– Aqui[16], впереди и в самом центре, вот местечко как раз для тебя.
Финн уже направилась прочь, но затем остановилась, передумав. Голодный желудок запротестовал, но она все равно взяла малышку за руку и опустила в ее ладонь украденный кошель.
– Купи себе что-нибудь вкусненькое.
Пока девочка потрясенно смотрела на кошель, Финн отступила на пару шагов и слилась с толпой, бурлящей на рыночной площади в Грани.
Жители Молота и Щипа, двух внешних, более бедных кругов города, во многом походили друг на друга. Граница между этими двумя кругами была произвольной и особо не оговаривалась. В конце концов, беднякам едва ли требовалось четкое определение разницы между одним уровнем невзгод и другим. А вот Грань, третий из пяти кругов города, служила своеобразным мостиком между бедностью и богатством. Люди всех сословий приходили сюда потратить свои песо, как праздные аристократки в ярких шелковых блузках и длинных юбках с оборками и роскошными поясами, так и немытые крестьяне в заплатанных штанах.
Следующий за Гранью круг, Бант, населяло дворянство. Их территорию снаружи обрамляла кирпичная стена, а в воротах стояли часовые, не пропускавшие внутрь всякий сброд. В центре Банта раскинулся внутренний круг города – Корона. За укреплениями, разделявшими Бант и Корону, пышно разрослись королевские сады, коконом из буйной зелени обволокли дворец с его витражами. Дворец, где утопала в роскоши королевская семья. Финн скрипнула зубами при мысли об избалованных правителях с их шелковыми зонтиками. Уж лучше очутиться здесь, в Грани, где жизнь бьет ключом, чем быть рядом с такими людьми.
Девушка направилась дальше, мимо магазинчика с яркими платьями и юбками из дорогих тканей. Какая-то женщина, примеряя платье, повернулась, и ее наряд сменил цвет, сделавшись уже не кроваво-красным, а густо-синим.
– Три цвета за эту цену, если захотите зачаровать платье на большее количество цветов, цена удваивается! – сказал продавец.
Довольные покупатели сновали по рыночной площади туда-сюда, мешая Финн. Девушка поморщилась. Сегодня на рынке почему-то было больше людей, чем обычно. Слишком многолюдно. И народ какой-то веселый, будто предвкушает праздник. Чуть раньше она даже заметила бродячих артистов, заклинателей воды, танцевавших на улице. Заклинатели закручивали в воздухе полосы окрашенной воды, будто шелковые ленточки. Что-то явно происходило.
Ее терпение лопнуло, когда она увидела, как уличный торговец бесплатно раздает прохожим цветы. Какой идиот станет отдавать даром то, что можно продать за песо?
– Что за бесовщина сегодня творится? Почему вы раздаете цветы просто так? – спросила Финн, останавливаясь перед его лотком.
Старик-цветочник только улыбнулся и сунул ей в руку луноцвет. Теперь, когда натянутый над лотком полог уже не закрывал цветок, белый бутон распустился на глазах, напитываясь лунным светом.
– Разве вы не слышали? – Глаза старика сияли.
Финн покосилась на бесполезный цветок, но продавец казался таким счастливым, что у нее рука не поднялась выбрасывать луноцвет.
– Нет. Очевидно.
– Принц! Принц наконец-то вернулся!
– Мертвый принц? – хмыкнула Финн.
Глаза старика широко распахнулись. Он несколько раз моргнул.
– Нет…
– Тогда это не так уж и интересно, верно? Оставьте себе цветы, дедушка, и не сходите с ума.
Но когда девушка попыталась вернуть ему цветок, старик с улыбкой отмахнулся. К неудовольствию Финн, настроение у него ничуть не испортилось. По-прежнему сжимая цветок, она развернулась и последовала за толпой. Вот что ее больше всего раздражало в столице. Люди тут оказались одержимы королевской семьей. Принц вернулся домой – ну и что? Возвращение на хлеб не намажешь и в холод им не укроешься, но все равно весь город на ушах стоит. А все потому, что какой-то избалованный красавчик вернулся домой. Экая невидаль! Как будто он мог выжить в реальном мире. Конечно же, примчался домой к мамочке, что ему еще оставалось!
