Комната для детей не была отдельным помещением, никаких дверей, только большая арка, все друг друга видели, но всё же ни мы взрослым, ни взрослые нам не мешали.
В детском уголке был большой стол с кучей игр. В данный момент бросали кости и ходили фигурками по карте, попутно хвастаясь. Тсуна, раскрыв рот, слушал и восхищался, при этом, видно, жутко завидуя и занимаясь самоуничижением.
— А мой отец научил меня стрелять! — данное заявление заставило всех, включая меня, взглянуть на говорившего. — Я стрелял из пистолета по мишеням. Несколько раз даже попал.
— А я… я тоже стрелял, — воскликнул Тсуна, наконец найдя то, чем мог козырнуть. — Я попал в окно соседей, когда в мишень на заборе целился.
Ой, Тсуна-Тсуна, что-то мне подсказывает, что этот мальчишка имел в виду вовсе не то, как ты играл с пластмассовым пистолетом.
Мальчишка оказался на редкость эгоцентричным и до того хвастливым, что не терпел, когда кто-то мог в чем-то его уесть. Заявление Тсуны, что он и из автомата стрелял, ему ничем перебить не удалось. Дело шло к переходу на более весомые аргументы. Вскоре мальчишка попытался достать братца через стол, и я очень удачно подвинула стакан с соком. Сок потёк по столу и закапал на платье.
«Вишнёвый», — удовлетворённо отметила я и на всякий случай ещё подождала, а затем уже, воспользовавшись поводом, вернулась наверх. Мне эти посиделки не пришлись по вкусу. Братца оставлять в этой компании я не боялась. Взрослые рядом, если что — вмешаются.
Переодевшись, я убедила прибежавшего Емитсу, что ничего страшного, но предъявила безвозвратно испорченное платье принцессы. Заверяла, что останусь в комнате, пока он не оставил меня в покое и не ушёл.
В выделенной нашей семье комнате тоже было скучно, но по крайней мере я не вынуждена была ходить в этом дурацком наряде. А ещё сидеть здесь всё же лучше, чем рисковать куда-то влипнуть. Уж больно не понравилась мне вечеринка, а теперь и сам отдых окончательно разонравился. Предчувствий никаких не было, по крайней мере, имевшиеся ощущения можно было скинуть на нервозность. Но всё может резко поменяться, когда уже будет слишком поздно. Нет, лучше избежать подобного.
По здравому размышлению, я полностью укрепилась в мысли, что весь отдых отлично подстроен. Само здание якобы отеля имело слишком вычурное строение, при этом вокруг не было толп туристов, которые могли бы это оценить. Закономерно пришел вывод: это территория мафии, все окружающие — проверенные люди, дети — похоже, действительно их дети, но и только. Даже за женщин не ручаюсь.
Делать в комнате особо было нечего, книжек никто с собой не брал, а детские игрушки меня не интересовали, поэтому я просто задремала в кресле.
Проснулась я от непонятного чувства. Вот вроде бы что-то насторожило, а что именно — непонятно. Попытавшись встать, я случайно смахнула рукой с подлокотника листок, которого раньше тут не было.
«В гостиной потайной ход за одной из колонн. Найди кнопку в комнате, чтобы открыть её. Осмотрись там и будь готова»
Сначала меня захлестнула быстрая паника, которая так же быстро ушла. Почерк очень похож на мой, да ещё и на русском написано. Если бы Емитсу узнал про моё знание другого языка, то точно не подбрасывал бы мне подобных записок. Тогда вопрос: кто и зачем?
В связи с этим меня заело любопытство. Если старинный особняк облюбовали мафиози, то где-то должны быть потайные ходы, верно? Помнится, мне в этой общей комнате особенно неуютно было, вот её и обыщем…
Около часа поисков, и я нашла под несдвигаемым вычурным креслом какую-то кнопку. От её нажатия одна из декоративных колон, вделанных в стену, едва заметно сдвинулась. Мне пришлось приложить некоторые усилия, сдобренные пламенем, чтобы она отъехала в сторону окончательно, показав узкий проход в тёмный коридор. Впрочем, узким проход был для взрослого человека.
Потайной коридор утопал в темноте, но свет из гостиной позволял оценить его ширину — не больше, чем на одного. Я посмотрела назад, но колонна обратно не собиралась вставать. Видимо, с этой стороны где-то находился рычаг, или же её надо было просто захлопнуть.
