Если я правильно понимаю принцип работы ритуалов (то отключи свое сознание, то включи и вернись обратно, то отбрось мысли, то сконцентрируйся, ужас какой-то!), надо просто подумать о старом друге? Я закрыла глаза, представляя перед собой испещренное рубцами лицо седовласого ведьмака. Его горящие, почти с кошачьим зрачком глаза, внимательно смотрят на дорогу, а отрастающая щетина шуршит, когда он трется ей случайно о стоячий воротник легкого доспеха. Старая кляча, естественно Плотва, идет за ним на поводу и тащащит на спине труп какого-нибудь василиска с вывалившимся языком. Два меча за спиной Белого Волка шевеляться при ходьбе, а медальон с головой его собрата немного подрагивает, реагируя на магию, которой в Ведьминленде очень много на каждом шагу. Геральт ворчит, поскольку очень устал, вымотан и хочет на пенсию, а его шрам на глазу периодически недовольно подрагивает. Изредка он говорит своей худощавой спутнице: «Шевелись, Плотва!», но она лишь фыркает в ответ и плетётся с той скоростью, которую сама считает нужной.
Ведьмак в моей голове получился настолько живым и ярким, что казалось – вот, только руку протяни, и он пожмет её в ответ. Я, не размышляя ни секунды, побежала навстречу своей иллюзии, готовая броситься на шею и расцеловать любимого старика, но Геральт остановился, опустил поводья и загнул руки на манер крыльев дворовой птицы, дрыгая ими и квохча. От неожиданности и нелепости исполнения, я открыла глаза, понимая, что меня перебросило во внутренний двор какого-то военного сооружения.
Курица, нарушительница моего спокойствия, с оглушающим кудахтаньем носилась по двору, успешно делая лапы от молоденького паренька, лет двенадцати, с поварским колпаком набекрень. Поваренок пытался поймать дальнюю родственницу динозавров, и от старательности даже высунул язык, не замечая, что лицо измазано в грязи, смешавшейся с потом. Птица умудрялась ловко спрятаться в укрытие, проворно забегая в дыры и щели ближайших строений, после чего выбегала совершенно в другом месте, и будто бы подразнивая мальчишку, специально добивала нервы своими истеричными звуками. Парнишка от такого спринта уже запыхался и с трудом дышал, но подстегиваемый курицей и хохотом трех мужчин, отчаянно продолжал погоню, дико краснея в области абсолютно человеческих ушей. Троица, ставшая, как и я, свидетелем этого безобразия, стояла недалеко от входа в конюшню и громко испускала реплики на незнакомом мне языке, видимо, комментируя матч «Поваренок против будущего жаркого» и делая ставки на победу последней. Все они были здесь явно элитой. В крепких, стилизованных под чудовищ, доспехах, при оружии не последнего качества, мужчины безбоязненно ржали над ситуацией, и иногда поставляли мальчонке подножки, взрываясь хохотом, когда он пахал носом землю.
Один из них был непомерно громадного роста, а мышцы торса и рук у него были настолько здоровенными, что даже ведьмак Лето, Убийца Королей и просто бодибилдер-профессионал, нервно курил в сторонке, думая о своем худосочном состоянии и искал, на какие стероиды бы пересесть. На эльфа он походил мало, разве что ушами, непропорционально маленькими для такой головы. Мужчина был лыс, от выпирающего со всех щелей тестостерона, как настоящий, канонический качок, но глаза его оказались малюсенькими, утопающими в линиях густой черной подводки. Впрочем, на этом местные изыски макияжа не были закончены – для устрашения мужчина добавил три красные полосы, имитирующие рваные шрамы, которые на деле выглядели, скорее, забавно и нелепо в откровенной прорисовке деталей.
Вторым оказался почти молоденький эльфийский мужчина, с длинными иссиня-черными прядями прямых и густых волос, в которые украдкой пробралась одна-две пряди почти полностью серебряного цвета. Но это было не главным его достоинством. Внимание, стоило кинуть на него один поверхностный взгляд, тут же привлекали глаза – бездонные, голубые, как лазурный берег где-нибудь в Сан-Тропе. Вся его безмятежная поза, расслабленная осанка, и безучастное выражение лица выдавали спокойствие и уверенность в своих силах. Мой опыт общения с его товарищами по Старшей Крови однозначно говорил: если в глубине роговицы можно нащупать громадный жизненный опыт, то значит, эльф хорошо маскируется под молодого и неопытного, а на деле ему давно пора в Дом Престарелых, а то уже скоро начнут ставить прогулы на кладбище. У «юноши» же был не просто взгляд старика, умудренного опытом, а профессионального убийцы, вчера решившего по приколу выйти на пенсию. И раз у него на красивом лице нет единого шрама, то этот эльф может быть круче очень многих бойцов, которых я повидала.
