– Сразу к делу! – объявил Питонин. – Какие-то вандалы каким-то образом изъяли гробы и побросали их сюда! Отсюда вопрос на пятнадцать суток: кто это сделал?
– Как это – «изъяли»? – не понял Лунослав, следя за работой МЧС.
– Значит – достали гробы с усопшими из могил, не потревожив при этом сами могилы! Так достаточно ясно, гражданский?
– Ядрен батон, Капитон! Ты позвонил – мы приехали! – напомнил Булат, невольно дав полицейскому обидную кличку. – Я к тому: ты бы вводные пошире давал. А то, знаешь ли, ни хрена не понятно. – Увидев злость на лице капитана, он зевнул. – Да-да, ты – Питонин, всех проглотишь как питон. Проходили уже.
– Мне только что отзвонились со всех кладбищ Ивота: там ни разрытых ям, ни еще каких-либо признаков вандализма! – отчеканил Питонин. – Но, завали меня сосна, кто-то же переместил их оттуда – сюда! – Он мрачно взглянул на очередную партию разбухших от влаги гробов, вытащенных на берег. – Черт побери, а ведь я даже не знаю, чьих родственников оповещать, чтобы те их снова захоронили!
Лунослав проверил Черномикон и разочарованно убедился, что тот был спокоен.
– Хм-м… Исток случившегося явно не здесь, – заметил он.
Из воды вылез водолаз и неуклюже подшлепал задом к Питонину.
– Товарищ капитан! На дне озера какой-то провал! – испуганно сообщил он. – Так вот – гробы прям оттуда прут! А вместе с ними и чернила эти клубятся! Они-то гробики и несут!
– Чернила, говоришь? – Квадратное лицо Питонина раскололо подобие улыбки. – Так, двое из бюро, новая вводная! У нас тут недавно сообщение было такое… с душком. Кто-то позвонил и заявил, что где-то на болотах набрел – как бы это сказать? – на языческий храм, что ли.
– Храм? – не поверил Лунослав. – Где-то в окрестностях Ивота есть какой-то языческий храм?!
– Именно! – рявкнул Питонин. – Может, даже и не один! Короче, суть в том, что рядом с тем храмом, по словам очевидца, хлюпали какие-то дегтярные разводы! А это – по вашей мутной части!
– Не по-людски это как-то – гражданских на дело полиции отправлять, – ухмыльнулся Булат.
– А не хрен в объявлениях себя в грудь бить! Так что тебя – не жалко, – процедил Питонин. – А его жалко – чуть-чуть, – показал он на Лунослава. – Не справитесь – спущу на вас всех собак по убийствам в том баре! Гробики себе как раз здесь подберете – по размеру!
– А с дырой-то что делать? – встрял водолаз. – Может, ее гробом каким заткнуть – чтобы дальше не текло?
– Я тебя сейчас сам гробом заткну – чтоб не тек тут! – гаркнул на него Питонин. – Хотя нет, течь заткните – чтобы покойников с кладбищ дальше не вымывало! Но заткните ее только чем-нибудь не… не гробовым!
– Сделаем! – Водолаз отдал честь и пошлепал обратно в воду.
– Капитон, координаты с храмом-то черкани, – невозмутимо сказал Булат.
Питонин побагровел, словно брюква на солнцепеке, но в этот момент его снова отвлекли водолазы.
– Нашли утопленника! Нашли бедолагу! Думали, уж ласты склеим – среди покойников-то плавать! – крикнул один из них.
Затем водолазы вытащили на берег бледного и синего Жабкова. За ним следом вытащился и мертвец, упрямо державшийся страшной рукой за длинные волосы бывшего школьного хулигана. Толпа зевак как по команде ахнула. Кто-то даже упал в обморок.
Питонин угрюмо заметил:
– Хоть этого опознавать не надо… – Он грозно посмотрел на Лунослава и Булата. – Координаты храма скину чуть позже! А пока – брысь отсюда! Еще труп какой сопрете!
Булат фыркнул, и они с Лунославом отправились обратно в бюро – готовиться к поездке.
Вечером, когда Питонин сообщил координаты храма, а Булат арендовал уазик для «лесной прогулки», бюро «Канун» в полном составе выехало на свое очередное загадочное дело. Миновав заброшенный поселок Дробник, располагавшийся северо-восточнее Старого Ивота, наши герои проехали еще около пяти километров в глубь леса, пока впереди не показалась заболоченная местность.
