По решению совета рода, балконами оборудовали остальные два дома. Тихий Орлан мотивировал это тем, что так можно будет наблюдать на три стороны, но Питер понял его истинный мотив. “А чего это в том доме есть, а в тех где живем мы с Утёсом, нет?” Именно об этом Питер и думал, когда старался стандартизировать быт аборигенов.
Питер озадачился также санитарией. Долго говорил со старейшиной, тот сначала не понимал, потом якобы понял и согласился. Хотя Питер что-то сомневался, касательно того, что у него в голове уложилась микробная теория происхождения болезней.
Практически у частокола была вырыта глубокая яма, над которой возведен основательный туалет из брёвен. До этого аборигены выходили за ворота, в лес, но теперь, с семимильным шагом прогресса, прошли обучение пользованию общественным местом уединения. Благо, там учить особо не пришлось, садишься, делаешь дело, уходишь. Не унитаз, много ума не надо.
Туалет навёл его на кое-какую мысль. Селитра. Из людского дерьма в туалете её добывать гибло и бесполезно. Туалеты на континенте имеются лишь у испанцев, поэтому скоблить стены их далеко, да и никто не согласится. Ещё есть “месторождение”(2) селитры в Чили. Но Питеру сейчас до Испании добраться легче, чем до Чили. Больше он источников селитры не знал. Кроме того единственного, производственного.
С отрядом охотников и учениками он выбрался подальше в лес, выбрал ровную лужайку, выкопал глубокие ямы, построил из брёвен навесы, оградил их от влаги, нарастил из земли стенки и первым засыпал туда мешок мелко битого известняка, затем переложил его сухой травой и высыпал мешок требухи выпотрошенных животных. Сверху набросал хворосту и накрыл яму решеткой из веток, накрыв её травой.
Далее Питер и компания соорудили полосу препятствий к яме. Колья, решетки, волчьи ямы, чеснок на земле и прочие ухищрения.
- Ну всё, пара-тройка лет и можно забирать селитру. – стряхнул с рук грязь Питер.
Охотники и ученики посмотрели на него непонимающими взглядами, но никак не прокомментировали. “Опять какую-то тихнологию придумал, Пэйта?” – читалось на их лицах.
- Вперёд, нужно выкопать ещё пару десятков ям! – поторопил он их. – Скоро большая охота, требухи будет очень много!
Так они месяц и промаялись, роя ямы, строя бревенчатые навесы, параллельно ведя поиски хоть каких-то залежей каменного угля. Но это напоминало поиск иголки посреди огромного ангара сена, без гарантии, что она вообще там есть.
Но если не будет угля, то Питер зря производил такое количество шамота, экспериментировал с мехами, извращался, высверливая тигель из здоровенного куска яшмы. Он просто обязан найтись. Иначе он так и останется в бронзовом веке. А потом придут англичане и отправят его род обратно в каменный, а потом на тот свет.
На Большую Охоту Питер не пошел, отдыхая после трудов. Он дал аборигенам колесо. Телеги для ручной тяги вместо волокуш – гигантский технологический и экономический рывок для могавков. Они вдруг поняли, что можно таскать с собой всё, что душа пожелает и почти в любых количествах, знай только лямку тяни. Телеги были лишены амортизаторов, так как Питер не знал принцип их устройства, да и не нужны они особо. Как-то же человечество без них обходилось 99,9% времени своего существования? В сооруженные учениками и мастерами по дереву телеги, на основе разработки Питера, в количестве десять штук, нашли экипажи. Одну телегу тащили, запрягшись в сбрую, пять человек – полную, два человека – порожнюю.
Тихий Орлан по-новому осознал произнесенные Питером слова о подготовке всех женщин к изготовлению пеммикана. С такой грузоподъемностью Большая Охота обещала стать поистине большой.
Питер спокойно сидел на лавке около своего дома, поглаживая Мэку по голове, которую она положила ему на колени, когда вернулись охотники. Ушастый Бизон, сияя белоснежной улыбкой во все стороны, вошел в ворота селения.
- Род! Встречай охотников! – провозгласил он, картинно раскинув руки. Он полюбил дешевый пафос, после того, как Питер в один из ненастных вечеров пересказал по памяти подвиги Геркулеса.
После этих слов в ворота начали втаскивать телеги. Они были доверху набиты мясом, шкурами и обещанной Питеру требухой. Десятая повозка была вся в кишках и дерьме, Питер даже с лавки это видел. В селение оно заезжать не будет, им же здесь ещё жить.