Третьего из «специальных воинов» лично мне не узнать было бы трудно. Ведьмак практически не изменился за пару лет моего отсутствия. Такой же крепкий, суровый, похожий на упрямого истукана с суровым лицом античного философа. Вся его фигура выражала привычную, знакомую мощь, энергию, включаемую по внутренней команде и любовь держать нейтралитет до момента, пока не затронут его лично. Свои легендарные волосы Белый Волк собрал в высокий хвост, а виски сбрил до состояния колючего ёжика, как альтернативу пустив небольшую, аккуратно стриженную и ухоженную лосьонами бороду.
Все трое не обращали на меня внимания ровно столько, сколько заслуживает любое пустое место. Даже когда я подошла к ним вплотную, на вашу покорную слугу никак не среагировали, не повели ухом, не попросили, наконец, отойти. Геральт, жестикулируя при разговоре, махнул рукой, резко выбросив её вправо, а я, как ни пыталась, не успела уклониться, и почти упала, прежде чем заметила, что конечность прошла тело насквозь. Я стала настоящим призраком, бестелесным и неосязаемым. Вот они, шутки сознания, если нет плоти. Кстати, почему никто из Северных Королевст ещё не додумался так шпионить друг за другом? Ну и бог с ними, не буду же я подсказывать, как правильно работать Дийкстре, правильно? У меня тут свой шикарный мужчина, Геральтом зовут, и он хотя бы жив, а это уже прекрасно. Значит, его можно забрать, хотя бы в теории, и вернуть на путь истинный.
Призовем Дикую Охоту и отберем ведьмака себе! Пусть своего воспитают, а не чужого тырят.
— Геральт, очнись, Aen ситхи хуеют! — решила я проверить границы своего возможного взаимодействия с окружающим миром, но друг оставался глух к словам. Он говорил о чем-то на непонятном языке со спутниками, вел себя естественно и непринужденно, а меня разрывало от нахлынувшей обиды и слез тоски – я даже обнять дорогого друга не могу.
— Имлерих! — к мужчинам торопливо подошел ещё один эльф, тоже высокий, статный, с желто-карими глазами и глубокими залысинами, придающими граням скул, носа и подбородка чрезмерную остроту. Светлые волосы растрепались от спешки, выбиваясь из гладкой прически, зализанной чем-то на подобии геля, а тонкие грубы застыли полуоткрытыми. Интересно, они так здороваются?
— Геʼэльс, — отозвался лысый, немного склонив голову в приветствии. Пришедший мужчина о чем-то быстро затараторил на своем проклятом языке, напоминающим высокопарную, извращенную вариацию Старшей Речи. А я ведь уже много лет думаю, что пора бы выучить этот дурацкий язык и посылать Йорвета в доступной для его восприятия форме, но как-то руки раньше не доходили. Теперь вот обламываюсь из-за собственной лени, страдаю от неизвестности. Не то, чтобы я уверена, что они сейчас лекарства от рака обсуждают, и отказываются поделиться информацией с миром, но это могло бы быть и нечто полезное в сложившейся ситуации. К тому же, я отчетливо услышала слово: «Orifann», что значит «чужак», а это и вовсе может оказаться ваша покорная слуга и появление моё не осталось таким уж незамеченным.
Из-за диалога мужчины оживились. Сбившись в плотную кучу, они уже позабыли о поваренке, победно душившего курицу в темном уголке около конюшни, и напряженно наблюдали за округой, вглядываясь даже в ветер, смевший постоянно менять направление. У голубоглазого эльфа, единственного, кто продолжал выглядеть более-менее безэмоционально и спокойно, в руках появился посох, увенчанный шарообразным навершием, запечатленным в круг подобно нимбу. Остальные, будто бы прикрывая его, слаженно и отработанно до автоматизма, извлекли оружие и, выставив наголо мечи, облепили мага, не давая гипотетическому врагу, то есть мне, физически атаковать его с какой-либо стороны. Чародей, тоже не теряя времени, принялся делать пассы пальцами вокруг шара, изгибая их причудливо и крипповато, а из его ладони, как лента, вытянулась и начала укладываться гладью по поверхности светящаяся голубая нить. Эти телодвижения явственно намекали, что от стандартного, радушного приема «Хлеб-соль» мне перепадут только пинки и попытки проткнуть мечом насквозь – напряженные взгляды ведьмака и его качка-товарища предвещали только знатные звездюли, и дай бог, чтобы после них я выжила. Со шпионами не разбираются, их убивают. По-разному, кто-то, как Йорвет, кожу снимает, кто-то, как Шилярд, устраивает показательные суды, но результатом всегда оказываются поминки.