После короткого обшаривания стены я нашла небольшой рычаг, до которого удалось достать только в прыжке. Этот рычаг на проверку открывал вход со стороны скрытого хода, а колонна закрывалась с обеих сторон вручную. Не рискнув идти исследовать его сейчас, когда в любой момент могла вернуться семья, я вернулась к себе в комнату, уже строя планы.
Где-то около полуночи, когда во всех комнатах все звуки окончательно стихли, декоративная колонна вновь бесшумно открылась, впуская внутрь тёмного коридора. Фонарика я не нашла, зато в одном из комодов лежала коробка свечей, предназначенных, очевидно, для декоративного канделябра в гостиной. Освещение в особняке было полностью электрическим.
Идти по потайному ходу я не боялась. Да, мной владело сильное любопытство, и я пошла у него на поводу. Если что, воспользуюсь возрастом — с ребёнка сильно спрашивать не будут.
Вскоре узкий коридор вышел к более просторному, а тот в свою очередь соединялся сразу с несколькими в разных сторонах. Для того, чтобы не заблудиться, я взяла с собой листок, куда и делала все пометки своих перемещений. Через пару часов вырисовалась самодельная карта, правда, ещё не полная. Моё тело начал брать сон, так как ранее мне не было необходимости бодрствовать всю ночь напролёт. Помогал справляться интерес и адреналин. Изучая ответвления, мне не раз приходилось спускаться или подниматься по лестницам, потому сказать, в какой части особняка я нахожусь, довольно сложно, но я иногда слышала по ту сторону каменной кладки разные звуки. В одном месте два поддатых мужских голоса обсуждали деньги и прибыль, в другом охи и ахи были однозначны.
Как бы мне ни было интересно исследовать эти коридорчики, гораздо любопытней было, куда же вёл главный. А он вёл меня вниз, где я услышала шум воды. Похоже, я спустилась к канализации. Запах, кстати, тоже намекал, пусть и не был совсем зловонным. Сырость, плесень въедались гораздо больше. Вскоре я вышла к слабому течению канавы со сточной водой. Тут уж я влезла в настоящий лабиринт. Пришлось здорово повозиться.
Проходя мимо очередного ответвления, я почувствовала движение холодного воздуха и замерла. Стало любопытно, и, пройдя по этому коридору совсем немного, я поняла, что воздух стал морозным. Я прошла дальше с полсотни шагов, и он снова начал теплеть. Заинтересовавшись ещё больше, вернулась, внимательно осматривая стену на предмет рычагов и кнопок.
Не без внутреннего трепета я почувствовала, как продавился какой-то камень, пока ощупывала полутёмную кладку. Стена вдруг отъехала назад и в сторону. Лёгкие вдохнули запах зимнего мороза, перемешанный с толстым слоем пыли. Света от пламени свечи не хватало, чтобы увидеть противоположные стены. Одни лишь высокие порушенные колонны, которым нет конца. Странно, что их никто не починил, хотя держатся вроде бы крепко.
Я спустилась настолько глубоко?
Впереди блеснуло что-то в слабом свете. Я не могла разобрать, что, и побрела в ту сторону, прислушиваясь к окружению. Когда я разглядела, что впереди… Понятней мне почему-то не стало. Стальной куб, грани которого были не меньше пяти метров, перевязанный огромной толстой цепью. Это она блестела из-за слабого, но всё же света. Её держали в отличном состоянии. Я услышала голоса и не на шутку испугалась. Не почувствовав даже капли боли, сжала пальцами фитиль и поспешила обратно к тайному ходу.
Что заключено в том стальном кубе, перевязанном ещё и цепью, мне знать решительно не хотелось. И загадку этого письма к чёрту. Сожгу его сразу же, как вернусь.
====== Глава 7 ======
— Смотри, что у меня для тебя есть, Акира-чан!
Емитсу со счастливой улыбкой презентовал моё кошмарное розовое платье без разводов от вишни. Я не могла поверить. Я ведь могла дать стопроцентную гарантию, что ему хана!
Поняла я всё достаточно быстро, стоило Емитсу всучить мне платье и смыться, сказав: «Ждём, когда ты выйдешь к нам». Это было другое платье, пусть и очень похожее. Господи, когда ж я смогу объяснить ему, что мне они не нравятся?! Он всегда мне дарит нечто подобное, не зная и не интересуясь моим вкусом и предпочтениями! А отказаться нет возможности. Подарок ведь, ещё и зачастую присылаемый почтой.
