- Он – Торин, я так понимаю, – спросонья я соображала туго. – Отдай!
- Но… Он же уйдет, – обескураженно и беспомощно пролепетала эльфийка.
- Нет, – покачала я головой. – Он вчера пообещал, что побудет здесь несколько дней и долечится до конца.
- Ничего себе, – удивилась девушка. – Как тебе это удалось?
- Честно говоря, не все стоило говорить, но зато эффект моя речь возымела.
- Не все могут даже хитростью уговорить такого гнома. А если он не сдержит обещания? – спросила Нариэль, видимо вспомнив о его отношении к эльфам.
Я как раз не хитрила, хотя может быть и стоило, вместо того чтобы опасную правду выкладывать.
- Как это не сдержит? – не поняла я. – Он честный и порядочный гном, к тому же король и… Если он не сдержит слово, то нам его и держать тут не зачем! Какой смысл лечить непорядочного обманщика? Какая в будущем от такого короля польза? Надо ему доверять, он дал обещание. Иначе смысл затеи теряется. А раз уж мы доверяем, то нужно дать ему все, что в наших силах. Тем более это его оружие.
Нариэль явно успокоили мои слова, она вышла уже без спешки, с полным достоинством. Я шумно выдохнула. Ну и утро! Ой, а что мне снилось… Щеки чуть порозовели, я мечтательно улыбнувшись, отправилась заправлять постель. Тра-ля-ля-ля-ля-ля, а я сошла с ума… Какая досада.
Так, напевая, я и отправилась умыться и на завтрак, а сразу оттуда к Торину, но постучав довольно громко раза три и не дождавшись ответа, я заглянула к нему. Комната была пуста. Интересно! Я стала обходить спальную часть дома, сама чуть не заблудилась и подумала, что гном наверняка где-то заплутал. Куда только черти понесли? Нашла я его чисто случайно на одном из многочисленных балкончиков.
- Торин! – воскликнула я.
- Финдуиласс! Слава Дурину! – живо отозвался гном. – Я уж думал, что потерялся навсегда! Тут, что же совсем нет никого?
- Есть, но они, как показывает практика, умеют не попадаться на глаза. Только когда уже совсем отчаешься, что впору кричать «Аууу люди!», раз и кто-нибудь появится, – вдохновенно разглагольствовалась я, обрадованная встречей. На «раз и» я довыпендривалась и оступилась на ровном месте. Торин вскочил с небольшой скамеечки, на которой сидел, и обхватил меня за талию. Я падать в принципе и так не собиралась, но… Я определенно засмотрелась в его синие глаза. В них столько печали и… черт бы побрал этот сон!
- Все в порядке, просто природная неуклюжесть, – как можно беззаботнее рассмеялась я, пряча пылающие щеки за волосами. Слава богу, они не стянуты в узел! Впрочем, я успела заметить за Торином почти такой же жест. Может ему тоже что-нибудь снилось? Да тьфу-ты! Хватит уже!
- Разве благородные люди могут быть неуклюжими? – в шутку удивился гном.
- О, еще как могут и не только благородные! – Что это? У него и правда слегка порозовели щеки!
Мы не сговариваясь присели на скамеечку, я ощутила неловкость. Надо что-нибудь сказать! Спросить про самочувствие! Я повернулась к гному, набрала воздух и увидела, что он сделал тоже самое. Звонкий смех сам собой разрядил атмосферу.
- Я вижу тебе намного лучше?
- Да, намного, – подтвердил Торин, приложив руку к груди. – Правда, не до конца.
- Ну ты слишком быстро хочешь поправиться.
- Хотелось бы побыстрее.
- И оставить меня тут?
- Ээ… – замялся гном.
Я и сама почувствовала, что сказала что-то не то.
- Пойдем лучше на южную веранду, там потрясающий вид на водопад!
- А ты ее найдешь? – засомневался гном.
- Ну, попробую по крайней мере. Я тут немного начинаю ориентироваться.
- А я пока только мастерски плутаю, – признался Торин, разводя руками.
Мы переместились на южную веранду. Вид тут был действительно завораживающий. Присев, мы долго беседовали под шум воды. После обеда Торин решил пойти прилечь. Для того чтобы весь день провести на ногах он еще был слишком слаб, но силы набирал быстро. Как бы кощунственно это ни звучало, жаль, что он так стремительно поправляется. Ведь это означает, что он уйдет. Мне жаль с ним расставаться, он хороший человек, тьфу, гном. Да какая разница, он просто классный!