Намотав нить плотным слоем на шар, эльф вскинул посох и выстрелил в воздух, выпуская магическую ленту в пространство, и голубые лучи потным дождиком опали во двор, не оставляя даже маленького зазора, чтобы укрыться. Воины боялись выдавить из себя хоть звук, и даже курица повисла на руках парнишки, с головой набекрень. В звенящей, настороженной тишине, нарушаемой только пыхтением из конюшни и отдаленными звуками чириканья птиц, голос светловолосого прозвучал полувопросительно, но громоподобно выдал:
— Andaran atishʼan**! — подождав для приличья, но не получив ответа, светоловолосый добавил: — Elen sila lumenn omentilmo***.
— Вот ведь эльфы! Даже по-русски говорить не могут! Откуда я знаю, какими карами они мне угрожают? — выругалась я полушепотом на Великом и Могучем. Эльфийская могучая кучка синхронно повернула головы в мою сторону. Я вздохнула, закатив глаза. Значит, они все-таки вычислили, что я нагрянула в гости и жаждут спросить с меня паспорт. Даже умудрились включить звук.
— Этот голос мне знаком, — констатировал ведьмак на Общем языке. — Кто ты такая?
На всякий случай, не очень-то доверяя поведению Геральта, я отошла на пару метров в сторону, проверяя, что следов за мной не остается. Значит, я всё еще бесплотный дух, и этим ребятам вряд ли удастся насадить меня на лезвие. Хорошо быть вечным сиянием чистого, как у Канта, разума, хоть тело новое не отрастает. С другой стороны, с ними маг. Мало ли на что способен этот очаровашка? Не думаю, что он дожил до своих лет и стал воином, будучи пацифистом.
— Геральт! Вернись домой! Я всё прощу! — заявила я, и тут же, успевая уклонить от выстрела синим лучом, отбежала на противоположный конец двора.
— В тебе нет гена Старшей Крови, – утверждал светловолосый, логично предположив, что в лингвистике единственной точкой соприкосновения для нас остается Общий язык Ведьминленда. – Иначе ты не использовала бы такой сложный ритуал. Меня зовут Геʼэльс, и я хочу помочь тебе.
— Ага-ага, — я нервно хихикнула, подавляя чих, — а стреляете из гуманных соображений? — и снова быстрая перебежка. — Геральт, очнись! Я твоя карма! Ты меня совсем забыл, блондин несчастный? — черт, почти достал, падла черноволосая. – Аника же, ну! — обижено выдала я, ругаясь про себя на прыткого засранца с посохом. – Опять память потерял? Дикая Охота тебе опять последний мозг вышибла? – Вот верну тело, та-а-акого пинка этой голубоглазой падле дам, что перелет до родного эльфам мира будет для тебя беспосадочным. – Учти, я тебе по третьему кругу про Йеннифер втирать не буду. Понял?
— Аника? — отозвался ведьмак, забыв добавить к вопросу какие-нибудь дружеские эмоции. — Мы же были друзьями, верно?
— Есесна, — я гаркнула в ухо ведьмаку, но осталась стоять на месте, на свой страх и риск. Темноволосый, почти верно рассчитав, путь, куда я бы могла отбежать, выстрелил в пустое пространство и оскалился, когда луч прошёл сквозь воздух.
Геральт, пытаясь вывести меня на эмоции и заставить выдать своё местоположение, пытался звать меня по имени, сначала ласково, потом угрожающе, переминаясь с ноги на ногу, хватая руками воздух вокруг себя. Лысый скалился, и тоже размахивал руками, пытаясь меня сцапать, а маг, поняв, что КПД его действий стремиться к абсолютному нулю, принялся кастовать какое-то подозрительное заклинание. Понимая, что больше от ведьмака ничего не добиться, я отошла от эльфов в сторону и попыталась призвать образ Трисс, изо всех сил представляя подругу во всех нюансах. Ноги делать было нужно срочно, но толку от моих стараний не было ни на грамм. Магичка оставалась плоской, искусственно собранной по крупицам, совсем нереальной и явно воображаемой, как будто на гифке. Воспарить к дому оказалось сложнее, чем добраться сюда. И хоть я переключилась сначала на Золтана, и на Лютика, а потом и на своё собственное тело, с которым была знакома, между прочим, с самого рождения, но всё равно осталась на месте, как на зло, не имя возможности представить кого угодно таким же живым, как и ведьмака, минут десять назад.
