З.Ы. Не рассказывай Йорвету ничего, пожалуйста.
З.Ы.Ы. И нет, Йорвет тут не при чем.
З.Ы.Ы.Ы. Расскажешь – обижусь!
Аня.»
В последний раз я задумалась о адекватности своего решения лет пять назад. Кажется, пришло время снова это сделать, потому что иду я уже часов шесть, а окружающий пейзаж не желает меняться. Скалы переходили в густой, полный лиственных деревьев, лес, местами начинавших терять цвет и приближать первые отзвуки приближающейся смены времен года. Солнце стояло в зените, а потому нещадно жарило. Оно, вроде как, должно становиться прохладно-осенним, но пока еще было злобно-кусачим и летним, а потому смуглым загаром оседало на кожу, желая оставить парочку ожогов и крепко ударить по голове. Хорошо, что я намотала на волосы рубашку и плохо, что до этого ни разу не задумалась прихватить из дома кепку.
До пристани на реке Понтар оставалось ещё подозрительно много времени. Точнее, я не наблюдала не только громадной, подобной отечественной Волге, реки, но даже маленьких ручейков, которых раньше, как вы знаете, было даже в избытке. Интересно, что когда мы сбегали от коменданта Лоредо вместе с эльфами, то пришвартовались недалеко от Вергена и добирались к городу каких-то пару часов, а сейчас... Эх, почему я не догадалась прихватить с собой нормальную карту? Дорога, казалось, вообще не имеет конца и края, изредка перемешиваясь со скальными отложениями, пока ещё не до конца исчезнувшими и торчащими из земли, как истуканы.
Из дома я вышла еще на рассвете и пыталась ориентироваться по рассказам Лютика, проводившего мне походный инструктаж. Поэт, как ни странно, в географии разбирался хорошо — работа барда обязывала бродить по всему свету, и, по его словам, я уже пару часов как должна была наткнуться на деревеньку с пристанью. Вот только ни деревни, ни оживленного тракта, о котором говорил поэт, не наблюдалось, а дорога все больше напоминала зарастающую народную тропу. Если что, лягу на ночь в кустах, а на утро позавтракаю Ланселапом! Порядком уставшая и выхлебавшая всю запасенную воду, я была бы рада даже романтикам с большой дороги, если перед изнасилованием они меня напоят и отмашут опахалом до нормальной температуры тела. Ланселап вытащил морду из приоткрытого рюкзака и жалобно промяукал, как бы намекая, что хорошо бы полежать в теньке, а не убегать от сложившихся обстоятельств реальности. Тем более, не стоит этого делать через какую-то жопу, строя из себя Чудо-женщину Средневекового разлива. Я огрызнулась на кота, чтобы тот призвал своими неуместными комментариями дождик, который сразу прибьет пыль и создаст лужу для питья. В ответ котейка только презрительно фыркнул и залез обратно в рюкзак, скрываясь от палящего солнца. Неблагодарный кусок шерсти!
Впереди показалась фигура, подпиравшая тощим станом дерево, и я, обрадовавшись, почти вприпрыжку к ней устремилась спросить дорогу и хотя бы примерно сориентироваться в местоположении, уточнить координаты, и в какую сторону мне следует направить ласты. Но знакомая, когда-то красная, а теперь просто грязная бандана, презрительный взгляд одного единственного зеленого глаза и руки с четкими мышцами и выпирающими сухожилиями, демонстративно сложенные на груди, мой пыл поумерили. Видимо, солнечный удар таки настиг мою бедовую голову. Глюки начали вылазить из подсознания, чтобы дать мне решительных звездюлей и развернуть обратно к чародейке. Пойти, что ли, потыкать его и узнать, насколько он реален?
Впрочем, нет. Я же баба. Причем, обиженная баба. Поэтому я решила пройти мимо, типа я Йорвета не заметила, а на этой пустынной дороге вовсе никого нет. Делаю вид, что мои действия логически связаны, но на самом деле я — женщина и мне видней, как воспитывать почти своего мужика. Когда я подошла ближе, изо всех сил не разворачивая корпус к обочине, эльф стремительной походкой направился на встречу, уже заранее набирая побольше воздуха в тощую грудь, чтобы начать громкоголосые оскорбления еще только на подходе к будущей жертве. Уж что-что, а эту его привычку я знала хорошо и за пару метров чувствовала, когда он взбешен до состояния кипящего металла. Я попыталась отвернуться, демонстративно задрав кверху носик, и проскользнуть мимо, но едва мы пересеклись, эльф больно вцепился мне в руку и зашипел:
— Что ты вытворяешь?!
