Затем он чиркнул пальцем по горлу.
– Убей, – пояснил он. – Вообще, есть множество вариантов этого слова. Огромное множество. Таковы уж пираты и наёмники, полагаю. Убей быстро. Убей медленно. Убей всех. Не убивай никого. На секунду мальчик задумался. – Хотя последнее вряд ли используется слишком часто. Так, что ещё…. Не делай этого здесь. Я ранен. Ты ранен. Перевяжи раны. Ты горишь. Корабль горит. Корабль тонет. О нет, это акула. Возможно, стоит убить капитана…
Рен, сосредоточившись, тщательно повторяла каждый жест.
Патч продолжал.
– Ты ужасно пахнешь. Беги прочь. Сделаешь это снова – я убью тебя. Для последнего важны глаза, – пояснил Патч. – Иначе слишком похоже на «передай ром» – полагаю, именно это выражение стало причиной для многих драк… Ну, что скажешь?
«Да, убей всех. О нет, это акула», – ответила Рен. – Что ж, – вздохнул Патч. Для начала – сойдёт.
Эрнер Витлок вернулся только спустя несколько часов, и Рен к тому моменту достигла немалых успехов в изучении мерисакса. Патч был уверен, что скоро она освоит его полностью – а ведь у него самого ушло на это несколько месяцев.
Когда в замочной скважине заскрипел ключ, Рен спряталась под плед. Патч встал навстречу Эрнеру.
– Твой сюртук, – сказал тот. – Скоро мы выдвигаемся.
Патч надел сюртук, порадовавшись знакомому теплу, но взглянул на Эрнера и понял, что тот чем-то очень обеспокоен.
– Всё в порядке? – спросил он.
Эрнер нервно улыбнулся.
– Мне стоит задать этот вопрос тебе. Патч, я хочу, чтобы ты знал, что я… – Он замолчал и тряхнул головой. – Мне жаль, что всё так сложилось!
Патч положил руку Эрнеру на плечо.
– Я знаю, – сказал он. – Но так и должно быть… А что Магистр?
– Магистр Стоун непривычно молчалив, – ответил Эрнер. – И мрачен. Мрачнее обычного.
– Я догадался, когда услышал, что он выбрал Песнь Развеяния, – кивнул Патч. – Но это… чересчур, не думаешь?
Эрнер поёжился.
– Магистр – лучший Флейтист, которого я когда- либо видел. Для него Песнь Развеяния – чепуха, к тому же она-то уж точно решает поставленную задачу.
Секунду помолчав, он понизил голос и тихо добавил:
– Честно говоря, это действительно было чересчур. Думаю, он просто разозлился из-за всех этих забегов по ледяным пустошам в поисках тебя.
– Надеюсь, обратный путь его взбодрит, – сказал Патч. Момент показался ему подходящим, чтобы заговорить о Рен. – Вообще, я хотел с тобой поговорить…
– Молчать! – раздался зычный голос, и в комнату грозной поступью вошёл Рандел Стоун. Патч отошёл в сторону. Несмотря ни на что, он обрадовался, увидев своими глазами живую легенду.
– Мы выезжаем через пять минут. Погода портится. Я купил у жителей ещё одну лошадь – для нашей обузы! – с этими словами он бросил на Патча презрительный взгляд. Мальчик хотел было возразить, но ещё один суровый взгляд остановил его.
– Молчать! – повторил Стоун. – Понятно? Сейчас и на протяжении всего пути. Ни слова! Ты преступник. Позор флейтистов. О, я знаю о тебе всё, Патч Брайтвотер. Мне пришлось узнать. Многообещающий ученик, который мечтал присоединиться к Высшей Страже, а вместо этого опозорил себя и бежал поджав хвост. А после ещё и использовал то, что всё-таки успел усвоить, во вред и вынудил меня отправиться на поиски, хотя это время можно было использовать с гораздо большей пользой, решая проблемы, которые, в отличие от тебя, действительно имеют значение.
Патч открывал и закрывал рот, не издавая ни звука, точно рыба, выброшенная на берег.
– Пять минут! – рявкнул Стоун и обернулся к Эрнеру. – Идём, Подмастерье! – прокричал он и вышел из комнаты. Бросив на Патча виноватый взгляд, Эрнер последовал за Магистром, заперев за собой дверь.
Рен выглянула из укрытия.
