Йорвет прижимал меня к себе, тяжело дыша, полностью обессиленный, расслабленный, довольный и подозрительно спокойный. Я устроилась поудобнее, утопая в нем, наслаждаясь моментом. Я обожаю его объятия. Это мое самое любимое место во всей Вселенной.
Несмотря ни на что.
Комментарий к Глава 5. Те же грабли. NC-17. baitrs – Горечь
Vort – дальше
====== Глава 6. Другая реальность, космос, пустота. ======
К рваным ранам души,
Ты кота приложи ©
— Просыпайся, — грубо процедил Йорвет сквозь зубы, бесцеремонно тряся меня за плечо. — Тебе пора.
Я попыталась открыть глаза, но тут же оказалась в тотальной темноте – сверху на мою бедовую голову опустилась гора одежды, разбросанная во ночном пылу страсти. Понимая, что от вчерашнего «хорошего отношения» не осталось и следа, я мрачно покосилась на Йорвета. Эльф стоял в проходе, сложив руки на груди, и смотрел на меня с выражением лица, объясняющее ситуацию лучше любых слов.
— Если ты надеешься на утренний поцелуй, то обещаю: уберешься от сюда за десять минут, и я, может, как-нибудь, пожму тебе руку, — заявил скояʼтаэль нагло. — Впрочем, Мирра обожает сплетни. А придет она минут через двадцать, и если ты любишь, когда весь город обмусоливает твою персону… – он замолчал, неоконченная фраза повисла в воздухе звоном самодовольства.
— Выйди, — потребовала я, собрав в кулак всю себя, по крупицам, по делалькам. Рывком садясь на кровати, прикрывая грудь одеялом, я постаралась кинуть через комнату взгляд злобы, но выдавила что-то вроде детской сердитости и, понимая это, тут же залилась краской. Эльф прыснул, но все же, надо отдать ему должное, покинул помещение с гордо поднятой головой. Мы с котом, который уютно пристроился в ногах и только что мило спал, остались в одиночестве и переглянулись.
- Кажется, я еще не успела вступить в новый день, а судьба уже вновь дала мне по лицу, – пожаловалась я Ланселапу. Кот муркнул и печально опустил голову, удобнее устраиваясь обратно ко сну. Я мрачно покосилась в окно: на улице капал мелкий, противный дождик, день был однозначно серым и не сулил ничего хорошего, как, впрочем, и всё мое существование в этом мире. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, комната была наполнена утренней прохладой, а печь еще не затоплена, но выбора всё равно не было.
Йорвет так громко гремел посудой на кухне, подгоняя, что это больше походило на секундомер для пожарников — одеть пятьдесят штанов за семь звяков тарелок. Быстро выскочив на прохладу, я натянула джинсы и рубашку, ища глазами какой-нибудь предмет, с помощью которого можно было осуществить притаившийся план мелкой мести.
Взгляд уперся в маркер, забытый пару дней назад на столе Йорвета. Помнится, я пыталась без спроса разрисовать ему столешницу, типа, украшение, а потом, после того, как меня застукали, еще два часа отмывала разные матерные надписи. Стянув простынь, я старательно вывела на матраце: «Йорвет, твоя задница – это нечто! Твой муси-пусик Вацлав» и добавила нарисованный член чисто для повышения экспрессии. Какая бы ни была жопа, из неё нужно выходить как Афродита из волн, а не выползать как побитая собака из конуры — достойно и красиво, пусть и выглядит это не по-королевски. Это мелочно до первой смятой в пылу страсти простыни.
Заправив простыню обратно, скрывая следы своего преступления, я потревожила Котейку, который недовольно зевнул, зыркнув, как на врага народа.
— И ты туда же? — шепотом пожурила я его. — Мужская солидарность?
Котейка потянулся, разминая мышцы, и вальяжно привстал, вытягиваясь и точа передние коготки об одеяло. Рыжая морда с подозрением оглядывала бывшую хозяйку, словно чувствуя, что нога моя больше ни разу не переступит порог этого злосчастного дома. Взгляд Ланселапа был настолько жалостливым и замученным, а зеленые глаза невообразимо гипнотизировали, что я вдруг четко осознала — кота Йорвету не оставлю. Мой кот, хочу — на шаурму пущу, хочу — вискасом обкормлю! Я прижала Ланселапа одной рукой к себе, и он безвольно повис, ожидая дальнейших действий. Накрыв кота тканью рубашки, я пулей устремилась к выходу, не бросая прощальных слов и взглядов скоя’таэлю. Ему они все равно не нужны. А вот заметить, что я нагло тырю свое/чужое домашнее животное он вполне способен, и может быть у нас даже будет дуэль, которую я все равно проиграю. А надо ли тогда париться по пустякам?
