— Это действительно были вы, леди, — хрипло сказал Квазимодо. — Мы оба вас отлично видели и слышали.
— За обедом можно без титулов, — безмятежно напомнила Катрин.
Жо кашлянул:
— Дело было так: когда ты выскочила из рощи и заорала, о том, что мы немедленно уходим, вид у тебя был... крайне убедительный. Я, например, сразу подумал о подползающей дивизии змей. Или о тварях еще похуже. Мы подскочили. Ты кричала, что ни мгновения терять нельзя, сама челнок спихивать на воду начала. Ну, мы сразу поняли, что дело нешуточное. Ты же нас гнала чуть ли не пинками, — мальчик смущенно глянул на одноглазого товарища, — собственно пинки тоже были. Приказала срочно взять курс на запад. Мы подняли якорь и спешно вышли в море. Потом ты потерялась.
— Потерялась? — Катрин задумчиво кивнула. — Как же я этак неуклюже?
— Ты просто исчезла, — пробормотал Квазимодо. — Клянусь черными глазами моей Теа — ты действительно исчезла.
— Черными глазами? — Жо с изумлением посмотрел на товарища. — Разве Теа черноглазая?
— Какие глаза у моей жены? — шкипер смотрел выжидательно.
Катрин поняла, что вопрос относится и к ней, и сказала:
— У лисы глаза светло-карие. И бывает, светятся желтыми искрами. Ква, я забыла, — у тебя в госпитале лекарша блондинкой была?
— Если ты про главного доктора, то он был лысый. Башка глаже, чем у Мыши под париком. А блондинок среди врачих было штуки три. Или четыре. Меня очень тщательно лечили, — с легкой ноткой ностальгии вспомнил Квазимодо.
— Э, что это вы такие забывчивые стали? — встревожился Жо.
— С возрастом склероз начинается. Кушай раков, — посоветовала Катрин. — В морепродуктах много фосфора. Очень полезно для памяти. Вот ты, например, можешь вспомнить — как зовут дочь моего покойного мужа?
— Ее зовут — Валери. Очень симпатичная девушка. Кстати, вот она как раз черноглазая, — обиженно сказал Жо. — Еще я летал на "Боинге" и ел чипсы. Если хотите меня проверить, почему не сказать прямо?
— Потому что предупреждать о проверке глупо, а мы и так в полной заднице, — объяснила Катрин. — Ква, ты когда понял, что дело нечисто?
— Сейчас думаю, что понял еще здесь, — одноглазый мрачно ткнул пальцем в песок под ногами. — Ты бежала как-то странно и слишком однообразно ругалась. Но если смотреть глазами... это была ты, вне всякого сомнения.
— О чем, черт возьми, вы говорите?! — возмутился Жо.
— Не смей ругаться, — Катрин погрозила мальчику половинкой лобстера. — Мы говорим о том, что среди нас двойник. Один на всех, но зато охренительно многоликий.
— Морок, — пробормотал Квазимодо. — Чары и сучья магия.
— Значит, необъяснимое природное явление ты исключаешь? — спросила Катрин, уже не скрывая интереса.
— Природное? — удивился бывший вор. — Не могли же мы все одновременно заболеть? Кто-то нам подгадил.
— У меня была мысль о психических отклонениях, — призналась Катрин. — Правда, я предполагала индивидуальное поражение. Шизофренический бред чистой воды. Уж очень я сильно удивилась столь внезапному одиночеству.
— Прости, — пробормотал Квазимодо.
— Эй, постойте! — в панике возопил Жо. — Это именно у меня шизофрения или вы всерьез говорите о том, что у нас колдун завелся?
— Медленно соображаешь, — упрекнула наставница. — Колдуны не клопы, чтобы ни с того ни с сего заводиться. Уж не знаю, можно ли этого гада колдуном называть, но, полагаю, он у нас давно пригрелся. Скажи, Ква — чтобы наводить такой морок, сильные личные чары нужны, или достаточно талисмана какого-нибудь?
— Не знаю, — признался одноглазый. — Я с настоящей магией практически не сталкивался. Талисманов, оберегов и зелий приворотных сотни видел. Но такие я и сам и сляпать, и продать могу. А вот про истинный морок только рассказы слышал. Теперь понятно, что за куклы Жо из уборной выудил. Мне бы тогда насторожиться...
— Забудь. Сейчас вопрос один — кто? — Катрин свирепо разодрала лангуста. — Нужно вычислить. Мы и так много времени потеряли.