Я поморщилась и попыталась отобрать конечность обратно, поскольку не привыкла, чтобы со мной так обращались. Йорвет этого не одобрил, и злобно пропыхтев, резко заломил руку за спину, прижимая её к спине и сдавливая несчастного кота.
— Бо-о-ольно, — завизжала я. — Отпусти! Совсем сдурел?! Что ТЫ тут вытворяешь, а?
— Это я должен у тебя спрашивать, — продолжал шипеть Йорвет, перехватывая меня поудобней, и хватая второй рукой за плечо. Это плохо. Когда он кричит, значит, у тебя есть шанс его переорать, неважно как, хоть мегафоном, но есть. А когда шипит, то лучше сразу ложиться в гроб и задвигать сверху крышку. — В один прекрасный день я придушу тебя, — он, с чувством толкнул меня, отпуская и придавая импульс в сторону земли, роняя вашу покорную слугу в сухую дорожную пыль. Сэр Ланселап, воспользовавшись случаем и близостью доступной для побега поверхности, вылез из рюкзака и отбежал в высокую придорожную траву, сверкая из укрытия огромными глазами и почти мяукая что-то похожее на: «Нахуй-нахуй лезть в их разборки…».
— Йорвет… – попыталась я выдавить что-то благоразумное и оправдать себя, но эльф, не слушая меня, приложил руки к вискам:
— Анна-Аника, — эльф нервно хихикнул. — Почему я сразу не понял? Ваши имена так похожи, — я боялась шевельнуться. В последний раз я отхватила от Йорвета по лицу, когда полезла ругаться с ним в таком состоянии. Эльф сел на корточки, как будто бы заглядывая сам в себя. — И ведь еще задумался, какой резон тебе спасть ведьмака… Старый дурак! — бывший скояʼтаэль, наконец, снова соизволил посмотреть на собеседницу и совершенно четко произнес: — Я тебя ненавижу.
Понимая, что сейчас опасно даже просто дышать громче положенного, я опасливо попыталась отползти в сторону на приличное расстояние, не до конца улавливая, что же происходит и в чем, собственно, состоит разыгравшаяся трагедия. Мне впервые в жизни показалось, что Йорвет не просто взбешен или разозлен, он тупо в истерике, а значит, что ничто человеческое эльфу не чуждо. Но чем дольше он молчал, тупо рассматривая меня, тем больше я понимала, что скояʼтаэль потихоньку нащупывает точки стабильности и успокаивается, а на смену его неконтролируемому состоянию агрессивной злобы приходит холодный расчет командира. Как бы и правда не убил тут, к ведьмаковой бабушке, и никто не найдет же.
— Давай не будем усукаблядь ситуацию, – увидев, что Йорвет более-менее пришёл в норму, я решила не терять момент и построить его, как полагается. – Я иду и не останавливаюсь. Хочешь — иди рядом. Хочешь — иди на хуй. Ждать, догонять, и тем более, провожать не буду, — звонким от напряжения голосом произнесла я.
— И куда же ты идешь? — насмешливо фыркнул эльф. И правда, кажется, буря больше гремела, чем реально бушевала.
— За Геральтом, — пояснила я, пожимая плечами.
— О, Меригольд рассказала о ритуале и его результатах, — ехидно заявил Йорвет. — Она вообще много чего рассказала.
— Вижу, — мрачно вздохнула я. — Тогда давай так: сначала я спасу ведьмака, потом убью Трисс, а потом уже можешь воткнуть в меня парочку стрел, или что ты там планировал…
Йорвет встал, глянул на солнце, видимо, прикидывая что-то в уме, а потом протянул мне руку, командирским голосом заявляя:
— Вставай. Надо идти.
— Куда? — не поняла я. Поставив меня на ноги, эльф отпустил ладонь, и развернулся, двигая в обратном направлении. Я напомнила: — Геральт в другой стороне.
— Мы идем в Верген, Amadanwed, — буркнул Йорвет. Сэр Ланселап, расценив расстановку сил и приоритетов, предательски последовал за ним, выставив хвост трубой. Покосившись на кота, эльф отчетливо пробурчал: — Еще и кота взяла, дура. Редкостная, каких не бывает.
— Прекрати обзываться, — он назвал меня единственной и неповторимой. У-и-и! — Я б с удовольствием в Верген пошла... Но не хочу. Мне к пристани надо.
