Ее ожидал следующий экзамен: сотворение магического раба.
***
Очередной съезд магов, проходящий в Нью-Йорке, шел размеренно и неторопливо. Дамблдор, одетый в кошмарную вырвиглазной расцветки мантию, звенел колокольчиками в бороде, важно шествуя по огромному фойе. Вокруг бурлило и кипело: маги десятка стран читали расписания презентаций и обсуждений, поражая взгляд экзотическими одеждами и физиономиями. Неожиданно внимание Дамблдора привлекла пестрая процессия: разной степени темнокожести мужчины и женщины в вычурных нарядах прошлого века, обвешанные украшениями, среди которых выделялась белокожая рыжеволосая красавица. Снейп, идущий рядом с Альбусом, сделал стойку.
— Кто это? — повернулся Дамблдор к американскому сопровождающему. Тот бросил быстрый взгляд и почтительно поклонился:
— Представители Луизианской диаспоры. О! И с Гаити есть…
— Гаити? — неодобрительно нахмурился Альбус. — Вуду?
— Оно самое, — кивнул американец. Снейп, пялящийся на рыжеволосую красавицу, изумленно моргнул:
— Подождите! А разве они не принимают только креолов?
— Вы о мисс Палпатин? — хмыкнул сопровождающий. — В мамбо и хунганы, может, и не принимают, а мисс — бокор. Там на расовую принадлежность не смотрят. Говорят, она на Гаити стажировалась…
Снейп, не выдержав, решил подойти.
***
Косинга с интересом уставилась на подвалившего к ней англичанина. Так вот ты какой, северный олень! Точнее, Змей Подземельный. В том, что зельевар ее не узнает, она была уверена: пластическая операция творит чудеса. Чуточку тут, малость здесь — и вот уже совсем другое лицо. Никакого сравнения с бледной Петуньей. Про магический отпечаток и говорить не приходилось: ну кого там могла заинтересовать сквибка? Англичане такими брезгуют больше, чем магглами. Никакого сравнения с той силой, которой Косинга пылала сейчас, беззастенчиво выставляя напоказ все признаки настоящей темной ведьмы, практикующей не самые светлые искусства, с положенными отметками от посвящений. Ей стесняться нечего — обмен кровью с Гарри и его искреннее признание ее матерью не просто окончательно раскочегарили магическое ядро на полную катушку, но и ощутимо прибавили силы. Плюс и сама Косинга старалась, росла в мастерстве, выжимая из себя все соки.
А ведь, кроме вуду, она занималась и с нанятыми магами, учившими ее стандартным заклинаниям, но только без палочки — зависеть от деревяшки Косинга не хотела, и это тоже давало прирост силы и знаний. Ну и на закуску был еще маленький сюрприз — почитательница Звездных Войн старалась оправдать выбранное имя, потихоньку пытаясь развить в себе Силу или то, что ее в этой реальности заменяло. Получалось.
***
Дамблдор, недовольно наблюдающий за распинающимся перед красоткой Снейпом, задумался. Женщина была одного типажа с Лили, и это можно использовать, а то в последнее время зельевар совсем от рук отбился, начав наглеть сразу после того, как Гарри Поттер не приехал в школу. Все планы насчет вражды и воспитания героя пришлось корректировать, перенося на Невилла, но получалось из рук вон плохо. Лонгботтом вырос таким тюфяком и трусом, что это вообще ни в какие ворота не лезло. Значит, надо пнуть Малфоя, пусть шевелится — время возрождать врага.
Так что по поводу этой ведьмы стоило подумать… Альбуса отвлекли, и он отвернулся, не заметив весьма расчетливого взгляда пожилого гаитянина, пялящегося на него, как на будущий трофей.
***
— Приглашаю послушать мой доклад.
— О чем он? — Снейп цепкой рукой взял приглашение. Косинга щелкнула пальцами. Рядом бесшумно возникло странное создание, похожее на гибрид рептилии и домового эльфа: чешуйчатое, ушастое и красноглазое.
— Магическое рабство. Я — специалист по рабским меткам, — женщина улыбнулась, покосившись на руку зельевара. — Наложению, разрушению и прочему. О, я должна идти. Волди! Сока мне, клубничного.
— Сейчас, госпожа!
