Тревожные, гнетущие мысли закрались в голову воина, но он решил, что перед тем как делать какие-либо выводы, следует посмотреть на состояние соседней палатки.
Он мигом перебрался через непрекращающийся дождь в палатку, что стояла в нескольких метрах левее от первой.
Войдя в палатку, Килан обнаружил, что она совершенно промокла изнутри. Как оказалось, виной тому была огромная дыра в потолке. При ближайшем рассмотрении стало понятно: прорезь проделана острым предметом.
«Вероятно, это нож», – пронеслось в голове странника, и он почувствовал, как холодный пот начинает медленно катиться по спине.
Обстановка же в палатке была ничуть не лучше, чем в предыдущей, все вещи также были выпотрошены и изрезаны.
Килан вышел из разорванного убежища и стал лихорадочно думать. Нещадный дождь помогал остудить голову, забитую самыми разнообразными, мрачными размышлениями.
«Здесь случилось, вероятно, что-то совсем уж выходящее за рамки разумного. Мысль о том, что они могли подраться между собой, следует, я считаю, сразу откинуть как абсолютно бредовую, этого в принципе не могло произойти. Теперь стоит рассмотреть вариант с нападением. Вероятнее всего, что угроза пришла извне, а не изнутри. Но, с другой стороны, обычно ни разбойники, ни орки не обитают в этих местах, хотя бы по той причине, что здесь грабить некого. На всём протяжении нашего пути нам ни встретилось ни одного, даже самого бедного, путника. Но если этот вариант откинуть, то дело становится совсем уж мистическим… Радует пока только одно – в обеих палатках и возле лагеря нет крови. Это обстоятельство даёт весомые надежды, что все они живы, но, вероятно, могут находиться в плену. Следует обойти лагерь. Правда, если какие-нибудь следы и были, их наверняка смыло дождём, но нужно начать с хоть чего-нибудь».
Утвердившись в последней мысли, Килан методично начал осматривать окрестности лагеря. Грязь была абсолютно повсюду. Крепкие сапоги из выдубленной кожи буквально утопали в этом месиве, и воин почти отчаялся найти хоть какое-нибудь свидетельство пребывания в лагере незваных гостей, как вдруг его внимание привлёк едва заметный след от телеги, тянущийся двумя бороздами из лагеря вдаль, в сторону гор.
«Так, ну вот, всё-таки, видимо, разбойники. Похоже, они каким-то непонятным путём напали на наш след и, видимо, захватили лагерь, пока мы спали. При этом, однако, странно, что все палатки были расставлены, так как в то время, как я лагерь покинул, мы лежали на свёрнутом холщёвнике и не расставляли лагеря. Как бы то ни было, они напали и повязали всех, ну или худшее – просто задушили. Хотя, вряд ли разбойники действовали бы так опрометчиво. По виду можно было определить, что мы не простые оборванцы, а значит – какой смысл убивать нас, если можно взять потом за наши жизни неплохой выкуп. Итак, после того как с людьми было покончено, они, видимо, поняли, что весь наш скарб унести в руках не смогут, и поэтому пригнали телегу. На неё, вероятно, погрузили вместе с добычей и пленников».
Определив для себя примерную картину произошедшего, Килан решил отправиться по следу, оставленному телегой. Благо, хотя дождь и изрядно постарался над тем, чтобы смыть все следы преступления, до конца у него этого не получилось. Видимо, телега была очень тяжёлой.
При себе Килан имел лишь свой незаменимый клинок из Драконьей стали и несколько скрытых ножей. Этого было, безусловно, мало против горстки до зубов вооруженных бандитов, но храбрости воину было не занимать. Накинув на голову капюшон плаща, найденного в палатке, он отправился вперёд по узкому следу разбойничьей телеги.
***
Гир медленно, как бы нехотя, посмотрел вдаль. Беспрестанно льющийся дождь наконец-то закончился, и небо окрасилось томным жёлто-алым цветом заката. Грозный бандит невольно залюбовался этим завораживающим зрелищем.
Что уж говорить, день для разбойников выдался, пожалуй, очень удачным. К ним в руки попал целый арсенал разнообразного оружия, немалое количество досов и провианта месяца на два. А самое главное – в руках бандитов оказались пятеро пленников, за которых они надеялись взять неплохой выкуп.