Хорошо, что этим вечером никакой «вечеринки» не ожидалось. Всего лишь посиделки в компании знакомых Емитсу и других детишек. Перетерпеть это было в моих силах.
Когда мы вернулись в номер, Нана ушла припудрить носик, Тсуна убежал за какой-то игрушкой, а Емитсу поинтересовался:
— Ну как, Акира-чан, тебе кто-нибудь из мальчиков понравился?
Я взглянула на него и, подумав немного, ответила:
— Нет.
— Поче-е-ему-у-у, — протянул дурашливо он. — Они ведь все принцы, я не говорил?
— Нет.
— Хорошо. Теперь ты знаешь. Завтра последний день, поэтому выбери самого лучшего, договорились? — и улыбка во все тридцать два.
Я не ответила, направившись в свою комнату, едва сдерживая клокотавшую злость. Значит, посватать меня решил? Значит, с детства уже дочери навязываешь такие мысли? Завтра, пятого августа, я, наконец, покину этот «отель». Будете вы бедные! Я не какая-то там свиноматка, цель всей жизни которой — это спариться с лучшим жеребцом или, на худой конец, с подходящим. Плевать, мафия или не мафия! Либо скроюсь и заживу обычной жизнью, либо стану полноценным мафиози! Блин, почему я не такая недалёкая, как Нана? Была бы себе счастлива и не парилась.
Проснулась я от тянущего ощущения и последовавшего за ним какого-то хлопка. Вскочив с кровати, я зажмурилась на единственную горящую свечу в канделябре, едва разгоняющую мрак вокруг, а затем выпала в осадок. Кровать была роскошной и двуспальной, с тёмным шёлковым постельным бельём, в то время как я засыпала на более простой. А ещё балдахин над кроватью — это вообще нечто вне моего понимания.
Как? Не понимаю. Ничего ведь не предвещало. Само помещение, насколько могу рассмотреть, тоже слишком уж роскошное, даже больше, чем номер «отеля». А такие огромные зашторенные окна не делают в спальнях!
Заметив движение у тёмной портьеры, я дёрнулась было, но низкий, чуть хрипловатый мужской голос меня остановил:
— Не дёргайся. Слушай меня внимательно, — тон был таким властным, что поневоле послушаешься. Говоривший медленно приближался. — Когда вернешься, вытащи меня оттуда.
Наконец свет выхватил незнакомца. Это оказался молодой мужчина не больше тридцати лет. Загорелый, черноволосый, с выразительным взглядом алых глаз и шрамом на левой щеке. Одет в чёрные брюки и белую рубашку, на плечо которой свисает парочка красных перьев.
— Возьми, — он наклонился и силой впихнул мне в руки сложенный лист бумаги. — Развернёшь потом. Свое пламя вливай мягко. Не спеши. Мне понадобится восстановиться после стольких лет. Не сделаешь — я сдохну. Это карта. Оставишь меня в указанной точке, а затем беги обратно в кровать.
Позади раздался шорох, но он положил руку мне на голову и не дал обернуться.
— Не смотри. Тебе нельзя. Всё, что ты должна знать — ты захотела сделать всё сама, — красные глаза вблизи оказывали пугающе-гипнотическое действие.
— Кто ты? — наконец спросила онемевшая я.
Незнакомец вместо ответа усмехнулся… и сделал щелбан, заставивший меня пошатнуться и схватиться за лоб.
— Узнаешь, крёстная фея.
Это было последнее. Снова хлопнуло и потянуло назад. Проваливаясь спиной вперёд, я не могла ничего понять, но что гораздо хуже, я не могла ничего сделать. А затем я вдруг больно плюхнулась с разгона на пятую точку. Только теперь я оказалась в том самом жутком полуразрушенном зале. Пижамные штаны намокли, и я обратила внимание на огромную набежавшую лужу. Вокруг места, где я сидела, было шесть небольших чёрных круглых подпалин. Взгляд расширился. В десяти метрах лежало с десяток тел с горящими возле них факелами. А между ними и мной — огромные стальные пластины и лежащая на полу тяжёлая цепь.
Сдавленный хрип заставил вздрогнуть.