Квазимодо кивнул:
— Да, нас троих можно исключить. У меня было подозрение, что кто-то из нас может быть фальшивым. Такому колдуну стать подменышем труда не составит. Например, настоящий "я", мог бы и на морском дне лежать, а то и в Скара в какой-нибудь канаве гнить.
Жо заерзал:
— Ну, это уж чересчур! Должны же быть разумные границы у этой магии.
— Должны, — согласилась Катрин, — но мы их не знаем. Кто? Кто этот иллюзионист задроченный?
— Сложно, — пробормотал одноглазый шкипер. — Хенка я исключаю. Я его, считайте, не один год знаю. Конечно, и он подменышем мог стать, но маловероятно. Вини? Вряд ли. Уж очень он хитрым парнем тогда должен быть. Зачем такие сложности? Толстяк нас еще на Тихой опутать мог.
— Да, на Штирлица он не похож, — согласилась Катрин. — Значит, кто-то из новых?
— Почему? — немедленно возразил Жо. — Голозадого забыли? Он на любую подлость способен. Выждал момент и теперь какой-то психотропный прибор использует. На "Квадро" тайник с оборудованием вполне может быть.
— У меня были мысли на этот счет, — кивнул Квазимодо. — Мы за рабом в последнее время совершенно не приглядываем. Он мог сюрприз приберечь. Правда, голозадый особой хитроумностью раньше не отличался. Хотя он себе "Квадро" вернуть так и мечтает.
— Угу, — Катрин задумчиво сунула в рот клешню, принялась сосать. — Кстати, вы какого хрена на запад рванули?
— Ты, в смысле, он, приказала. То есть, приказал. Пока мы сообразили, что тебя нет, пока решили где искать. Была мысль, что ты за борт свалилась. Потом еще компас барахлить начал. Пришлось электронный включать...
— Ладно-ладно, потом расскажите. Зачем голозадому на запад идти? Он уж скорее к Тихой потянется. На родном пепелище рыдать.
— Хотел запутать, — азартно предположил Жо. — Разве не версия?
— Версия, — Катрин глянула мрачно. — Можно оставить как рабочую гипотезу. Я в одну случайность не верю. Голозадый не стал бы меня облизывать. У него, хм, и любовные интересы, и техника другие. Полагаю, понимаете, о чем я говорю. Зеро — совсем не котик.
— Он меня подставить хотел, — сказал Квазимодо. — Подстраивался.
— А ты котик? — поразилась Катрин.
Это был один из редчайших моментов, когда друзья увидели одноглазого шкипера по-настоящему смущенным.
— Оставим голозадому один теоретический процент, как Хенку и Винни-Пуху. Да, больше процента я бы на него не ставила. Я этого смуглого кобеля все-таки знаю, — с некоторой поспешностью сказала Катрин.
— Значит, селк, — уверенно сказал Жо. — Он на нас свысока смотрит. И наш корабль морскому дарку очень даже нравится. Магией он владеет, и даже не скрывает этого умения. Помните, как рыбу ловил? А "Квадро" добыча куда заманчивее.
— Готов согласиться, — шкипер принялся гладить щеку. — С дарками всегда сложно. Сиге я не понимаю. Как моряку ему цены нет, но доверять я ему поостерегусь. Нам, конечно, без такого рулевого сложно придется...
— Значит, Касана и не обсуждаем? — поинтересовалась Катрин.
— Он же простой парень, — засмеялся Жо. — Такому болтуну только деревенским курам ворожить, да девицам зубы заговаривать.
— Касан такой же увалень, как и Вини, — сказал Квазимодо. — Разве что Касан по морю больше ходил. Пиратствовал как все, а сейчас о покое и собственной ферме подумывает. Зачем ему "Квадро"? Да и магия зачем? Пукать на разные тона?
— Мысль самая его, — поморщилась Катрин. — Может, поэтому он мне и не нравится. Что, если они в сговоре? Что тогда будем делать?
— Отсекаем самых подозрительных, — предложил Квазимодо. — Дальше по обстоятельствам.
— Беседа, переходящая в допрос с пристрастием? — кивнула Катрин. — Грубо, но надежно. Время терять не будем. Сейчас еще пару деталей уточним, и на корабль...
Над бортом "Квадро" торчали знакомые головы. Хенк с оружием на корме, остальные мирно ждали в кокпите. Ухватившись за поручни трапика, Катрин притянула челнок к борту и первой поднялась на катамаран.
