Каменное здание придорожного трактира, с большим внутренним двором и дюжиной окон из ярко освещенной общей залы выглядело достойно. На втором этаже, где обычно располагаются комнаты для ночлега, огней не было.
"Кабаний бок" – гласила вывеска с изображением головы дикого вепря и короной над ней.
– Верно, трактирщик недолюбливает нашего короля, – хихикнула чародейка, спешиваясь.
Трое спутников, закутанные в теплые плащи по случаю вечернего похолодания, поручили коней заботам слуги и направились ко входу. Юноша, шедший первым, распахнул дубовую дверь, и на всех обрушилась лавина соблазнительных запахов.
– Быка бы съел! – потирая руки от предвкушения сытной трапезы, проговорил Эллагир.
– За один раз? – недоумевающе обернулся к нему эльф, шурша капюшоном.
Альрин негромко рассмеялась:
– У нас так говорят, когда очень голодны. Это – шутка.
Эннареон понимающе кивнул.
"Шутка… Люди так легко и непринужденно лгут, – подумалось ему. – И находят это забавным. Интересно, почему"?
Добрая половина посетителей обернулась к входящим. Большей частью здесь собирались жившие неподалеку. Ремесленники, земледельцы, пара купцов из тех, что попроще. Посудачить за большим столом да за доброй кружкой эля, обменяться новостями, перекинуться в карты…
Альрин, Эллагир и эльф, проходя по зале к стойке трактирщика, ловили любопытные взгляды и перешептывания. Нетрудно было догадаться, о чем, или, вернее, о ком шла речь. Однако, это интересовало спутников во сто крат меньше, чем кулинарные способности хозяев. Дивные ароматы кухни уже почти свели с ума молодого мага.
Коренастый трактирщик вышел из-за стойки, улыбаясь и сияя, как все золото гномов.
– Добро пожаловать в "Кабаний бок", господа! Лучшее вино и отменно приготовленное мясо, на добрую сотню лиг в любую сторону! Прикажете накрывать?
– Да-да, конечно, – в нетерпении отозвался Эллагир. – И поскорее, я умираю с голоду!
Альрин откинула капюшон, и длинные светло-русые волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Эннареон и чародей последовали ее примеру. Таверна тотчас загудела, словно улей рассерженных пчел. Три путешественника – событие на Столичном Тракте вполне заурядное. Но если среди них девушка редкой красоты, и эльф, которых даже в столице не каждый день встретишь, – это уже меняет дело.
– Ух ты! Вот это девка! – различила Альрин чей-то восхищенный вздох.
– Да-а… Такую б обнять покрепше, и…
– Ага, размечтался! Подойди только – и ейная охрана тебя так обоймет, до зимы не очухаешься.
– Какая то охрана? Двое мальчишек только! Соплей перешибешь.
– Разуй глаза, Берт! Один – точно взаправдашний эльф, чтоб мне провалиться. А они знаешь какие мастаки подраться?
– Зачем драться? Мы и этой… дипломантией можем уговорить, – хохотнул тот, кого назвали Бертом, здоровенный детина с руками, загрубевшими от кузнечного дела, и следами сажи на небритом лице.
Он встал и сделал несколько шагов по направлению к спутникам.
– Сударыня! Мы – люди простые, складно говорить не научены… Ежели Вам охота обчество сменить, захаживайте к нам за стол!
– Благодарю за приглашение, – Альрин мило улыбнулась. – Я, пожалуй, останусь при своем… обчестве.
Эллагир, не сдержавшись, рассмеялся.
– Нешто Вам с юнцами интереснее, чем со справными мужчинами, – с досадой проговорил Берт. – Всего и толку, что морды смазливые, – добавил он, оглядев чародея с эльфом.
– Кажется, он расстроился твоим отказом, Аль, – подмигнул девушке Эллагир. – Может, все-таки составишь компанию справным мужчинам?
– Не стоит, – не распознав по обыкновению шутки, заметил Эннареон серьезно. – Мне они не кажутся подходящей компанией для Альрин.
– Это ж чем же я неподходящий, а? – набычился Берт. – Может, растолкуешь, эльф?
– Ты недостаточно образован, чтобы поддержать беседу с нашей спутницей, – спокойно пояснил Эннареон. – И недостаточно чистоплотен, чтобы девушка могла составить тебе компанию, не боясь выпачкаться.
