— У тебя тоже была бы кровать, но ты завалил её всякой ерундой. — Эйден отодвинул правую ногу сожителя и присел на край дивана. Несколько лет тщательного изучения новых товарищей принесли свои плоды: по тому, что Кайл заговорил первым, Картер определил его настроение как «хорошее». — Что смотришь?
— Рекламу, блин. Они хотят, чтобы я выбрал между «Васаби» и «Кингсменом». Ни фига не дождутся! Вот скажи, — оживился Фабиан, — ты бы кого выбрал: Жана Рено или Колина Ферта?
— Брюса Уиллиса, если мы говорим о старых фильмах, — отозвался Эйден. — Что-то ты сегодня в хорошем настроении.
— Собираешься испортить? — криво усмехнулся Кайл. — Всё, испортил, теперь говори.
— Ну, не то чтобы испортить… Мне хочется узнать твоё мнение. — Собеседник в ожидании вопроса молчал. Фоном чеканила слова ведущая новостей. — Вернее, убедиться кое в чём. Ты ведь знаешь Хоука лучше всех нас…
— Классное начало, Эйди. — В его голосе прозвучала неприкрытая угроза. — Что-то не устраивает?
«Здорово он завёлся. Надо быть осторожнее…»
— Нет, всё нормально. Пока что. — Тщательно подбирая слова, Эйден приближался к интересующей его теме. — Первых почти не осталось, мы все это знаем. А поскольку Силе свойственно расти, их способности совершенно не изучены. Ты можешь поручиться, что… если произойдёт какая-нибудь непредвиденная ситуация, Хоук сможет себя контролировать?
Картер решил, что теперь у него осталось лишь два пути: либо он будет задушен полотенцем, либо умрёт от кровопотери, когда Кайл кинет ему пульт в висок. Фабиан довольно долго молчал, будто прислушиваясь к прогнозу погоды в Вашингтоне на ближайшую неделю, хотя его это совершенно не интересовало. Но ответил он почти спокойно:
— Да, могу. Даю слово, он не позволит, чтобы кто-то пострадал. — И, поморщившись, спросил: — Это всё? Терпеть не могу такие разговоры…
— Всё, всё, — успокоил его Эйден, сам переводя дух. — Я хотел удостовериться, что ты действительно ему доверяешь. Раз так…
Картер не спросил и половины, но прощупывать почву стоило осторожнее. Что ж, ничто не мешает ему, в конце концов, прямо спросить Хоука. О чём угодно. Если шефу нечего скрывать, он ответит.
— Я понимаю, что это всё очень странно, — тут же заявил Кайл, противореча своему нежеланию разговаривать. — Шуточки в том числе. Он может быть серьёзным, если ты об этом…
Они молча смотрели на экран. Бегущая строка новостей сообщала о торнадо в Техасе, об ограблении известного магазина косметики на Манхэттене. За окном царствовала вечерняя полутьма, постепенно переходящая в ночную непроглядную мглу. Поднялся ветер, и по сравнению с улицей квартира казалась тёплым убежищем у костра.
Говорить было не о чем, но и уходить не хотелось. Искоса глядя на Кайла, старавшегося не заснуть в тепле и под ровное бормотание телевизора, Эйден пытался понять, что же в нём изменилось. Нет, Фабиан по-прежнему огрызался, ругался и злился по пустякам, независимо от присутствия или отсутствия рядом Хоука. Но в глубине души он будто бы успокоился, смирился с чем-то. Вспоминая их первую встречу, Картер не мог не радоваться за товарища, с трудом добившегося душевного покоя. Что ни говори, это хорошо, да и находиться в одной квартире с этим парнем стало не так опасно.
— Чё уставился? — зевнув, объект размышлений врача перевернулся на живот и с головой накрылся одеялом. — Телик лучше выключи, надоело.
— Хотел тебя в одеяло закутать, — съехидничал Эйден, выполняя просьбу и кладя пульт возле умолкнувшего телевизора. — Представляешь, как мило?
— Да иди ты… бабушка нашлась, — ответили из-под подушки. Картер немного постоял возле дивана, демонически расхохотался и ловко подоткнул одеяло, превращая лежбище Кайла в кокон неродившейся бабочки. — Чтоб тебя, Эйди! Стёкла из очков повыдавливаю!
— Спокойной ночи, — умерив издевательский тон, сказала новоиспечённая бабушка, гася свет на пороге комнаты. — Проснись бабочкой.