Гир невольно улыбнулся, окинул ещё раз блаженным взглядом сумрачную даль и отправился обратно в лагерь.
Разбойничья стоянка представляла собой целую ярмарку с кучей самых разнообразных телег с крадеными товарами. В случае нападения их можно было бы сразу составить вместе, и, прибавив к этому с другой стороны острые скалы, получались, таким образом, неплохие укрепления.
Вернувшись в лагерь, Гир первым делом отправился поближе к костру, дабы отогреть замёрзшие руки.
– О, патрон, ну и как там обстановка? – вопросил у Гира огромный детина с совершенно непропорциональной маленькой головой.
– А какая там может быть обстановка, собачий сын? – взорвался главарь. – Всё спокойно, мертвецкая тишина.
– Ты чего эт такой злой, командир? Вроде бы куш сегодня словили немалый, чай, так сказать, начало положено, – шепелявым тоном высказал беззубый разбойник, подсевший к костру.
– Вам только лишь бы развлекаться. Я, может, думаю о нашем будущем, – порицающим тоном ответствовал главарь.
– О, так ну-ка, и чего удумал уже, патрон? – в пустых глазах детины загорелся намёк на интерес.
– С этим оружием, которое мы взяли у тех остолопов, мы вполне сможем захватить какую-нибудь близлежащую деревню.
– А на кой чёрт сдалось нам захватывать деревню? – прошепелявил беззубый.
«С какими же, однако, идиотами приходится иметь дело!» – подумал про себя Гир, вслух же ответил:
– А на тот чёрт, болван ты этакий, что, захватив деревню, мы сможем снимать с неё дань. У нас всегда будет свежая еда, тёплая одежда и приличное количество досов. Правительственных войск опасаться не стоит, в этой глухомани они и в помине никогда не обитали.
Наконец до разбойников дошло. Детина с умным видом (учитывая то, что его лицо буквально было создано для слова «безмозглый», умный вид на нём смотрелся очень комично) почесал свои реденькие волосы, а беззубый начал что есть силы поглаживать свою бороду.
– Дошло теперь? – поинтересовался главарь.
Общее ликование было ему ответом.
В лагере, помимо этих обозначенных персон, которые, по-видимому, являлись главными, ошивалось ещё с десяток различных оборванцев, которые тут же поддержали опасную авантюру своего патрона.
После более конкретного обсуждения плана захвата ближайшей деревни бандиты, по доброй разбойничьей традиции, решили напиться. Правда, прежде чем объявить всеобщее пьянство, осторожный Гир назначил трёх дозорных на каждую из трёх сторон лагеря (четвёртая, как уже говорилось ранее, была надёжно прикрыта острыми скалами).
Будучи абсолютно уверенными в своей безопасности, разбойники полностью отдались пьяному разгулью…
Одинокая фигура караульного стояла облокотившись о массивное крепкое дерево. Разбойник был печален.
«Вместо того чтобы вместе со всеми отдыхать и веселиться, я должен стоять здесь, без браги и без сна, и караулить этих пьяниц. Гир приказал, Гир приказал – да плевать я хотел, что он приказал! Во-первых, на кой чёрт охранять этот лагерь – мы и так стоим в богами забытой глуши, на нас напасть может разве что какой-нибудь заблудший медведь, и то вероятность этого очень мала. Во-вторых, разве я мало потрудился сегодня? Я так же, как и все, участвовал в захвате лагеря, и мало того – мне пришлось самому тащить до тележки этого проклятого гнома, который весит не меньше тонны. Так ещё и добрую половину провианта я тащил на себе, потому что, видите ли, на телеге не осталось места. Зачем вообще было тащить с собой этих идиотов? Гир хочет заработать на них кругленькую сумму, но получит он шиш с маслом, и ничего более».
В чём-то рассуждения негодяя были вполне логичны. Он медленно оторвал своё тело от дерева и принялся расхаживать взад-вперёд по узенькой полянке. Будучи плотно погружён в свои гневные мысли, костеря на чём свет стоит командира с его предосторожностью, разбойник не заметил, как странная тёмная фигура незаметно проскочила ему за спину.
Во мраке блеснула серебристая сталь, и неудачливый караульный упал на землю, обеими руками сжимая распоротое горло.
