— Черт побери! — не вытерпела стажер-эксперт, — вы что, вот так будете ждать, а потом сбросите трупы в шахту и забетонируете?! Даже не попытаетесь никого спасти?
— А вы что предлагаете? — спросил он, опять затянувшись сигаретой.
— Я предлагаю хотя бы отправить дрон, и разведать обстановку на вилле Шванзее.
— Уже трижды разведали, первый раз цивильная служба ЧС, еще два раза — мы, когда развернули технику, — сообщил майор, и показал рукой в сторону широкой травяной полосы отчуждения аэропорта. Там лежали два дрона — классических квадрокоптера. Экипажи солдат РХБЗ в неуклюжих костюмах химзащиты отмывали дроны струями раствора из брандспойтов, присоединенных шлангами к автоцистерне.
— Что вы узнали? — спросила она.
— А вы разбираетесь в ядерном оружии? — в свою очередь, поинтересовался он.
— Да, — коротко ответила Жаки Рюэ.
— Тогда идем в компьютерный зал. Я покажу вам видео и сканы спектров излучения.
— Я с вами, — отреагировал полковник Штеллен и добавил, повернувшись к Рюэ. — Мне кажется, вам лучше пропустить ту часть записи, которая не касается самой бомбы.
— У меня достаточно крепкие нервы, — возразила она.
…Поскольку не вполне понимала, что увидит. Фактически ее нервов хватило лишь до момента, когда в кадре видеозаписи с дрона появилось поле для гольфа. Туда служба внутренней безопасности виллы Шванзее эвакуировала VIP и эвакуировалась сама. В течение ночи вилла частично продолжала гореть, и дым в смеси с паром перетаскивал частицы радиоактивных материалов. Кроме того, еще раньше — накануне вечером, при взрыве — все перечисленные персоны получили значительные дозы облучения. Так что к рассвету (когда снималось видео) эти люди выглядели, будто сваренные в кипятке, но неким противоестественным образом пока живые. Пока…
И тогда командир батальона РХБЗ, на глаз оценив состояние «слабого звена» среди зрителей, выключил изображение. Рюэ немедленно возмутилась:
— Майор, что вы делаете!?
— Простите, стажер-эксперт, это у вас нормальная реакция, просто я не хочу, чтобы вы заблевали клавиатуру и монитор. Хотите выпить? Поможет.
— Благодарю, — тихо пробурчала она, взяла предложенную фляжку и глотнула. Напиток оказался чем-то вроде крепкой фруктовой водки — вероятно, контрабандный самогон из Словении. Здесь, вблизи границы, многие австрийцы предпочитали «левый» алкоголь.
— Без проблем, — сказал он, когда она вернула фляжку. — Лучше бы вам смотреть не этот кошмар с облученным контингентом, а запись сканирования потоков радиации.
— А спектральная разбивка сделана? — спросила Жаки Рюэ.
— Да, разумеется. У нас современная техника.
— Тогда это то, что надо… Если полковник не возражает.
— Я не возражаю, — сказал Штеллен. — Вы посмотрите запись, а я позвоню боссу. Но мне нужен ответ: что приблизительно это могло быть? Я говорю о взрывном устройстве.
Майор и стажер-эксперт переглянулись, и майор произнес:
— Это неведомая долбанная хреновина. Похоже, люди получили дозы более двух тысяч рентген. Но взрыв был менее полутонны в тротиловом эквиваленте.
— Бомба из пулевого калифорния? — предположил полковник (вспомнив лекцию Рюэ в вертолете и решив в оперативных целях блеснуть знаниями).
— Была такая мысль, — признался Виттиг, — но спектр не совпадает. И кстати, взрыв был странный, судя по разрушениям. Какой-то медленный. Ближе не к детонации, как при истинном взрыве, а к дефлаграции, как при вспышке рудничного газа. Там прошла не взрывная волна, а будто бы дозвуковой высокотемпературный фронт горения.
— Тогда что это было, майор?
— Мы, — ответил тот, — проверили еще вариант грязной бомбы. Тупо, заряд химической взрывчатки в бочке с высокоактивными отходами — с недавно отработавшим ядерным топливом АЭС. Но спектр тоже не совпадает. Даже не близко.
— Так, а еще варианты?
— Больше пока нет идей, — признался майор РХБЗ.
— А можно ли… — произнесла Рюэ, — можно ли позвонить одному человеку?
— Кому? — просил Штеллен.
— Фанни Шо, — конкретизировала она.
— Гм… — он помнил, что так зовут 75-летнюю бабушку Жаки Рюэ, но на всякий случай переспросил: — Это та пожилая дама-эрудит, которая?..
— Да, та самая, — подтвердила стажер-эксперт.