Поздним вечером я полулежала на мягком диванчике у огня в Каминном зале. Это место обладает поистине проясняющим сознание действием. Вот так лежишь, думаешь, и сразу все становится ясно. И правила эльфийского усваиваются проще, и мое положение у эльфов со всеми вытекающими птичьими правами, и сложная ситуация с разглашением грядущего. И, кажется, чего мы мудрим, все же ясно и понятно. Но стоит только открыть глаза, как бесстрастность теряется, и вопросов возникает еще больше. Я почувствовала, что меня чем-то накрывают и распахнула глаза. Торин!
- Я не хотел разбудить, – несколько расстроился гном.
- Я не спала, я размышляла, – ответила я. – Присаживайся! – поспешно добавила я, боясь, что он уйдет.
Торин с охотой присел рядом и, чуть насмешливо улыбаясь, спросил:
- И о чем же ты размышляешь?
- О хрупком будущем, которое ждет этот мир.
- Неужели в такой прекрасный вечер не нашлось более светлой мыли? – посерьезнел гном.
- О чем уж подумалось, – пожала я плечами. – В этом зале мысли приходят сами по себе, не спросясь, – сказала я, и поняла, что помимо воли слишком часто смотрю на губы Торина.
- Это точно, – согласился Торин, переводя взгляд в огонь. – Может, расскажешь мне еще что-нибудь о своем мире?
- Спрашивай, – охотно согласилась я. Торин замолчал, видимо, придумывая, что спросить.
- Слагают ли у вас песни?
- Конечно слагают и не только песни, но и стихи, и былины, и басни. Да и не только поэзия процветает, проза так же широко представлена.
- А о чем у вас поют? – жадно спросил гном.
- О разном, – задумчиво, протянула я. – В последнее время песни измельчали, поют о всякой ерунде на далеком от литературного языке, порой даже с бранными словами. На бред похоже.
По круглым глазам Торина я поняла, что это был совсем не тот ответ, который он хотел услышать.
- Раньше были песни и музыка действительно трогательные, мелодичные, с глубоким смыслом и подтекстом. А сейчас…
Я махнула рукой и постаралась припомнить какой-нибудь бред. Как на зло в голову лезли только губы.
Губы у тебя вкуса миндаля,
Словно конопля дурят на луну.
Слов не говоря, искусай меня,
Силы не жалей, дурака валяй. (Братья Грим – Ресницы)
Я продекламировала с немалой долей ехидства. Глаза гнома медленно поползли на лоб. Я решила его добить.
- А вот еще! Расставлены точки, любовь не цветочки, у котенка на сердце чугунный замочек, я не буду тебя больше звать на восток. Замечена метка, любовь не конфетка, дотянуть не растаять, на память оставить, похожая тема, слаба теорема.
- Что это за бред?!
- Я ж тебе и говорю, что песни бредовые стали.
- А что нормальных нет?
- Почему же нет. Есть, но они большей частью далеко не современные и почти все печальные.
Я рассказывала о песнях, цитировала, те которые помнила наизусть, некоторые даже спела. Не сказать чтобы я была особенно хорошей певицей, но музыкальное образование имелось. Плавно мы перешли на песни о любви и лирическое настроение полностью завладело нами. Как-то незаметно я перебралась поближе к гному и, то ли в этом зал виноват, то ли мы сами, но после очередной песни о любви, наши взгляды слишком долго оставались соединенными. Казалось, еще чуть-чуть и наши губы встретятся, но тут Торин неожиданно встал, скомкано попрощался, сославшись на плохое самочувствие, и вышел из зала. Я какое-то время еще сидела в оцепенении на диванчике, а потом встряхнув головой прогнала, все еще стоящее перед глазами лицо Торина. Это какое-то наваждение! Что это я в самом деле? Хорошо, что он ушел…
Я тоже отправилась спать, с чувством недосказанности и повисшего в воздухе вопроса. Мысль о том, что Торина явно так же как и меня одолевают эти странные чувства, одновременно и грела и пугала. Утро вечера мудренее!
Однако утро особого облегчения не принесло. Я еще сильнее уверилась, что вчера чуть не совершила чудовищнейшую глупость, однако к облегчению примешивалось и разочарование. Слишком хотелось знать каковы губы гнома на ощупь.
