Мысли о странном происшествии не посещали его до самого вечера. И конечно, он никому о нем не рассказал. После ужина, вернувшись в свою спальню, он мечтал только о том, чтобы этот день как можно скорее закончился. «Завтра я проснусь, и все будет хорошо. Больше никаких глюков!» – убеждал себя он, готовясь к вечернему туалету. Миновав полупустой коридор, отделяющий его комнату от душевой, он разделся и встал под струи горячей воды. Пар, наполнивший ванную комнату, вновь напомнил сегодняшнего неожиданного гостя. И Эрик, смывая с себя пену, вдруг подумал о том, что все это могло ему на самом деле и присниться. Последнее время он плохо спит из-за своих ночных кошмаров. Вполне логично, что от усталости грань между восприятием действительности и иллюзией начала стираться. И хотя где-то поверх этих мыслей внутренний голос надрывно орал, что гипотеза очень слабо правдоподобна, она все же была более правдоподобной, чем говорящая книга или встреча с привидением. Поэтому Эрик приказал своему внутреннему голосу сейчас же заткнуться, а гипотеза стала основным и окончательным объяснением всех странностей последних дней. Вытираясь махровым полотенцем, он предвкушал грядущий сон и был почти спокоен. Однако до сна ему пришлось столкнуться с еще одним испытанием.
Выйдя из душевой кабины в предбанник, где остались все его вещи и приготовленный халат, он обнаружил вместо них пустоту. НИ-ЧЕ-ГО. Вообще. Все его вещи таинственным образом исчезли с того места, где им положено было быть. Эрик заглянул за стул в надежде обнаружить их просто упавшими на пол. Но единственное, что он там нашел – свои золотые наручные часы, подарок отца на шестнадцатилетие. В этот момент его осенило, что происходит. И эта догадка ему совсем не понравилась.
– Эй, Ричард, хорош прикалываться! – приоткрыв дверь, прокричал он в коридор. – Браво, 1/1. Извини, что взял без спросу твой вискарь. Я сожалею. Но месть слишком банальна, мог бы и что-то креативнее придумать. Однако теперь мы квиты. Отдай мои вещи и разойдемся по-хорошему!
Коридор отозвался отголоском эха. Это был единственный ответ.
– Ой, да брось! – вновь попытался воззвать к старшему брату Эрик. – Я же извинился! И потом, не ты ли сам меня подталкивал к тому, чтобы жить не такой «правильной жизнью»? Я ведь сегодня в твоем представлении встал на путь исправления! Ну же, ты же ведь не хочешь, чтобы я шлялся по школе без одежды?
– Хотя нет, – вновь тщетно подождав ответа, пробормотал он, – именно этого ты и хочешь.
Следующие пятнадцать минут он провел, наблюдая за пустым коридором в ожидании, что придет дежурный по этажу. Или хотя бы кто-то из учеников. Однако и эти надежды оказались напрасными. Время уже близилось к полуночи, разморенный горячим душем и всеми волнениями этого дня организм невероятно клонило в сон. И Эрик принял единственное оставшееся ему сложное решение. Приоткрыв дверь до конца и последний раз оглядев пустой этаж, он схватил часы и бегом припустился к спальне. В голове пульсировало лишь две мысли: как можно скорее попасть в комнату и не забыть завтра убить старшего брата.
Ему почти повезло. Решись он на этот отчаянный шаг на пару секунд раньше, остался бы незамеченным. Но злополучные пара секунд и закон подлости сделали свое дело. На пересечении коридора с лестничной клеткой – точке, от которой до двери его комнаты оставалось всего пара шагов, – он нос к носу столкнулся с человеком, с которым, если бы ему пришлось выбирать, он бы захотел столкнуться в данной ситуации в самую последнюю очередь. Ни дежурный по этажу, ни друзья, ни преподаватели, ни даже директор – никто бы не смутил его сейчас больше, чем Рейчел Итон. Которая, конечно же, стояла теперь прям перед ним, беззастенчиво уставившись на его голый торс. От неожиданности Эрик тоже замер.
– Мда, мне пора бы привыкнуть к тому, что у вашей семейки полно странностей, – первой обрела дар речи Рейчел, деликатно отводя от него взгляд. – Это что? Нудистская пробежка перед сном?
– Типа того… – смущенно пробормотал Эрик, пытаясь прикрыть руками хоть какую-то часть своего тела. – Скорее, последствия чужой вендетты.