– Ничего не забыл, – вздохнул Эллагир. – Послушайте, сударь, – обратился он к кузнецу. – Наш друг – эльф, как Вы заметили. А их прямолинейность…
– Клал я на его линейность! – в ярости ударил кулаком по столу тот. – Иди-ка лучше сюда, – поманил он Эннареона. – Рожу те начищу, не посмотрю, что юнец сопливый! Девки от одного вида убегать станут!
– Берт, не надо, – донесся осторожный голос приятеля. – Попомни мои слова! Эльфы чуть не с пеленок драться горазды!
Но предупреждение потонуло в нестройном хоре толпы, почуявшей развлечение:
– Давай, врежь ему!
– Закатай промеж глаз, Берт!
– Разукрась ему харю!
– Их только двое, и девчонка, а нас пол-деревни собралось! Дави его, Берт!
Положение троицы становилось незавидным. Кузнец, разгоряченный выкриками посетителей, решил во что бы то ни стало уложить эльфа с одного удара. За Эллагира он вовсе не беспокоился. Не сладит с двумя сам, так друзья помогут.
– Стоять! – выкрикнула Альрин и отчаянно рванула с себя плащ.
Серебряный узор мантии Мага ордена Воздуха заблестел в хорошо освещенной зале таверны.
– Чаровница! – выдохнул кто-то.
– Убью любого, кто приблизится к моим друзьям! – звенящим от волнения голосом произнесла девушка, сложив пальцы в Символ Эххара.
Эллагир безмолвно и стремительно повторил движение Альрин.
– Молодые слишком… Кишка тонка, убивать-то, – сказал кто-то басом из толпы. – Давай, Берт, кончай уже с этим хлыщом. Ежели что, пособим! Тогда и девчонка посговорчивей станет.
– Ишь, храбрецы, – раздался вдруг хриплый насмешливый голос. – Десятком на двоих пошли. А ну, пропустите!
Передний ряд зрителей расступился. К кузнецу и Эннареону, стоявшим футах в десяти друг напротив друга, вышел коренастый рыжебородый гном. Кольчужная рубаха на нем издавала легкий звон в такт ходьбе. Помахивая секирой, которая выглядела отнюдь не церемониальным оружием, гном неторопливо прошагал к спутникам, и стал лицом к зале.
– Ну? – все так же ехидно проговорил он, огладив лезвие. – Желающие будут?
Эннареон усмехнулся.
– Спасибо, друзья… Благодарю и тебя, уважаемый гном, – он кивнул рыжебородому. – Позвольте мне, однако ж, решить это недоразумение самому.
Он шагнул к Берту и коротко сказал:
– Уходи отсюда.
– Что?! – опешил кузнец. – Уходить – мне?! Иэээх!
С коротким звучным выдохом он выбросил вперед левый кулак, целя Эннареону в лицо. Удар был хорош: быстрый, прямой, мощный. Таким Берт запросто валил с ног быка на ежегодной ярмарке, к вящему удовольствию зрителей.
Альрин в ужасе вскрикнула. Кузнец уже предвкушал, как костяшки пальцев с хрустом впечатаются в челюсть, дробя кости, раздавливая плоть. Как сдуется, словно лопнувший помидор, эта эльфийская рожа.
Череда приятных мыслей вдруг прервалась самым бесцеремонным образом. Эльф, сделав маленький шажок в сторону, мягко, почти бережно положил свою руку на лапищу Берта. И кузнец внезапно обнаружил, что зубодробительный удар не достиг цели, а его самого стремительно затягивает в водоворот встречного движения.
Эннареон двигался не как обычный соперник в кулачном бою, коих Берт повидал немало, а иначе. Какую-то долю секунды кузнец еще дивился этому странному движению, а потом его мозг буквально взорвался от нестерпимой боли. Словно руку забрало в мельничный жернов, и теперь каждую косточку, каждый хрящик безжалостно перетирают в порошок.
Вдруг стало легче: Эннареон освободил кузнеца из жестокого захвата. Тот отошел на пару шагов, шатаясь и жадно глотая воздух. Больше всего на свете ему хотелось исчезнуть из этой проклятой таверны, чтобы не встречаться глазами с многочисленными свидетелями позора.
– Эй, приятель! Держи! – послышалось вдруг сзади, и Берт ощутил, как в ладонь ему легла тяжелая рукоять меча.
– Ха! Похоже, моя возьмет!