В поведении Торина, казалось, ничего не напоминало о вчерашнем неловком моменте. Мало того, он даже пришел ко мне сам после завтрака и предложил прогуляться, так как ему стало намного лучше, и сидеть взаперти было скучно. Я с радостью согласилась, однако про себя решила, что лучше держать от него на каком-то расстоянии. Гном видимо принял тоже решение, ибо почти светская беседа и заложенные за спину руки раньше ему свойственны не были. Впрочем кто-то там наверху явно был против нашей затеи. По разным причинам нам то и дело приходилось нарушать собственные же правила. То я оступлюсь на ступенях, то Торин зацепится полами непривычной одежды за какой-нибудь предмет декора, то мы выберем разные коридоры для дальнейшего маршрута и едва не столкнемся лбами, то налетевший сквозняк разметал все мои записи, когда мы уже расположились на веранде, и их пришлось собирать, а тянулись к одной бумажке мы завидной частотой. И это лишь часть! Под конец измученные столь частыми неловкими моментами и звенящими паузами в разговоре мы оба негласно отменили свои же решения и сели рядом на скамейку у полюбившегося мне водопада.
Расставшись после обеда с гномом, ибо тот решительно отводил послеобеденные часы на сон, который, по его мнению, ускорял его выздоровление, я снова занялась эльфийским языком, а с наступлением темноты перебралась в полюбившийся Каминный зал. Пролистав исписанные листы и бегло просмотрев изученное, я отложила все в сторону и снова погрузилась в мысли. Здесь в Каминном зале мне сразу же стали очевидны мои взаимоотношения с Торином. Мы всего на всего влюбились друг в друга. Вот только к добру ли это? Он гном, а я человек. Он король в изгнанье, я переселенка из другого мира. В этом мире ничего не происходит случайно, все давно предначертано музыкой Айнуров. Но пелось ли обо мне в этих песнях, или же я бессовестно порчу гармонию. Нет, все же вряд ли творец допустил бы столь грубое вмешательство в свои планы.
Я почувствовала, как рядом со мной на диван кто-то присел. Собственно кем был этот кто-то, я не сомневалась и даже признаться ждала, когда же он придет. Впрочем, открыв глаза, я слегка поумерила свою радость. Гном был излишне отстранен и собран. Что это с ним такое? Сон плохой приснился?
- Финдуиласс, – начал он и замолчал. Я терпеливо ждала продолжения. – Завтра утром я уйду…
- Что??? – я резко приняла полностью сидячее положение. Уж чего-чего, а этой фразы я никак не ожидала. – Почему?
- Нельзя мне здесь больше оставаться, – Торин упорно не смотрел на меня.
- Почему? – упрямо спросила я.
- Потому, что мне тут не место и мне пора, – Торин еще и кивнул, будто бы отвечая своим мыслям.
- Здесь место любому, кто нуждается в помощи! – возразила я.
- Я уже не нуждаюсь. Я помню, что я пообещал и прошу тебя вернуть мне мое обещание, чтобы я мог уйти.
- Но ты ведь еще не долечился, нужно побыть тут еще хоть бы пару дней, – мысль о том, что завтра он уйдет навсегда не хотела укладываться в моей голове.
- Ну не могу я тут оставаться! – воскликнул Торин, наконец, повернувшись ко мне, и я смогла заглянуть в его глаза. Там было настоящее смятение.
- Да чем же тебе тут так не нравится? – возмутилась я.
- Тут все хорошо, даже слишком. И вот это слишком, и ты… – Торин качнул головой. – Ты ведь все сама знаешь! Почему ты заставляешь меня объяснять? Я скоро тут с ума с тобой сойду! Еще и эти сны…
- Сны? – я даже вперед подалась от любопытства. Не далее как этой ночью мне снова тот сон снился. Как же жаль было просыпаться!
- Да не важно, – поспешно отмахнулся Торин.
- Погоди! Тебе тоже снятся сны?
- Тоже?
Взгляд Торина снова встретился с моим, и я перестала замечать еще что-либо вокруг. Его невероятные синие глаза… я никогда не могла увидеть их во сне, будто бы что-то не давало поднять взгляд. А наяву вижу и не могу оторваться. Это действительно как наваждение, взгляд бесконечной глубины. Не знаю, сколько мы так просидели и когда успели приблизиться вплотную, но сон будто плавно становился явью, а сознание постепенно переставало различать правда ли, то что происходит, или это снова игры разума. Или не разума?..
- Что происходит? – мне почти в самые губы прошептал Торин. Мурашки от его голоса прокатились по спине и застыли где-то в груди нетерпеливым чувством предвкушения.
