"Квадро" укрылся в узкой бухте. Вокруг высились рыжие пустынные обрывы, тянулся каменистый пляж. Сердито шумел прибой. Экипаж поднял маскосеть и катамаран стал неприметной частью унылого пейзажа.
-Осматриваемся, отдыхаем, думаем, планируем, — сказала Катрин. — В город пойдем завтра. Нечего туда на ночь глядя переться. Не хватало еще со стражей разбираться или с бандюгами резаться.
Экипаж, даже те его члены, что не были полностью осведомлены о цели длинного похода, согласились без особого воодушевления. Всем не терпелось узнать как там — внутри стен казавшегося совершенно недостижимым Глора.
Катрин заставила Жо выполнить обязанности парикмахера. Юноша старательно подравнял золотистые пряди. Наставница сидела, молчаливая и напряженная. Жо закончил с затылком и неуверенно сказал:
-Кэт, знаешь, мне кажется...
-Кажется, что я трясусь? Совершенно верно. У меня даже ноги подгибаются, — Катрин глубоко вздохнула. — Даже не представляю, что будет если...
-Кэт, в любом случае, конец света завтра не наступит.
-Наступит, — наставница снова тяжко вздохнула, и рявкнула: — А ну, брысь!
Сунувшаяся, было, в кают-компанию, Рататоск исчезла и сказала из-за двери:
-Я только подмести хотела. И попросить...
-Сгинь! Потом поговорим. Сейчас за ухо вышвырну.
Рата возражать не решилась, исчезла.
Жо занялся челкой наставницы и пробурчал:
-Кэт, ты не нервничай. И на девчонку не кричи. Она тоже волнуется. Экие все нервные, — у меня самого сейчас руки затрясутся и я тебе ухо напрочь отхвачу.
-Ну, да, — ухо за ухо, зуб за зуб.
-Я не в том смысле.
-И в том тоже. Рата — девица с обаянием, пусть и замурзанным. Я ее обижать не собираюсь, но сегодня пусть под руку не попадается.
-Я понял. Кэт, извини, но я хотел спросить...
-Ты пойдешь. Ты, Ква, и я. Иначе, кто-то из нас троих, оставшись на борту, определенно спятит.
Катрин ушла в свою каюту. Жо поднялся наверх. Рата и стоящий на вахте Вини-Пух разглядывали берега.
-Ква сказал, что здесь контрабандисты раньше прятались. Он здесь даже когда-то сцепился с ними.
-Я знаю. Мне леди сказала, она здесь тоже бывала.
Жо посмотрел на девочку. Рататоск подперла кулаком подбородком и с удвоенным вниманием разглядывала голый обрыв.
-Ратка жертву морским богам принесла, — сообщил Вини-Пух. — Косицу обрезала и на дно отправила. Говорит, у них после долгого похода все так делают. Чудно. Ладно, раз вы у штурвала, я пройдусь, нос проверю.
Вини-Пух потопал по влажной от моросящего дождя палубе. Пустой, с убранными парусами, катамаран выглядел каким-то брошенным.
-Рата, ты зачем про богов выдумала? Думаешь, Вини поверил? Зачем было волосы резать?
-Мне нравится, как леди выглядит, — пробурчала девочка. — Можно мне хоть напоследок красивой быть попробовать? Не волнуйтесь, милорд, — меня и обстриженную купят.
-Дурная ты, Рата. Смотри — теперь у тебя волос мало и уши, которые тебе надерут, нечем будет прикрыть. Да, надрать уши — это будет правильно. А продавать тебя никто не будет. Уж могла бы ты и поверить. Не первый день вместе плаваем. Хватит всхлипывать. Пойдем, я тебя сзади подравняю.
Рата сидела тихая, такая же непривычная, как и никуда не торопящийся "Квадро". Разговаривать не хотелось. Волосы Белки пахли холодным морем и чуть-чуть жареными сардинами.
Зеро повел лодку обратно к судну. Квазимодо спешно выливал из башмаков воду:
-Эх, совсем я позабыл уют родной земли.
-Да уж, — просто чудо, что за страна, — согласился Жо, натягивая башмаки на наспех вытертые ноги.
Вода прибоя была, мягко говоря, освежающей.
-Самый разгар зимы, чего вы хотите, — нетерпеливо сказала Катрин. В своих хороших сапогах она промочить ноги не успела.