В лагере обстановка была совершенно спокойной: после пьяного угара разбойники разбрелись по всему лагерю. Кто-то крепко уснул в обнимку с пустой бутылкой, кто-то надолго оккупировал небольшой куст, извергая в него всё содержимое своего желудка, а кто-то, как Гир, продолжал философствовать о смысле жизни.
Тупоголовый детина решил найти себе удовольствие получше, и поэтому, изрядно набравшись, направился к небольшому возу, где были привязаны пленники.
– Я всё же надеюсь, что с Киланом всё хорошо, – тихо прошептала Анария.
– На твоём месте, дорогая, я больше бы беспокоился о нашей ситуации, нежели о Килане. Чтобы с ним ни произошло – судя по всему, в лагере его нет, а значит, дела у него наверняка получше, чем у нас, – полушёпотом пробасил Экрон.
– Да уж, ситуация не из приятных, – подытожил Тардор. – И надо ж было так глупо попасться.
– Да потому что следовало выставить часового, а не надеяться на счастливый случай, – выругался Форин.
– Да кто ж знал, что в этом захолустье обитают разбойники, – проговорила Анария, и тут же добавила: – Меагорн так и не пришёл в себя?
Лежавший рядом с магом Тардор отрицательно покачал головой.
– Были бы у меня руки развязанными, я бы посмотрел, что с ним.
Форин усмехнулся.
– Если б у тебя, друг, руки были развязанными, мы бы тут не сидели.
Тардор невольно улыбнулся.
– Да уж, что есть, то есть.
– Нет, ну вообще, честно сказать, ещё немного, и, я думаю, мы освободимся, – сказав это, Анария сильнее заёрзала на месте. – Эти разбойники может и смогли нас подкараулить и схватить, но умом они явно не блещут. Нельзя связывать такой хлипкой верёвкой девушку, зная, что она воин. Ещё несколько минут, и я освобожусь от пут.
Но как раз этих нескольких минут судьба Анарии не дала: едва она успела договорить, как к компании шаткой походкой направился огромный здоровяк, потрясая в руках недопитой бутылкой крепкого бренди.
– Чего шушукаетесь, а, прохиндеи? – пробасил великан. – Ну-ка поведайте мне, что же вас тревожит?
Громила уселся на срубленный ствол дерева и смачно приложился губами к бутылке. Кадык разбойника методичными движениями заходил вверх-вниз.
– Да так, ожидаем, когда наши «благородные» похитители наконец-то принесут нам поесть, – гневно произнёс Форин.
– Да-да, на вашем месте я бы поторопилась. Вы же не хотите, чтобы ваши пленники умерли с голоду. И ещё – наш друг без сознания, ему нужна медицинская помощь, – настойчиво проговорила Анария.
На слова гнома, в сущности, бандиту было наплевать, но вот слова Анарии каким-то образом задели его самолюбие.
– Послушай, ты, воинская подстилка, не смей указывать, что мне делать! Гир не давал команды вас кормить – значит, будете голодными, а умереть, – громила с усмешкой взглянул на гнома, – умереть вы можете хоть сейчас, ибо мне совершенно всё равно, что с вами будет.
Здоровяк прочистил горло, влив в него остатки бренди.
– Я пришёл к вам за другим делом. У меня есть предложение, – разбойник в упор взглянул на Анарию. – Ты идёшь сейчас со мной в палатку, а через часик можешь быть свободна и валить на все четыре стороны.
Лицо Анарии стало пурпурно-красным от гнева. Было понятно, что не будь у неё связаны руки, она бы разорвала в клочья насмехающегося над ней бандита.
Здоровяк лишь невольно усмехнулся.
– Спрашивать, согласна ты или нет, я не стану, потому что выбора у тебя всё равно нет.
Разбойник направился в сторону Анарии, и уже готов был схватить девушку за руки, как вдруг неожиданно отступил назад и пошатнулся. За спиной громилы вырисовался силуэт человека.
– Никто не смеет трогать моих друзей! Ты, вонючая падаль, как и весь ваш оплот, подписали себе смертный приговор, – процедил сквозь зубы Килан. – Отправляйся в ад, и пусть черти позабавятся с твоей душой.
Острый клинок насквозь пронзил тело бандита, и тот рухнул на землю, не издав ни единого стона.