— Я разрешаю, но не говорите ей ничего лишнего, — сказал полковник, вышел на улицу, прошагал четверть километра через полосу отчуждения, чтобы оказаться подальше от лишних ушей, и только тогда сделал вызов по служебному смартфону…
Генерал Оденберг выслушал первичный рапорт Штеллена, очень грубо выразился о команде РХБЗ (обозвав их трусливыми саботажниками и добавив серию нецензурных эпитетов), после чего сообщил полковнику нечто важное. В середине прошедшей ночи Интерпол по наводке своего ИИ вычислил потенциального исполнителя теракта. Это Вилли Морлок, гражданин Германии, 72 лет от роду, бывший террорист анархистской группировки RAF. Тогда, в середине 1970-х, Морлок еще не достиг совершеннолетия, поэтому избежал (по выражению генерала) «крайних пресекающих мер». Как показал анализ профиля, проведенный ИИ, данный фигурант живет в городе Блед (Словения) — недалеко от австрийской границы и от клуба горного парапланеризма «Триглав». Это значит, он имел техническую возможность обеспечить старт параплана-камикадзе по направлению к Шванзее, находящемуся в радиусе быстрой досягаемости параплана. У Морлока есть систематические контакты с другими фигурантами из файла Интерпола «Вероятные соучастники организованного экстремизма». Исходя из этих данных, был проведен арест Вилли Морлока в Бледе и трансфер в фильтрационную спец-тюрьму Синеплекс в городе Виллах, Австрия. Теперь Штеллену следует максимально быстро допросить Морлока в тюрьме, поскольку реальных улик против него нет, и у него (вот неприятность) есть железное алиби на весь вечер 16 мая, с полудня до полуночи. Если применить Антиэкстремистский закон Евросоюза, то можно держать Морлока месяц в тюрьме без обвинений, но его это не впечатлит, так что нужен фактор внезапности.
Штеллен выслушал информацию и приказ, беззвучно выругался по поводу очередной запредельной глупости начальства и пошел к майору Виттигу договариваться насчет транспорта в город Виллах, в тюрьму Синеплекс. Просто новый цикл потерь времени. Между тем Рюэ связалась по Skype с бабушкой Фанни. Чего она не ожидала, так это обнаружить миссис Шо на топ-бридже круизной лодки или моторной мини-яхты.
То же раннее утро 17 мая. Ионическое море. Арго-лодка «Kolobok».
Фанни Шо, как отмечено, устроилась на топ-бридже. На Фанни был легкомысленный бразильский бикини: купальник, более подошедший бы ее внучке. И, увидев внучку на экране ноутбука, она воскликнула:
— О, крошка Жаки! Как чудесно, что ты позвонила по видео!
— Блин, бабушка Фанни, куда это тебя занесло? — удивилась стажер-эксперт.
— О, это чудесная история! Тот парень, с которым ты заезжала ко мне в гости…
— Юлиан Зайз, консультант по ЯД, что ли?
— Да-да! Он завез свою подружку Аслауг на Сицилию и метнулся назад, но не домой в Хорватию, а в Албанию, на бывшую ремонтную базу советских субмарин.
— В порт Орикум, что ли? — спросила Жаки.
— Да, так это называется. Там как раз построили первую лодку по его новому дизайн-проекту, и представь: он предложил мне покататься. Тест-драйв. Ты знаешь, как это запросто у Юлиана.
— Блин, я не могу поверить! Ты что, склеила Юлиана Зайза?!
— А что, крошка, по-твоему, я недостаточно хороша для этого парня?
— Фанни, у меня в мыслях такого не было. Ты супер! Просто знаешь…
Жаки Рюэ замялась, и миссис Шо с чуть-чуть грустной улыбкой, помогла ей:
— Да, конечно, серьезная разница в возрасте усложняет вопрос секса.
— Подожди, Фанни, ты что, переспала с ним?!
— Нет, крошка. Мы с Юлианом только вышли в море, и не успели даже обсудить это. Впрочем, на яхте в открытом море есть вещи не менее волнующие, чем секс. А яхта, настолько необычная по дизайну — это само по себе волнующее обстоятельство. Мне всегда было любопытно, как работает фантазия у людей, творящих дизайн кораблей, самолетов, автомобилей, всякого такого. Особенно если надо творить это, соблюдая ограничения, кажется, делающие задачу невыполнимой. Я помню, как Жак-Ив Кусто рассказывал о создании «ныряющего блюдца», полноценной субмарины, которая по условиям задачи должна базироваться на 47-метровой яхте «Калипсо». Тут похожая ситуация: полноценная круизная моторная яхта должна базироваться в 20-футовом стандартном морском контейнере, TEU. И решением тоже стало блюдце. Только не ныряющее, а плавучее складное, как трехсекционный стол для пикников в бэк-ярде.
