Зенитчики вспомнили об этом, и установки ПВО вступили в игру. Мы поняли это по резко снизившейся интенсивности взрывов, сотрясавших наше убежище. Определенно, ряды «сердечек» поредели. А те из них, что остались, могли переключиться на другие цели. На позиции тех же зенитчиков, например.
В любом случае упускать открывшуюся возможность было худшим из преступлений. Осторожно, гуськом мы выбрались из жилого модуля и устремились к ангарам, где ждали нас наши глайдеры.
Ждали всех, кроме двоих: как оказалось, бомбы Чужих смогли серьезно повредить две машины. Ну да не беда. Наверняка их можно починить — особенно если Земля пришлет достаточно запчастей и материалов.
Зато, подняв глайдеры в воздух, мы от души поквитались с гребаными инопланетными налетчиками.
Я сама, лично сбила три аппарата, на каждый потратив по одной ракете. Благо, и начинка у ракет стала получше, и мы теперь знаем, где у «сердечек» уязвимое место. В том месте, где сходятся полукружья. Гравитационный движок находится именно там.
Все-таки — вспоминая ту, первую воздушную битву с кораблем Чужих — я удивляюсь, как далеко шагнула Земля по пути технического прогресса всего за несколько лет. Шагнула, в том числе благодаря тому, мною добытому, боевому трофею.
Хотя чего уж там — шагнула. Если уж Нил Армстронг свою прогулку по Луне уже называл огромным шагом для всего человечества, то модернизация, к которой нас вынудило противостояние с Чужими, скорее, тянуло на прыжок. Громадный такой прыжок, на пределе сил, при котором и травму получить можно.
А уж как бесновались из-за этого журналюги и прочие профессиональные нытики! Как же! Новую гонку вооружений власти затеяли, такую уйму денег и других ресурсов в нее вбухивают. Всех остальных, естественно, вынуждая затягивать пояса. Тогда как миллионы… нет, уже чуть ли не миллиарды людей на земном шаре голодают или мрут от болезней, не имея возможности вылечиться.
Опять, в общем, крокодиловы слезы. Вернее, как всегда. Можно подумать, если Землю захватят Чужие, они мигом решат проблему и голода, и болезней. Да, так решат, что болеть и голодать будет некому! Включая профессиональных борцов за справедливость.
Впрочем, ребятки, не беспокойтесь. Здесь, на Марсе, я защищаю и вас тоже. Чисто за компанию.
Когда нападение на базу было, наконец, отбито, мне, да и не только мне казалось, что хуже быть уже не могло. Что свои возможности вредить нам Чужие исчерпали. В небесах мы их победили, на земле… ах, пардон, на поверхности Марса тоже отбились от всех этих гигантских таракашек. И даже из-под вышеупомянутой поверхности инопланетяне не смогли нанести нам фатального урона.
Так что же еще им остается? Продолжать давить массой — тщетно? Тешить себя пустой надеждой, что нам надоест, и мы улетим?
Очень, очень высокомерно с нашей стороны было так думать. А к чему приводит высокомерное отношение к противнику? Вопрос снова риторический. И лучше всех на него бы ответил жарящийся в аду Гитлер.
Что до наших иллюзий, то в моем случае они продержались ровно до первого, после атаки на базу, боевого вылета.
Изменения в ландшафте инопланетного плацдарма я заметила сразу. Эти новые сооружения, похожие не то на мертвые окаменевшие деревья, лишенные листвы, не то на обглоданные скелеты неведомых тварей — они торчали то тут, то там. Целый лес окаменевших коряг, выросший среди привычных уже «гигантских цветов», «кораллов» и арок порталов.
Заметить-то я заметила, но значения сначала не придала. Пока ближайшие из «деревьев» не шевельнули своими ветвями, даром, что ветра не было, и не простерли их мне навстречу. Чтобы выпустить в сторону подлетевшего глайдера поток коротких светящихся стрелок.
Наверное, новая модификация «мошкары», подумала я. И только поэтому не повернула глайдер на обратный курс — к базе. «Мошкара», насколько было мне известно, летала невысоко. А если б даже и дотянулась до моей машинки, нанести серьезный урон все равно не смогла… да и не успела. Потому что защита от «мошкары» с помощью разрядов электростатического поля была предусмотрена и на глайдерах тоже. На всякий случай.
