Когда девушка снова села на место, остальные простили ей такое поведение и разбитую тарелку. Но потом Кире в голову, словно молнии, выстрелили воспоминания. Ее кричащий отец с ножом в руке. Плачущая мать. Рана на шее женщины. Что на самом деле произошло той ночью? Все предположения Киры оказались ошибочными.
Она так сильно вонзила нож в стол, что Скарлетт подпрыгнула от страха. Лезвие осталось в дереве. Сжав руки в кулаки, Кира вышла из столовой.
Десять
Эллиот скользнул в одно из двух кресел перед столом миссис Киллингворт. По обыкновению его взгляд упал на гравюру в столе. В тонкой резьбе можно было рассмотреть историю Адама и Евы. Изгнание из рая. Первородный грех.
– Все еще ничего не слышно о Кэприс? – спросил он, потирая глаза от усталости.
– Будто под землю провалилась, – ответила миссис Киллингворт.
Она остановилась перед панорамным окном и уставилась на серпантин за стеклом. Большие дождевые капли падали вниз.
– Ни машины, ни телефона – никаких следов, – сказала женщина. – Она не могла убежать далеко.
– Как вы думаете, другие могут быть с этим как-то связаны? – спросил Эллиот, хотя и знал: миссис Киллингворт не любила такие разговоры.
– Думаю, у них есть свои заботы, – отрезала директриса. – Надеюсь, она вернется рано или поздно. В одиночку Кэприс не сможет справиться. Скоро она поймет, как здесь было хорошо.
Это была настоящая головоломка. Девушка из комнаты 107 пропала три дня назад. Она исчезла ночью и оставила почти все свои вещи. Кэприс, должно быть, незаметно перелезла через высокие ворота. Персонал осмотрел все ближайшие территории в поисках девушки. Ворота закрывались на ночь – они были три метра величиной, а сверху располагались железные шипы. Эти шипы могли сильно ранить человека. Лезть через них было очень опасно. Уж тем более такой неловкой девушке, как Кэприс.
– Я могу отправиться на ее поиски и опросить местных, – предложил Эллиот. – Правда, люди здесь, как правило, бесполезны.
– Они не любят неудобные вопросы. Как и мы, – ответила миссис Киллингворт. – Я связалась с ее родителями, позвонила им во Францию. Но они ничего не слышали о дочери. Судя по всему, Кэприс уже сбегала из дома. Они хотят проверить операции по ее счету и сообщить, если что-то не так.
– Вы уже сообщили о пропаже в полицию?
– Позвольте выразиться так: я рассказала детективу о том, что девушка сбежала. Попросила его быть настороже. Нам не нужен черный пиар. Или вообще хоть какой-то пиар.
– Понятно.
Миссис Киллингворт села на кресло за свой письменный стол. Оно напоминало трон. Верхняя часть в форме головы льва возвышалась над строгой прической директрисы.
– Вы можете оказать мне одну услугу, Эллиот?
Это звучало так, будто у мужчины оставался какой-то выбор. Миссис Киллингворт была его шефом.
– Не могли бы вы поискать Кэприс несколько дней? – спросила она. – Опросите людей на местности, осмотритесь… Все ваши действия как Искателя могут нам пригодиться. Вы лучше всех знаете, как найти человека.
– А что с другими Искателями? – спросил Эллиот.
– Гидеон в Ирландии, Марта в отпуске на Сейшелах…
– Как мило, – сухо прокомментировал Эллиот.
– Я, конечно же, буду вознаграждать вас за усилия.
Директриса аккуратно потрогала пучок. Из него не выпала ни одна прядь.
– Давно от нас никто не сбегал. Обычно все наоборот, – ухмыльнулась женщина. – Даже простые люди прибегают к нам, желая поучиться здесь. Они жадные, эгоистичные, самостийные… Может даже показаться, что мир полон салигий…
Миссис Киллингворт сделала паузу.
– Но так оно и есть, – завершила женщина, искренне засмеявшись.
Классический юмор от салигии.
– На свете нет места, где эти дети смогут лучше подготовиться к жизни в обычном мире, чем здесь, – подтвердил Эллиот. – Никаких сомнений.
На мгновение показалось, что миссис Киллингворт задумалась об этом.
– Но вы не поэтому сюда пришли.