Уазик остановился, и Лунослав выпрыгнул из машины. Под ногами у него чавкнуло. Дьявольский гул, сопровождавший любой закат, был слышен даже здесь, напоминая своим сверхъестественным звучанием проникающее в череп сверло.
– Булат, ты никогда не думал, откуда он берется? – спросил Лунослав.
– Гул-то? Думал… Но больше думал, когда десять лет назад наступил чертов Канун, – пожал плечами Булат, закрывая машину. – Мне тогда еще относительно повезло: у меня всего-то из родни одна бабка Агапья – она же и осталась. Крепкая зараза! А вот твоим потерям, шаман-брат, я соболезную… Говорят, Ивот проклят. И я, ядрен батон, еще как в это верю! Ну что, почавкали?
Однако «прочавкать» им удалось не более тридцати метров, потому что на одном из пеньков они обнаружили каравай – добротный, пышущий, домашний.
– А вот это ненормально, – пробормотал Лунослав, доставая Черномикон.
Однако жуткий фолиант, пару раз дернувшись, ничего не явил.
– Хм… Похоже, это просто хлеб… – подытожил Лунослав.
– М-да, так я и думал, – сказал Булат.
После этого он, к удивлению товарища, до земли поклонился караваю, бережно откусил от него кусочек и еще раз поклонился.
– Э-э-э… – растерялся Лунослав.
– Чего? Тоже хочешь? – Булат с видимым удовольствием прожевал свежий и вкусный хлебушек. – Моя бабка с детства учила этому. Бывало, кочергой меня по хребту огреет и приговаривает: каравай на пеньке – поклонись и угостись; каравай на земле – отвернись, сплюнь и не кланяйся.
– Странная у тебя бабка. И что всё это значит?
– А хрен его знает. Может, традиция какая. А может, и чушь полная! Ха! Лично я, к примеру, всё же предпочитаю не жрать хлеб с пней! Но каравай…
– Чертовщина какая-то…
– А то!
Они продолжили путь и вскоре дошли до ориентира – трех почерневших берез. Языческий храм оказался прямо за ними. Он был одноэтажным, древним, черным и покосившимся. От него почти осязаемо исходила аура смерти и зла, отравляя собой лес. Закатные лучи света будто поливали его венозной кровью. Почва перед храмом выдавливала из себя чернильно-маслянистую влагу. Неудивительно, что кто-то сообщил в полицию об этом пугающем месте.
– Откуда это? – проблеял Лунослав, оглядывая грубый фасад храма. – Хорошие люди такое бы не построили!..
– А кто тебе сказал, что это были люди? – усмехнулся Булат и приготовил фонарик.
Лунослав неловко затоптался перед входом, из которого отчетливо разило кровью.
– А можно? – неуверенно спросил он.
– Можно козу – на возу, Машку – за ляжку и после сорока – подтяжку! – беззаботно заявил Булат и вошел внутрь.
Лунослав перекрестился, тоже достал фонарик и зашел следом. Зал храма оказался пустым и почерневшим – со скошенным полом, неожиданно обрывавшимся ступенями, ведущими куда-то дальше в темноту.
Тем временем из-за деревьев выглянули двое молчаливых мужчин в комбинезонах «ЗОЛЫ». В руках у одного из них был дистанционный детонатор. Он нажал на кнопку, и небольшой взрыв скинул вниз массивный козырек храма, заблокировав вход. По телу пугающего строения побежали трещины, означавшие только одно – храм с минуты на минуту должен был рухнуть. Убедившись, что всё идет по плану, неизвестные стали наблюдать…
– Что это было?! – в панике оглянулся Лунослав, закрывая уши от нараставшего грохота. – Черт! Нас что, завалило?!
– Поправочка, ядрен батон! Нас не завалило, а заваливает! – крикнул Булат и, схватив напарника за шкирку, побежал с ним по ступеням в темноту. – А вот тебе, Лунтик, еще поправочка: перед обвалом был слышен хлопо́к! Значит, явно какие-то гниды расстарались!
Грохот сзади всё нарастал. Храм рушился прямо у них за спиной.
– Что будем делать?! – спросил Лунослав, не прекращая семенить за товарищем. – Позвоним этому… Питонину?! Ага?
– Ага! Член тоже нога! – огрызнулся Булат. – А вдруг этот хрен в фуражке нас за этим сюда и прислал?! Чтобы нас этак случайно завалило! Ну уж дудки, дрищ-колдун! Опа… тупи́к…
Перед ними действительно был тупи́к – окончательный и бесповоротный. Почти…
– Тут, кажется, есть какой-то проход вниз!.. – воскликнул Лунослав.