– Килан! – почти в один голос прокричали пленники.
– Тише, друзья, с разбойниками ещё не покончено.
– Но где ты был, мы так волновались… – начала было Анария, но воин не дал ей закончить.
– Обо всём потом, сейчас я разрежу вам путы. Вы знаете, куда они сложили наше оружие?
– Да, – быстро подумав, ответил Тардор, – оно вроде бы в том крайнем возе, возле которого валяется разбойник.
– Что ж, он, вероятно, пьян, значит, оружие забрать труда не составит, – взгляд Килана вдруг остановился на маге. – Что с Меагорном?
– Без сознания, но жив. Во время захвата его слишком сильно саданули по голове, – объяснил Форин.
– Экрон, позаботься о нём, тихо вынеси из лагеря, мы тут и сами справимся, – приказал Килан.
Экрон кивнул.
– Остальные, смотрите сюда. Всего разбойников осталось девять. Было тринадцать, но с троими караульными я расправился. Этот дамский обольститель тоже уже никому вреда не причинит. Все они мертвецки пьяные, и я думаю, добить их не составит никакого труда. Разделяемся и по-тихому зачищаем лагерь.
Воины быстро рассредоточились по всему лагерю.
Гир уже перестал поддерживать беседу с беззубым и начинал медленно клевать носом. Беззубый, сидевший перед ним, тоже решил прикорнуть, и для удобства привалился спиной к створке телеги.
Главарь бандитов уже сквозь сон заметил, как какая-то расплывчатая фигура подкрадывается сзади к его напарнику. Гир открыл один глаз из любопытства, и тут же буквально окаменел, увидев, как подошедшая фигура, достав из-за пазухи клинок, в два счёта перерезала шею его разбойнику.
Гир вскочил, быстро обнажил меч и стал, шатаясь, надвигаться на убийцу.
– Кто ты такой? Что ты делаешь в моём лагере? – слова вылетали из глотки странной кашей непонятных букв.
Незнакомец лишь грозно рассмеялся на вопрос бандита.
– Кто ты? Или что? Изыди, бесовское отродье! – прокричал Гир.
– Я – смерть, твой час пришёл.
Гир ринулся вперёд с грозным рёвом, но противник ловко отбил в сторону его неуклюжий выпад и тут же вонзил по рукоять в грудь разбойника свой клинок.
Через несколько минут друзья уже сидели на обломках опустевшего лагеря и обсуждали свои приключения.
– Что ж, друзья, я поведал всю мою историю, теперь ваша очередь, – проговорил Килан.
– Да нам особо нечего рассказывать, – пробасил Экрон. – Я проснулся ночью и увидел, что ты куда-то уходишь. Звать не стал, подумал, может по нужде, чего не бывает.
– Воспользовавшись случаем, покуда сон ненадолго меня отпустил, я решил, что нужно расставить палатки. Быстренько всех разбудил, за что получил немалую дозу самых крепких ругательств. Вместе мы довольно-таки быстро установили две палатки и, побросав в них все важные вещи на случай, если вдруг пойдёт дождь, опять уснули.
– Утром же, – подхватил Форин, – на нас напали. Дело в том, что мы так измучались, что не додумались выставить караул, эта оплошность и стала роковой. На нас набросились, оглушили ударами по голове, и очнулись мы уже в этом их распроклятом лагере.
– Кстати, насчёт «очнулись», – Килан направился в сторону небольшой палатки, где Анария и Тардор пытались привести в чувство Меагорна. – Как он?
– Он уже пришёл в себя, – слабо ответил за друзей Меагорн. – Спасибо за заботу.
– Как чувствуешь себя? – Килан уселся напротив мага.
– Всё хорошо, только голова дико раскалывается… Но, я думаю, это скоро пройдёт.
– Отдыхай. Мы ещё какое-то время останемся здесь. Нужно разобраться с лагерем и забрать всё, что может нам пригодиться в дальнейшем путешествии.
На следующее утро, оставив бандитский лагерь за спиной, маленький отряд направился дальше по горной дороге.
Солнце на этот раз приветливо улыбалось путникам, а уже через каких-то несколько часов горная тропа закончилась. Странники вышли на цветущую зелёную равнину.
Глава 4