– Вот и встретил своего героя, – вздохнул Патч. – Мы поговорим с Эрнером рано или поздно.
Он распахнул сюртук.
– Это сшил мой дедушка. Из оленьей кожи. Прощальный подарок перед тем, как я отправился в Тивискан. Тогда он был мне великоват, но теперь точно впору. Очень лёгкий, чтобы носить летом, и вполне тёплый для зимы, а ещё в нём куча карманов. Ну же, полезай сюда.
Рен явно замешкалась в нерешительности.
– Не бойся, не раздавлю, – успокоил Патч. – Обещаю.
Когда через несколько минут Стоун и Эрнер вернулись, крыса уже удобно устроилась в одном из карманов.
Патча вывели на улицу. Рядом с лошадьми Высших флейтистов поджидала ещё одна, поменьше. Возле неё стояла Старейшая – единственная из всей деревни, кто вышел попрощаться. Прочие жители Паттерфолла даже не показывались из своих домов.
– Удачи, Патч! – сказала Грета и посмотрела на Стоуна. – Не будьте слишком строги к парнишке. Он правда хотел помочь.
Рандел Стоун ничего ей не ответил.
Следуя приказу Стоуна, Патч молчал всю дорогу. И чувствовал себя из-за этого абсолютно несчастным. В тишине он оставался наедине со своими мыслями – о прошлом или о том, что ждёт его впереди. Ни то, ни другое не радовало. С Песней, разметающей снег на пути, которую играл Стоун, им понадобился всего один день, чтобы выбраться из долины и спуститься с гор. Продвигаясь всё дальше на юг, путники чувствовали, как зима ослабляет свою ледяную хватку. Крошка Рен свернулась тёплым клубком в кармане сюртука возле самого сердца мальчика.
Ночами путники разбивали лагерь под прикрытием деревьев, устанавливая традиционные походные убежища флейтистов – лёгкие палатки из промасленной ткани, в каждой из которых помещается всего один человек. В сложенном виде палатка почти не занимает места, а на стоянке хорошо защищает от холода и позволяет хотя бы ненадолго уединиться. Патч научился ставить такие ещё в замке. И вот, забираясь в своё убежище, в свете тлеющих углей мальчик продолжал обучать Рен языку жестов.
На рассвете Эрнер уходил на охоту, приманивая Песней добычу – кроликов и лесных птиц, особо уязвимых в это время суток. Стоун разжигал костёр. Только на третье утро они поменялись ролями. Едва Стоун скрылся из виду, Патч воспользовался шансом поговорить с Эрнером с глазу на глаз.
– Доброе утро, Эрнер, – поздоровался мальчик, выбираясь из палатки.
Эрнер как раз высек искру, разжигая огонь.
– Доброе, Патч.
– Послушай…
– Что? – Эрнер оторвал взгляд от занимавшегося огня, и Рен, вынырнув из кармана, забралась Патчу на плечо. Она приветственно помахала лапкой.
– Крыса! – вскрикнул Эрнер удивлённо. Рен снова взмахнула лапкой. – Это же язык жестов мери- сакса! – ещё больше удивился он, глядя, как крыса старательно повторяет движение. – Ты хочешь, чтобы я сделал… что-о?!
– Она не это имела в виду, – вздохнул Патч, – она ещё только учится. Повернувшись к Рен, мальчик показал ей знак: сперва открытые ладони, затем сжатые в кулак. – Это значит: «Помоги мне», – сказал он. – А ты показала… В общем, совсем не то, и я хочу, чтобы ты никогда больше этого не говорила – в смысле не показывала.
Рен недовольно нахохлилась.
– Нет, я не стану пояснять тебе, что это значит. – Патч снова посмотрел на Эрнера. – Эрнер, это Рен. Она человек, её проклял Колдун, и ей нужна наша помощь. Она жила среди крыс в деревне, и подозреваю, именно благодаря ей они так успешно избегали ловушек и яда. – Он покосился на Рен, которая приняла самый невинный вид. Но мальчик, осознавая, насколько она умна, почти не сомневался в своих догадках.
От ужаса у Эрнера глаза почти буквально полезли на лоб.
– Подожди… Ты хочешь сказать, среди тех крыс были люди?