Фабиан отпустил пару проклятий и, уронив голову на подушку, заснул. Через пять минут Эйден в точности скопировал его действия в соседней комнате.
========== Часть II. Глава VII. Новый Источник ==========
Feras, non culpes, quod mutari non potest.
То, перед чем бессилен, молча вынеси.
Десятый мир,
США, Нью-Йорк, Манхэттен
2024 год
Хоук проснулся от сигнала будильника, что его неприятно удивило.
Дело было не в способе пробуждения. Песню он выбирал тщательно, и «Friction» на эту роль подходила идеально. Но обычно он просыпался до сигнала и за время «до» успевал сообразить, какой сейчас век, день недели и как его зовут. Всё это он довольно долго считал последствиями амнезии, пока какие-то заботливые люди не объяснили, что это явление обычное и вполне распространённое, особенно в понедельник в семь утра. В общем, сегодня система дала сбой, и это было не к добру.
Через занавески пробивалось солнце, обещавшее тёплый день. Телефон продолжал разливаться соловьём, и Лаватейн протянул руку, чтобы его успокоить. Но мобильник, как оказалось, лежал на самом краю тумбочки, за книгой и парой папок. Чтобы до него дотянуться, придётся сесть.
Стоило Хоуку принять вертикальное положение, как он тут же об этом пожалел. Позвоночник будто обхватили десятки раскалённых пальцев, спину прошило резкой болью, и с губ сорвался тихий стон. Тяжело дыша, он в секундной панике пытался понять, что происходит, но ощущение резко сменилось другим. Молодой человек отчётливо почувствовал, как внутри него что-то ворочается, ползёт вверх по тому же позвоночнику и затихает. Дождавшись, когда это исчезнет, Лаватейн упёрся локтями в колени и обхватил руками голову. От боли осталось лишь сбившееся учащённое дыхание и утихающий жар.
«И что это было? — спросил он у себя, неравномерно дыша. — Рановато для ревматизма… Чёрт. — Вспоминались те странные сны, о которых он проболтался отцу. Вернее, странными были не сами сны, а то, что за ними следовало — тянущая боль в спине. Но как сегодня… такого ещё не было. — Ну и ладно, сделаю вид, что ничего не заметил».
Он бы и остановился на этой мысли, если бы не почувствовал кое-что ещё. Слабо, но ощутимо жгло татуировку. Хоук не удивился бы, увидев её горящий каким-нибудь неестественным пламенем, но проверять не стал. Чувство не из приятных, но оно помогло многое прояснить.
«Значит, это из-за «Силы»? Прекрасно. Быть Первым — значит ничего о себе не знать и мучиться от странных вещей? Замечательно!» — не позволяя себе разозлиться, шеф, покачиваясь, отправился в ванную, но ледяная вода, которой он умывался, только раззадорила лишние мысли. Пришлось старым добрым способом треснуть себе по лицу. Разглядывая в зеркале покрасневшую кожу на щеке, Хоук усмехнулся: сколько же раз его выручало такое самобичевание. Глупо, зато помогает. Он не мог позволить себе гнев. Нельзя выходить из-под собственного контроля, это никогда на его памяти не кончалось хорошо.
Убедив себя, что всё прекрасно, Лаватейн перебрался на кухню в одних штанах и тапочках. Теперь, посыпая солью жарящуюся яичницу, он с большим удовольствием вернулся к проблеме уже в более вменяемом состоянии. Раз он в этой мистике полный чайник, нужно спросить у тех, кто разбирается! Хоук действовал методом исключения. У Шона и со своей Силой проблем не оберёшься, незачем грузить юного заместителя чужими проблемами. Эйден — казалось бы, идеальный вариант. Не только консультацию даст, но, возможно, и физически поможет… Тут была загвоздка иного рода.
«Я ему немножко не нравлюсь. — Вчера, когда шеф самозабвенно кидался ножиками в мишени, он не мог не обратить внимания на подозрительные взгляды Картера. Не укрылись от него и резковатые замечания на ту же тему. — Наверняка весь вечер вытряхивал из Кайла информацию, что я за монстр такой и откуда взялся. Хотя какой смысл обижаться, я и сам-то себе не очень доверяю…»
Решение казалось и близким, и простым: почему бы не рассказать обо всём Кайлу? За несколько лет общения Хоук выработал двустороннюю привычку — ничего от него не скрывать. Разумеется, в то время как Фабиан врал напропалую, от нечисти до Макдоналдса, исключая бытовые мелочи. Исключительно из соображений безопасности.