Неожиданностью возвращение не стало. Мясо сноровисто растаскали по домам, где уже были готовы ингредиенты для пеммикана. Питер нежно погладил Мэку по щеке.
- Вернусь ночью. – пообещал он.
- Возвращайся как можно быстрее. Я буду тебя ждать... – сказала она, жалостливо улыбнувшись.
С Мэкой отношения сложились, а вот с остальными четырьмя “жёнами” не очень. То есть, они-то были бы не против, но против был Питер. Он человек не самых строгих нравов, часть солдатской зарплаты он тратил в Сайгоне совсем не на просмотр кино. Но этим “жёнам” по тринадцать-семнадцать лет! Так что, они просто жили у него в доме, помогая Мэке по хозяйству. Ему с лихвой хватало одной Мэки, которая со временем оттаяла и постепенно прониклась горячими чувствами к человеку, который содержал её и детей в сытости и достатке, ничего не прося взамен. Ещё и время от времени дарящего ей и остальным “жёнам” браслеты, кольца и обручи из серебра или меди, что не могло не быть знаками внимания и расположения. Питер жил увлеченный строительством, ковкой и литьём, ни о чём лишнем не думая. Так что, для него стало сюрпризом застать в своей постели Мэку, которая потянула его к кровати, одновременно гася светильник. С тех пор они и живут, как настоящие муж и жена.
Питер запрягся с учениками и Белым Карибу в телегу с кишками и повезли её в сторону ям.
- Знаешь, Пэйта... – Карибу был и на охоте, ещё и добровольно вызвался помочь Питеру. – Эти твои тилеги часто ломались.
- Насколько часто? – уточнил Питер.
- Вот эта раза три точно сломалась. – пожаловался охотник. – Обычные волокуши не ломаются.
- Предлагаешь на волокушах это дерьмо тащить? – спросил Питер, криво усмехнувшись.
- Не-не-не! – Карибу зажестикулировал. – Я говорю, что лучше сделать калиса из бронса! Эти именно калиса ломались в этой телеге. Бронсовый калисо не будет ломаться. Я так думаю. Ты только не обижайся на дельный совет.
- Эх... – Питер вздохнул. Хорошо хоть запасные части предусмотрел положить в телеги. – Всё колесо бесполезно делать из бронзы. Но думаю, можно оббить их ею.
- Обиделся, да? – спросил Карибу.
- На тебя-то зачем обижаться? Я на учеников обижаюсь. – улыбнулся Питер. И оглядел учеников. – Почему до этого догадался он, но не догадались вы?
- Эм... – начал выигрывать время для остальных Черный Бобёр. – Ну...
- Я ваши фокусы знаю! Ответ в течение десяти секунд. – требовательно заявил Питер. – Раз!
- Мы исправимся, учитель! – вступил в диалог Малый Кондор. – Придумаем что-то новое!
- Мозги себе придумайте! – Питер сплюнул под ноги, перехватив лямку. – Время пришло. Я даю вам срок до Нового Года, чтобы вы сделали три новых и полезных для племени вещи. С каждого по одной. Помогать друг другу нельзя, самая лучшая работа получит награду. Красть идеи нельзя. Кто провалится, станет селиторщиком. Провалитесь все трое – все в ямы пойдете. Вы же помните, кто такой селиторщик?
Ученики испуганно закивали. Питер рассказал им, что за профессия такая, и в какие ямы этот человек спускается.
- Вот и хорошо. Материалами не ограничиваю, делайте из чего хотите. Каждый, кто пройдет испытание, станет подмастерьем. Считайте, я буду принимать у вас предшедевр(3). – добавил Питер. – После Нового Года буду принимать! С завтрашнего дня занимайтесь в свободное от работы время. Меня не волнует, что у вас его почти нет, делайте, докажите мне, что я не зря вас учил!
Требуха до ночи была расфасована по ямам. На поляне жутко воняло падалью, но никто ничего не трогал, защита сработала. В волчью яму упал лис и там сдох. Питер вытащил протухший трупик за хвост, приподнял одну из решеток ямы и бросил его туда. Тоже мясо, тоже сгниёт.
Требухи оказалось даже больше чем требовалось для новых ям, поэтому остатки высыпали в старые.
Через несколько недель на поляне воняло невыносимо. Даже падальщики не выдерживали и убирались подальше, ведь это уже не падаль, это уже гниль, а её никто не ест, кроме червей. Так с неспешным шагом времени, Питер приближался к пороху.