На полу прямо передо мной лежал уже знакомый парень… только моложе, не больше шестнадцати лет. Может, родственник?
Парень вновь захрипел, не открывая глаз. Его тело изогнулось, а лицо искривилось от боли. Руки напряглись, пальцы заскребли по камню. Все лишние вопросы и мысли улетучились мгновенно.
«Своё пламя вливай мягко», — гудели в голове врезавшиеся в память слова.
Не представляя, что и как делать, за что в первую очередь хвататься, я просто положила руку на его рубашку и закрыла глаза, сконцентрировавшись на Пламени. Я попыталась заставить его впитаться в тело этого смуглого парня и раствориться. Внутренняя сила послушно поддалась, и ладонь засветилась небольшими, но яркими оранжевыми языками пламени. Парень издал ещё более ужасающий звук, заставивший сердце испуганно сжаться.
«Не спеши», — повторил спокойный уверенный голос.
Я попыталась успокоиться и сбавить скорость подачи пламени. Языки пламени уже более спокойно горели, а не как на бешеном ветру.
Не решусь сказать точно, сколько просидела так: мне одновременно казалось как то, что с момента разговора с тем парнем прошло от силы пару минут, так и что было уже несколько часов с момента, когда я начала «вливать» пламя. За это время я успела прочувствовать его «центры» силы, которые жадно впитывали моё пламя. Самый сильный, как и ожидалось, в районе пупа, но, к своему удивлению, я обнаружила столь же сильный чуть ниже. Божечки, ещё один центр, надо попытаться его почувствовать у себя… Как-нибудь потом. У этого парня эти два центра будто сливались. По крайней мере, связь между ними была более чем явная.
При этом все его центры выглядели странно. Скорей всего, как-то повреждены, может быть, эти источники освободились от схожей блокировки, как у меня. Ничего сделать с этим не могу, так как почему подточились путы на моём центре в районе солнечного сплетения, даже не поняла. Не говоря уже про идеи, как освободить остальные.
А судя по тому, что я ощущаю, у парня было заблокировано абсолютно всё. Может быть, поэтому ему так плохо?
Попытавшись по очереди напитать его центры своей силой, я обнаружила, что легче всего поддаётся тот, что возле пупка. Впрочем, я не сконцентрировалась на нём, обходя вниманием остальные. Я не знала, что и как делать, поэтому всё совершала методом тыка, который в данном случае опасен для чужой жизни.
Парень уже более спокойно дышал, пусть и прерывисто. Я успела его рассмотреть. Выглядел он ужасно. Вся кожа будто была сильно обожжена. Шрамы останутся жуткие и пугающие, сомневаюсь, что всё сможет зажить до конца.
Я почувствовала, что сил осталось немного, и отняла руку, с опаской посмотрев за невольным пациентом. Он не бился от боли, не стонал — уже хорошо. Кто он такой? Почему я здесь? Может ли это быть действительно посланием из будущего? Это единственное объяснение, пусть и неадекватное, но зато в него вписывается абсолютно всё: и точная копия этого парня, и то, как он четко знал, что мне говорить и делать, карта места. Кто ещё там был? Позади меня стояла я сама или ещё один участник, о котором я пока что не должна знать? Понимаю, вся литература всегда говорит, что игры со временем опасны.
В конце концов, если бы у неизвестных недоброжелателей был другой выбор, чем мелкая девчонка, то они наверняка бы обо мне даже не подумали. Слишком уж ненадежно подвязывать такую, как я, на такое дело. К тому же, похоже, я-будущая всё это спланировала сама. А значит, каким бы ни был человеком этот парень, он мне полезен в будущем. Вот такой аргумент меня устраивает. Это трезвое суждение, без эмоций, а они сейчас могут сослужить плохую службу.
«Это карта.»
Теперь я вспомнила о помятом листе, который всё ещё сжимала левой рукой.
Карта представляла собой точно начерченную схему, на которой красной ручкой провели маршрут. Я сходу поняла, что часть очень похожа на то, что я рисовала от руки. В конце стоял красный крест, и, судя по всему, он уже за пределами замка.
«Оставишь меня в указанной точке»
Дотащить? Как? Восьмилетняя девочка может утащить тело под восемьдесят кило? Блин, хреновый из меня в будущем стратег, если так. Хотя стоп, пламя делает меня выносливей и сильней, надо только позволить ему это сделать.