— Ты обошла деревню окольными путями и уже находишься на территории Каэдвена, — пояснил эльф, ухмыляясь и лучась от демонстрации своего превосходства в географии. — Если бы Меригольд не нашла тебя с помощью магии, то рано или поздно ты наткнулась на патруль, — он выждал риторическую паузу, — и искать было бы некого.
— Ха-ха, — блин, все же я заблудилась. Вот черт.
— Ну, доведи меня до пристани, значит, — согласилась я.
— Нет.
— Тогда я пошла, — я развернулась и отправилась в противоположную сторону.
Эльф остановился и вздохнул. Демонстративно так, прям как актер на сцене. Резко двинувшись в мою сторону и закатывая единственный глаз, эльф отказался вести себя как джентльмен и просто, не говоря ни слова, схватил вашу покорную слугу за лямки майки, и дернув, потащил по дороге, иногда больно встряхивая, как нашкодившую кошку. Я ругалась, пытаясь отцепиться, плевалась и материлась, даже пару раз почти пнула его, но всё равно не могла справиться с ним и переспорить. Кот сохранял мудрый нейтралитет, косо поглядывая на разыгравшийся балаган, который грозил перерасти в драму эпических масштабов.
— Я разве спросил: «Аника, ты хочешь в Верген?», – устав слушать мои причитания, процедил скоя’таэль сквозь зубы. – По-моему, я вполне ясно пояснил…
— Отрядом своим командуй, ушастая су-у-ука, — отвечала я, вырываясь. — Ты мне не командир!
— Ты не дойдешь одна, – строго сообщил Йорвет. – И прекрати вырываться. Или я просто тебя свяжу.
Я замерла, прикладывая к точке стояния весь свой вес. Йорвет тоже остановился, но лямок из ладони не выпустил и с вызовом заглянул мне в лицо. Ты можешь быть бесконечно прав, но какой в этом толк, если твоя женщина смотрит на тебя, как на дебила? Причем, прищурив один глаз с иронией, потому что к твоим-то бородатым годам ты еще не понял, что с женщиной лучше не спорить — себе дороже.
— Отстань! — выругалась я в последний раз.
— У тебя мозгов, как у ракушки! – эльф снова потащил меня по дороге.
— У ракушки нет мозгов! – я перестала вырываться и просто переставляла ноги, понимая, что сопротивление бесполезно.
— Тебе виднее, – согласился Йорвет хмуро.
Оказалось, что у Трисс запас магии был исчерпан практически в ноль: мои поиски по всему континенту, да и перемещение Йорвета тоже, выжали подругу почти досуха, а поэтому портал до Вергена она не откроет. Командир, стратегически прикинув время и расстановку сил, потребовал от меня дойти своим ходом и в быстром темпе, но из-за того, что ушла я достаточно далеко от Вергена, нам все-таки пришлось заночевать прямо в лесу, под открытым небом.
По-братски разделив краюшку хлеба с тонким кусочком копченого мяса, мы с котом поглядывали на своенравного эльфа исподволь, пытаясь понять, чего еще принесёт нам этот странный вечер. За оставшуюся половину дня, которую мне пришлось вынужденно проводить с Йорветом, настроение у последнего менялось по синусоиде. Скоя’таэль то принимался крыть меня благим, и не очень, матом, возводя огромные лексические конструкции, от тяжести которых меня расплющивало вместе с себялюбием по уровню земли. Маме моей тоже страшно досталось, и не удивлюсь, что где-то далеко в Мидгарде ей очень страшно икалось просто за то, что эта женщина взяла на себя мужество родить меня и воспитать до состояния взрослого человека. Иногда же, напротив, Йорвет становился почти нормальным, умолкал и просто мрачно тащился по дороге. Правда, сейчас настроение у него опять испортилось от тяжелых дум, и он остервенело точил свою саблю, сидя спиной к костру и мне.
— У меня уникальный талант. Как бы все плохо не было, я всегда умудряюсь сделать еще хуже, — попыталась я нарушить тишину и хоть как-то поговорить по-человечески. Но Йорвет был эльфом и с ним так не получалось.
— Да уж, — с раздражением согласился эльф.
— Ну тебя нафиг! — обиделась я. — Как будто я виновата, что Локи наложил заклинание и запретил мне рассказывать о том, что… — я осеклась, предупредительно прикусывая язык. Не специально, но очень больно. — Ты понял, что я имею ввиду, да?