Тут Жаки сообразила, о чем речь и на какой лодке сейчас бабушка.
— О, черт! Фанни! Ты что, на 18-футовом круглом складном катамаране?
— Крошка, дай сообразить… Да, поскольку пять с половиной метров — это 18 футов в первом приближении. Кстати, Юлиан говорил, ты присутствовала в час Эврика для данного концепта. С его слов, две очаровательные девушки вдохновили…
— Мм… Вообще-то, Аслауг и я в основном прикалывались, когда Юлиан изобретал.
— Что ж, крошка, иногда дружеский юмор вдохновляет наилучшим образом.
— Может быть… Но как так за три дня? 14 мая Юлиан только нарисовал модель.
Миссис Шо быстро покрутила пальцем перед web-камерой, будто размешивая нечто воображаемое, после чего пояснила:
— К счастью, то, что изобрел Чарльз Хулл в 1984-м, не пропало, как многое другое.
— А-а… Фанни, ты о чем сейчас?
— Я о 3D-принтере. По мысли Хулла, нарисованная модель должна возникать в форме готового материального изделия немедленно. Три дня — это даже слишком долго.
— А-а… Разве 3D-принтер изобретен так давно?
— Крошка, где твоя эрудиция? 1986-м Хулл уже основал компанию «3D Systems».
— Понятно… Так, Фанни, а куда вы идете на этом плавучем блюдце?
— Мы идем на Мальту, а оттуда на Сицилию. Я давно не была в Палермо, и хочу там погулять немного. Домой я улечу самолетом. А Юлиан возьмет в Палермо еще одну лодку на тест-драйв. Затем, видимо, он опять подберет свою подружку-голландку, у которой для ночи с 20-го на 21-е запланирован последний сеанс в Астрофизической обсерватории в Катаниа, на восточном берегу Сицилии.
В этот момент на топ-бридж выбрался сам консультант по ЯД и в своем фирменном иронично-дружественном стиле предположил, заглянув в web-камеру ноутбука:
— Что, девчонки, перемываете мои косточки?
— Привет, Юлиан! — сказала Жаки, — Просто я беспокоюсь за Фанни.
— Знаешь, Юлиан, — встряла миссис Шо, — крошка волнуется, что ты будешь так бурно заниматься со мной любовью, что это станет небезопасно для моего здоровья.
— Блин, я этого не говорила! — возмутилась франко-мулатка.
— Все OK, — успокоил Зайз, — если до этого дойдет, то я буду осторожен, как грабитель сокровищ дракона. Если ты читала толкиеновского Хоббита, то понимаешь, о чем я.
— Какая изумительная метафора! — обрадовалась миссис Шо.
— Просто, Фанни, ты выращиваешь во мне цветы романтизма, — сказал он. — Ну, ладно, девчонки. Вы, видимо, хотите посекретничать. Я перемещаюсь на ходовой мостик.
Консультант по ЯД отсалютовал ладонью перед web-камерой и спустился вниз. А в следующую минуту миссис Шо полушепотом произнесла:
— Он такой милый и тактичный.
— Возможно, — отозвалась Жаки. — Но ты ведь знаешь: он нетипично упал в ксианзан.
— Вообще-то они оба: Юлиан и Аслауг, — поправила бабушка. — И почему нетипично?
— Фанни, ведь типичное поведение упавших в ксианзан — это бегство с континента. Но Юлиан и Аслауг никуда не бегут и почти не изменили образ жизни. Если бы они не сообщили между делом, я бы даже не догадалась об их падении в ксианзан.
— Крошка, с чего ты взяла, что бегство — это типичное поведение упавших в ксианзан?
— Откуда я?.. — Начала стажер-эксперт и замолчала, пораженная внезапной догадкой.
Бегство считается типичным поведением упавших в ксианзан только потому, что все аргонавты падают в ксианзан перед бегством в море. Ну а вдруг типично незаметное поведение, как у Юлиана и Аслауг? Ведь никто не выяснял, сколько всего упавших в ксианзан. Вдруг аргонавты — лишь верхушка айсберга?.. Фанни ласково улыбнулась.
— О, наконец-то до тебя дошло.
— Черт побери… Сколько же на самом деле этих упавших в ксианзан?
— Крошка, откуда мне знать, сколько упавших в ксианзан, и в какой именно?
— Э-э… Фанни, что значит какой именно?
— А ты что, думала, будто существует лишь один вид ксианзана?
— А-а… Сколько видов существует?
— Откуда мне знать? Ясно лишь, что не один, это ведь не конвейерное производство.
