— Индифферентно. Мне на магическом ходу больше нравится. Сейчас покатаемся по протокам. Хочу понять, нравится мне этак путешествовать или не нравится.
Катамаран вышел на относительно чистую воду. Для пятнадцатиметрового судна всё равно тесновато, но маневрировать возможно. Катрин убедилась, что слишком широкий "Квадро" не предназначался для плаванья в полузаросших речных протоках. Не нужно быть яхтсменом, чтобы понять: подобному катамарану нужен простор и свежий ветер. Тем не менее, суденышко прекрасно слушалось штурвала и, подталкиваемое "магией", резво двигалось по коричневой глади реки. Двигатель шумом себя не выдавал, Катрин отчетливо слышала тихий плеск воды, разрезаемой острыми носами катамарана, шелест тростника, вопли птиц, болезненное сопение сломанного носа Дикси. Троица слуг сидела впереди и не сводила взглядов с рехнувшейся хозяйской фаворитки. Было жарко и душно.
Катрин то и дело приказывала сменить курс. "Квадро" бессмысленно рыскал, приближаясь то к одному заросшему берегу, то к другому. Бывший Цензор крутил штурвал, не решаясь возражать. Все ждали, когда сумасшедшей ведьме надоест развлекаться.
"М-да, это вам не веслами ворочать", — подумала Катрин, наблюдая как от кромки тростника отделяется едва незаметная тень аванка, привлеченного движением судна. "Ящерка" казалась едва ли вдвое короче судна. Костяные спинные щитки прорезали воду и исчезли. Монстр затаился, оставив над речной поверхностью два холмика-глаза и ноздри диаметром с пивную кружку. "На яхту все-таки не покусится. Пасть маловата. Вот и славно".
— Эй, труп, а зачем тебе такой приличный корабль? — поинтересовалась Катрин вслух. — Аванков подкармливать и катерок поменьше подошел бы. Это твоя личная мания величия, или у твоих снабженцев ничего иного не нашлось? Отвечай живо, пока поясница не зачесалась.
Цензор кинул непроизвольный взгляд на слуг и пробормотал:
— Корабль предназначен для озера и основного русла Оны. Подразумевалось... подразумевалось, что я буду исследовать местность. Это у меня в планах на будущий год...
— В планах у тебя гнить и разлагаться, — дружелюбно напомнила Катрин.
Надо же — исследователь. Доктор Ливингстон, раз в два года героически выбирающийся за свежей малолетней девкой. Странно, зачем ему вообще что-то исследовать? Ладно, всё второстепенное — потом.
— Ближе к берегу держи. Теперь вон туда, правее, где дерево высокое.... Еще ближе.
— Можем на мель наскочить, — пробормотал шкипер-покойник.
Катрин шагнула к нему, и мужчина ахнул, цепляясь за штурвал — очередной удар по почкам заставил рулевого бессильно обмякнуть.
— Еще есть что сказать? Тогда не отвлекайся от управления, — посоветовала Катрин. — Магию — помедленнее. Как это — "самый тихий ход"? Причаливай, короче.
Правый корпус-поплавок "Квадро" зашуршал по тростнику. Кусты здесь нависали над рекой, и когда из зарослей с треском выпрыгнуло что-то полуголое и загорелое, Эррата истошно взвизгнула. Послышался отчетливый удар о корпус судна, грязные руки уцепились за борт, и через мгновение над планширем показалась зверская рожа с ножом в зубах. Эррата зашлась паническим визгом. Пришелец взобрался на борт, вынул из зубов охотничий нож и кратко посоветовал черноволосой девушке:
— Уймись.
Эррата поперхнулась. Одноглазый Квазимодо, обряженный лишь в эфемерные остатки джинсов, был страшноват. Грозно взглянув на троицу, вжавшуюся спинами в фальшборт, парень прошествовал к Катрин.
— Моя леди, у нас полный порядок. С утра наблюдаем, лагерь уже свернули. Счастлив вас видеть.
Катрин почувствовала, что тоже жутко рада видеть полумордого балбеса. Хотела улыбнуться, но губы в улыбку растягиваться не пожелали. Пришлось проворчать:
— Хорошо. Нож зачем в зубах? Попортишь обновку.
Квазимодо улыбнулся и прошептал:
— Так убедительнее. Первое впечатление — самое сильное, да?
Катрин все-таки ухмыльнулась:
— Ладно. Остальные где?
— Прикрывают. Вдруг народец взбунтуется?