Как я добиралась до дома магички, в память совершенно не впечаталось – серые каменные улицы слились в какой-то бессознательный поток картинок, изменяющийся до состояния однообразного пятна. Мир не то, что бы рухнул, он и не восстанавливался. Я немного погуляла по пожарищу, представляя, что тут стоит нормальный, полноценный домик и только сейчас вышла из этой иллюзии, широким шагом, умудрившись изгваздаться в саже. Осознать, что мир все-таки чёткий я смогла, только переступив порог штаб-квартиры рыжей ведьмы, а солоноватый привкус показал существование дамоклова меча реальности. Не желая расстраивать удивленную Трисс, только севшую завтракать, я быстро поднялась вверх и закрыла дверь в спальню, пробурчав что-то малопонятное простому смертному, но при наличии фантазии вполне канающее за оправдание ночного отсутствия. Едва дверь закрылась, силы меня покинули. Не имея возможности более ничего сделать, я аккуратно сползла по стеночке, прижимая проклявшего всё на свете кота, и тихо хныча, принялась жалеть себя. В который раз прыгаю с разбега на одни и те же грабли, блин. И не потому, что я тупая, а потому что, походу, в то мгновение, когда эти самые грабли проломят кости черепа, я буду счастлива.
— Сегодня проведу ритуал, а завтра свалю, — пообещала я Ланселапу. Кот скептически мяукнул и попытался выбраться из тесных объятий, недовольно оперевшись задними лапами мне в грудь. — Прав был Локи, да? Говорил он мне: «наивной всегда была, дурой и останешься». А ведь как в воду глядел! Предупреждал, что так и будет, — я попыталась вытереть выступающие слезы котом, но тот лишь недовольно заерзал и, наконец, вырвался, в три прыжка забегая под кровать и сверкая глазами из поднявшейся пыли.
— Аня, всё хорошо? — в комнату украдкой заглянула Трисс. Обнаружив меня на полу, размазанную соплей по собственному существованию, магичка села рядом, обнимая за голову. — Чего ты? Ты же знала, что он такой… Чуяло мое сердце — не надо тебя отпускать.
— Я сама дура! Сама! — внутренний крик становился невыносимым и просто распирал изнутри.
— Ты дура, да, — согласилась магичка, гладя по волосам, — но умная дура. Просто Йорвет…
— Ушастая падла-а-а, – захныкала я.
— Вспомни, в прошлый раз он тебя чуть не до смерти довел, — поглаживания Трисс успокаивали. — То люблю, то не люблю, то с Саскией носится, то за тобой. Нет, от него решительно ничего хорошего ждать не приходится, — я опешила, переварив информацию, и, отстранившись, уставилась на магичку, физически ощущая, что глаза округлились до невозможности. Рыжая улыбнулась и полу-печально, полу-гордо произнесла: — Аника Эмергейс, вы же не думали, что меня можно обмануть, просто накинув другую личину?
Сфера, плавно почти незаметно вращающаяся в бескрайней, холодной и действительно безжизненной темноте, огромная, слегка сплющенная и наклоненная в сторону. На её поверхности смешались все оттенки зеленого, синего, коричневого, собираясь в причудливый калейдоскоп, покрытый молочной оболочкой, с огромной, наползающей плавно, но неумолимо тенью, поглощающий свет почти полностью. Массивная, одновременно неотзывчивая и притягательная, бесконечно прекрасная, непередаваемо восхитительная, массивная, величественная планета. В темной части, если приглядеться, видны отдельные, не смело нарушающие её целостность, едва ли различимые огни. Мир, так похожий на наш Мидгард, со своими жителями, странами, океанами, чередой рвущихся вперед событий. Она стремиться, вместе со всем, что могла привлечь к себе- астероидами, мусором, мелкими камнями, в пучину черной бездны на сумасшедшей скорости, которую и представить нельзя. Бойкая, дышащая и одинокая в своей живучести на миллионы километров вокруг.
— Ани, ты слышишь меня? — Трисс ненавязчиво залезла в голову. — Как ты себя чувствуешь?
— Пять секунд — полет нормальный, — ответила я. — А как там поживает мое тельце? Надеюсь, не принялось бродить по дому, вытянув руки вперед?
— Нет, лежит, слюни пускает, — вздохнула рыжая ведьмочка. — Без твоего сознания оно выглядит как-то совсем жалко.