– Дурацкий maldito[17] принц, – проворчала Финн.
И разве это не он тот самый принц без будущего? Когда ему исполнилось пять лет, все ждали обычного в таких случаях объявления от глашатаев: «Прорицательница молвила свое слово. Принц станет великим властителем…» и так далее, в том же духе, вся эта чушь, как и полагается членам королевской семьи. Но прорицательница ничегошеньки не разглядела в будущем этого maldito мальчишки. Так что если эти pendejos[18] считают, что стоит праздновать возвращение такого принца, они из ума выжили.
Финн направилась по площади дальше, и тут в животе у нее заурчало. За монеты из кошеля, который она отдала девчушке, можно было бы купить себе порцию-другую еды.
– Заткнись, я и так знаю, что сглупила, – прикрикнула она на бурчащий живот, будто признание собственной ошибки могло утихомирить голод. Но живот заурчал еще громче.
Впрочем, Финн предпочитала отправляться на дело на голодный желудок. Голод подстегивал ее ум. В последнее время она тратила слишком много песо. Но если ей удастся провернуть сегодняшнее дельце и потом продать украденное добро, она будет обеспечена на месяц-два.
Если ей удастся все провернуть.
Финн отбросила эти беспокойные мысли, швырнула их в глубокий тайник где-то на донышке души, куда она прятала все свои страхи и тревоги. Все то, что она не могла позволить себе почувствовать, если хотела выжить.
– Сосредоточься, – пробормотала она себе под нос.
Пусть тревожатся те, кто не настолько хорош в этом деле, как она. У нее все получится сегодня, как и всегда!
Но сомнения не отступали, настойчиво жужжали на краешке сознания. Чтобы отвлечься, Финн остановилась понаблюдать за двумя мальчишками, заклинателями огня, соревновавшимися, кто дольше сумеет изрыгать пламя изо рта. После затянувшегося мгновения один из пареньков согнулся, уперся ладонями в колени и попытался отдышаться. По его лицу градом катился пот. Финн невольно улыбнулась, глядя, как они спорят о том, кто выиграл. Хоть мальчишка повыше и сдался первым, теперь он утверждал, что сегодня пропустил обед и потому у него не было сил, чтобы состязаться как следует.
Где-то в вышине раздался бой часов, громко напоминавший всем ребятишкам, что им пора отправляться спать. Подняв голову, Финн засмотрелась на огромную каменную башню с двумя вертикально расположенными циферблатами. Стрелки на обоих двигались, бесконечно отмеряя время – минувшее и грядущее. Алые часы измеряли ход времени в часах и минутах, их стрелки сияли золотом. А на голубом циферблате серебристые стрелки, поворачиваясь на фоне витражного стекла, отмечали движение солнца и луны. Сейчас они сблизились, ведь вскоре наступит равноденствие, и ночь со днем разделят время поровну, как влюбленные делят сладости.
Осеннее равноденствие было самым важным праздником в году. Финн уже предвкушала торжественную церемонию. С самого детства она хотела посмотреть на чудеса фестиваля Равноденствия в столице. Ей рассказывали, что в этот день лучшие заклинатели огня в королевстве, следя за каждой искоркой, пускают в небеса фейерверки в виде огромных птиц, расправляющих полыхающие крылья. В каждом круге города гремит музыка, и от мелодий бачаты и меренге ноги сами просятся в пляс. А булочные переполняются разнообразнейшей выпечкой, которую Финн всегда хотелось попробовать. Именно поэтому она решила задержаться в городе на целый месяц, вместо того чтобы просто направиться дальше, как она всегда поступала. Ей хотелось увидеть это представление хотя бы раз в жизни.
К тому же фестиваль – это народные гулянья, а значит, текила будет литься рекой. И чем больше текилы, тем больше карманов она легко сможет обчистить. После праздника время двинется к зиме с ее короткими днями и долгими холодными ночами. Нужно будет сесть на корабль и уплыть куда-нибудь, где теплее. Может, на острова к востоку от побережья? Финн там еще не бывала. Слышала только, что паэлья у них невообразимо вкусная, а морепродукты такие свежие, что из жареного кальмара могут брызнуть чернила, стоит его надкусить.
