С этим Катрин была согласна. Со стурвормами она была знакома. От одного упоминания дрожь по копчику.
— Лучше драться, чем просто тонуть. Глубине горло не перережешь, — сказал Квазимодо. — Трудностей и сложностей много. В Скара сложности будут. Но дебет с кредитом мы сведем. Главное, чтобы Зеро не схитрил.
— Идем к Скара. По пути я с амебой побеседую, — Катрин начала собирать кружки.
Глава 8
Струи косого теплого дождя слегка поредели. Высокая молодая женщина прошлепала по палубе, резким движением отправила содержимое помойного ведра за борт. Кинула неодобрительный взгляд на серый небосвод, по которому стремительно катились клочковатые тучи, и нырнула обратно в люк кокпита.
Катамаран покачивался на волнах прибоя, сливаясь с подвижным фоном пальмовой рощи. Деревья шелестели и простирали руки-листья к неспокойному морю. Третий день ветер с суши нес непрерывный дождь, напоминающий о близости осени. Неподходящее время для морских круизов.
Катрин поставила ведро под мойку и с опаской посмотрела на электроплитку. Крайне взбалмошное устройство. То само отключается, то внезапно раскаляется, как напалмом облитое. Газ в кухонных баллонах давно закончился, и приготовление пищи превратилось в затяжной процесс. Хорошо еще, что Жо умел уговаривать вздорную кухонную электрику. Сейчас на сковородке, слишком широкой для электроплитки, скворчали ломтики бананов. Потреблять фрукты в сыром виде оказалось невозможно — плоды мелкие, дурно очищающиеся, а вкус такой, что и голодная корова морду поворотит. Но поджаренные до хруста бананчики в пищу вполне годились. Главное — вовремя сковородку снять. Одну порцию Катрин уже успешно сожгла.
Фруктов набрали Жо и Вини-Пух, которых наставница неохотно отпустила в прибрежную разведку. Квазимодо и Хенк еще позавчера ушли в Скара. До города было довольно далеко — лазутчики собирались заночевать на берегу и войти в Скара утром. Ближе подвести "Квадро" одноглазый шкипер не решился — в прежние времена город, и особенно порт, охранялись весьма бдительно. Одноглазый предупредил, что и по берегу на катамаран может набрести случайный патруль, но пока что "Квадро" беспокоили лишь визгливые чайки, норовящие сесть на мачту. С моря и отчасти со стороны берега корабль прикрывала маскосеть. Вполне надежно прикрывала — катамаран полностью растворялся на фоне зелени прибрежных пальм. Катрин сама убедилась, отплыв на челноке подальше от берега. Заодно пришлось убедиться, что челнок не предназначен для движения по волнующемуся морю — вычерпывать из лодки воду пришлось втроем. Соленая здесь вода.
…Бананочипсы отправились в миску к своим негроидным товарищам. Катрин бросила в масло новую порцию и выглянула на палубу. Снова зарядил дождь. Вини-Пух, завернувшись в плащ на крыше рубки, нахохлился и мрачно обозревал пустынную песчаную полосу берега. С носа часового часто капала дождевая вода. Небо возмещало все задолженности по части осадков за долгие и засушливые летние месяцы.
С бака донесся жалобный фыркающий звук. Чихает, подлец. Катрин вернулась на камбуз, перевернула ломтики на сковородке, подумала и неохотно поднялась на палубу.
— Я Зеро возьму работать. Пусть обсохнет, а то он своим респираторными сигналами к нам все побережье созовет.
— Как скажете, леди, — на широкой физиономии часового промелькнуло удивление.
Ну, да, дурацкое милосердие да неоправданная слабость — близнецы-братья.
При приближении хозяйки Зеро поспешно поднялся на колени и ткнулся сопливым носом в палубу. Ветхий плащ промокшей тряпкой облепил плечи. Катрин зацепила пальцем ошейник раба:
— Пошли. Хватит прохлаждаться. Расчихался, как кот на помойке. Делом займешься.
От развешенного сушиться плаща ощутимо несло псиной. Рванье и есть рванье. Слава богам, сам приговоренный так отвратительно не благоухал. Катрин поглядывала на ссутулившегося над плитой раба и в сотый раз пыталась предугадать, с какими вестями вернется Квазимодо. Одноглазый пронырлив, но иногда склонен зарываться. Как бы не ввязался в очередную аферу. Задание четкое: первое — взять запас продуктов и снаряжения для продолжительного плавания, второе — пополнить экипаж. Двух-трех человек будет достаточно. Собственно, о людях сам Ква в первую очередь и обеспокоился. Третье — получить свежие сведенья о пути на северо-запад. Ни сам одноглазый, ни Вини-Пух с Хенком, о тех краях абсолютно ничего не слыхали.