Вот только с «деревьев» сорвалась и полетела мне навстречу вовсе не «мошкара». Не зная ограничений по высоте, поток стрелок врезался в глайдер и… бортовой компьютер немедленно сигнализировал о повреждении. Впрочем, я бы и сама догадалась. Ведь в момент столкновения со стрелками меня так тряхнуло, что недавно съеденный завтрак едва не попросился наружу.
И, конечно, не мог не вспомниться в тот момент первый бой с Чужими. За штурвалом «Раптора».
Отправив на базу сообщение о внезапной атаке, я повернула назад, напоследок успев бросить пару бомб в скопление «деревьев». Те, конечно, вполне ожидаемо рассыпались, но утешило меня это слабо.
На базе я вверила глайдер заботам технарей, а сама подробно доложила о новом оружии инопланетян и о моем с ним столкновением. Да, стреляющие «деревья» оказались уязвимы. Как и другие творения Чужих. Но фишка в том, что уязвимыми сделались и мы. И больше не могли бомбить вражеский плацдарм безнаказанно и почти без остановок.
Разумеется, мой рапорт не стал откровением. С «деревьями» столкнулась не я одна. Более того, один глайдер не успел уйти — похоже, был сбит. Пилот либо погиб, либо катапультировался. Что, впрочем, тоже смерти подобно. Если не попадется Чужим, значит, сгинет среди марсианской пустыни. Без воды и с крайне ограниченным запасом кислорода. Во всяком случае, выйти на связь, чтобы сообщить свое местонахождение вызвать спасательную команду, этот бедолага не сподобился.
К чести командования, такой поворот оно предвидело, как и предусмотрело ответные меры. Согласно подоспевшему приказу, по инопланетной колонии был нанесен удар ракетами. Не ядерными, потому что Чужим радиация была неопасна, а вот нам в будущем могла затруднить окончательную зачистку. Но все равно удар был мощным. Причем, что ценно, ракеты были с разделяющимися боевыми элементами. Что позволяло поражать сразу множество целей на немалой площади.
А после удара боевые вылеты глайдеров было решено возобновить. Хотя Капитаны Очевидность, что из штаба, что из числа яйцеголовых, опять рекомендовали нам быть осторожней. Впрочем, что же еще советовать, когда сказать больше нечего. Но вот что интересно: прозвучи этот совет, когда началось формирование международного контингента для отправки на Марс — удалось бы тогда завербовать хоть кого-нибудь?
Впрочем, даже собственная язвительность не освобождает от выполнения боевой задачи.
Снова сев за штурвал глайдера, и достигнув места, занятого колонией Чужих, я не без удовлетворения заметила, что ряды стреляющих «деревьев» заметно поредели — ракетный удар оказался успешным.
Уменьшилось и чисто визуально количество сооружений, похожих на гигантские цветы и кораллы. Размещены они теперь были заметно менее плотно. Между ними оставались значительные зазоры пустого пространства, в каждом из которых можно было разместить еще несколько строений соответствующего размера.
Наконец, инопланетяне не досчитались даже парочки порталов. Если память, конечно, не изменяла мне.
В общем, выглядел плацдарм Чужих обнадеживающе — с точки зрения нас, летчиков. В том смысле, что меньше работы. О том же, что к ракетам мы прибегли по сути-то от отчаяния, что продемонстрировали предел наших возможностей, я не подумала. Такова уж психология победителя: видя плоды успеха, не думаешь об обратной его стороне.
И уж тем более не заморачивалась я, вот по какому поводу. После того, как мы продемонстрировали инопланетным тварям наше самое грозное оружие — каков будет их ответ? Какой козырь может быть припасен у них, чтобы побить нашу карту?
Ответ на этот вопрос я получила, увы, слишком поздно. Причем, не успев даже его задать. Что, впрочем, и неудивительно. Тема такая, что если хоть немножко подумать над ней, в ужас недолго прийти. Пытаясь представить, каким именно способом галактическая цивилизация могла бы поквитаться за ракетный удар.