Он выпрямился, снова обретя уверенность в своих силах, и двинулся навстречу врагу. Острие клинка было нацелено эльфу прямо в грудь.
– А ну, брось! – рыжебородый гном первым оценил смену расстановки сил.
Внезапно Эннареон шагнул вперед. Взметнулся синий эльфийский плащ, молнией сверкнула сталь, и клинок кузнеца, перерубленный у самой гарды, со звоном упал на дощатый пол.
Толпа застыла в ошеломлении. Берт бестолково уставился на обрубок меча, оставшийся у него в руке.
– Уходи, – негромко проговорил эльф. – Иначе я оборву твою жизнь, не задумываясь.
Теперь кузнеца дважды просить не пришлось. Сопровождаемый десятком приятелей, он продрался сквозь ряды зрителей, и, опасливо оглядываясь, покинул таверну.
Эннареон неторопливо спрятал свой меч, показавший такое дивное превосходство. Альрин удивленно моргнула: сначала ткань плаща встопорщилась, выдавая оружие, но почти сразу вновь стала гладкой. Теперь клинок мог обнаружить только человек, точно знающий, что искать. Небольшую выпуклость над рукоятью было едва заметно.
– Особый покрой, – улыбнулся эльф, отвечая на невысказанный вопрос. – Никакой магии. Невооруженным путешествовать довольно опасно.
Оставшиеся посетители загалдели, обсуждая поединок. Но никто уже не рискнул заговорить с троицей. Лишь опасливые взгляды то и дело скользили по спутникам.
Напряжение немного снял трактирщик.
– Э, да чего там! – громко заявил он. – Берт первый задираться начал! Кирк ведь уговаривал его не ввязываться? Но нашему кузнецу-то после третьей пинты сам король не указ… А коли так, получил по заслугам. Вы, господа и дамы, уж не сердитесь, – трактирщик поклонился Эннареону со спутниками.
– Моя тоже в том вина, что вместо гостеприимства такое вот безобразие устроилось. Ежели остаться теперь не захотите, то в двух лигах всего есть "Три куропатки", там и накормят, и ночлег дадут. – Он хитро сверкнул глазами. – А только против нашей кухни им не выдержать!
– Боишься в деньгах потерять? – усмехнулся Эллагир. – Не дождешься, никуда мы не пойдем. Я и раньше от голода чуть на ногах стоял, а сейчас и подавно… Накрывай уже скорей!
– Это сейчас! Это мы мигом! – воодушевился хозяин. – Отменное мясо, вкуснейшее вино, свежайший хлеб!..
– Для меня – кувшин воды, будь так добр, – попросил Эннареон. – Эльфы не пьют ничего дурманящего.
– Обижаете, сударь, – шутливо попенял трактирщик. – Как мне можно об этом забыть? Чай, не со вчера таверну держу… – он подмигнул и стрелой умчался на кухню.
Гном тем временем поднял с пола обломок Бертова меча и принялся его изучать.
– Славный удар, клянусь Троаром! – провозгласил он на всю таверну, оглядев срез. – И славный клинок, способный на такое. Где кован?
Эннареон молча извлек меч тем же невероятно быстрым движением, какое уже продемонстрировал несколько минут назад. По таверне пронесся вздох восхищения: никому из собравшихся никогда не доводилось видеть такой скорости.
– Смотри сам, уважаемый гном.
Тот скользнул взглядом по стали:
– Не наша работа. Как же зовут мастера, создавшего столь дивное оружие?
– Его имя – Каллериан, – ответил эльф. – Прославленный полководец сам ковал свой клинок. Легенда гласит…
– Прошу прощения, – встрял Эллагир. – Может, прежде чем вспоминать древние сказания, перекусим сперва? И так с ужином задержались – дальше некуда!
Эльф, рассмеявшись, согласно кивнул:
– Да будет так. Уважаемый гном, разделишь с нами трапезу? – он повернулся к недавнему собеседнику. – Мое имя – Эннареон.
Эллагир и Альрин тоже назвали себя.
– Тангор к твоим услугам, высокородный эльф, и к услугам твоих друзей! – церемонно поклонился в ответ гном, коснувшись бородой пола, что означало просто-таки безмерное уважение. – Я с радостью присоединюсь к вам, но с одним условием: за ужин плачу я.
На столе, стараниями расторопного хозяина таверны, появлялись все новые и новые блюда и подносы.
– А почему ты называешь Эннареона "высокородным"? – с любопытством спросила Альрин.