Снейп судорожно сжал в ладони приглашение с вложенной в него визиткой. Может, это шанс? Надо посоветоваться с Люциусом. А то в последнее время Альбус неожиданно начал распускать слухи о скором возрождении Лорда, а это не к добру. А мелкий Поттер так и не найден…
***
Бвене задумался. Косси предупредила, что скоро возможны военные действия в Англии, так как есть несколько частей души Волдеморта, спрятанных по разным щелям. Есть шанс разжиться не только рабами, но и должниками, с которых можно слупить нехилые бабки. Да и на этого бородатого англичанина давно открыт заказ… Надо поговорить с Косси и войти в долю.
***
Косинга мысленно поставила галочку в воображаемом списке. Наживка заброшена. Теперь остается ждать клева… А там и трофеи пойдут. Пора выходить на международную арену — Палпатин она или как?
========== Часть 3 ==========
— Что скажете, господа?
Один за другим бывшие члены Ордена Вальбурги выныривали из чаши думосброса, в котором плавали предоставленные Снейпом воспоминания. Люциус вздохнул, непроизвольно потерев фантомно зазудевшую под тканью метку. Соратники переглядывались, бурно обсуждая увиденный доклад. Люциусу и пророком не надо было быть, чтобы понять, чем закончится обсуждение.
— Дорого? — вполголоса поинтересовался сиятельный лорд. Снейп красноречиво вздохнул.
— Ясно.
Действительно, что ж тут такого непонятного? Мастера всегда дерут за свои услуги втридорога, с чего бы мисс Палпатин отличаться от остальных? А ситуация усугубляется еще и скудностью рынка таких услуг в Англии. Тут прямо сам Мерлин велел грести гонорар лопатой!
— Люциус? — высокое собрание наконец достигло консенсуса. — Когда нам нанесет визит прекрасная мисс Палпатин?
— Я пошлю приглашение, — успокоил соратников Малфой, размышляя над тем, насколько широко понадобится распахнуть кладовые в этот раз. И есть ли в них вообще что-то, что заинтересует Мастера Проклятий? Слухи про адептов Вуду ходили пугающие.
Впрочем, даже вопрос оплаты таким уж важным не был. Договориться всегда можно. Люциуса напрягало другое — резко активизировавшийся Дамблдор. Светоч всея Британии вдруг совершенно неожиданно нанес Малфою визит вежливости, после которого лорд долго и плодотворно отпаивался коньяком. Наглый маг с грацией танцующего тролля потоптался по нежной и тонкой душевной организации Люциуса, потребовав исполнения долга. Глупый и наивный Малфой уже полез было в карман за ключами, но оказалось, что не все так радужно, как хотелось бы.
Старый хрыч говорил много и все не по делу, оставив Люциуса с больной головой, вот только смысл тот отлично понял: Дамблдор намекал, что Волдеморт скоро возродится. Вот совсем скоро, буквально через год.
Малфой тупым и туго соображающим отродясь не был и намек поймал на лету. Откуда Дамблдор узнал, было вторым вопросом по важности, а первым стояло избавление от метки. Он выставленные ему условия выполнит: в Азкабан не хотелось — сыро, холодно, дует, еда отвратная и сервис ужасный, — а там пусть бородатый скот сам разбирается. И вообще, вот бы их обоих…
Кровожадные мысли, наполненные тоской о грядущем, неожиданно скомпоновались, направляясь в одно русло. Люциус почесал гладко выбритый подбородок, вновь потянувшись за бутылкой. В мрачных тучах предчувствий впервые замаячило нечто похожее на просвет. Рядом громыхнуло, Малфой подпрыгнул в кресле, хватаясь за сердце и палочку. Дурной, как надышавшийся паров галлюциногенной красавки нищеброд, домовик бился головой об пол, пуча от усердия глаза. Люциус заскрежетал зубами: Добби с тех пор, как стал присматривать за тайником, лишился последних мозгов, а сейчас успешно выбивал остатки, подвывая.
Кому бы сплавить это отродье?
***
Цок-цок-цок.
Косинга оторвалась от изучения древней на вид глиняной таблички, внезапно отметив странный факт: она уже с полчаса не слышит детской возни. Так, были какие-то привычные шумы, но она их так же привычно пропускала мимо сознания, погрузившись в изучение наследия древних шумеров.
Цок-цок-цок.
Затрещала погремушка. Женщина закатила глаза. Ясно. Дети почувствовали себя крутыми бокорами и теперь шалят. Она встала и тихо подошла к двери, ведущей в сад. Ашла и Боган стояли у стола, напряженно что-то рассматривая и переговариваясь шепотом. Косинга подошла ближе, не в силах сдержать любопытство.