– Разве же это вендетта? Насколько я разбираюсь в мести, ее главная задача – наказывать. А здесь, какое же наказание? Сплошное эстетическое удовольствие окружающим, – насмешливо произнесла Рейчел. – Ну, мне кажется, тебе холодно. Не буду задерживать. Хороших снов.
И, подмигнув ему, она продолжила свой путь.
Эрик больше не хотел искушать судьбу. Бегом проскочив лестничную клетку, он наконец добрался до своей спальни. Щелкнул выключатель и большая круглая люстра, оставшаяся теперь единственным источником света в этом помещении, осветила его «потерянную» одежду, аккуратной стопочкой сложенную на кровать. Эрик посмотрел на нее и вдруг понял, что больше не злится на брата. Напротив. Он даже был немного благодарен ему. Пожалуй, впервые в жизни сегодня Рейчел Итон заигрывала с ним, с младшим Коллинзом! С тем, на кого девушки Ричарда всегда смотрели снисходительно. Ну, или вообще не смотрели. И хотя он был уверен, что сегодняшним игривым тоном Рейчел двигало исключительно подсознательное желание делать все назло его старшему братцу, почему-то при мысли об этом по телу разливалось странное, щекочущее тепло.
Эрик облачился в пижаму и боязливо покосился в угол комнаты, где сегодня днем ему явилось дымчатое видение. Там было пусто, никакой угрозы. Он открыл тумбочку и проверил книгу. В ней тоже за прошедшие часы не произошло никаких изменений. Машинально потрогав на шее цепочку с ключом, он с головой накрылся одеялом и постарался не думать ни о чем плохом. Улыбаясь своим мыслям, через несколько минут он уже сладко сопел. Свет, который он решил на всякий случай не гасить, начал часто мигать и совсем выключился спустя некоторое время. Лазерные стрелки настенных часов в этот момент показывали два сорок ночи.
Глава III
Приятно познакомиться
С самого утра следующего дня стало очевидно: надежды Эрика на то, что все неприятности останутся в ушедшем дне, с треском провалились. Он был на большом стадионе, где только что его команда выиграла Студенческий кубок по регби. Он, как капитан, стоял на пьедестале и получал награду из рук очаровательной черлидерши, а школьный оркестр внизу торжественно бил в барабаны. Руководила оркестром, конечно же, Рейчел. Она ослепительно улыбалась ему, и Эрик вдруг испытал невероятное желание сообщить всему миру, что посвящает эту победу ей. Он стал кричать, пытаясь заставить свой голос звучать громче барабанов. Но барабаны так просто сдаваться были не намерены и тоже наращивали диапазон. Их монотонный гул становился все громче и громче, и в какой-то момент стал просто невыносим. Эрик хотел убежать от них, но на него внизу пристально смотрела Рейчел, и он не мог сдвинуться. А потом вдруг понял, что в прямом смысле не может сдвинуться – тело стало деревянным, руки и ноги будто бы приросли к туловищу. Он стоял и слушал барабаны, ненавистный гул которых неожиданно начал складываться в слова. «Колл… Колли… Коллинз…» – надрывно закричали барабаны. И вдруг поле для регби, приз, Рейчел и черлидерша исчезли. Барабаны тоже исчезли, что не могло не радовать. Эрик открыл глаза и обнаружил, что лежит в своей кровати. А в дверь кто-то изо всех сил стучит, выкрикивая его фамилию.
– Мистер Коллинз, откройте сейчас же дверь! – в который раз повторил голос, в котором он узнал миссис Беррингтон, куратора курса.
Сон как рукой сняло. Миссис Беррингтон в «Кентербери» была как черная кошка посреди улицы. Встреча с ней никогда не сулила ничего приятного. За долю секунды он влез в джинсы и, накинув сверху джемпер от школьной формы, распахнул дверь.
Куратор оглядела его с головы до ног из-под своих очков-половинок, дольше всего задержав взгляд на босых ступнях в тапочках. И произнесла чуть потеплевшим тоном:
– Вы что, заболели? Поэтому Вас не было на построении?