Директриса взяла в руки перьевую ручку и стала заполнять чек для Эллиота.
– Вы снова отлично поработали. Ира. Их в наше время сложно найти, – похвалила она мужчину, отдавая чек в его руки.
Когда Эллиот потянулся за ним, миссис Киллингворт отдернула руку. Судя по всему, директриса о чем-то задумалась.
– Она очень сильна, не правда ли? – спросила женщина.
– Намного сильнее, чем другие ира, которых я встречал раньше.
– Кто, вы говорили, ее родители?
– Медсестра Вейла Венин и некий Адам Найи. Умер много лет назад, – сказал Эллиот.
Миссис Киллингворт держала чек, словно приманку, пытаясь заманить Эллиота в ловушку.
– Думаете, Кира может добавить нам проблем?
– Не больше, чем другие, миссис Киллингворт, – с этими словами он выхватил чек из рук директрисы.
В интернате Эллиот спал и ел. Организация также оплачивала его командировки. Часть гонорара за Киру Эллиот собирался потратить на свой любимый старый автомобиль. «Астон Мартин DB5» 1964 года выпуска был его гордостью. Подарок отца.
– Для меня было честью встретиться с вами. Как всегда, – улыбнулся он.
Эллиот положил ценную бумажку во внутренний карман пиджака. И тут улыбка застыла на его лице. В окне позади директрисы он увидел низкого человека. Тот уверенно шагал по дороге. Кира.
Эллиот постарался не выдавать своей реакции. Миссис Киллингворт не должна была понять, что ее недавняя добыча вот-вот собиралась ускользнуть из ее рук. Он спокойно выпрямился и провел рукой по пиджаку.
– Извините, мне нужно идти. Есть кое-какие важные дела.
Одиннадцать
– Kира!
«Астон Мартин» Эллиота ехал рядом с Кирой. Девушка шла в гору под проливным дождем.
– А ну-ка стоять! – крикнул он из водительского окна.
Кира вняла его просьбе раньше, чем мужчина успел затормозить.
– И что потом? Еще каких-нибудь сказок мне расскажешь? – отозвалась она.
Гнев лился из ее глаз. Взгляд ученицы испепелял Эллиота. Дождевые капли падали девушке на голову и скатывались по ее лицу вниз.
Эллиот не понимал, о чем говорила Кира. Однако мужчина чувствовал, как ее злость переходит на него. Он вцепился руками в руль. Живот Искателя свернулся в комок – словно под действием вакуума.
– Тихо. Я думаю, все легко поддается объяснению, – начал он.
– Почему ты не сказал мне, что мой отец был ирой?
Эллиот стиснул зубы, чувствуя, как по телу разливается гнев. Дыхание ускорилось. Кровь ударила в голову. Костяшки побелели от столь сильного сжатия руля.
– Я ничего о нем не знаю.
– Не ври мне! – крикнула Кира. – Ты шпионил за мной почти целый год и ничего не знаешь о моем отце?
Эллиот знал: он давно был мертв. Поэтому Адам совершенно не интересовал Искателя.
– Ты знал, что пороки передаются наследственно! Ты знал, что у него тоже была… эта болезнь!
Кира со всей силы ударила по капоту его автомобиля.
– Прекрати! – В его тело словно ударила молния. Эллиот внезапно оказался прямо перед Кирой.
Если эта малявка хоть раз коснется его автомобиля, мужчина не сможет держать себя в руках.
– Ты гордо рассказывал мне о своих поисках салигий, – продолжила Кира. – Ты отлично с этим справляешься. Особенно замечательно, что ты увозишь детей от их родителей.
– Все не так просто, – возразил Эллиот, пытаясь не повышать голос.
Обычно у него в таких случаях не было поводов для волнения. Но это очень непростая ссора. Силы Киры стали катализатором процесса.
– Ты ничего не знаешь о моей работе. Не знаешь, как сложно найти салигий, чьи семьи не посещают нашу школу уже много поколений.
Эллиот сжал челюсти, чтобы не сделать чего-то, о чем будет сильно сожалеть. Злые слова так и норовили слететь с его языка. Без помощи мужчины Кира бы в жизни не узнала, что являлась салигией. Как она только смела обвинять его в чем-то?
– Тебя это раздражает? – подначивала его Кира. – Ты зол? Представь, каково бы тебе было, если бы ты чувствовал себя так каждый день. Каждый чертов момент твоей жизни.