«Вот и я совру… из соображений безопасности». — Он отчётливо представил себе, как придётся откачивать нервного друга после жизнерадостного «я сегодня чуть не умер, представляешь?», фыркнул и окончательно передумал что-либо ему говорить.
Эпопея Imagine Dragons про воителей, стоявшая на все новые телефонные номера, возвестила о том, что позвонил четвёртый вариант.
— Привет, — поздоровалась Энджел, едва он взял трубку. — Я тебя не разбудила?
— Не, что ты, — параллельно с разговором шеф тщетно пытался переложить яичницу на тарелку, не уронив отрывающийся кусочек. — Есть какие-то новости?
— Думаю, да… не такие важные, чтобы срочно выкладывать. Но могут тебя заинтересовать.
— Интриганка, — пробормотал Хоук, отступая с тарелкой к столу. — Что у тебя со звуком?
— Я на лестничной клетке, — печально объяснила девушка. — Шон спит как убитый, а мне его будить жалко. Ну, мы же сегодня собираемся, да?
— Почему бы и нет? Раз все так горят желанием тренироваться…
— Хах, я тебя разочарую… Горит один Шон, как всегда. Вот уж кто тренируется до посинения, в самом прямом, увы, смысле. За ним глаз да глаз нужен, чтобы не перетрудился. Кайл отлынивает изо всех сил, а Эйден слишком зациклен на обустройстве этого грешного медкабинета.
— Пускай они фигнёй страдают, а мы поговорим, — решившись, он добавил: — Мне тоже есть, что спросить.
Только они закончили разговор, как телефон затрезвонил снова. Вероятность того, что Лаватейн спокойно доест завтрак, быстро приближалась к нулю.
— Он подогнал мотоцикл! — без обиняков выпалил Кайл. — Этот дрыщ из оружейной! Охренеть, я думал, ты шутишь…
— Вот и катись, — посоветовал шеф. — К десяти чтоб на месте был.
— Да с таким зверем я раз десять приехать успею!.. — судя по звукам по ту сторону телефона, он насмотрелся на игрушку и топал обратно. — А что случилось?
— Что-то случилось? — насторожился Хоук.
— Голос у тебя какой-то странный.
«Вот и ври ему…» — придётся выкручиваться. Набрав побольше воздуха, Лаватейн затараторил:
— Мне снилось, что на Америку опустилась гигантская летающая тарелка, от которой пахнет розами, на борту тарелки танцевали голые девушки и бегемоты в мини-бикини, потом прилетел отец на маленьких розовых крыльях и принёс тебя, чтобы ты прочитал им приветственную речь как представитель рода человеческого. Всё кончилось тем, что я пожарил яичницу в форме летающей тарелки, и через полчаса… что смешного, придурок, нас атакуют инопланетяне!
Сказав всё, что он думает о его фантазии, Кайл отстал, что было очень даже на руку. Хоук без энтузиазма доел остывший завтрак, который действительно смахивал на какой-нибудь космический корабль (ещё и пересоленный по неосторожности). Неуверенность вернулась, но сопровождалась она уже не губительной паникой, а слабенькой надеждой. Всяко лучше, решил он и, собравшись, через пятнадцать минут уже ехал в автобусе по направлению к новому месту работы.
Вопреки страшным рассказам Энджел об убийственном и непробудном сне Шона, брат с сестрой уже были тут. Оба стояли на пороге, что-то оживлённо обсуждая. Отпирая двери ключом, Хоук поинтересовался, где остальные.
— То здесь, то там, — хмыкнул Шон. — Кайл катается. В последний раз он захватил с собой Эйдена… как думаешь, что будет?
— Пора организовывать похороны.
— А что, он так плохо водит? — не поверила Энджел, оставляя ветровку в сильно урезанной по размерам раздевалке. — Права вроде получал…
— Если я встречу того человека, который выдал ему права, он живым не уйдёт, — покачал головой шеф. Ещё пара комментариев по поводу вождения Кайла, и на карьере и личной жизни Эйдена можно было ставить крест.
Шон тренироваться в одиночку не умел: скорее всего, ему требовалась публика, но предлогом служило «подай мне вон тот нож» и «сейчас я покажу на тебе приёмчик». Всякие «приёмчики» можно было показывать только на Эйдене и ни на ком другом: у прочих не хватало терпения и выдержки. Поэтому Ламберт временно отказался от практики рукопашного боя и учил Энджел рассекать воображаемое тело тренировочным деревянным мечом. Хоук наблюдал за ними с подоконника, делая вид, что занят важным делом.