Булат подбежал к нему и увидел, что в углу есть маленькая бронзовая дверка, за которой обнаружился влажный спуск, напоминавший окаменевшую глотку. Запах крови стал еще сочнее, а грохот обвала – еще ближе.
– Для карликов, что ли, делали? – недовольно пробормотал Булат и первым шагнул в неизвестность.
Лунослав торопливо шмыгнул следом, и потолок храма с чудовищным скрежетом и гулом окончательно завалил путь обратно. Некоторое время Лунослав потерянно смотрел сквозь оседавшую пыль на камни в дверном проходе – пока не получил подзатыльник от Булата.
– Пошли уже, впечатлительный ты наш! – буркнул Булат и бодро зашагал вниз.
Лунослав нагнал его и тоже отвесил ему подзатыльник. Булат беззлобно рассмеялся. Они спускались еще около десяти минут. Зловещий спуск напоминал изогнутый рогом адский колодец. Было гулко и страшно.
– А вот это очень и очень плохо, – вдруг заявил Булат.
– Что?.. Что там такое?! – заволновался Лунослав, которому из-за товарища ничего не было видно.
– Сейчас прочувствуешь! – довольно улыбнулся Булат и опустился на карачки. – Надеюсь, шаман-брат, клаустрофобии у тебя нет, а?
– Клаустрофобии?! Боже…
Тут Лунослав с ужасом увидел, что спуск привел их в широкий и пустой зал с очень низким потолком, явно рассчитанный на каких-то некрупных существ. Обычный человек не мог здесь распрямиться – даже стоя на коленях.
– Это ненормально! Это просто ненормально! – пробормотал Лунослав, опускаясь на локти.
– Нормально-нормально! Почувствуй себя тестом под скалкой! – подбодрил его Булат.
Дальше им пришлось двигаться, как говорится, на четырех костях. Потолок черной громадиной нависал над ними, а они даже не понимали, куда им ползти, потому что лучи фонариков не доставали до стен. Так они – под аккомпанемент своего тяжелого дыхания – преодолели несколько десятков метров.
– А если воздух закончится?! – в панике прошептал Лунослав. – А если потолок и… и этот… заодно?! Они… они хотят раздавить мой воздух, а его остатки – украсть!
Заорав, он лег на спину, уперся одной рукой в потолок, а второй – вцепился в Булата. Фонарик Лунослава тут же покатился в сторону и бесследно исчез.
– Это мой воздух! Мо-ой! – провопил Лунослав и полез к напарнику драться. – Я тебе не дам всё снюхать, Булатушка!
– Успокойся, Лунослав! Ядрен батон, да успокойся же ты! – Булат с силой прижал всхлипнувшего товарища к полу и, схватив его костяшками пальцев за нос, сделал ему «сливу». – Это тебе за фонарик, дрищ!
– Я… я… я всё!.. Я п-пришел в себя! Сп… спасибо! – И Лунослав, зажав занывший нос, покорно пополз за раздраженным Булатом.
Внезапно луч фонарика наконец высветил стены зала: они сужались, словно горлышко бутылки, ведя в пугающую, отекшую нору.
– Я… я туда не полезу! Я там застряну!.. – обмер Лунослав, задыхаясь.
– Как хочешь. Мне же больше воздуха достанется! – ухмыльнулся Булат.
– Нет-нет-нет, погоди! Я п-передумал!
Они по очереди втиснулись в лаз и через минуту выползли в просторную черную комнату – с бессмысленными зловещими барельефами, обугленной стелой в центре и еще одной бронзовой дверкой. Больше здесь ничего не было.
– Господи! Господи!.. – Лунослав распрямился и стал руками загонять воздух себе в рот. – Чуть не задохнулся!.. Чуть…
– Да-да, чуть в штаны нам обоим не навалил, – согласился Булат, оглядываясь. – Эй, шаман-брат! Посмотри-ка лучше на это!
Они подошли к стеле, и на ней вспыхнули кроваво-красные символы.
– А это еще что за хрень? – нахмурился Булат.
– Примерно так выглядит текст в Черномиконе, – оттеснил его Лунослав. – Похоже… похоже, я могу это прочитать! Тут… э-э-эм… сказано, что где-то… где-то под «жизнью людской» есть… печать! Или дверь?.. М-м, неясно. Кажется, этот символ означает сразу и «печать», и «дверь».