– Не было на построении? Но ведь оно… – начал было Эрик удивленно объяснять очевидную вещь. Как его могло не быть на построении, если самого построения еще быть не могло. Оно ведь в восемь утра, а сейчас точно еще не восемь утра. До восьми утра у него должно было сработать три будильника. А пока не сработал ни один. Он ведь проснулся не от саундтрека Брайана Тайлера, как обычно, а от стука в дверь. – Еще ведь рано…
И параллельно с тем, как миссис Беррингтон приподнимала бровь (жест, не просто предвещающий, а уже гарантирующий неприятности), Эрик кинул взгляд на настенные часы. Лазерные стрелки показывали восемь часов тридцать минут. «Черт!» – выругался он про себя. К счастью, в экстренных ситуациях он умел быстро ориентироваться.
– Еще ведь рано идти в лазарет! Я себя очень плохо чувствую, Вы правы. Просто у врача еще не был.
Подозрительность во взгляде миссис Беррингтон немного спала.
– Но ведь есть же дежурная медсестра. Вы правы, врач приходит к девяти. Но она вполне способна поставить Вам предварительный диагноз.
– Да, но знаете, здоровье – это не кочерыжка капусты. С ним не шутят. Мне хочется знать наверняка, я не могу довериться медсестре в этом вопросе, – ляпнул Эрик первое, что пришло в голову. «Боже, ну и чушь, наверное, я несу», – подумал про себя он.
– И какие у Вас симптомы? Температура есть?
– Горло болит и, знаете, температуру не мерил, но по всем ощущениям…
Миссис Беррингтон приблизилась на полшага и приложила к его лбу морщинистую руку.
– Да так вроде холодный, – пробормотала она. – Ладно, собирайтесь и бегом к врачу! Он уже должен был подойти. Потом зайдете ко мне и скажете, если Вам выпишут больничный.
Как только за ней закрылась дверь, Эрик с облегчением выдохнул. Экстренная ситуация миновала и теперь можно было разобраться с ее предпосылками. Телефон он обнаружил за кроватью. С выключенным звуком и отключенными всеми будильниками. Кто-то сильно постарался, чтобы он проспал утреннее построение. А в школе «Кентербери» к его посещению относились очень ревностно. Совместное исполнение гимна и пробежка учеников – это ведь традиция. А традиции находились под личным контролем господина Стейнера.
Прошедшая было волна злости на брата начала вновь подниматься в глубинах души. Она пенилась и нарастала, пока он быстро одевался и брился, кидал в сумку учебники и доглаживал пиджак. К тому моменту, как Эрик захлопнул дверь спальни и вышел в коридор (при виде которого после событий прошедшей ночи его передернуло), волна достигла уже внушительных размеров, однако в разрушительное цунами так и не переросла. И причина, сдерживавшая его, заключалась в червячке сомнения, который старательно подгрызал все доводы у Эрика в голове.
Привычным маршрутом он прошел во вторую часть левого крыла, где располагались классы. На завтрак Эрик, конечно же, не успевал, ведь до урока по информатике оставалось всего пять минут. На пересечении с коридором, соединяющим левое крыло с центральной частью здания, он слился с толпой учеников, направляющейся из столовой. Пробежавшись завистливым взглядом по их сытым лицам, младший Коллинз повернул в свой класс. Есть ему особо не хотелось, а вот за чашку кофе он бы сейчас отдал все на свете.
Дверь с надписью «Информационные и коммуникационные технологии» была распахнута настежь. Было видно, что почти весь класс уже в сборе. Эрик поздоровался с однокурсниками и занял свое место около окна. Спустя несколько минут, едва он успел разложить учебники и включить компьютер, перед его носом возник большой бумажный стакан из кафетерия, источающий восхитительные кофейные ароматы.
– Пожалуйста! – сказал Джек, проследив за его взглядом. Он только что кинул сумку на соседний стул. – Предполагаю, что Эрик Коллинз сегодня впервые в жизни проспал построение? Все уже побывали на твоем месте, приятель, и знают, каково это – начать день без утреннего кофе.
– Спасибо… – Эрик отхлебнул обжигающий напиток. – Ты мой спаситель. Сейчас на твоих глазах зарождается новая жизнь.
Джек ухмыльнулся.
– Всегда пожалуйста! Боюсь только, ненадолго. Ты же помнишь, информатика – одно сплошное занудство. Весь эффект от кофе моментально убьет!
– Зачем же ты тогда ее выбрал? – спросил Эрик. Он любил этот предмет и почувствовал себя оскорбленным.