«Что-то предпринимать или нет? — не мог решиться он, бесцельно листая папку с многочисленными заявлениями, которые ещё требовалось подписать. — Самостоятельно или с чьей-то помощью? — Каждый элемент альтернативного вопроса сопровождался далёким взмахом деревянного меча. — Может, приснилось? Зачем я себе голову забиваю…»
Тут уж Лаватейн не мог избавиться от ненужных мыслей путём физического насилия над самим собой, а жаль, ведь это его ещё ни разу не подводило. В самом деле, что может быть надёжнее пощёчины от самого себя… Шон несся к подоконнику с предложением «покидать ножики на дальность», и, судя по всему, отказаться было нельзя.
— Слезай, — потребовал он, тыкаясь лбом в плечо шефа и отбирая у него документы. — И убери эти скучные бумажки.
— Слушаюсь, босс, — хмыкнул Хоук, спасая свои заявления. — Надеюсь, не уволите, если промахнусь.
— Да ну тебя, — покраснел Шон и принялся разгребать доставленные Джимом Хартом коробки. Метательных ножей было маловато, нужно потом заказать ещё. Но количество было незначительно, когда на свет появились начищенные до блеска, только что остро заточенные лезвия, слившиеся воедино с угольно-чёрными матовыми рукоятями с пометкой JH.
Энджел вызвалась устанавливать мишени. В этом зале они не двигались самостоятельно, и здоровенные щиты с яркими разноцветными кругами требовалось перетаскивать ручками. Договорившись о стартовой линии, с которой будут кидать, парни заняли исходные позиции.
— Но учти, я занимаюсь этим лет пять и до сих пор не всегда получается, — предупредил Шон, вертя пальцами металлическую рукоять. Лезвие с глухим и ухающим звуком резало воздух. — Это не так уж просто.
— А я — со вчерашнего дня… — беззаботно подхватил Хоук.
— …и уже попадаешь без всяких проблем! — хором воскликнули эти двое. Битва началась.
С первого же очка шеф безбожно промахнулся, хотя мишени стояли близко и бросал он левой рукой. Последовало ещё несколько попыток, и счёт был почти равным. Чем дальше отодвигался призывно пылающий алый кружок, тем меньше Хоук обращал внимание на соревнование и погружался в собственные мысли.
«Отказаться от всего, — шарахнула неожиданная идея. — А что, я же так и хотел — бумажная работа… Господи, как трусливо-то. Из-за каких-то галлюцинаций спозаранку подводить людей? Нет, это неинтересно… — Нож в тринадцатый раз прошил душную атмосферу зала и глубоко вошёл остриём в красную метку. Энджел с трудом смогла вытащить его обратно. — Тем более, если уж припёрся в чужую компанию, надо достать всех так, чтобы на всю жизнь запомнили! — удержавшись от смеха, он пустил в полёт последний нож. В памяти всплыли недавние слова Шона, настаивавшего на том, какой он сильный. — Ну уж нет, раз меня похвалили, будете терпеть до последнего… — с улыбкой Хоук проследил за тем, как лезвие входит в мишень. Идеально. — Надо же, как просто меня уговорить».
Счёт был 12:10 в пользу шефа.
— Ну ты даёшь, — вытирая пот со лба, одобрил Шон. — Было здорово.
— Было здорово, — эхом отозвался Лаватейн, помогая подбирать ножи. Для него эти слова носили двойной смысл.
К тому моменту, когда с улицы раздался рёв и грохот казённого мотоцикла, они успели прибрать зал и убедить Шона, что он и так круче всех, а отдыхать тоже надо. Решив не рисковать жизнью своего вестибулярного аппарата и не соваться под горячую руку ездоков, спустились на второй этаж, присели на диван в коридоре и стали ждать своих заблудших. Первым из лифта вышел Эйден, хмуро посмотрел на товарищей и отправился к кулеру с прохладной водой.
— Вот что тебе не нравится? — с громкостью своего нового транспорта вопрошал недовольный Кайл. — Я же осторожно, нежно…
— Это было нежно?! — вспылил обычно тихий Эйден. — Особенно на том лежачем полицейском, когда мои очки чуть не улетели в космос!