Вместо того чтобы посочувствовать девушке, Эллиот ощущал иное: его все больше раздражает ее нытье. Мужчина знал, что это происходит из-за сил Киры, но ничего не мог с этим поделать.
– Что ты хочешь от меня? – Эллиот так сильно схватил ее за плечи, что Кира вздрогнула. – Что ты хочешь от меня услышать? – Его пальцы грубо вцепились в нее. Мужчина хотел, чтобы она пришла в себя. Ему надоели выходки этой юной особы. – Я не знаю, кем был твой отец. Возможно, Искатели его так и не нашли. Я ничего не знаю.
Он сильно оттолкнул Киру в сторону. Девушка упала и приземлилась спиной на мокрый гравий.
– Если ты хочешь закончить так, как он, тогда можешь уходить отсюда. Иди! – Эллиот снова схватил ее и грубо поднял на ноги. Он хотел сделать Кире больно.
Она хотела, чтобы мужчина сделал ей больно.
– Но не думай, что я за тобой побегу. Если ты пойдешь прочь, можешь не возвращаться, понятно?
Услышав эти угрозы, Кира обмякла и упала прямо в руки Эллиота. Ее злость сменилась дрожью и всхлипываниями. Она выскользнула из рук Искателя и упала на колени. Девушка обхватила ладонями свое лицо. Слезы смешались с каплями дождя. Гнев утонул в отчаянии.
– Почему я просто не могу быть такой, как все?
С каждым ее словом злость покидала тело Эллиота. Его мышцы расслабились. Внутри у мужчины больше ничего не болело. Эллиот растерянно смотрел на свои руки. Салигии освобождали то, что было внутри у человека. Он почти причинил Кире боль.
Эллиот присел на корточки перед ней.
– Кира.
Девушка не реагировала.
– Я не могу ответить на твои вопросы. Я только знаю, что ира всегда испытывают трудности в самом начале. Это происходит из-за ваших сил. Но ты должна прекратить мучить себя и других.
Кира смотрела на Эллиота своими черными глазами. Слезы смыли опасный блеск из ее глаз.
– Я не такая, как они.
Искатель мягко взял Киру за плечи – когда удостоверился в том, что никакой опасности от нее больше не исходило.
– Ты их даже не знаешь. Дай им шанс. И самой себе тоже, – сказал он.
Затем мужчина указал на эмблему на пуловере Киры.
– Как ты думаешь, почему символом ира стал именно медведь?
Девушка пожала плечами.
– Потому что он может одним ударом разбить человеку голову?
Впервые за долгое время Эллиот снова улыбнулся.
– Интересная теория. Однако она неверна. Медведь символизирует инстинкты и мужество. Он сильнее других зверей.
– И опаснее.
– Только когда чувствует угрозу. В остальном он привык адаптироваться к окружению. Настоящий виртуоз в вопросе выживания.
Слова Эллиота медленно укладывались у Киры в голове. Она задумчиво рассматривала золотую нашивку.
– Пойдем, – мужчина помог подняться девушке на ноги. – Ты ведь не хочешь пропустить свой первый день?
При этих словах Кира прикусила нижнюю губу.
– Это полный провал.
– Никто ничего не заметит!
– Ну, во время завтрака, – призналась девушка, – я разбила пару тарелок. И использовала столовый нож не по назначению.
Эллиот нахмурился.
– Хочу ли я знать, о чем ты говоришь?
Что такого может произойти за тридцать минут? Он задумчиво провел рукой по влажным волосам.
Кира вот-вот могла впасть в то же состояние, что и в Парсонс-Энде. Она страдала из-за призраков своего прошлого больше, чем он думал. Долгие годы отчуждения, смерть отца, жизнь в качестве изгоя… Все это сидело глубоко внутри. Судя по всему, оно управляло ее мыслями. Кира видела только то, что отличало девушку от других – но ничего, что могло объединять.
При виде ее сомневающегося лица Эллиот кое-что придумал. Он знал, как доказать Кире, что здесь ей самое место.