На столе замерла полярная сова, одним своим видом вызывая уйму вопросов. Она стояла на одной лапе, вторая, с растопыренными пальцами, изображающими «Викторию», была вытянута вперед строго параллельно столешнице. Очень странная поза. Глаза совы тоже были странными: один смотрел вперед, а второй нервно дергался.
Косинга едва не рассмеялась: все странности объяснялись очень просто.
— Ну? Это чье произведение?
Мальчишки подпрыгнули и смущенно переглянулись.
— Э-э-э…
— Ну…
— А сова откуда?
— Прилетела! — принялись облегченно рапортовать юные реаниматоры. — С письмом! Вот только ее один из Кенни стукнул, ну и… Вот.
— Практика — это хорошо, — задумчиво протянула Косинга, рассматривая странную сову со всех сторон. — Только почему она такая… корявая?
— Так мы ж и говорим: Кенни стукнул. Ну и… Вот!
— Да уж, — ошарашенно почесала нос Косинга, наблюдая за стукнутой совой: птица сумела-таки поставить вторую лапу на стол и принялась маршировать по нему враскоряку, как заправский кавалерист и почетный караул одновременно. — И зачем вам это чудо?
— Ну, — Боган смущенно поковырял землю ножкой, — хотели подарок тебе сделать…
— Хорошо. Доделывайте Бухлю, и вперед — обедать.
— Буклю?
— Нет, — хихикнула Косинга. — Бухля. Причем самая натуральная! И где письмо?
Оправдывая только что полученное имя, сова растопырила крылья, затряслась, словно пытаясь танцевать «Цыганочку», не удержалась и рухнула, подергивая левой лапкой.
Юные естествоиспытатели тут же продолжили эксперимент по поднятию совы полярной магической обыкновенной, а Косинга, найдя письмо, погрузилась в чтение.
Шедевр эпистолярного жанра прислал Снейп. Впечатлившийся прослушанным докладом «по самое не могу» зельевар, наконец, созрел и высказывал многословную надежду на то, что звезда и светоч современной вудуистики госпожа Палпатин снизойдет до простого смертного. И осчастливит оного смертного визитом. И не только его.
Косинга довольно потерла ладони. Снейп клюнул, в этом она не сомневалась, а значит, клюнули и остальные Пожиранцы. Это хорошо. Деньги, конечно, дребеденьги, но, когда их количество переваливает за определенный предел, сразу становятся тем навозом, которым можно удобрить любую идею и получить могучий урожай.
Она и не сомневалась, что Малфой с компанией с радостью вывернут карманы да еще и с горкой отсыплют от щедрот, только б своего Лорда не видеть и не слышать, а значит, открывался простор для маневра. Особенно в свете некоторых озвученных Папой Бвене новостей. Вознаграждение за голову Дамблдора предлагали астрономическое, поэтому маг из школы почти не вылезал, да и с территории Англии тоже. А за пределы Англии всегда путешествовал нафаршированный амулетами по самые глаза. Такого подловить тяжело, требовался неизбитый подход, к тому же был еще один приз — диадема с куском души Волдеморта, спрятанная в недрах школы. А еще два бесхозных крестража — дневник у Малфоя и чаша в Гринготтсе.
Их тоже хотелось прибрать к рукам…
Каким образом?
Ну, как говорил один демон, устраивая свадьбу с белой ведьмой: «Проще, чем кажется».
***
Министерские совы всегда были наглыми, самодовольными и злобными. Еще ни одна доставка письма не обошлась без порванных пальцев. Самые нежные на всякий случай держали толстые кожаные перчатки, остальные просто не обращали внимания, запасаясь заживляющим бальзамом. На это Косинга и сделала расчет.
Всего-то дел, что отловить министерскую сову, придать Бухле ее вид, привязать писулю к лапке и отпустить в свободный полет. Потом дождаться прилета Бухли, отвязать ответное письмо, прицепить его на сову из министерства и пнуть ее в сторону госучреждения, а самой собрать биоматериал с когтей и клюва зомбированной птицы — Бухля, умничка такая, постаралась на славу, терзая пальцы Дамблдора.
Ну а после этого требовалось лишь экстренно применить добытое: маг был мужиком ушлым и регулярно, как часы, бросал специальное заклинание, утилизирующее все, утерянное с тела. Вот только делал он это каждые полчаса, и фора у Косинги была: как раз успела.
Папа Бвене, с которым Косинга решила поделиться будущим трофеем, тут же начал проводить взывание к духам — замахнувшись, ни много ни мало — на самого Радужного Змея.