- Не знаю, – выдохнула я. И это была сущая правда! В голове было пусто. Точнее мыслей было много, так много, что я не могла ухватить какую-то одну.
- Тебе тоже снились такие сны?
- Снились… – я едва-едва кивнула.
- И ты…
- Да…
Торин, наконец, сократил последние разделявшие нас сантиметры, и я ощутила чуть солоноватый привкус его сухих горячих губ наяву. Это было почти как во сне, только еще лучше. Ведь наяву… Господи, неужели мне это не снится? Я обняла Торина за шею и почувствовала, как его тяжелые большие руки смыкаются у меня за спиной. Ощущение тепла и расслабленности волнами накатывало на меня, а он все целовал, не переставая, и все крепче прижимал меня к себе, будто боялся, что я исчезну из его рук. Да куда же я денусь, если я от одного твоего голоса млею? Главное ты сам не исчезни, как это происходит во сне. Я запустила пальцы в его волосы, крепко сжимая пряди. Чтобы не исчез, чтобы даже не думал, что я отпущу.
- Финдуиласс, – прошептал гном, едва оторвавшись от меня, и прижался лбом к моему лбу. – Я с ума схожу?
- Мы оба… – прошептала я в ответ.
Торин снова прильнул к моим губам, я не раздумывая ответила на поцелуй. Руки гнома по сантиметру пробирались под мою рубашку да так медленно, что я уже жаждала прикосновения его горячей ладони больше всего на свете.
- Здесь… Зал… – пробормотал он, ненадолго отрываясь от меня.
Что? Ах да, мы же в Каминном зале. Моя комната ближе.
Дверь, захлопнувшаяся за нами, ненадолго вернув нас с небес на землю, и мысли о целесообразности и некоторое чувство неловкости заставили нас приостановиться. Я даже успела пожалеть о том, что мы ушли из Каминного зала, там ведь все равно никого не было. Но вновь встретившиеся взгляды почти толкнули нас друг к другу. Ни к кому я еще не стремилась с таким желанием. Почему он? Почему я? Наверное, он просто мой идеал и я страстно желала, наконец, почувствовать все то, что мне снилось.
Сделав шаг вперед, я зацепилась за что-то ногой и упала… бы. Его руки подхватили меня и остатки беспокойства исчезли. Меня перестало интересовать, где мы и что с нами будет дальше. Мир приобрел объем и краски, которых до этого не существовало в моем сознании, но стал включать в себя только нас двоих. Так и не отпуская меня, Торин стал ласкать сначала едва касаясь кожи, затем всё более смело, откликаясь на движения моего тела. Положив меня на кровать Торин накрыл мою уже обнаженную грудь своими волосами пощекотав возбужденные соски. Ещё одно движение и он оказался рядом, глядя на меня сверху. В его глазах была сдерживаемая страсть. Он все же был очень сильным гномом, как и его желание. Я усмехнулась про себя его страху сделать мне больно и обняла его ногами, прижав к себе. Гномий железный зажим для волос соскользнул с моего обнаженного бока, вызвав волну мурашек. Нас поглотило единое на двоих чувство, которое невозможно передать или повторить.
Проснувшись, я на мгновенье ощутила досаду из-за отсутствия нового эротического сна, но тут сонные мысли добрались до событий вчерашнего вечера, и я резко распахнула глаза. Прямо перед собой я увидела два пронзительно синих глаза. На мой немой, но очень выразительный вопрос «Это что все было на самом деле?» в них будто зажглись искорки, а взгляд потеплел.
- Скажи что-нибудь, а то мне неловко, – я отвела взгляд, не в силах выдержать мягкой и нежной, но все же иронии в его взгляде.
- Нам не следовало этого делать, – сказал он совсем не то, что нужно было. Я даже воздухом чуть не поперхнулась от неожиданности, но он продолжил. – Но это лучшая ночь в моей жизни. – Мой суровый взгляд из-под сдвинутых бровей, которым я собиралась одарить гнома после первой его фразы, растаял, взгляды снова встретились и теперь уже не выдержал Торин. – И единственная, – тихо добавил он, глядя куда-то вниз, а потом снова взглянул на меня чуть грустно. – Но нам все равно не следовало этого делать. Да-да я помню, что в твоем мире к этому относятся не так, как тут. Но я воспитан в других традициях и… я все равно ни о чем не жалею. Я не знаю, как вообще об этом можно пожалеть, – Торин неожиданно улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по щеке, а потом прильнул к моим губам. Никогда не думала, что гномы могут быть такими нежными. Да что я вообще о гномах знала?