиться, все равно слушать простого торговца не станут. Вслух он этого не сказал, не зная, как на это отреагирует Мустиф. Про подозрения навклера он не знал, хотя мог догадываться.
– В порту всегда нужны руки, могу заработать пару монет, – предложил Эгрегий.
– Да, пока я пытаюсь сбыть эту железку.
Они кивнули друг другу, синхронно посмотрели на Хенельгу. В помещении женщина могла вести себя так, как ей удобно. Плащ она использовала как подстилку, сидела сейчас в одной тунике. А на улице ей не удастся так откровенно себя вести.
В помещении она тоже не могла остаться.
– Я могу о себе позаботиться, – нахмурилась Хенельга.
– Да мы не сомневаемся, но враждовать с местными не больно хочется.
– Могу пойти в порт с тобой. Как варвар…
– Не вариант, – покачал головой Виал. – В этом городе порядки не такие строгие, как в Виоренте. Однако, ты видела реакцию местных. Придется тебе идти со мной, оставлять тебя одну – нельзя.
Виал отмел все возражения, попросил женщину на время позабыть о гордости и позволить им самим решать ее судьбу. Иначе в этих землях нельзя, слишком велик риск.
Что именно за риск, Виал не объяснил.
Осталось разобраться с Мустифом. Прокормить еще одного спутника Виал не мог, да и не понятно, чего парень намеревается делать. Положиться на него нельзя, навыки его тоже никому не нужны.
Как толмач или слуга в их компанию он не очень вписывался. Прогнать его тоже не выйдет, по большей части из-за того вреда, что он может причинить. Потому Виал просто спросил, что парень намеревается делать.
У него ведь могли быть свои планы. Что заметно бы облегчило жизнь всем остальным.
– Безопаснее всего оставаться с вами, – ответил Мустиф.
Виал кивнул, хотя и без особой радости. Парня он не боялся, но опасался того, что он может устроить.
Была бы в городе община кемилцев, так все стало бы проще. Его бы удалось сдать на поруки землякам, Мустиф бы не отказался оказаться среди знакомых. Но люди из Кемила не слишком склоны к путешествиям, потому в городах нет районов, где они проживают. Не считая отдельных семейств, по большей части потомков рабов или изгнанников.
Общиной это не назовешь.
Вот с тиринцами проще. Где бы они не оказались, так сразу же сколачивают организацию с четкой иерархией. С ними приятно иметь дело, хотя и тяжело порой.
– Я могу помогать Эгрегию в порту, – предложил Мустиф, заметив колебания навклера.
– Было бы чудесно. Два варвара уже лучше, чем один. Так нас с оплатой не кинут.
Эгрегий хлопнул кемилца по плечу. Толи чтобы поддержать, толи проверяя крепость его мышц. Парень не очень-то походил на привычного к работе человека. На корабле ему редко доводилось заниматься тяжелым трудом.
Гостиницу покинули незаметно, благо на первом этаже уже собрался народ. Виал объяснил, что будет ждать товарищей в развалинах дома рядом с гостиницей, и сказал, что делать, если им не удастся встретиться. Там же спрятали оружие, завалив его мусором.
– Может и такое произойти? – удивился Эгрегий.
– Мы в чужом городе, так что все возможно.
Товарищу он передал несколько ваучеров, накарябал записку. В случае чего, пусть ищет гирцийцев, просит помощи.
В Тритогении не так много гостей с запада, но они должны быть. В этом крупном городе можно найти представителей всех народов.
Разошлись, Хенельга засеменила за Виалом, стараясь имитировать походку местных женщин. У нее даже получалось, хотя ее наряд выглядел слишком приметно. Оружие, завернутое в тряпье, тоже привлекало внимание, но никто не пытался остановить чужестранца и потребовать объяснений.
Намного проще народ, чем в Виоренте. Дышится даже легко.
Возможно, первое впечатление было ошибочным. Не зря же Тритогения слывет городом мудрецов, театров и художников. Ремесленники тут тоже в почете, ведь покровительница города, в честь которой он назван, сама умелая ткачиха.
Но это порт, по сути, другой город, поглощенный более крупным соседом. А это накладывает отпечаток на местных. Как отличаются крестьяне от граждан города, так и жители порта отличаются от них.
Эгрегий с Мустифом направились в гавань, чтобы среди докеров найти работу на день. Складские помещения занимали огромную территорию, а рук там никогда не хватает. Молодые мужчины легко найдут работу, никто не станет задавать вопросов, что только во благо.
Глава 3
Гавань была огромной, как и в прочих городах, разделенная на две части. Военная гавань находилась на севере, за мысом. Проход в нее закрыт. Крепость, что защищала гавань возвышалась на мысу, защитники с нее могли простреливать и южную, и северную часть.
Между бойницами блестели бронзовые накладки на рамах орудий. Их не стали убирать в чехлы, чтобы всякий прибывший в город, мог наблюдать ужасные машины.
Торговая гавань, занявшая русло реки в южной части города, почти не имела укреплений. Если не считать небольшой стены с чередой башенок. В случае войны, все строения бросались, а люди уходили в верхний город. Настоящие люди, а не какие-то рабы или чужестранцы.
Снабжение осажденного города должно вестись через военную гавань, так что в гражданской был настоящий хаос.
Улицы замусорены, брусчатка местами вспучилась или ее не было вовсе. Видать, местные вынимали камни, чтобы строить свои дома. Строения были серыми, не имели побелки и уж точно никаких украшений. Не считая тряпок, вывешенных сушиться, да редких горшков с цветами.
Почти все жилые дома были двух, трехэтажными. Первые этажи из кирпича или камня, а вторые – деревянные балки, а стены из плетня. Словно крестьянские домишки вдруг забравшиеся на каменные пупы. Стены никто не трудился замазывать, сквозь щели в домах можно было подглядывать за жизнью горожан. Если кому-то интересно глазеть на грязных и нищих жильцов.
Пара фонтанов снабжали эту часть города водой. Там круглые сутки толпился народ, громоздились кучи битой керамики. Воды не хватало на всех. Многим приходилось пить собранную дождевую воду, если не что похуже.
Эгрегий не удивился, увидев на улице сотни нищих, среди них десятки калек, а так же мертвецов. Трупы убирали только тогда, когда они уже начинали гнить. Обычно этим занимались владельцы ближайшего дома, которым уже невмоготу терпеть вонь.