Небо над двором вновь озарил целый сноп светящихся синих искр, разлетавшихся в самых разных направлениях, по изогнутым траекториям, пронзая воздух внутреннего дворика замка насквозь. Укрываясь от них, я попыталась спрятаться за лысого эльфа, наивно полагая, что его могучая спина укроет меня от действия невиданного заклинания, но одна светящаяся гадина всё-таки прошла вскользь по коже левой руки. На участке, где заклинание и бицепс умудрились пересечься, плоть начала окрашиваться в свой естественный бледный цвет, будто бы кто-то наконец-то решил прорисовать меня в разыгравшуюся сцену. Цвет расползался по телу очень медленно, но грудь и живот уже почти проявились. Тело становилось тяжелее, заставляя меня приобретать вес, и как физическую единицу, и как параметр собственного мнения в собравшейся компании. Лысенький, не будь дурак, конечно, тут же сориентировался, и ухватил вашу покорную слугу за руку. Я попыталась вывернуться и пнуть его в жалкой попытке самообороны.
— Мужчина, я так не знакомлюсь… — качок, легко перебросил меня, без труда скручивая, как тряпичную куклу, и с силой уронил на землю, прижимая к траве. Одной рукой эльф ухватил моё горло, методично давя на сонную артерию и пытаясь заставить потерять сознание – как поваренок недавно душил пойманную курицу. Теряя сознание от удушения, и почти забыв само понятие «дышать», я видела, как уплывает мир перед глазами куда-то в сторону
Вот она, крышка, а я ведь еще так молода, так прекрасна и могла бы пожить! Радует, что помру оттраханой, спасибо Йорвету за это. Если выживу и увижу одноглазую суку, то дружески пожму его горло также, как сейчас это делает лысый и с таким же энтузиазмом. А если меня все-таки убьют, то буду являться к скоя’таэлю во сне и пилить, как любая нормальная влюбленная женщина, за то, что не узнал мою персону. Психологи, конечно, рекомендуют мысленно желать своим недоброжелателям счастья, радости и всяких благ, мол, это успокаивает и всё такое. Ну, я собственно, не психолог, так что хуй-то там, сведу Йорвета с ума из благородной чувства мести.
Последнее, что я услышала, прежде чем отключиться, были удивленные слова ведьмака:
— Подожди! Это же Анечка!
Тьма без предупреждения накрыла меня.
— Ани, ты в порядке?! — на моё лицо стекали горькие слезы магички, интенсивность потока которых была столь огромной, что скоро я бы утонула, если б не решила принять более вертикальное положение. Трисс трясла меня, пытаясь растормошить и привести в чувство, заставить вновь ощутить себя в нашей реальности. Едкий запах нашатырного спирта расходился по комнате, ударяя в нос своей отвратительностью, да так, что зрачок будто бы разрезали скальпелем. Удивленно поняв, что жизнь еще пока продолжается, я перевела взгляд на магичку и, пытаясь взбодрить себя и подругу, сообщила:
- Жив. Цел. Орёл.
— А Геральт? – тут же осведомилась чародейка с подозрением. – Ты нашла ведьмака?
— Да. И знаешь… Он, как я поняла, теперь подрядчик у Красных Всадников. Трисс, — я рывком встала, проходя по комнате быстрым чеканным шагов, — нам нужно спасти его. Срочно. Любой ценой.
Комментарий к Глава 6. Другая реальность, космос, пустота. *СТАРШАЯ РЕЧЬ ДЛЯ ЧАЙНИКОВ:
Doin – движение
Vemod – скорбь
**
Andaran atish’an – Буквально: “Я нахожусь в этом городе, городе мира”. Формальное приветствие эльфов из вселенной DA.
Elen sila lumenn omentilmo – Буквально: “Сияет звезда в час нашей встречи”, квенья.
====== Глава 7. Чтобы кого-то найти, надо что-то потерять. ======
«Милая моя, распрекрасная и дражайшая Трисс Меригольд! Прежде, чем ты начнешь свою старую шарманку о моей безответственности, пойми меня правильно. Я помню, что мы собирались вместе отправиться в Велен, но ждать целую неделю и ничего не предпринять для Геральта – просто адские муки. А ещё у меня аллергия на порталы с некоторых пор, буквально, с этого утра. Поэтому, извини, но я отправляюсь кораблем, как простые смертные -вверх по Понтару. Может, по дороге загляну во Флотзам, к Седрику, и обязательно передам от тебя огромный привет. К тому же, в Ничьих Землях меня уже ждет проверенный асгардский агент с позывным «Люся», так что я точно не пропаду! Увидимся в следующую среду, в три пополудни, на Веленских болотах, около деревушки Залипье. Целую, Анна Тараканчикова.