— Сейчас вряд ли. Ори нашим, чтобы сюда поднимались. Там на корме трапик есть, сигать на борт необязательно. Только за аванками проследите...
— Вещи?
— Вещи потом.
Катрин смотрела, как на борт поднимается Жо. Тоже полуголый, щеки запавшие, настороженный взгляд рыскает по сторонам, топор наперевес. Щенок худой...
— Моя леди...
Катрин неожиданно для себя обхватила мальчишку за худую шею, стиснула:
— Ай, — сказал кадет-недоучка и улыбнулся. Широко, как еще в Париже умел улыбаться.
Следом за Жо поднялся Хенк. С бороды капала вода. Деловито оглядел палубу, голого окровавленного человека у штурвала, сгрудившихся на носу незнакомцев, заухмылялся:
— Я говорил — она черненькая.
Эррата издала придушенный стон.
— Кэтти, ты обещала... — начал дрожащим голосом Цензор.
Катрин перепрыгнула через кокпит и ударила мужчину ногой в живот. Цензор согнулся и упал на колени:
— Встать, животное! — заорала Катрин. — Запускай магию и выводи шхуну на чистую воду. Возвращаемся.
Катрин обернулась и увидела расширившиеся глаза Жо. Да, нужно сразу все расставить по местам.
— Этот, — молодая женщина ткнула пальцем в пытающееся разогнуться смуглое тело, — этот урод объявлен вне закона. Вне Женевской конвенции и вне прав человека. Не человек — бабуин мерзкий прямоходящий. Убийца и самозванец. Кроме того, тварь до изумления бесчувственная к физическому воздействию. Всё. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Всем ясно? А ты, покойник, вставай, пока стоять можешь. Рули, ублюдок. Да, и парус поднимите. Надоела мне магия.
"Квадро" шел под парусами. Сделали небольшой круг, обходя группу островков. Катрин, стоя на корме, следила за суетой, за шорохом и постукиванием движущихся снастей. Следила за людьми. Ковылял по палубе Эрго. Мрачно возился с канатами Дикси. Между ними шнырял Квазимодо, вертел головою, успевая разглядеть все, и дословно запомнить неуверенные приказы бывшего Цензора. Задрав голову, следил за парусом Жо. Коренастый Хенк стоял за спиной голого шкипера, почесывая бороду и разглядывая исполосованную смуглую спину странного пленника. Над головой что-то бесконечно щелкало, хлопало и звякало. Большую часть неба закрыл светло-серый парус. Катрин нашла глазами скорчившуюся на носу корабля Эррату. Да, нам, бабам, этих парусов не понять. Жутко сложная вещь. Принцип действия МГ-34 куда проще уловить. Похоже, не получится из вас, леди, настоящей яхтсменки.
Катамаран подошел к берегу. Квазимодо соскочил на настил пристани, принялся закреплять канат. Катрин наблюдала, с каким замешательством и тайной надеждой поглядывают на дом коренные обитатели Тихой. Катрин спрыгнула на крошечный причал. Оглянувшись, с удовольствием заметила, как сдвинулся Хенк, чтобы удерживать всех местных в поле зрения. Да и Жо не терялся — худая его фигура выглядела вполне убедительно.
Квазимодо подскочил к предводительнице, зашептал:
— Кораблик изумительный. Готов поверить, что дарки строили. Очень умно. Даже чересчур. Осваивать не меньше месяца придется. Но это ничего. Как руль работает — понятно. В случае чего, можно и под одним парусом двигаться. Насчет второго паруса — того, что этот голый "генуей" обзывает, я еще не понял. У нас таких не было. Насчет магии, честно признаю — вообще ничего не понял. Якорь здесь отличный. А каюты...
— Стоп, — прервала Катрин, так и не уловившая, когда одноглазый успел заглянуть вниз. — Плыть можно, я правильно поняла? На "магию" особо надеяться не стоит. До моря мы самостоятельно дойдем? Короче — это животное, что рулило, нам очень нужно?
Квазимодо замялся:
— Моя леди, я вас понимаю. Судя по всему, его стоит вздернуть за шею прямо сейчас. Обойдемся без голожопого. С другой стороны — пока мы тут тыкаться будем да узнавать, что к чему.... Здесь и лебедка такая, что с первого взгляда её и не узнаешь. Парус сам собою распускается. И еще премудростей полным-полно. Я, конечно, понимаю, что колдовства здесь не больше, чем в теле-визоре, но... Время потеряем.
— Ква, говори прямо.
— Я бы оставил его пожить. Хотя бы пару дней. Быстрее будет у него спросить, чем самим догадываться.