— Не сутулься, урод. И так на токолоша-переростка похож, — машинально сказала Катрин.
Зеро вздрогнул, чуть не уронив нарезанный банан. Расправил широкие плечи, — под лоснящейся кожей перекатились мускулы. Ничто его не берет — под солнцем, под дождем, впроголодь, а все такой же оскорбительно гладкий. Вон — влез на камбуз, даже сопли мгновенно исчезли.
Катрин тяжело глянула в мужской затылок. Волосы у бывшего Цензора отросли, под ними ожерелье ошейника едва заметно. Знак собственности Катрин изготовила собственноручно из огрызка черного нейлонового фала. Обрывок веревки вместе с частями непонятных дюралевых конструкций отыскал Жо, проинспектировавший отсек с балластом. Пригодилось. Чтобы придать голожопому официальный статус всего-то и потребовалось сварить концы фала с помощью раскаленного ножа. Зеро стерпел ожог, не пикнув. Конечно, срезать такой рабский символ куда проще, чем те дьявольские раскаленные путы на вилле Тихая. Только у рослого невольника и мысли об освобождении не возникло.
Уловив неуверенное движение раба, Катрин насторожилась:
— Что башкой вертишь?
— Все, Госпожа. Последняя порция.
В миске высилась аккуратная пирамида поджаренных ломтиков. Все доведены до ровного золотисто-коричневого цвета. Ловко у гамадрила получилось. Ну, педантичности ему не занимать.
Катрин сунула в рот горячий хрустящий кружочек.
— Можешь сожрать парочку. Шеф-повар хренов.
— Благодарю, Госпожа, — мужчина осторожно взял ломтик.
— Не смей меня Госпожой называть, — мрачно сказала Катрин. — Я — леди. Без всяких вариантов. Понял? Жуй, сейчас еще работу получишь.
Нагнувшись, Катрин принялась греметь посудой в нижнем шкафчике. "Госпожа", черт бы его взял. И откуда Мышкины трепетные интонации у этого дебила? Понимал бы что, урод тронутый. Катрин вытащила четыре разномастных миски. Две закопченные, еще одна в чем-то накрепко засохшем. С посудой полный бардак, и даже непонятно почему. Следишь за ней, следишь...
— Отчистишь до блеска. Возможно, у нас еще едоки появятся. До блеска, понял?
Зеро молчал. Неловко прижался к мойке. Взгляд перепуганный и…, смятенный, что ли?
Катрин глянула ниже и в полном изумлении брякнула миски на столик:
— Да ты совсем спятил? Эротоман х..в. Сопли в голову ударили?
Ветхая ткань набедренной повязки оттопырилась и абсолютно не скрывала неуместного и возмутительного плотского напряжения.
— Я же только за мисками нагнулась, — растерянно пробормотала Катрин.
— Госпожа, я не… — залепетал Зеро, но оплеуха сшибла его с ног. Катрин била открытой ладонью, но с такой силой и резкостью, что мужчина пролетел через узкое помещение камбуза и врезался в стену. Загремели кастрюли, посыпались висящие над плитой поварешки. По крыше рубки затопали шаги встревоженного часового.
— Вини, замри на месте! — заорала Катрин.
Сидящий под шкафчиком Зеро поставил на стол кастрюлю, размазал текущую из носа кровь и хрипло сказал:
— Леди, я ничего не могу сделать. Это физиология. Я бессилен, поверьте.
— Ой, тебе, бедняжке, наверное, трудно? Мне воспитанно сделать вид, что я ничего не замечаю?
Зеро слепо пошарил по крышке стола, нашел нож. Катрин в изумлении подняла бровь с полоской шрама. Не хрена себе, — бунт вооруженного фаллоса?
— Леди, прошу, — оскопите меня. Мне стыдно, — смуглая рука протягивала нож рукояткой вперед. – Я не должен вести себя столь неподобающим образом. Это тестостерон. У меня избыток. Я не могу справиться с собой.
В камбуз заглянул взъерошенный Жо с топором в руке.