— Счастливы вас видеть, леди, — сказал Касан, — мы уж обеспокоились — не случилось ли с вами чего дурного?
— Бросьте, это мне следовало беспокоиться. Вы же мне ни соли, ни перца не оставили, — Катрин, не задерживаясь, прошла на бак. Сидящий на корточках Зеро затрепетал. Госпожа молча схватила его за руки, начала обматывать запястья веревкой.
Команда наблюдала в недоумении.
— Недоумок будет наказан, — объяснила Катрин, затягивая узел. — Уж он-то должен обеспокоиться пропажей хозяйки в первую очередь.
Зеро тихонько заскулил. Катрин шлепнула его по черноволосому затылку, прошипела:
— Сиди тихо, чмо. Не до тебя.
Выпрямившись, молодая женщина улыбнулась экипажу:
— Значит так, герои морей и океанов, — за мой затянувшийся отдых на острове никого винить не стану. Недоразумение вышло. Бывает. Но у нас тут непонятки начались. Путаница и анархия. Сие всерьез угрожает нашей внутренней безопасности. Разбираться будем?
— Как прикажете, леди, — сказал Винни-Пух. — А что такое ана-хия?
— Анархия, — это пожар в борделе, — пояснила Катрин. — Начнем с тебя, Вини. Помнишь тот случай, когда у нас внизу шум поднялся, а ты пришел спросить, что стряслось? Тогда еще Сиге за штурвалом стоял.
Винни-Пух поскреб небритый подбородок:
— Да, леди. Вы были сердиты. Сказали что у вас там дис-сусия.
— Точно! — обрадовалась Катрин. — Значит, помнишь? Ты тогда сказал, что вы на палубе с Хенком о разных топорах болтали.
— Не о топорах, а о заточке, — поправил бывший охранник. — Да, мы под тентом сидели, жара была, не приведи боги. А вы зачем спрашиваете?
— Память проверяю. Провалы у меня в памяти, — Катрин сокрушенно помотала светлой встрепанной головой. — Ладно бы у меня — и у шкипера нашего провалы. Где это видано — повариху на берегу забыть? Может, это болезнь какая? Значит, у тебя все нормально? Прекрасно. А у тебя, Сиге? Как чистописание? Продвигается? Научился перья точить?
— Пишу, но криво, — медленно сказал селк. — Разговор помню, если леди об этом спрашивает. О рецепте, да?
— Точно. Ты тогда перед нашим разговором долго с пером мучался?
Селк пожал узкими покатыми плечами:
— По-моему, я перед этим спал. Сморило после вахты. Касан пришел, разбудил.
Катрин кивнула и улыбнулась:
— Ну, а ты, Касан? Ты-то поспать меньше любишь? Или тебя в ту жару, когда я скандалила, тоже сморило? Или ты о топорах с парнями разглагольствовал?
Широколицый моряк широко улыбнулся:
— Может, хватит моя прекрасная леди? Почему прямо не спросите? Такая воительница бесстрашная и время попусту теряет. Нам ведь плыть нужно.
Катрин показалось, что она моргнула, хотя внимание было напряжено до предела. "Квадро" продолжал покачиваться на прозрачной воде лагуны. Сияло голубое небо, чуть поскрипывали снасти. Только теперь в кокпите и на юте стояло шестеро Касанов. Все в одинаковых поношенных рубашках, босые, с одинаковыми кинжалами за поясом.
За спиной придушенно замычал изумленный Зеро. Катрин машинально глянула на него — не изменился: обычный, мускулистый, безмозглый, скорчился на коленях. Ну, да — рабы вне игры.
— Оборотень! Вот он, держи колдуна! — заорал один из "касанов" голосом Хенка. В кокпите началась свалка. Четверо "близнецов" пытались схватить друг друга за горло. Когда в драку вмешалась еще пара "касанов", до сих пор стоявших на юте, стало совсем плохо. Катрин показалось, что она снова моргнула — теперь в драке участвовало двое Касанов, между ними мелькало два бородатых Хенков, на полу извивался сшибленный с ног селк, на нем плотно сидел Винни-Пух. Зато ни одноглазого, ни Жо вообще видно не было. Один их Хенков выдернул из ножен кинжал.
— Стойте! — завопила Катрин. — Оружие не трогать! И разойдитесь, идиоты!
На нее дико уставилось несколько пар глаз. Те, кто в данный момент выглядели дарком и Винни-Пухом, отвлекаться не стали — толстяк увлеченно тузил человека-тюленя, несчастный селк закрывался широкими мягкими ладонями.