Осенью его обрадовали. Вдруг забежал Малый и запыханно пытался что-то сказать.
- Уф! Там! Уф! Нашли! – давил он слова сквозь прерывистое дыхание.
- Да ну?! – воскликнул Питер. – Где?
- Д-далеко! Уф! – ответил Малый. – На каноэ плыть придется.
- Кто нашел? – задал ещё один вопрос Питер.
- Вспомнила одна из женщин ленапцев. Ух! – наконец Малый отдышался. – Они ходили тогда на два дня вниз по реке, в род Гордых Волков, могиканский. Там недалеко есть скопление черного как сгоревшие деревья камня. Это точно уголь, который ты искал. Будто древесный, но твёрдый, кусками! Она так и сказала!
- Каноэ-каноэ-каноэ... – Питер сел обратно за стол. Мэка подала ему деревянную миску тушеного с тыквой мяса и ложку. Он отвлеченно откусил кусок кукурузного хлеба и принялся за трапезу. – Каноэ... Эй, а ведь у Пятнистых Сурков были каноэ в деревне! Штук пять я видел точно!
- Да, но они же далеко! Три дня пути! – выдвинул контраргументы Малый.
- Короче, откладываю ваши предшедевры до лета, летом спрошу. – решил Питер. – А пока слетай за Бизоном, скажи я хочу поговорить. И позови Белого Карибу, Спящего Медведя и Хитрого... хотя, Хитрого Хорька не надо. И очевидицу тоже позови! Живо!
Малый убежал, а Питер извлёк пергаменты с перерисовками карт штата Нью-Йорк из GPS давно уже сдохшего телефона. Выбрав карту с приближенным Гудзоном, он посмотрел на отмеченную красными чернилами точку их местонахождения.
- Так... Лодка в среднем движется по течению около шести миль в час... Каноэ – это лодка. Аборигены ходят на лодках весь световой день, это двенадцать часов, начиная с рассвета... – Питер принялся считать. – Так, это... здесь! На противоположной стороне реки, здесь когда-то будет, или не будет, Колледж Элизабет Сетон, если верить спутниковому пергаменту... Надеюсь, что не будет.
Прикинув примерный путь по реке, он дождался прибытия вождя, воинов и женщины-ленапки, знающей местонахождение залежей угля.
- Слушайте внимательно. – начал он, когда они расселись перед ним. – Есть место, где находится каменный уголь, тот, который нужен для производства железа. Вот эта женщина знает, где это. Пойдем на пяти каноэ, нагрузим их до отвала и обратно. На следующий год соорудим кое-что посерьезнее. Бизон, можешь отправить человек двадцать на доставку каноэ?
- Не вопрос, сегодня выйдут. – кивнул тот. – Это же тот уголь, который позволит делать ножи подобные моему?
- Он самый.
- Тогда я их потороплю.
Река Гудзон. Через несколько дней
- Вот здесь, Пэйта! – указала на явно обитаемый берег Кеякимема. На могавский её имя переводится как Старшая Бабочка, но Питер звал её просто Кимема.
Берег был обитаемым потому, что на нём стояли перекладины с рыболовными сетями, место для разделки рыб и бегал какой-то мужик, размахивая копьём. Бизон взвёл арбалет, прицелился и выстрелил. Мужик упал на песок и замер.
В поход пошло пятнадцать человек. Каноэ вмещали по семь человек, но нужно было оставить место для груза. Питер отговорил Бизона брать много воинов, так как не планировал боевых действий. Деревенька рядом маленькая, на пятьдесят человек, поэтому сопротивления особого они не окажут.
- Оно где-то здесь! – Кимема повела их по тропе.
Не доходя до деревни, они наткнулись на россыпь чёрных камней. Видно, что кто-то копался тут относительно недавно. Это было очень странно.
- Когда ты была здесь, оно так и выглядело? – спросил Питер у проводницы.
- Нет... Тут лежало несколько таких камней. – ответила она.
- Значит кого-то это заинтересовало... – Питер задумался и начал осмотр угля. – Нормальный, вроде. Сойдет для нас. Приступаем.
Часть воинов и Питер сняли доспехи, вооружились кирками и начали добычу, остальные, тем временем, разбили лагерь. Охранение следило за подходами со стороны деревни и поглядывала за окружающей обстановкой. Никого не заинтересовало, что тут происходит, поэтому они беспрепятственно добывали полезный ресурс в течение пяти часов.