– К счастью, нет, – ответил Патч. – Рен единственная. Она пришла ко мне незадолго до того, как заиграла Песнь Развеяния, и я защитил её, но, когда меня посадят в тюрьму, ей потребуется кто-то…
– Ты защитил её? – спросил Эрнер. – От Песни Развеяния? Но от её могущества почти нет защиты! Патч отмахнулся от едва скрытого восхищения друга.
– На самом деле я изо всех сил старался. Слушай, нам лучше не говорить об этом Магистру, а он вернётся с минуты на минуту.
– Почему ты не хочешь говорить ему? – спросил Эрнер.
Рен снова показала что-то невероятно грубое, но Патч подумал, что в этот раз она точно знала, что именно показывает. Он повернулся к Эрнеру.
– Она думает, что Рандел Стоун слишком упрям и что он арестует её за… не знаю, за то, что она говорящая крыса без лицензии. Или что-нибудь в этом роде.
Эрнер от всей души рассмеялся, но вдруг резко замолчал.
– О. Понимаю, о чём ты.
Патч одобрительно кивнул.
– Вот именно.
7
Суд над Флейтистом
Эрнер согласился не выдавать Рен и найти способ снять с неё заклятие, как только они прибудут в Тивискан. За время путешествия их таинственная спутница почти освоила язык жестов. Занятия с ней помогали Патчу отвлекаться от размышлений о своей горькой судьбе.
Прошло десять дней с момента, как Паттерфолл скрылся из виду. И всадники увидели сквозь пелену дождя знакомую скалу с замком Тивискан на вершине. Вокруг шумел зелёный лес. По склону горы, куда выходила обратная часть замка, спускался в долину город с одноимённым названием – Тивискан, с крутыми улочками и старинными домами.
Огромный замок словно висел над городом. Казалось, своим острым шпилем он пронзает самое небо. Его бесконечные стены уходили под облака и низвергались в каменные недра – внутрь самой скалы, – потому определить, где он начинается, было практически невозможно.
Каждый год замок увеличивался в размерах. Сколько лет этому творению, точно не знал никто – некоторые стены и залы были старше самой музыки, древнее самой Флейты – они будто были изначально, и в те далёкие времена в них просто прорубили проходы и туннели.
Самые старые помещения прятались в самой глубине замка – они и служили темницами, в одну из которых скоро бросят Патча. От одной мысли об этом он содрогнулся.
Путники подъехали к воротам, миновали массивную двойную арку и пересекли рыночную площадь, многолюдную и шумную, несмотря на дождь. Затем спешились возле центральной башни, и Магистр Стоун провёл всех сквозь кованые ворота через сумрачный зал. Оттуда разбегалось две лестницы. Одна, простая, выбитая в камне, вела вниз; другая – величественная, с мраморными ступенями, открывала путь наверх. Стены зала украшал тонкий рисунок, вырезанный в камне: история волшебства Флейты и жизни флейтистов.
Начиналось всё с самого раннего периода, когда флейтисты знали лишь простейшие песни. Тогда эти люди были скорее монахами или рыцарями, странствующими по миру и предлагавшими помощь тем, кто в ней нуждался. Расплачивались с ними едой и кровом. Жизнь флейтисты вели простую и ясную, сверяя каждый свой шаг с Кодексом чести. Этот идеальный миропорядок однажды был нарушен. Восстановился он лишь много лет спустя, когда появилась Высшая Стража.
Следующий период – поиск и доведение до совершенства новых песен и навыков: искусство игры на флейте постоянно развивалось и прогрессировало. «В этих стенах сокрыта великая, великолепная, оглушительная история!» – размышлял Патч.
Следующая картина изображала сражение. Две армии, противостоящие друг другу. В одной из них – флейтисты. Патч несколько секунд глядел на картину, пока не понял, что это за сражение. Он вздохнул с сожалением. За него флейтисты получили плату. Они разгромили армию противника и стали абсолютными победителями.
«Да… – подумал он. – В истории флейтистов далеко не всё так просто и уж точно не всё можно считать таким уж великим и прекрасным».
Стоун остановился и проследил за его взглядом.
– А-а, – протянул он. – Сражение при Дорнли Флатс. Вижу, ты не одобряешь.
– Не одобряю, – подтвердил Патч. – Ведь до этого боя флейтисты сражались не ради денег, а ради справедливости.
– Не мы придумали войну, мальчик, – бросил Стоун. – Слишком многие воевали за эти земли. Кто-то больше, кто-то меньше. Но часто война разгоралась из-за обычных споров. А если у флейтистов есть навыки, которые могут пригодиться, чтобы выиграть бой, то почему бы не извлечь из этого выгоду?