Выгода со всех сторон: Косинге достанется часть души мага — хитрый старикан уже успел сделать филактерию, Папе Бвене — шестьдесят процентов вознаграждения за англичанина, а Змею — магия и дух.
Скупостью Косинга не страдала, твердо решив отдать большую часть будущего заработка наставнику, отлично понимая, что такого матерого зубра ей пока завалить трудновато. Разве не было желающих в той же Британии? Были. И что? И ничего. Да и иностранцы не преуспели, и это о чем-то да говорит.
Но вот против Лоа магу, как бы он ни был силен, не выстоять, а еще ему не выстоять против современного оружия.
Специалистов деликатного профиля всегда хватало, дело оставалось лишь за мотивацией и наличием требуемого оружия, а также умением им пользоваться. Пришлось перебрать множество кандидатур, пока, после тщательного отсева, не нашелся самый лучший кандидат — уж очень Косинге понравилась его фамилия.
Майор Джон Рэмбо, наполовину чероки и сквиб, ненавидел магов-англичан люто и взаимно. Подробности этой мутной истории, начавшейся в джунглях Вьетнама, Косинга не выспрашивала, ей хватило того, что наемник дал свое принципиальное согласие. Он даже готов был поработать бесплатно, услышав имя, но Косинга тут же пресекла эти неуместные порывы и сообщила сумму вознаграждения — десять процентов, которые отходили наемнику, составляли очень внушительную сумму, настолько Дамблдор всех достал.
Дело оставалось за малым: дождаться нужного момента.
Альбус, естественно, дураком не был, себя очень любил, а потому на рожон не лез. Он почти постоянно находился на территории Хогвартса, путешествовал редко, применяя все возможные средства для сохранения себя живым и здоровым, и даже в замке не снимал щиты, спасающие от почти любой угрозы.
Однако была у мага маленькая слабость: он любил постоять у окна в директорском кабинете, оглядывая окрестности.
На первый взгляд, ничего полезного извлечь из этого было нельзя: личные щиты мага плюс щиты замка… Однако именно для решения этой проблемы и нужен был Радужный Змей. Высший лоа, почти бог, он обладал чудовищным могуществом и за соответствующую плату мог это самое могущество применить.
Бокор связался с духом, и дальше все пошло по тщательно разработанному сценарию.
Дамблдор, вернувшись с нудного мозговыносящего заседания в Министерстве, решил проветрить мозги, полюбовавшись природой, и подошел к тщательно надраенному домовиками окну. Змей, выполняя условия сделки, снял все щиты на тридцать секунд, не позволяя сработать тревожным чарам. Рэмбо, залегший на холмике за границей контролируемой Хогвартсом территории — почти два километра — в обнимку с этим чудом оружейной мысли, которым можно было сбивать танки на подлете и отстреливать мамонтов на завтрак*, выпустил все десять снарядов — пулями назвать это было нельзя — в цель.
Ошметки и запчасти мага разлетелись по всему кабинету. Пули, на которые было наложено специальное заклинание, быстро превратились в ржавую пыль. Обалдевшую от преждевременной гибели, явно не входившей в планы мага, душу принял в свои тесные объятия Радужный Змей. Бвене с Косингой, пожав наемнику руку, вручили ему номер счета с заранее переведенным вознаграждением и отправили портключом восвояси.
А сами направились к Малфою получать еще одно вознаграждение за труды, предложенное Пожирателями.
Дневник и Чаша быстро перекочевали в недра заранее приготовленного сундучка, бокор тут же направился домой с трофеями, а Косинга, на которую Снейп пускал слюни, осталась у Малфоев ждать сигнала — забирать филактерию Дамблдора требовалось по горячим следам.
Уже через полчаса Косинга, вместе с членами Попечительского совета, стояла в кабинете, с удовольствием любуясь делом почти что рук своих. Оставленная Змеем метка подмигивала, указывая местонахождение филактерии. Проинструктированные маги заслонили ее широкими спинами, Косинга подхватила со стола делюминатор, в котором и таилась сделанная по всем правилам филактерия. Расчет мага был прост и надежен: делюминатор, похожий на зажигалку, лежал в кучке мелочей, не привлекая внимания. После гибели мага он гарантированно доставался по завещанию тому, кого Дамблдор выбрал для своего воскрешения. Да даже если б его спер кто-то жадный, и то хорошо — идиотов не жалко. Да и понять, что это на самом деле, невозможно — сделанная по всем правилам филактерия была необнаружима подавляющим большинством чар и средств.