— Что здесь происходит?
Катрин промолчала. Мальчишка сонно поморгал на нож в руке смуглого раба, потом уставился на оттопыренную набедренную повязку, — бунтующая плоть никак не желала обмякать.
— Зря я подскочил, — догадливо констатировал Жо.
— Это точно, — пробурчала Катрин, — иди-ка, досыпай.
Мальчик повернулся и, шевельнув губами в известном сочетаний звуков, отправился в свою каюту.
— Жо, — окликнула его наставница, — рот вымыть не желаешь? В море. Я говорила, что слышать подобные словосочетания не желаю?
— Виноват. Я спросонок, — оправдался мальчик и удалился.
Зеро слизнул с верхней губы кровь и, встав на колени, протянул двумя руками нож:
— Леди, вы снисходительны ко мне. Позволяете жить и быть полезным. Окажите мне еще одно благодеяние. Всего миг, и я никогда не поставлю леди в двусмысленное положение. Если сразу перевязать, то я смогу еще служить. Леди, я умоляю о снисхождении. Я вас не испачкаю. Всего миг, и вы освободите меня от греховных помыслов.
Катрин чувствовала себя странновато. Перед ней стоял на коленях красивый мужчина и настойчиво просил сделать из него немужчину. Дико как-то. Тем более бунтующий орган самца, очевидно, в предчувствии скорого усекновения еще выше задрал символически прикрытую тряпкой наглую голову. Вот это стояк — хоть на древко вместо наконечника насаживай. Пожалуй, даже лестно в таком положении самца увидеть. Любого самца, кроме голожопого. Ибо этот давно не гомо сапиенс.
— Леди, это будет быстро, — умоляюще прошептал Зеро.
— Забавный из тебя евнух получится. Работенку подходящую подберем, — Катрин улыбнулась. – Только что ты мне такое грязное дельце подсовываешь? Сам не справишься? Давай-ка попробуй. Вон разделочная доска. Вон тряпка, кровь остановишь. Оголяйся и вперед.
Смуглая кожа на лице раба стала пепельной. Зеро машинально облизнул губу с подсохшей кровью, потянул с бедер тряпку. Ноги отказывались его держать, но мужчина, стыдливо отворачиваясь, шагнул к столику.
— Эй, скопец, постой, — Катрин сунула руку за спину. Охотничий нож, коротко свистнув, вонзился в разделочную доску. – Этот острее будет. Нам безобразных шрамов не нужно. Так что давай, под корень, но ровненько.
—Да, леди, — прошептал мужчина и пододвинул доску поближе. Его обреченное хозяйство явно теряло форму. Но все равно…
"Можно было бы деликатес к ужину поджарить", — подумала Катрин. Она села на столик у мойки и тупо ждала, что произойдет дальше.
Зеро глянул на нее в ожидании сигнала. Смотрел прямо в лицо зеленоглазой хозяйки, как давно уже не осмеливался смотреть. Вглядывался в дерзкие беспощадные глаза, любовался чувственными ноздрями правильного носа, изгибом холодно-розовых губ. И плоть среагировала, — почти мгновенная эрекции заставила пенис задрожать.
— Чего ждем?! – в бешенстве зарычала Катрин. – Тебе, что, свежий гороскоп составить? Все, — звезды удачно сложились. Вперед!
Зеро зажмурился и взмахнул ножом.
— Стой! – взвизгнула Катрин.
Ошеломленный раб открыл глаза и дико глянул на издевающуюся хозяйку. Лицо мужчины мгновенно покрылось крупными каплями пота. Нож в руке дрожал.
— Потрудись мясо поправить, — процедила Катрин. – Кривой срез получится. Неизящный.
Зеро придвинулся ближе к столу, удобнее перехватил нож.
— Да пошел ты в жопу, — угрюмо сказала Катрин. — Возится, возится… Пошел вон, ветеринар. Ведь или сдохнешь, или неделю бездельником проваляешься. В другой раз свои забавы продолжишь. Нож положи, говорю! Марш миски чистить.
Зеро машинально отложил нож, сгреб миски и, пошатываясь, вышел.
"Кто из нас болен безнадежнее? – подумала Катрин. – Ой, нехорошо мне. Плыть нужно. Плыть, плыть, плыть. Я без Фло совсем безумной делаюсь. Что ж он, скотина, разделочную доску после себя помыть не взял? Фалоносец тупой".