На пятый час около лагеря появились охотники могикан, в количестве пяти человек.
- Стреляй! – приказал Бизон, снова взвёл арбалет и первым выстрелил. Метко пущенные болты не оставили противнику и шанса.
Тела оттащили в кусты, а Питер подозвал Бизона.
- Нужно наведаться в деревню. Что-то меня настораживает внезапный интерес местных до залежей угля. – сказал он ему.
- Перебьем всех, да и дело с концом! Это наш уголь! – Бизон развернулся к воинам. – Выдвигаемся! Мужчин убивать, женщин не трогать, заберём их в следующий раз.
Питер пошел вместе со всеми. Деревня оказалось мелкой, бедной и малонаселенной. На тревожные крики женщин вышло около двадцати мужчин, которые не смогли оказать достойного сопротивления чувствующим себя непобедимыми могавкам. Питер в схватке не участвовал, даже не выстрелил. Зачем? Доказать кому-то что-то?
После скоротечной схватки воины принялись за грабёж, вытаскивая из домов всякие ценности, Питер не обращал внимания, сев на бревно у костра. Так и сидел, куря трубку, пока из одного дома не вытащили кое-кого интересного и аномального в этих краях.
– Bastardos! ¡Si no hubiera sido herido, los hubiera matado a todos! – орал вытаскиваемый из хибары европеоид в когда-то белой рубахе, сейчас грязной и с пятнами запёкшейся крови. Кожаные штаны были работы аборигенов, но вот сапоги были весьма качественные. Для местных условий.
- Стойте! – остановил воинов Питер. Европеоид уже был поставлен на колени и они собирались вскрыть ему горло. – Связать и погрузить в каноэ.
Его послушали, что весьма необычно, так как до этого случая, они как правило спрашивали одобрения Бизона. Европеоида крепко связали и понесли к берегу.
- Putas de niños! – продолжал разоряться тот.
Когда с материальной частью было закончено, они вернулись к углю и продолжили добычу. До темноты успели добыть открытым методом около тысячи фунтов отборнейшего угля. Это крохи, но это начало. Расширение поля для экспериментов.
Обратно шли на вёслах, течение сопротивлялось, но они его перебороли. Европеоид затравленно метался взглядом, то на уголь, то на Питера, который молча грёб. Каким-то образом он понял его необычность и пытался связать в голове налёт аборигенов, добычу угля и Питера.
Сразу после прибытия, в селение отправили воина и тот вернулся с телегами. Покрытые угольной пылью воины вошли в селение, их приветствовали родные, шаман осенял какими-то особо мощными заклинаниями и благословениями, старейшина же молча, но довольно, смотрел на них с балкона.
Бизон только умыл лицо, и сразу же помчался на доклад. Они о чём-то переговаривались на балконе, затем спустились оба.
- Зачем ты сохранил жизнь этому странному человеку? – спросил Тихий Орлан.
- Бледнолицый.
Эктор дель Элькано, испанский мореплаватель
- Ублюдки! – закричал Эктор, когда его закрыли в небольшой комнате, с одним малюсеньким окошком и прочной дверью. – Скотоложцы и содомиты!
Он зарычал от бессилия и приподнялся с деревянного пола. В комнате были нары с подушкой, набитой соломой, стол и стул.
Эктор поднялся и проковылял к нарам. Рана снова открылась, он ощущал тёплую и липкую влагу на груди и колющую боль там же.
- “Тупые туземцы... Режут друг друга как животные! Безбожные твари...” – подумал он, улёгшись на нары. – “Хорошо хоть, подушку дали...”
Эктор принялся размышлять. Бронзовая броня как в античности, бронзовые мечи и шлемы. Арбалеты, тактика и тот непонятный дикарь с усталым взглядом. Именно благодаря ему он сейчас жив. Помещение. Он видел три двухэтажных дома, слишком сложные для дикарей. На севере живут далеко не майа и не инки, которые строят великие города. Здесь индейцы редко задерживаются на одном месте, подобно номадам востока, вечно идут куда-то, проводя так всю жизнь. А эти... В деревне, которая его приютила, дома были покрыты пучками сухой травы, орудия труда каменные, полный примитив и темнота. А в этом селении... цепкий взгляд Эктора смог вычленить бронзовые инструменты, кирпичные печи, изделия из бронзы, бронзовые засовы на воротах... Другой уровень развития, совсем другой... Жаль рапира ушла на дно океана вместе с пиратом, он бы им показал...