Двенадцать
Чуть позже Эллиот открыл тяжелую дверь в библиотеку и пропустил Киру вперед. Каждый сантиметр на книжных полках был заполнен томами. В воздухе стоял затхлый запах старых переплетов и пожелтевшей бумаги. Кира пока не привыкла к тому, что все комнаты в этом здании чрезмерно большие. Будто какой-то великан составлял его план и слишком поздно заметил: люди были намного меньше его.
Библиотека располагалась на двух этажах. Одинокие лучи солнца пробивались в комнату над головами вошедших. Они резали библиотеку на полоски и падали на читальный зал в центре комнаты. Там сидел парень в темно-синей школьной форме, молчаливо перелистывавший страницы книги.
Кире не требовалось смотреть на незнакомца, чтобы почувствовать его взгляд на своем лице. Она шагала по комнате, а кожу обжигало так, словно Кира сидела у камина. Девушка неуверенно заправила влажные пряди волос за ухо и взглянула на салигию.
Глаза юноши были такими голубыми, что даже само небо бы ему позавидовало. Неизвестного происхождения покалывание пронзило тело Киры и заставило ее опустить глаза в пол.
– Библиотека – это комната отдыха, доступная всем салигиям, – объяснил Эллиот, заметивший реакцию девушки. – Пойдем. Здесь есть и более примечательные вещи.
Вот уж теперь Кира точно покраснела. Искатель медленно подтолкнул ее к лестнице и вывел девушку в галерею на первом этаже. Медная с зеленым отливом стена была увешана картинами и портретами. Роскошные изображения дворян, епископов, промышленников и генералов выстраивались в ряды обрамленных черно-белых фотографий.
– Галерея предков, – сообщил Эллиот.
– Они все салигии?
Эллиот кивнул и указал кончиком зонта на картину. Она изображала дюжину мужчин в темных фраках, белых жилетах и шейных платках. На фоне виднелось величественное здание КШМ.
– Это основатели. Они построили интернат вместе со своими семьями. Многие сегодняшние ученики происходят от их рода, – пояснил Эллиот. Он указал на мужчину с темными вьющимися волосами.
– Разрешите представить. Лорд Эдвард Мордред. Ира.
Художник, судя по всему, был необычайно талантлив. Глаза лорда Мордреда блестели так зловеще, как девушка и ожидала от иры.
Эллиот отошел в сторону на пару шагов, показывая ей другие фотографии. Некоторые лица казались Кире знакомыми, хотя она и не могла вспомнить никаких имен.
– Это члены совета. Многие из них посещали школу, а сегодня являются щедрыми спонсорами КШМ.
Эллиот указал на портрет справа от Киры. На нем был изображен красивый мужчина. Он улыбался так широко, будто на съемках в рекламе зубной пасты. Мужчина выглядел как какой-то актер. Нет. Он и есть актер. Этот человек играл главную роль в американском сериале про адвокатов, который много лет шел по телевизору.
– Это Грей Шарп. Отец Грей.
– Он назвал свою дочь в честь себя?
Кира и сама не знала, почему этот факт удивил ее больше, чем то, что отец ее соседки оказался успешным актером.
Эллиот пожал плечами.
– Супербии. Угадай с трех раз, как зовут младшего брата Грей.
Кира заметила черты своей соседки в лице мужчины. Широкая улыбка, уверенный взгляд, симметричное лицо. Будто кто-то специально работал над усовершенствованием генофонда семьи Шарп в лаборатории. Кире было приятно, что Эллиот рассказал ей больше о семье соседки по комнате. Однако девушка не знала, как это должно было помочь ей.
Он указал на портрет темнокожей молодой женщины с теплыми карими глазами.
– Это мать Эйвери. До своего пятнадцатилетия она и не подозревала, что является салигией. Но однажды девушку нашел один из Искателей.
Они подбирались все ближе к сути.
– Сегодня она работает в королевском банке Шотландии. Ни у кого нет таких блестящих способностей в области продаж, как у аваритий. Они пробуждают жадность в людях – это отлично помогает им в работе.
Секундочку. Что-что он только что сказал?
– Они используют свои силы в собственной карьере? – спросила Кира.
– «Использовать» – не совсем верное слово. Скорее, они превращают свои способности в профессию. Тот, кто с самого детства занимается спортом, имеет все шансы стать спортсменом. Кто-то особенно любопытный может пойти в журналисты. А тот, кто способен пробудить жадность в человеке, прекрасно справится с работой инвестиционного консультанта.