– Затем, что не все такие умные, как ты! Я хорошо разбираюсь только в литературе и английском. А все остальное пришлось выбирать по принципу исключения. Физику, химию и иже с ними у меня точно нет шансов сдать на высокий балл. Поэтому я выбрал то, что не так строго спрашивают. И что хотя бы в теории возможно понять. К тому же экзамен GCSE по информатике – практическое задание. Нужно написать программу. А с этим мне есть кому помочь.
– Дай угадаю, и кому же это… – хмыкнул Эрик.
– Ох уж эта твоя проницательность! – Джек хлопнул его по плечу. – Ты ведь не бросишь друга в беде?
– Можно подумать, у меня есть варианты. Ты ведь уже решил, что нет. Придется соответствовать. Правда, если у меня не получится, то не обессудь. Похоронят наши хладные трупы в братской могилке. После того как наши родители нас убьют.
– Ой, да брось, Эрик, все у тебя получится. У тебя всегда все получается, ты же у нас вроде как гордость класса.
– Первый раз такое слышу. Не то чтобы я был против, но боюсь, преподаватели не разделяют этого мнения.
В класс уверенной походкой вошел мистер Фишер. Он был одним из самых молодых преподавателей в школе. Он сам не так давно закончил «Кентербери» и был достаточно лоялен к ученикам. Поговаривали, что школа для него – лишь хобби, и здесь он появлялся лишь пару раз в неделю. Ключевым местом работы для него был «Гугл», куда лучшего ученика своего класса Оливера Фишера приняли без испытательного срока сразу по окончании школы, после того как он представил им одну из своих разработок.
– Добрый день, класс! Можете садиться, – поприветствовал он учеников. – Рад вас видеть отдохнувшими и живыми после каникул. Полагаю, что вы все меня рады видеть в меньшей степени, но ничего не поделаешь… Сдавать информатику на GCSE – ваш добровольный выбор, так что придется вам меня потерпеть оставшиеся десять месяцев. Уверен, вы справитесь!
Ребята одобрительно засмеялись. Чувство юмора мистера Фишера они очень ценили и любили. А некоторая часть женской половины класса ценила и любила в мистере Фишере не только юмор. Поговаривали, что многие барышни выбрали для изучения в старших классах информатику только для того, чтобы посещать занятия этого учителя.
– Что ж, нас ждет много работы. Мы в достаточном объеме изучили теорию и основы программирования. Теперь нам предстоит научиться применять это все на практике, чтобы к концу года вы стали профессиональными хакерами. Ну, или полупрофессиональными программистами. Тут уж, кто как сам выберет. Главное для меня, чтобы вы не пропускали занятия и смогли к концу года представить мне свой экзаменационный проект.
– Выбираю хакерство! – прошипел Эрик на ухо Джеку. – Кого бы ты хакнул первым? Погоди, дай угадаю… Наверное, Джессику Робертсон?
Джессика была их однокурсницей и относилась к тем, кого принято называть первыми красавицами школы. Она была капитаном школьной команды поддержки и встречалась только с самыми крутыми парнями. Как-то раз она даже ненадолго стала девушкой Ричарда, но он быстро с ней порвал. Джек сох по Джессике с самых младших классов. Эрик в шутку называл их «Double D» и не упускал случая подколоть друга. Обычно Джек на это дулся, но сегодня его реакция была прямо противоположной.
– Раз уж ты сам начал эту тему, то в скором времени я планирую сделать с ней кое-что другое, – многозначительно ответил он.
– О, Джек, ты что, опять? Вспомни, как ты пытался пригласить ее на дискотеку в пятом классе? А эта дурацкая якобы анонимная валентинка в седьмом? А реферат, за который она обещала пойти с тобой в кино, а получив свои сто баллов, пошла с моим братом? Неужели этой коллекции тебе недостаточно? Признай уже, чувак, – это отыгранная карта.
– Ты не понимаешь, в этот раз все иначе! – воскликнул Джек и сразу осекся. Получилось громче, чем он предполагал. Однако мистер Фишер был увлечен объяснением задания Кэтти и Элисон в самом начале класса и не обратил на него никакого внимания. – В этот раз ОНА этого хочет.
– Стоит ли напоминать, что ты и в прошлые разы думал, что она этого хочет.
– Да нет, ты не понимаешь. Она мне сказала. То есть написала. Сейчас… – покопавшись в «Айфоне», он открыл переписку в Imessage. – Смотри. Сообщение вчера от нее получил. Вот же, сама пишет.