Подсознание до последнего оберегало меня от излишней мыслительной деятельности, небезопасной для психики. Примерно до того момента, когда я начала было наводиться на цель. И в этот момент внимание мое привлек один из порталов — он как раз ожил. Краем глаза я заметила, как он осветился все тем же ослепительным гребаным сиянием, и приготовилась к маневру, чтобы оказаться от него подальше.
А когда увидела, что именно вылезло из портала, простое стремление соблюсти меру предосторожности переросло в самое страстное желание. Такое горячее, что хоть кофе разогревай.
Просто представьте себе… рыбу. Гигантскую рыбу, у которой одна только голова размером с двухэтажный дом. Рыбу с огромной, широко открывающейся, пастью, какая сделала бы честь любому бегемоту или киту. Завяльте такую рыбу до состояния каменного отвердения, в то же время научите летать — и вы получите бледное, упрощенное подобие того монстра, что вылез передо мной из портала, как будто прямо из ворот ада.
Да что там рыба! Даже мифологические чудовища вроде дракона или кракена покажутся рядом с ним просто симпатичными забавными зверушками.
Я не настолько съехала с катушек, чтобы принимать такой бой. Да и вряд ли возможен бой при таком различии в размерах. Поэтому, быстренько связавшись с базой и обрисовав ситуацию, я развернула глайдер, чтобы поскорее ретироваться.
Вот только у гигантской «рыбины» было свое мнение насчет того, в каком направлении мне надлежит двигаться. Чудище распахнуло пасть, и… сначала я почувствовала, как глайдер просто теряет скорость. Причем показания спидометра на приборной доске эти ощущения ничуть не опровергали.
Затем скорость вовсе упала до нуля. После чего глайдер потянуло в обратную сторону — как на невидимом аркане!
Искусственное гравитационное поле, сообразила я. Что-то вроде гравитационного коллапса, который образуется при разрушении порталов. Только управляемое и не такое мощное.
Определенно, общение с яйцеголовыми пошло мне на пользу. Жаль только, блеснуть новообретенными знаниями и великолепной догадкой было не перед кем.
Вообще, оставалось мне в такой ситуации только одно.
— Вот, значит, как, — проговорила я, разворачивая глайдер лицом к лицу… морде… пасти вышедшего из портала гиганта, к которому я стремительно приближалась, — решил Пантерой закусить? А не подавишься?
Повторяю, драться с этой махиной я не собиралась и готова была разойтись миром. Но раз у монстра на мой счет имелись другие планы, я собиралась подороже продать свою жизнь. Во всяком случае, безропотно дать себя проглотить было не в моих правилах.
Я выпустила одну из ракет, затем вторую и третью. И… буквально разразилась проклятиями в адрес летающего здоровяка да соображениями относительно нюансов его зачатия и личной жизни. Не долетев до гигантской твари около сотни футов, ракеты одна за другой разорвались в воздухе, вреда ей не причинив.
Хотя нет, не в воздухе! Между глайдером и «рыбой» я приметила неслыханное для Марса явление — туманную пелену. Пусть легкую с виду, проницаемую, но очертания предметов делающую все равно чуть менее четкими.
Защитное силовое поле, сообразила я. То, что стоило бы с самого начала ожидать от Чужих для полноты образа. Силовое поле, делающее бессильным любое наше оружие. Прежде мы, земляне, если и сталкивались с ним, то разве что в фантастических фильмах. А, не встретив соответствующего аксессуара на вооружении реальных инопланетян — расслабились и решили, что можем тягаться с ними на равных. Типа, они нас бьют и мы их в ответ.
Никому и в голову не пришло, что до сих пор в использовании силового поля инопланетяне просто… не видели нужды. Как не видит нужды человек покупать пистолет или хотя бы бейсбольную биту специально, чтобы извести тараканов в доме. Недооценили нас, короче — изначально.
Но тараканы оказались слишком боевитыми, так что халява закончилась. И теперь, вероятно, даже ракетные удары нам не помогут. Даже ядерное оружие! Против такой-то защиты.
— Гребаный трус, — только и осталось мне проговорить, — спрятался от меня за силовым полем. Что, ссышь без него со мной тягаться?