—Это похоже на какое-то осознанное сновидение! — восторженно сообщила я. — Что там дальше по плану?
— Дальше идет второй ритуал, — начала пояснять магичка. — «Doin»*. Сейчас, судя по записям Итлины, у тебя на пути должны возникнуть направляющие знаки. Вроде рун, но на Старшей Речи.
— Такие, на танцующих человечков похожи? — удивленно поглядывая на нечто светящееся передо мной, уточнила я.
— Да, — согласилась Трисс. — Погоди, не спеши. Ты уверена, что всё будет нормально? Может, вернешься, пока не поздно, и позовем твоего Локи?
— Он свой собственный, — возмутилась я и требовательно добавила: — А еще у нас времени нет. Что там дальше?
— Так, сейчас направляющая… Погоди, — магичка принялась, судя по звуку, копаться в бумагах. Как-то она быстро сдалась… Видимо, предложила позвать Локи больше для собственного успокоения. — Я должна навести тебя в правильную сторону, и служить обратным маяком к возвращению твоего сознания в тело, — судя по тому, как Трисс тараторила, она очень волнуется. — Третий ритуал — «Vemod»*. Его суть в том, что ты должна будешь сконцентрироваться на… на… ага, вот. Сконцентрироваться на том, что связывает тебя и этот мир. Тот, где лежит твое тело. Так тебя притянет обратно, а я поймаю твое сознание и запихну его обратно в тело.
— Что ты имеешь ввиду? Подумать о близких? О своем теле? Ну, или там, представить твою комнату?
— Как тебе будет удобно, — Трисс говорила просто со скоростью Тины Канделаки. — Тут ограничений нет, хоть о роще подумай дубовой, лишь бы желание повидать её было действительно сильным. И да, не вздумай думать о Мидгарде. Тебя может перекинуть туда, а я не смогу поймать тебя и все… Вы будете разделены с телом практически на века.
— Блин. Просто не надо было говорить о Земле, Трисс.
— Я попыталась предупредить, — с легким укором пробормотала ведьма.
— Трисс, не думай о Геральте, – старая ж присказка, как мир. – Получается?
— Эм, — короткая пауза заставила магичку понять, о чем я говорю. — Ой, прости.
— Да не переживай ты, все будет чики-пуки, – улыбнулась я обреченно, но с внутренней уверенностью в своих словах. – Ты же меня знаешь.
— Вот именно. Знаю, поэтому и волнуюсь, – чародейка, судя по всему, тяжело вздохнула полной грудью и, собрав уверенность в кулак, пролепетала: – В путь. Я буду ждать тебя, дорогая.
Я протянула руку к руне, не смело прикасаясь к самому краю подушечками пальцев. Вообще, кто не рискует — тот не пьет боржоми, или как там говорится? Поздно пить шампанское, когда почки отлетели? Как-то так же, да?
Маленькое сознание, волей привычки облаченное в подобие родного тела, которое должно перенестись сквозь настолько огромное расстояние, что даже представить страшно — и все это про меня. Крупица песка, способная узреть своими глазами весь пляж Вселенной. Жутко до безумия и страшно раствориться в этом океане времени, потерять себя… И успокаивает лишь одно — я столько раз была на грани смерти, что уже как-то привыкла дерзать. Да и дерзить кому попало тоже. Хотя, ладно, это я хорохорюсь и пытаюсь убеждать саму себя в своей офигенности. На самом деле я очень трусливая. Иногда даже отступаю перед трудностями, как и всякий любой смертный или молюсь, чтобы до меня очередь не дошла. Например, когда надо тост на чьём-то юбилее говорить. Ну, была не была…
— Трисс…
— М?
— Если я умру, то оградку для меня сделайте с завитушками, пожалуйста.
— Зачем? — опешила чародейка. — Чтобы мы помнили, какой у тебя был веселый характер?
— Нет, — ответила я весело. — Чтобы вы запаривались её перекрашивать каждый год.
Я чихнула от напряга. Недавно я поняла, что это попытка организма призывать меня к внутреннему порядку и выдавить напряжение из нервных окончаний. Слушая просьбу своего тельца быть чуточку смелее и более собранной, я уже более смело обхватила светящийся знак полупрозрачной ладонью, заставляя его вспыхнуть зеленым светом светофора. Неведомой силы ветер, без предупреждения, мгновенно подхватил меня, тут же разгоняясь до сверхсветовых скоростей, форсируя через бескрайнюю наполненность космоса. Кометы и астероиды, планеты, звезды и непонятные, доселе незнакомые объекты, проносились вокруг, едва ли различимые простым глазом смертной девушки, становясь единым, плотным потоком света, снопом лучей, обволакивающих мое астральное тельце со всех сторон. Я почувствовала себя фотоном, который никогда и не был в курсе, что такое время, что пространство, это не волна, а потому просто пересекает все грани мироздания по многомерным уровням существования, проходя через все вариации, которые способна сгенерировать мульти-вселенная.