— Да вот же он! — закричал один их Хенков. — В нее успел перекинуться!
Ошеломленная Катрин увидела, как трое моряков несутся прямо на нее. Двое размахивали ножами. Молодая женщина успела глянуть на собственную руку, — рука как рука, пальцы те самые, что многие почитатели лестно величали "аристократическими". Вот ногти только не успела в порядок привести. С чего парни взяли, что леди не настоящая?
— Это не он, дебилы! — взвизгнул внезапно обретший голос Зеро.
..Раба никто не услышал. Спрыгивая с крыши рубки, все трое мгновенно превратились в долговязых Жо. Нож остался в руках только одного. Катрин уклонилась, заехала предплечьем в горло первому. Подсекла ногу второму. Эти двое одновременно загремели на палубу. Третий экземпляр Жо ловко уклонился, опасно выставил нож.
"Этот настоящим может быть", — с опаской подумала Катрин. "Выучила на свою голову".
Откатившийся к борту дубль Жо вырвал из креплений багор. Катрин приготовилась вскочить на планширь.
— Стоять! — взревел последний Хенк, оставшийся в кокпите. — Оружие бросить, сучьи дети. Перебьем друг друга. Он же только этого и ждет.
— Нет, мы ему живыми нужны, — возразил Жо с багром.
— Ты откуда знаешь?! — взвился его точная копия но с ножом в руке.
— Заткнулись! — взревел Хенк в кокпите. — Голоса слушаете! По голосу понять можно.
— Точно! — радостно сказал Жо, опуская багор. — Голоса он не подделывает.
— Правильно! — согласился другой Жо. — Главное — без суеты.
Катрин потрясенно уставилась на мальчишек — оба они говорили одинаковым хрипловатым басом Хенка.
— Не проходит, — кряхтя, сказал селк, сел, с трудом выбравшись из-под растерянного Винни-Пуха, и очень знакомым жестом начал чесать щеку. В тот же миг и он, и человек-тюлень превратились в одноглазых шкиперов. Разница была только в том, что из носа у одного тянулась струйка крови.
Катрин перевела взгляд на сидящего под бортом Жо и опять увидела Квазимодо. И из носа этого "клона" тоже текла струйка крови.
— Б...! — зарычала Катрин. — В рот вас и во все дырки! Замрите на местах!
— Стоять всем! — скомандовал звонкий голос рядом. Один из мальчишек стал высокой особой с жутко неровно подстриженными бледно-золотыми волосами, падающими на лицо. — Не двигайтесь, кому жизнь дорога!
"А рубашку я неважно ушила", — подумала Катрин, машинально поправляя волосы.
— Эта не настоящая, — произнес женский голос с кокпита. Тамошняя Катрин ткнула пальцем в одну из своих копии на носу. — Эта ругаться не умеет!
— Что ты нас науськиваешь, сука!? — практически в один голос завопили одноглазые близнецы рядом и кинулись на шарахнувшуюся женщину. Клубок тел покатился под штурвал, кто-то вскрикнул от боли.
"Та я — не я, — в панике подумала Катрин. — Я бы увернулась".
Клубок в кокпите расцепился.
— Меня подрезали, — ошеломленно сказала одна из блондинок, держась за бок. Теперь в кокпите сидело две растрепанные женщины. Компанию им составлял потрясенный Винни-Пух в разодранной до пупа рубахе и с ножом в руке.
— Замереть всем, — сказала Катрин, уже не столь уверенная, что именно она истинная леди "Двух лап". — Кровопролитие прекратить. Думаем.
В тишине поскрипывали снасти, легкая волна, забавляясь, плескала в корпуса катамарана.
— Что здесь думать? — сказала раненая молодая женщина. — Он нас совсем запутал, дерьмоед облезлый. Как его опознаешь?
Ее соседка кивнула, превратилась в селка и начала отрывать от подола рубахи полосу для перевязки.
Катрин села на планширь. Ну и жуткое положение. Посоветоваться бы с Ква, да как узнаешь кто из ЭТИХ настоящий?
В кокпите в настоящую минуту имелось трое Винни-Пухов. Один из них, охая, заматывал окровавленные ребра. Рана была неглубокая.
Между прочим, примета. Если один раненый, то...
— Тебе бы тоже перевязаться, — сказал один из Жо, — вон уже лужа натекла, — он показал под ноги Катрин. Второй мальчик глянул мрачно и превратился в Хенка.