Хенк вышел к кораблю под вечер, и уже через несколько минут Катрин приказала ударному отряду переправляться на берег. Новости бородач принес неутешительные — Квазимодо передавал, что дела в Скара обстоят не лучшим образом. И с припасами, и с пополнением экипажа возникли серьезные трудности. Варианты есть, но они потребуют силового решения. Лучше леди принять решение лично на месте.
Сейчас, шагая по влажному песку, Жо раздумывал над тем, что бы это значило, — пополнять экипаж силой? Опять рабов на борт затаскивать? Хватит и одного голозадого. Какое может быть доверие к подневольным? Даже Вини-Пуха, уже вроде бы хорошо проверенного, одного на борту не оставишь. Уж Ква это понимать должен. Что он там придумал? Усталого Хенка, несмотря на его недовольство, предводительница оставила на "Квадро". Сейчас, на марше, подробнее расспросить, — как там, в Скара, не у кого. Вообще-то, разговаривать дыхания не хватает. Катрин сказала — идти быстро. Быстро — это значит так, чтобы Вини-Пух мог на ногах держаться. Спать сегодня ночью не придется. Жо размашисто шагал, слушал хрипы товарища за спиной. Катрин сдерживалась, не подгоняла. Наверняка, она может двигаться вдвое быстрее. Или втрое. Нужно стараться...
Вновь начинался и заканчивался дождь, выглядывала из облаков мрачная луна. Шумели, набегая на песок волны. Летом, под умеренным утренним или вечерним солнышком, здесь, наверное, рай земной. Экий бесконечный пляж.
На Квазимодо наткнулись после полудня. Вор сидел под деревом, скучающе обозревал океанский простор. Дождь кончился, но пальмы беспокойно шелестели влажными растрепанными кронами.
— Быстро вы дошли, — Ква поднялся навстречу леди. — Особо торопиться не стоило. Нашим делом лучше ночью заняться. Сейчас отдохнуть бы. Город под боком, живо дойдем, — вор устало потер лицо ладонями.
— Тебе поспать нужно, — сказала Катрин. — Потом о деталях расскажешь.
Вор кивнул:
— Напрыгался я, это точно. На берег только перед вашим приходом вышел. Операцию я подготовил. Не слишком заумная, вот только ценность добычи предугадать сложновато. Был Скара главной базой Флота, а сейчас просто деревушка загаженная. Две козы, да сотня "желтков" безмозглых. Упадок полный.
— О деталях потом, — сказала Катрин. — Вы с Винни отдыхайте, мы посторожим.
Вини-Пух сделал два косолапых деревянных шага и обессилено повалился под пальму. Ква покачал головой и принялся устраиваться рядом. Катрин отдала ему свой плащ.
Жо сидел рядом с наставницей. Молча смотрели на море. Ветер утих, солнце сияло во всю силу, песок высыхал на глазах. Лишь волны с прежним недовольным рокотом накатывали на пляж.
— Кэт, а здесь рыбешки никакой нельзя надергать?
— В городе наловим. Желательно в виде бифштексов. Я мяса хочу. С кровью, — мрачно сказала Катрин.
— Да, сейчас бы какой-нибудь Мак-Дональдс захватить. Или пиццерию, — мечтательно пробормотал Жо.
— Я бы и на сельпо согласилась.
— Это что за заведение? — удивился мальчик.
— Деревенский супермаркет — всё, от сапог до тушеного мяса. Жо, а ты неплохо шагал ночью. Скорость выдерживал. Растешь, кадет.
— С чего это ты решила меня хвалить? — изумился мальчик.
— Это я мягко подвожу тебя к необходимости прилично вести себя в городе.
— Я на храмовой площади испражняться не собираюсь. Честное слово.
— Наплевать на площадь. Поменьше по сторонам глазей. Мы сюда не туристами пришли.
— Я что, на туриста похож? — обиженно поинтересовался Жо.
— Нет, ты молодец, — Катрин вздохнула. — Только концентрацию не утеряй. Ты первый раз в здешнем городе будешь, а нам местных обывателей, наверное, резать придется.
— Ну, мы же зря на тот свет никого отправлять не будем?
— Надеюсь. Я, кадет, хоть и трудно в это поверить, миролюбивая женщина. Только у нас времени нет в дипломатию играть. Кстати, ты бы поспал, пока время есть.
— Да я не хочу.
— Зря. Спи, пока сухо и мух нет.