При мысли об этом ее живот опять громко запротестовал.
– Cállate[19], – пробормотала Финн, но желудок не унимался.
Может, зря она потратила все песо на комнату в таверне, вместо того чтобы отложить что-то на еду? Пытаясь утихомирить пожиравший сам себя желудок, Финн прошла мимо лотка, на котором молодой заклинатель огня жарил маринованную свинину на шампурах. Набрав в грудь побольше воздуха, он выдохнул мерный поток пламени, чтобы нежное мясо покрылось румяной корочкой. Живот все еще бурчал, но губы девушки сложились в самодовольную улыбку.
Когда дело доходит до поиска еды, импровизировать всегда легко, в отличие от поиска ночлега. Подобравшись к продавцу, Финн сунула луноцвет в карман его рубашки. Парень посмотрел на нее, смуглые щеки залил румянец.
– Сегодня особая ночь. Вам стоит выглядеть как нельзя лучше, верно?
– Ой… – Рот парня округлился. – Спа… Спасибо.
Он посмотрел на цветок, дернувшийся в сторону в поисках лунного света. А когда поднял голову, на лотке не хватало двух шампуров. А воришки и след простыл.
3. Лис и дракон
Когда все во дворце отошли ко сну, тень Альфи с нетерпением встряхнулась, точно пес, выбравшийся из воды.
Такой уж был недостаток у магии пропио – живая тень двигалась сама по себе, выдавая чувства брухо. Когда Альфи чего-то боялся, тень испуганно жалась к его ногам, упиралась и упрямилась, будто ребенок, которого слишком рано разбудили и заставляют идти в школу. А когда он был счастлив, тень весело скакала вокруг. Во время болезней тень блекла, становилась бледно-серой. Сегодня же тень беспокойно металась по полу, ведь, сидя на краю огромной кровати с балдахином, Альфи думал вовсе не о ночном отдыхе.
Поднявшись, он подошел к прикроватному столику, открыл нижний ящик и снял задвижку, за которой скрывался тайник. Внутри лежало то, что ему сегодня понадобится, – маска лиса и дверная ручка из яркого разноцветного стекла.
Принц надел маску и завязал на затылке шелковую ленту. Маска скрывала все его лицо, кроме рта и подбородка. На эти игры все приходили в масках, ведь, когда на кону в карточной игре запрещенные товары, не следует забывать об анонимности.
Особенно принцу.
В своих странствиях вдали от дома, пока Альфи искал чары, способные спасти Деза, он слышал об играх с высокими ставками – и огромными выигрышами. Не раздумывая, он уплатил вступительный взнос и после этого, получив черную с золотым пригласительную карточку, всегда отзывался на зов. Игры проходили в разных городах, однажды их устроили даже на другом континенте, но Альфи не пропустил ни одной. И почему-то был абсолютно уверен, что сегодняшняя игра станет для него самой важной.
В этот раз на кону были не просто какие-то контрабандные товары. Там можно было выиграть книги по запрещенной магии. Магии, которая могла помочь Альфи найти Деза и вернуть его домой. С Дезмином все будет хорошо, и он займет трон. Дез жив, в этом Альфи был уверен. Да, брата поглотила кошмарная тьма, но это не означает, что он погиб. Просто нужны определенные чары, чтобы отыскать его.
В Альфи нарастал азарт. Закутавшись в темно-синий плащ и подхватив с кровати кожаную сумку, принц перебросил ее через плечо. Нужно было поторапливаться. Райан не впускал опоздавших игроков. Подойдя к углу у кровати, принц бросил в стену стеклянную дверную ручку. Она не отскочила, не упала на пол, как должна была, а закрутилась, будто подброшенная монетка, и ввинтилась в камень.
Шагнув вперед, Альфи опустил на ручку ладонь и изменил цвет текущей в нем магии с привычного синего на ярко-оранжевый. Магия такого цвета перенесет его туда, куда ему нужно.