— Я поняла. Потерплю.
— Катрин, — одноглазый почтительно и мягко взял молодую женщину за руку, — я не все сказал. Ты на себя не похожа. Теа частенько говорит, что некоторые оскорбления можно только кровью отмыть. И она совершено права. Только скажи — мы этого черного пополам порвем. Медленно. Чтобы орал так, что и в Каннуте слышно будет. Как раз и лебедку проверим. Подумаешь, до моря на день-два позже дойдем...
— Нет, я чтобы день выгадать, что угодно стерплю, — Катрин положила ладонь на горячую шею вора. — Паршиво мне, Ква. Вообще подохнуть хочется.
— Ну, — одноглазый опустил голову, — что тут говорить. Я себе никак не прощу. Только идти нам нужно. Найти наших. Подыхать, обделавшись — хуже не придумаешь.
— Угу, мысль правильная, тут не поспоришь, — Катрин сплюнула в рыжую воду. — Значит, так, тебе с Хенком — дом на разграбление. Чтобы все полезное было на борту мгновенно. Жратвы на кухне — кот наплакал, но выгреби все. Остальные вещи — что именно забрать, ты лучше меня знаешь. Запряги местных — пусть таскают. Сильно их не лупи, но будь настороже. Тот, которому я нос сломала, может взбрыкнуть. Да и девка дурная. Я возьму Жо, и мы побеседуем с голодранцем нашим многознающим.
…Из открытой двери в тайный ход еще сильнее несло речной сыростью.
— Жо, найди лом или кувалду. Или молот какой-нибудь. Тащи сюда, — сказала Катрин, поправляя неудобный пояс с мечом.
Мальчик бледно улыбнулся:
— Кэт, я не уверен, что смогу их использовать, ну... не по назначению. Честно говоря, я и смотреть-то тоже...
Катрин глянула ему в глаза:
— Не надо спорить, кадет.
Цензор, скорчившийся на коленях у их ног и с ужасом следивший за разговором, заскулил, увидев как юный разбойник повернулся и отправился на поиски страшных инструментов.
— Заткнись, хорек, — Катрин пихнула пленника к потайному ходу.
Воды в коротком подземном ходе было уже по щиколотку. Цензор прошлепал к двери своего тайного убежища, сел, прислонившись к металлу.
— Я все равно не открою. Можете меня убивать. Тебе ничего не достанется. Я всегда подозревал, что ты обыкновенная разбойница.
Катрин кивнула:
— То-то у тебя так вставал. Значит, жизнь хочешь положить за ценности свои несусветные? Мужественный поступок. Идиотический. Кто тебе, драный бабуин, сказал, что я на твои сокровища несметные зарюсь? Нет, дверь мы открывать не будем.
— Лжешь! Ты всегда лжешь! Кто клялся мне в верности? Кто от любви рыдал, в ногах валялся? Комедиантка. Грабительница бесстыдная. Ты мне все кости сломала. Клятвопреступница.
— Кулацкая ты морда, преторианец, — вздохнула Катрин. — Вон как осмелел, когда несметные сокровища спину подперли. Вша ты, умственно отсталая. Ты, может быть, последний раз в своей жизни с живым человеком разговариваешь. Зачем врешь? Оскорбляешь меня зачем-то. Я же с тобой спала, ублажала плоть твою обезьянью. Уж хуже оскорбления для женщины не придумаешь. А насчет остального бреда... О любви мы с тобой и словом не обмолвились. Тебе, кобелю, не до мелочей было. В верности я тебе не клялась. Если плакала, то уж отнюдь не от любви пламенной. Насчет клятв — единственное что обещала — что жить будешь долго. Даже не сомневайся — связанному и запертому в этом подвале тебе и трое суток истинной вечностью покажутся. Уж в этом можешь мне поверить.
Мужчина застонал:
— Что тебе нужно? Я не открою дверь. Я не самоубийца. Кэтти, отпусти меня, тогда ты получишь все, что пожелаешь... — он захрипел от удара в бок.
— Если я услышу еще раз эту проклятую "Кэтти", я тебе язык вырежу, — утомленно предупредила Катрин. — Не зли меня, сучонок.
— Хорошо, — с трудом выговорил он. — Я не буду. Что ты от меня хочешь? Дверь я не открою.
Катрин его снова ударила:
— Надоел со своей дверью. Я сказала, что не притронусь к ней.
Бывший Цензор с трудом встал на четвереньки:
— Что ты от меня хочешь?