– Слишком уж на короля ихнего похож, – пожал плечами Тангор. – Наверняка, родственник.
Чародеи уставились на эльфа, заставив того смутиться:
– Ну… Я действительно из правящей семьи, – натянуто улыбнулся Эннареон. – Не думал, что это так бросается в глаза, уважаемый Тангор, – добавил он, слегка подняв брови в немом вопросе.
– Я пять лет прожил в Аэрдиэрате, – самодовольно проговорил гном, ухмыльнувшись. – Учился кой-чему по кузнечному делу. И короля вашего видел стократ чаще, чем кружку доброго эля в тамошних кисельных тавернах, чтоб им пусто было!
– А нас учили, что эльфы и гномы недолюбливают друг друга, – машинально пробормотал Эллагир, но тут же понял, что сморозил глупость, и густо покраснел.
"Недолюбливающие друг друга" Эннареон и Тангор расхохотались.
– У нас нет поводов для серьезных разногласий, – отсмеявшись, ответил эльф. – Причина проста: и нам, и подгорному народу дарован очень долгий век. Поэтому в любом споре у нас хватает времени подумать и найти общий язык.
Эннареон замолчал на мгновение, собираясь с мыслями.
– А люди… Они не могут позволить себе роскошь десятилетиями искать компромиссы. От поспешных решений – много бед. Войны, раздоры…
Альрин понимающе кивнула.
– Кстати, куда вы путь-то держите? – сменил тему Тангор.
Два молодых чародея переглянулись, и девушка негромко ответила:
– Наставник дал нам задание, и мы должны попасть в Авердиар.
– К лесным эльфам? – сделал круглые глаза гном. – Однако!
Эннареон тоже выглядел удивленным.
– Народ из долины Иллереммина едва ли примет вас тепло, – проговорил он, наконец. – В отличие от нас, береговых эльфов, жители Авердиара в прошлом воевали с людьми.
– Да? А почему… – начал было маг, но Тангор перебил его:
– Так вы, верно, пойдете через Дирхкаг?
Эллагир молча кивнул. Гном довольно потер руки:
– Я направляюсь туда же. Быть может, в вашей компании моя секира лишней не будет? Терпеть не могу путешествовать в одиночку.
После сытного ужина выяснилось, что таверна располагает всего одной комнатой для ночлега. Хитрый трактирщик нарочно повременил оповещать об этом спутников до трапезы, чтобы те не ушли искать постой в другом месте.
Сытый человек всегда настроен благодушно: приятная тяжесть в желудке, разомлевшее тело… Словом, возмущаться как-то не с руки. И Альрин с Эллагиром, в конце концов, пожали плечами: не идти же в ночь на улицу.
– Впрочем, к лучшему, что мы не будем спать порознь, – заметил Эннареон, поднимаясь по узкой темной лестнице на второй этаж. – У меня тревожное чувство.
– Нельзя быть напуганным мышонком и безоглядно верить таким ощущениям, – наставительно промолвил Эллагир, отпирая комнату ключом, взятым у хозяина таверны.
В нос путникам ударил запах влажного дерева: трактирщик, верно, совсем недавно добросовестно вымыл дощатый пол.
– Нельзя быть редкостным болваном и не слушать, что подсказывает сердце, – ехидно поправил его эльф.
– А тебя, уважаемый гном, ничего не беспокоит? – обернулся чародей к Тангору, ища поддержки.
– Беспокоит! – ступая в комнату, проворчал тот и зашагал куда-то в угол. – Беспокоит, что я бы мог уже сладко спать, а вместо этого вынужден слушать ваш дурацкий спор.
Послышалась какая-то возня, затем гном удовлетворенно хмыкнул и высек огонь. Оказалось, что он разглядел в темноте камин с дровами. Через несколько мгновений пламя занялось и начало разгораться. В его неярком свете можно было различить довольно дорогую мебель, какую нечасто встретишь на постоялом дворе, тяжелые занавеси на окнах и резной деревянный потолок.
– Ты отменно видишь в темноте, – проговорила Альрин, озираясь.
В комнате стоял небольшой диванчик, который Тангор сразу же подтащил поближе к огню, огромный дубовый стол и кресло. На стенах висело несколько больших картин. В другом углу чародейка обнаружила альков с широченной кроватью, на которой она смогла бы поместиться хоть вдоль, хоть поперек. Но больше мебели, подходящей по росту людям или эльфу, здесь не было.