Пропио каждого человека уникально. У некоторых был всего один дар, другие со временем учились использовать свое пропио разными способами. Альфи слышал об одном англезском аристократе, чье пропио позволяло управлять трением. Одного взгляда этого человека было достаточно, чтобы земля под ногами его противника стала скользкой, как лед. И в то же время он сам мог за считаные мгновения преодолевать целые мили, устраняя трение у себя под ногами. В Уппскале принц однажды повстречал одну девушку, умевшую подчинять своей воле свет. Она легко могла погрузить комнату во тьму или заполнить ее ослепительными лучами. Пропио Альфи было связано с цветом магии: он мог видеть разные оттенки магического потока и менять цвет собственных чар. Эти способности позволяли ему прокладывать путь по цветным узорам магического потока, наполнявшего жизнью все вокруг.
– Вой[20]. – Альфи провернул дверную ручку влево.
Стена распахнулась, открывая многоцветный коридор, который Альфи видел благодаря пропио. Видел саму сеть, связывавшую этот мир воедино. С детства его учили, что магия – основа этого мира, и нити магического потока связывают людей друг с другом – и с родной землей. Пропио позволяло Альфи перемещаться по этим нитям.
Когда он впервые открыл в себе эти особые способности, его испугала безграничность магического потока. Принц чувствовал себя крошечной лодочкой, затерявшейся в бескрайнем океане. И ему нужно было что-то, благодаря чему управляться с пропио станет легче. Так он начал пользоваться дверной ручкой: она позволяла ему рассматривать свой дар как возможность открыть дверь в необъятные просторы магии, звеневшие от жизненной силы. Альфи мог входить в магический поток и без дверной ручки, но такое путешествие казалось ему менее безопасным. Зачем сломя голову нестись вниз по лестнице, если можно спуститься, опираясь ладонью на поручни?
Он шагнул в магический поток и позволил течению магии подхватить его, унести прочь – от дворца и его наследия.
В мир реального он вышел из стены между двумя роскошными особняками в Банте, втором круге города. Улицы здесь были вымощены брусчаткой, вокруг возвышались великолепные асьенды, раскрашенные в яркие сочные цвета и пестревшие витражными окнами. Натянув капюшон плаща пониже, Альфи направился к асьенде Райана. Перед темной деревянной дверью юноша помедлил. Высокие створы будто угнетали его, а маска показалась тесной. Перед его внутренним взором возникли разочарованные лица родителей. Каким же королем он станет, если проводит ночи в поисках запретных вещей?
Принц разрывался между чувством стыда перед родителями и надеждой на возвращение брата. Давление этих двух помыслов было столь сильным, что, будь он графитом, уже превратился бы в алмаз. Альфи не знал, сколько еще сможет это выносить.
«Это моя последняя попытка, – мысленно сказал он себе. – Если сегодня я не найду то, что мне нужно, я сдамся. Оставлю поиски Деза и сосредоточусь на том, чтобы стать когда-нибудь хорошим королем. И на этом все».
Он сглотнул. Окончательность этого решения придала ему ощущение, будто он контролирует ситуацию. И его смятение от противоборствующих устремлений улеглось. Да, ему все еще была неприятна мысль о том, что ему придется стать королем. Но сейчас не следовало думать об этом. Альфи не придется сидеть на троне, если он выиграет сегодня и получит все необходимое, чтобы вернуть Деза. Взявшись за колотушку, он громко постучал.
Дверь открыл крепкого вида слуга, его широкие плечи перекрыли дверной проем.
– Вы опоздали. Сеньор Райан не терпит халатного отношения гостей.
Дверь начала закрываться, но Альфи успел сунуть ногу в проем. Его тень бешено заметалась из стороны в сторону, но принц пристукнул каблуком, утихомиривая ее. Слуга раздраженно уставился на Альфи, вновь приоткрыв дверь.
– Погодите, пожалуйста. – Сунув руку в сумку, он достал пригоршню золотых песо. – Сеньор Райан не терпит халатность, но меня сейчас больше интересует ваше отношение к ситуации, entiendes?
Слуга расплылся в сердечной улыбке.
– У вас есть приглашение?
Альфи вручил ему монеты и произнес фразу, уже не раз обеспечившую ему проход на многие – слишком многие! – из этих опасных игр.