— Вот, блин… Бабушка Фанни, скажи, я что, действительно такая идиотка?
Миссис Шо приблизила губы к web-камере и изобразила поцелуй.
— Крошка, ты умненькая, но попала в коллектив, где людям лень думать. Это заразно. Полагаю, там обычай: спихивать задачи какому-нибудь ИИ. Будто ИИ умеет думать. Удивительное заблуждение. То, что сейчас называется искусственным интеллектом, просто библиотека алгоритмов расчета коэффициентов корреляции и параметров для модели распознавания образов. Оно может кому-то казаться интеллектом, поскольку оперирует большими данными. Терабайты. Петабайты. Но как только нам требуются действительно творческие, интеллектуальные решения типа «эврика!», так сразу же выясняется, что интеллекта в ИИ меньше, чем в ресничках инфузории-туфельки.
— Черт-черт-черт… — проговорила Жаки Рюэ.
— Не переживай слишком, — посоветовала бабушка. — Просто не ленись думать.
— Да, я поняла уже… Слушай, у меня, на самом деле, сложный вопрос на эрудицию.
— Давай, крошка, это может оказаться забавным! — Фанни Шо азартно потерла руки.
Следующие несколько минут стажер-эксперт излагала данные о теракте на Шванзее. Бабушка внимательно слушала, и даже делала пометки в бумажном блокноте. О, этот бумажный блокнот! Осколок другого мира. Как магический артефакт из фэнтези…
Дослушав и окинув задумчивым взглядом свои стенографические заметки в этом магическом бумажном блокноте, Фанни произнесла:
— Крошка, ты, конечно, понимаешь, что такая картина возможна только при ядерном делении тяжелых элементов с номером 90 и выше при нейтронной цепной реакции.
— Да, Фанни. Но там не было ядерного взрыва, к которому приводит цепная реакция.
Бабушка весело помахала своим блокнотом перед web-камерой, и объявила:
— Иногда приводит. А иногда нет. Говоря «цепная реакция», я не добавила волшебное слово «самоподдерживающаяся».
— Верно, — признала Жаки. — Но если цепная реакция НЕ самоподдерживающаяся, то в конструкции бомбы должен быть дополнительный нейтронный источник… Э-э…
— …Более триллиона нейтронов в секунду на квадратный дюйм мишени, — подсказала ей бабушка и продолжила: — Следовательно, это бомба Вайцзеккера-Ливингстона.
— Подожди, Фанни, ведь Вайцзеккер работал в Германии, а Ливингстон — в Америке.
— Да, крошка! Если бы тогда, в середине 1930-х, эти двое работали в одной стране, то Вторая Мировая война не завершилась бы атомными бомбардировками, а напротив, началась таковыми. Представь: история развивалась бы совсем иначе. Возможно, сегодня человечество дотянулось бы до звезд, а не копошилось в болоте рецессии по милости «зеленых», нанятых финансовой плутократией для торможения прогресса.
Стажер-эксперт негромко вздохнула (ей не очень нравились такие технократические радикальные тезисы бабушки Фанни) и попросила:
— Объясни, пожалуйста, про бомбу Вайцзеккера-Ливингстона.
— Крошка, это просто! Вайцзеккер создал полуэмпирическую формулу деления ядер, указавшую, что нейтроны с энергией выше одного Мэв будут делить ядра урана-238. Ливингстон тогда же создал 11-дюймовый циклотрон, который разгонял протоны до соответствующей энергии. Осталось взять вещество, из которого эти протоны могут выбивать нейтроны. Это реакция Боте-Беккера, известная с 1930-го. Для нее годится дейтерий, бериллий, литий, бор и даже алюминий. Бомба готова. Но тогда, в 1930-х, процесс деления U-238 не был реализован. Лишь в 1950-х его начали применять для многократного усиления термоядерной бомбы: схема делящейся оболочки из U-238, известная в научно-популярной литературе как реакция Джекила-Хайда.
— Подожди, Фанни! Разве малый циклотрон Ливингстона мог дать такой поток?
— Молодец, крошка! Да, тот циклотрон был слабым. Но теперь это не проблема, ведь теперь есть туннельный протонный синтез, он же кристадин-процесс, реализуемый несложным кристадиновым фюзором. Протонно-захватная трансмутация кремния в короткоживущий альфа-радиоактивный изотоп фосфора. Это источник альфа-частиц, пригодных для выбивания нейтронов. Кстати, Боте и Беккер в 1930-м применяли для выбивания нейтронов альфа-частицы, излучаемые полонием-210. А кристадиновый фюзор может при пиковой мощности выдать довольно плотный поток альфа-частиц. Вероятно, так создается пороговая плотность нейтронов на урановой мишени…