Патч ничего не ответил.
– К тому же, – продолжил Стоун, – ни один правитель – ни король, ни королева, ни барон или иной владыка – не захочет стать врагом Совета Флейтистов. Ведь без разрешения Совета они не могут нанять достойного флейтиста, чтобы тот сражался на их стороне. Им бы пришлось приглашать только изгнанных, лишённых должной тренировки и навыков, а это могло ослабить их военную мощь. Тебе бы лучше запомнить, что именно Совет гарантирует безопасность всех флейтистов.
– Возможно, – отозвался Патч. Может, это и было правдой, но какой-то слишком уж горькой.
– Наверху расположен зал Совета, – продолжал Стоун. – Там ты окончил бы своё обучение, будь ты достойным учеником. Только подумай, какой могла бы стать твоя жизнь! Но завтра ты окажешься в этом зале в первый и последний раз – когда тебя будут судить. – Со вздохом он покачал головой и указал на лестницу вниз. – А сейчас мы пойдём туда.
Стоун спускался по винтовой лестнице, следом шёл Патч, последним – Эрнер. С каждым витком ступеней кругом становилось всё темнее, из глубины поднималась отвратительная вонь.
Наконец они оказались у запертых дверей. Стоун постучал, какой-то толстяк тут же отворил их.
– Заключённый до суда, – сообщил Стоун. – Его имя Патч Брайтвотер.
Он повернулся к Эрнеру:
– Проводи его до камеры, а я сообщу Совету об успешном завершении миссии.
– Проходите, – сказал толстяк и быстро закрыл двери, стоило Патчу и Эрнеру войти. – Меня зовут Фарнел, идите за мной.
Фарнел повёл их по тёмному коридору, освещённому только масляными лампами. Патч увидел череду маленьких камер, дверь одной оказалась открытой. Фарнел указал на неё, и Патч вошёл. Места хватало только на то, чтобы лечь. Сквозь решётки едва проникал бледный свет. На холодном полу валялось немного соломы и одеяло, такое жёсткое, что, казалось, о него можно удариться. Дверь захлопнулась, и Патч услышал удаляющиеся шаги.
Рен выбралась из кармана и взбежала мальчику на плечо.
– Ужасное место! – тревожно взмахнула она лапками.
Патч кивнул. «Пять лет», – подумал он. Пять лет в камере, которая будет ещё хуже этой. И то, если повезёт и наказание смягчат.
Спустя несколько минут Эрнер открыл дверь и вручил ему одежду.
– Тюремщик настоял, чтобы ты переоделся в это, – сказал он. – Обвиняемый на суде должен быть в тюремной форме.
Патч взял штаны и рубашку из грубой ткани.
– Можешь остаться в своих ботинках, – добавил Эрнер.
– А сюртук? – спросил Патч.
Эрнер покачал головой.
– Я присмотрю за ним до твоего освобождения. Знаю, что ты особенно дорожишь им.
Патч опустил Рен на пол, переоделся и передал Эрнеру вещи и сюртук.
– Я хочу, чтобы ты присмотрел ещё кое за кем, – сказал он и обернулся к Рен.
– О чём это ты? – вытаращилась она, выразив жестами недоумение.
– Я хорошо о ней позабочусь, – пообещал Эрнер. – Даю тебе слово.
– Ни за что! – Рен замахала лапками. – Я останусь с Патчем! Кто-то должен его поддержать!
– Ты не можешь остаться со мной, Рен, – возразил Патч. – Тебе не место в темнице!
Крыса сложила лапки на груди и отвернулась.
– Рен, пожалуйста! Эрнер тебе поможет. А я справлюсь. Через пять лет меня выпустят. И ты сможешь передать мне награду! – сказал он и сам почти поверил, что это возможно.
Рен переводила взгляд с Патча на Эрнера и обратно. Она совсем сникла, повесив голову. И, опустив глаза, кивнула.
– Я буду скучать по тебе! – показала она жестами. В руках Эрнер держал небольшой кошель. Встав на колени, он откинул клапан.
– Ты здесь поместишься, – сказал он.
– Никому не показывайся! – предупреждал Патч. – Люди так не любят крыс. Ради своей же безопасности, не попадайся им на глаза.