А монстр, обломав меня с попыткой нанести ему хоть какой-то урон, на этом не успокоился. На секунду закрыв пасть, и снова открыв — невидимая хватка при этом ослабла, но ненадолго — тварь изрыгнула из себя полдюжины светящихся шаров. Полетев в мою сторону, шары окружили глайдер и завертелись вокруг него хороводом.
Со стороны, наверное, выглядело это весело. Празднование Рождества даже кому-то бы напомнило.
Только вот лично мне было не до веселья. Я видела, как, кружась, светящиеся шары постепенно сжимали кольцо. И когда эти летающие бестии приблизятся к глайдеру вплотную — я не такая дура, чтобы не понимать, чем это грозит и ему, и мне.
— Увидел, значит, что хавчик строптивый, — прокомментировала я, — что кусается. И решил поджарить его? Неплохой план. Только… хрен тебе!
На последних словах я, вцепившись в штурвал глайдера, стремительным рывком вывела его из кольца светящихся шаров. Метнулась навстречу «рыбе» — двигаться в противоположном направлении не позволял державший меня невидимый поводок гравитации. Но при этом я вовсе не собиралась просто ускорить процесс, сама нырнув монстру в пасть.
Нет! Разумеется, капитуляция была не по мне. И особенно такая нелепая. На рывок этот отчаянный меня толкнуло не желание сдаться и побыстрее закончить жестокую игру. Но надежда — пусть робкая и призрачная.
Я поперла прямо на силовое поле, рассчитывая, что либо глайдер преодолеет его своей массой и соответствующей кинетической энергией, либо сама «рыба» снимет защиту и пропустит меня. Решив, что добыча сама летит к ней в пасть.
Точно не поняла, какой именно из вариантов сработал, но в какой-то момент туманная пелена исчезла с моего пути. И вот тогда я влепила одну за другой оставшиеся три ракеты прямой наводкой в пасть кошмарного создания.
Есть! Невидимая привязь, тянувшая меня к этой пасти, уже в следующее мгновение перестала ощущаться. Не иначе, ракеты повредили что-то внутри «рыбы». А конкретно — механизм, управлявший искусственным притяжением.
Торжествующе и с истерическими нотками расхохотавшись — будто ведьма, оседлавшая метлу и спешащая на шабаш — я рванула прочь от монстра-гиганта и всей колонии Чужих. Но уже в следующие секунды торжества у меня поубавилось, так что смех оборвался на каком-то жалком звуке, больше похожем на всхлип.
Было из-за чего — гребаные шары-то никуда не делись! И теперь, ослепительно сияя, метнулись мне наперерез.
Я пыталась маневрировать. Пыталась обойти эту круглую светящуюся гнусь. Но шары рассредоточились, перегораживая мне путь. И, увы, ненамного уступали моему глайдеру в проворстве.
Когда после первого же столкновения глайдер содрогнулся, а свет в кабине судорожно заморгал, будто глаза, в которые попал песок, я поняла — пора валить. В смысле, катапультироваться.
Да, я понимала, что окажусь в десятках миль от базы. На расстоянии, которое легко преодолеть по трассе за рулем автомобиля. Но не на своих двоих, с мизерным запасом кислорода и посреди безжизненной пустыни.
И все же в этом случае у меня хотя бы оставался шанс. Крохотный шанс на то, что удастся вызвать помощь, и что помощь эта прибудет и заберет меня раньше, чем кончится кислород.
Или… прежде, чем «рыба» найдет меня и все-таки слопает.
Крохотный шанс. Но если поджариться заживо в глайдере, не видать мне и такого.
А я не привыкла сдаваться, не использовав всех возможностей. Я привыкла искать и пробовать.
В потемневшей кабине подбитого глайдера — после второго удара свет все-таки вырубился — я торопливыми движениями надевала парашют и скафандр.
Бусидо
«Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем».
Это цитата из трактата «Хагакурэ» Янамото Цунэтомо, посвященного кодексу самураев Бусидо. И если уж я, Такеши Хамура, взял себе одноименный позывной, не помешает получить хотя бы общее представление, о чем идет речь.