Я забыла, а точнее, не смогла понять, сколько времени прошло до момента, когда всё снова начало замедляться и принимать знакомые очертания. Я знала, что могла пройти целая вечность, потому что потоки света существуют вне этого понятия. Но могло пройти и одно мгновение, ставшее для меня длинным за счет слишком большого набора образов и картинок, которые мелькали вокруг меня. Неожиданно, но очень величественно, мимо пронеслась огромная голубая планета, зыбкая, постоянно клубящаяся, и как будто состоящая из пара и кипящей жидкости. На её поверхности вздыбливались огромные пузыри, размеров которых и представить было сложно – если уж я видела их издалека, то какой же силы они были на поверхности родного дома? Шарообразный исполин остался позади, даже и не заметив, что рядом пролетело нечто маленькое и несущественное, но с большим эго, не уступающим по размеру ему самому. Следом за ним появилась вторая, более твердая и напоминающая чем-то раскаленную луну, планета. На фоне соседа она казалась маленькой, но все равно оставалась значительных, относительно меня, масштабов, чтобы подпортить звёздного ветра, и направить к третьей своей сестре по системе.
Мир Aen Elle напоминал Мидгард, сошедший с плакатов фильма «Послезавтра». Та часть планеты, обращенная вдаль от их солнца, полностью промерзла и была покрыта белым, отсвеивающим снегом. Полярные шапки, разросшиеся с обеих сторон, зажимали единственный, небольшой по космическим меркам, участок еще бледноватой, но целой и даже немного зеленой земли. Ледник шёл, казалось бы, отовсюду, разрастаясь и, как опухоль, заполняя свободные, еще пока здоровые участки несчастного, больного каменного тела. Остановившись в районе орбиты, ветер закончил перемещение и оставил меня блуждать вокруг конечной точки моего путешествия, и наблюдать, как даже на огромном расстоянии пульсирует чужое солнце, освещая участки царствующего дня. Звезда не выглядела лучше, чем её третье дитя. Большие коричневые пятна перемещались по массивному яркому телу, приглушая исходящий свет, и без того крайне слабый, будто бы выданный из последних сил. Я, конечно, не специалист, и в высоких материях астрофизики не разбираюсь, но херня, творящаяся со звездной системой, явно какая-то нездоровая.
Я опустила взгляд на предполагаемое место пребывания Геральта. Вообще, как и любой ребенок, насмотревшийся старых голливудских ужастиков, я всегда мечтала, что если и попаду на дикую, не знакомую с технологиями, планету снова, то принципиально буду бегать кругами по полям, вытаптывая пшеницу на местном колхозе, а потом быстренько свалю. Но, очевидно, даже мои мечты горят лучше, чем местное солнце. С полями на этой территории немножечко «никак». Я бы даже сказала, лишнего колоска нету, чтобы принимать какие-то смутные символы от соседних цивилизаций. Разве что по снегу побегать, но, думаю, знаки сверхразума тут же заметёт беспощадная вьюга.
Но зато из космоса сразу видно, почему народ Ольх стремятся свалить со своей планеты на любую другую, а лучше на ту, где уже проверенно, что эльфы нормально существуют, дышат и не болеют. Жить-то всем хочется, а у них тут и со звездой беда, и ледник со всех сторон надвигается, и вообще, атмосфера каким-то пиздецом прямо-таки попахивает. Некомфортно, наверное, стало угнетать местных человеческих рабов и коренных жителей – единорогов, а свежий, морозный воздух больше является не панацеей от всех возможных стрессов. Кстати, раз уж я долетела, не плохо было бы понять, как найти Геральта на такой огромной планете. Естественно, его вряд ли закинула в районы, где слизистая глаза замерзает быстрее, чем ведьмак может моргнуть и круг поисков сужается до одной, единственной, более-менее комфортной для жизни, территории. Но не спускаться же туда и орать: «Окей, гугл, как найти Геральта Белого Волка без регистрации и смс?», правильно? И у прохожих спрашивать то же не получится. Вроде как, местные эльфы любят брать в рабство любого тупоухого, который попадается им на пути.