— Мне нужна исповедь. Кто ты и откуда. Без интимных подробностей. Расскажешь правду — поживешь еще.
— Это тайна. Я... я не могу, — мужчина пытался и не мог вздохнуть.
— Тогда другое дело. Я с большим уважением отношусь к тайнам. Останешься здесь. Вместе с тайной. Пока не околеешь, будешь гордиться своей стойкостью.
— Ты обманешь, — в отчаянии простонал Цензор. — Нет никаких гарантий, что...
— Гарантий нет, — согласилась Катрин. — Ну какие гарантии дают мертвецам? Смешно ведь. Ты труп, и этого уже ничто не исправит. Я могу позволить тебе дышать, жрать и срать, но воскресить и я уже не могу.
— Я не понимаю.
— В том-то и беда. Вообще-то, забавно — я желаю покорности от кадавра. Прямо некромантия натуральная.
— Тебе я нужен? — в голосе голого существа мелькнула надежда.
— Ты в своем уме? Кому нужен мертвец? Фу, мерзость какая. Мне любопытна твоя история. Расскажешь — разрешу подышать какое-то время.
— Ты обманешь. Я тебе не верю.
— Я дам тебе обещание при своем человеке. Надеюсь, ты не считаешь, что ради обмана такой вонючки, как ты, я буду позориться перед своими? Сейчас Жо придет.
— Этот черноволосый мальчик? Он твой любовник? Ты спишь с детьми, развратная грабительница.
На этот раз Катрин дала себе чуть больше воли. Пленник крепко приложился затылком о дверь. Его вскрики и мольбы глухо отдавались во влажном воздухе.
— Не бей! Умоляю! Я буду молчать! Я случайно!
— Я тебе советовала помалкивать, — напомнила Катрин, морщась. Из носа бывшего Цензора снова капала кровь, и вообще, корчащийся в луже он действительно напоминал результат крайне неудачного некромантского опыта. Собственно, так оно и было.
Сверху затопали шаги.
— Ни лома, ни молота здесь нет. Я тяжелый топор нашел, — сказал Жо, глянул на пленника и явственно сглотнул.
"Вывернет мальчишку", — подумала Катрин. "И винить его за это я не буду".
Она забрала неуклюжий топор из рук парня. Цензор заерзал, забиваясь в угол прохода, застонал:
— Не нужно! Ты же пообещала!
— Исповедаешься? Да или нет?
— Да! Да! — он зарыдал. — Только пообещай не бросать меня здесь. Пусть я умру, но только не здесь! Пообещай при нем! Я хочу дышать, просто дышать. Видеть солнце.
— Странно, зачем мертвецам солнце? Перестань выть. При Жо обещаю: если расскажешь все без утайки — ты отсюда выйдешь.
— А дальше?! Я хочу услышать обещание полностью.
— Дать обещание трупу? Звучит мерзко. Ты дышишь, пока мне не надоест. Без всяких там условий. Если выходишь отсюда, то, что ты называешь жизнью, полностью принадлежит мне. Пока я не решу, что ты слишком воняешь, и пользы от тебя нет ни на грош.
— Я могу быть очень полезен. Хорошо, я буду рабом, ты не оставляешь мне выбора. Но не бей меня, не унижай моего достоинства.
Катрин засмеялась:
— Многовато болтовни. Торопись, пока я вообще не передумала. Ты ведь не человека продаешь. Труп, навязывающий собственный костяк втридорога — да где это видано? Зачем мне вообще что-то обещать?
— Нет, вам нужен корабль, — всхлипнул Цензор. — Значит, нужен и я. Без меня, без моей магии...
— Обойдемся, — неожиданно сказал Жо. — Ты и вправду мертвяк. Мужчины себя так не ведут. А с электродвигателями, пусть и незнакомыми, мы как-нибудь разберемся.
Цензор в ужасе уставился на худого мальчишку:
— Кто вы такие? Я не понимаю...
— Я тоже не понимаю, — пробурчала Катрин. — Мертвец попался жутко болтливый, а здесь отвратительно сыро. Жо, ты почему веревки не захватил?
— Нет! Я хочу жить!!! — бывший Цензор взвыл так, что Жо отшатнулся. — Леди, я ваш раб. Ваша вещь, я грязь и пыль, — только не оставляйте меня здесь. Мне рано умирать.
— По-моему, сегодня самое время, — скривилась Катрин. — Ну, да где нам понять логику трупа? Давай, повествуй о своей героической жизни. С самого начала, но без лирических отступлений...