– Давай-давай, светило без фонарика! – Булат достал телефон и попытался сфотографировать дьявольские знаки. – Ядрен батон!.. Камера мобилы их не видит!..
– Ага-ага, – отмахнулся Лунослав. – Ух ты! Тут сказано, что под Ивотом находится дверь в мир невообразимого хаоса и древнего зла!..
– Ну, это не новость. Это я и так всегда знал, – иронично заметил Булат. – Есть еще какая мудрость? Может, что посвежее?
– Н-нет, это вроде всё.
Больше ничего интересного не обнаружив, они прошли через бронзовую дверку и оказались в пугающем гулком гроте. В центре него находился обсидиановый бассейн с черной маслянистой водой, словно сотканной из грехов. Из середины бассейна периодически била вверх маслянистая струя. Переливаясь через бортик, черная вода текла к каменным стенам и невообразимым образом поднималась по ним к потолку, исчезая затем в трещинах. Дурманящий запах крови шел именно отсюда.
– Исток!.. – прошептал Лунослав и закашлялся. – Так вот что подмывает кладбища! Это… это же самая настоящая мертвая вода! – вдруг сообразил он. – Прямо как в сказках!..
– Потом будешь восхищаться сказочными ужасами городка! – осадил его Булат. – А сейчас было бы неплохо на этот унитаз крышку найти!
Лунослав быстро кивнул, достал Черномикон, и тот, словно нехотя, явил новый текст.
– Ладно, рискнем, – пробормотал Лунослав и с изумлением обнаружил, что его горло на этот раз привычно и безболезненно приготовилось к чуждому языку. – «О поток могильный! Не теки в час ночной, не буди в час дневной, не береди мертвых! Что поднесенными венками к загробному взывает, то пусть себя, могильное, отныне в вечности кружит!»
После этих слов фонтан исчез, а вся маслянистая жидкость стала с ужасающим, человеческим стоном втягиваться в воронку, появившуюся в центре бассейна. С потолка посыпались камни, раскалывая бассейн и поднимая мерзкие брызги. Стало очевидно, что это место вот-вот окажется погребено под землей.
– Ядрен батон! Дрищ-колдун! А поаккуратнее как-то нельзя было «колдунить»?! – крикнул Булат и выдернул Лунослава назад в комнату с обугленной стелой. – Двужопие какое-то, выходит, братец! Теперь только обратно – в змеек играть!
– Я туда снова не полезу!
– А еще одну «сливу» хочешь? У меня их целый ящик!
– Хрен с тобой, засранец! Только я тогда первый! – Лунослав выхватил у Булата фонарик. – Вот посмотришь – я собой лаз закупорю! Ха-ха!
– А я себе выход прожру – через тебя!
В комнате загрохотало. Сверху тяжело упала глыба и расщепила стелу.
– Пошел-пошел, Луня! – крикнул Булат. – Времени в обрез!
Они бросились в нору и что было сил заработали руками и ногами. Выскочив в плоский зал, они обреченно услышали, как комнату со стелой завалило. Теперь и этот путь был отрезан. Остались только они, темнота, давящий низкий потолок и… удушье…
– Брат Булат!.. – с дрожью позвал Лунослав.
– Чего?
– Я… я задыхаюсь…
– А Черномикон? Найдется там чего на этот случай?
– Я… я его в комнате с бассейном случайно выронил… Когда ты меня, черт побери, дернул!
– Ладно, не гунди. Сейчас всё исправлю.
– И?.. И?!
– И как же я, ядрен батон, по-твоему, это сделаю, а?!
Неожиданно Булат почувствовал запах свежего хлеба. Приятный душистый аромат шел откуда-то сбоку.
– Лунослав? – шепнул Булат.
– Что?
– Давай-ка за мной! Хлебушек-то точно не простой был…
Булат бесстрашно пополз в темноту, ориентируясь исключительно на свой нюх. Вскоре аромат свежего хлеба ощутил и Лунослав. Через несколько минут они радостно замерли: впереди маячил едва заметный лучик рубинового света. Они торопливо подползли к нему и увидели, что потолок в этом месте просел, создав выход в засыпанный листьями узкий овраг. Булат первым выбрался наружу и помог вылезти напарнику.
– Господи! Наконец-то! – прохрипел Лунослав и обессиленно упал на старую листву.
– Это бюро «Канун», детка-а! Так-то, ядрен батон! – воодушевленно проорал Булат на весь лес.
– Чего вопишь-то?! А вдруг эти услышат, кто храм обрушил?