— Локи, Локи, Локи! — заворчал скояʼтаэль со злостью. — Везде, куда не ткни, всплывает твой проклятый принц. Я его даже не видел ни разу, а уже готов придушить вас обоих. Раздражает.
— Тебя вообще все раздражают, — передразнила я. — Только Саския, наверное, единственный твой свет в окошке. Ути-пути, сюси-пуси! Фу, блин!
Эльф окаменел, спина выпрямилась а голова, чуть приподнялась. Точильный камень прекратил скользить по лезвию. Йорвет соизволил повернуться и глянуть на меня, буравя глазом дыру. Впервые за весь день я, по не ясным причинам, почувствовала себя совсем тупой, как будто пробила днище корабля придурков. Одарив потоком презрения, эльф снова отвернулся, не произнеся ни слова.
— Прости, наверное, я лишнего сказала, — растеряно проговорила я. Это только в сказах бабу любят за колючий характер, а в жизни за борщ, секс и молчание. — Хочешь покушать? Правда, борща нет, но…
— Нет.
— Йорвет, – плаксиво сказала я, убирая еду в рюкзак. – А это… Ну, можно я тебя поцелую?
— Нет.
Ну, я особо и не надеялась, но все равно почему-то расстроилась. Кажется, меня обманул тот факт, что Йорвет поперся за мной в такую даль – мне казалось, что не просто так и шансы восстановить что-то у меня есть. Во всяком случае, я эльфу не безразлична, и в примирительном поцелуе, который, в принципе, может вырасти во что получше, он точно не откажет. А Йорвет такой: «Нет» и даже головы в мою сторону не повернул. Определенно, мне надо найти другого возлюбленного. Мужик нужен, чтобы радовал, любил и баловал. А чтоб расстраивал—такой не нужен. Меня всё и без этого расстраивает не хило.
- Спокойной ночи, – сказала я тихо. Эльф не отреагировал, продолжая заниматься чем угодно, но не смотреть в мою сторону. Подложив рюкзак под голову, и поймав тёплого котейку, я отвернулась от костра и закрыла глаза, надеясь, что скоро засну и от чувств, которые сегодня всплывали в той или иной форме, не останется и следа. Слушая, как Йорвет продолжает точить свою саблю, я пыталась запретить себе думать и анализировать происходящее, но у меня не получалось. Мои мысли, конечно, мои скакуны, но нафига сейчас прискакал весь табун?
Хочется, наконец, влюбиться. Именно «влюбиться», а не «полюбить». И, непременно, чтобы взаимно и без всех этих сложностей, да пиздецов, которые идут в комплекте. Но есть ощущение, что у местных так не принято. Тут все как-то по-другому: сегодня тебя люблю, завтра другая – моё всё, послезавтра я – одинокий волк, ну, а в пятницу, так уж и быть, снова тебя. Загадка, шарада, паззл, блин. Не поймите меня неправильно, но мне явно нужен кто-то попроще.
Эльф прекратил шуметь, видимо, решив, что я уснула и, подкрадываясь, приблизился. Я не знаю, что он делал, потому что боялась открыть глаза и спалиться, но ощутила знакомое дыхание, горячее и равномерное в районе своей щеки. Что-то проговорив на Старшей Речи себе под нос, едва слышно, Йорвет укрыл меня курточкой и почти по-хозяйски улегся рядом, шугая кота и укладывая меня так, чтобы я носом уткнулась ему в шею. Внутри меня всё ликовало и звенело, но, одновременно с этим, я вдруг поняла, что скоя’таэль не просто так не хочет, чтобы я знала о каких-то вещах. Видимо, лимит доверия ко мне окончательно исчерпан и восстановить что-то действительно будет сложнее, чем переплыть Ла Манш без подготовки. Но, по крайней мере, мы под одним небом, в одном лесу и Вселенная у нас тоже общая.
— И все же я против этого предприятия, — Йорвет сложил жилистые руки на груди, всем видом показывая свой негатив. Саския, единственная, кто стоял рядом со столом, попыталась улыбнуться, но попытка безуспешно провалилась, и у девы проявился вполне себе драконий оскал:
— Йорвет, если есть хоть один мизерный шанс привлечь Исенгрима на нашу сторону, то мы просто обязаны этим воспользоваться! — пафосно возвестила она.
— Я могу отправиться туда на лошади и с отрядом! — возразил эльф. — А не с двумя свихнувшимися бабами, которые собрались призывать на свою голову Дикую Охоту!