Карабкаясь по склону, Жо обернулся. "Квадро" казался неотличим от нескольких утесов торчащих в бухте. Друзей, стоящих на рубке, разглядеть оказалось невозможно. Зато отлично был виден кружащий над бухтой Витамин.
-Солнце проглядывает, — сказала Катрин, стоя над обрывом, и придерживая косынку на голове. — Ква, помнишь, в прошлый раз здесь было почему-то душновато.
-Мы тогда здорово попрыгали, — согласился вор. — Может, и сейчас пробежимся? Я колено проверю. Городские ворота давно уже открылись. К обеду уже на месте будем. Всё узнаем.
-Нет уж, давайте без глупостей. Мы и так не пойми кто. Если галопом двинемся, решат, что точно злоумышленники. Ты, Ква, помнится любил по рынкам пробежаться.
-Эх, молодость-молодость, — вздохнул бывший вор. — Вон она, — тропа.
-Помню, — пробурчала Катрин.
Спустились в лощину, быстрым шагом преодолели еще один подъем. Сзади, за левым плечом угадывался мутный шар вставшего из-за моря солнца. Но здесь, на высотах над обрывами, дул резкий пронизывающий ветер. Под ногами хрустела коричневая трава. Вскоре трое путников выбрались на дорогу.
-Повозка, — сказала Катрин.
Навстречу ползла повозка, запряженная парой мулов. Возница явно насторожился, завидев троицу быстро шагавших незнакомцев.
-Опять мулы, — пробормотал Квазимодо.
-Не трусь, — их всего двое.
-Так и я сегодня слабо вооружен, — с достоинством заметил одноглазый шкипер.
-Улыбайся, — копытные за своего примут.
Возница с изумлением смотрел на высокую молодую женщину в полинявших брюках, заправленных в сапоги странного фасона. Длинный кинжал Катрин благоразумно скрывала под потрепанным плащом.
Квазимодо, кинув цепкий взгляд на поклажу на повозке, обрадовано поинтересовался:
-О, уважаемый, а ты не скажешь, почем нынче картофель отдаете? У меня двоюродный брат на ферме у Краснохолмской дороги живет. Есть смысл к нему лошадей гонять? В городе к картошке-то и не подступишься.
-За десять мешков полную "корону" прошу, — настороженно сказал возница. — Это на Сумном рынке. На Конном, говорят, "корону" за девять мешков можно выручить.
-Ну, Конный всегда дороже был, — разочарованно протянул Квазимодо. — Не, — лучше к брату съезжу.
-Эй, моряк, хочешь, я тебе воз пригоню? Одиннадцать мешков за "корону" возьмешь?
-Подумаю. Послезавтра на Сумном будешь?
-А как же! — обрадовано заверил фермер. — Приходи пораньше, а то расторгуюсь.
-Пожалуй, зайду. До двора-то довезешь? — одноглазый рысцой пустился догонять ушедших вперед спутников.
-Доставим в лучшем виде, — заорал вслед фермер. — Приходи.
-Учись, — сказала Жо наставница. — Теперь колхозник два дня будет ждать, об удачной сделке мечтать, а не думать, откуда на прибрежной дороге трое подозрительных бродяг взялись.
-Картофель нам бы тоже пригодился, — заметил, отдуваясь, Квазимодо. — Только на "Квадро" мешки разве что ночью перегрузить можно.
-Картофель? Нужен нам картофель? — мрачно переспросила предводительница.
Дальше пошли молча. Жо думал, о том, что будет, если кроме дешевого картофеля, в Глоре больше ничего не удастся отыскать.
-Еще кто-то тащится, — сказала Катрин. — Прямо демонстрация какая-то, после нашего-то пустынного моря.
-Рыбак, — заметил Жо.
Невысокий человечек двигался не по дороге, — шагал в отдалении, вдоль обрыва над морем. Чуть заметно прихрамывал. За плечами человечка висел мешок, из которого торчало короткое удилище. Заметив людей на дороге, рыбак остановился и принялся разглядывать путешественников.
-Блин, какие все бдительные, — проворчала Катрин. — Пошли. Или мы и у него черноперку торговать будем?
Разведчики зашагали по дороге, только Ква остался торчать столбом. Жо обернулся, — на лице шкипера отразилось величайшее изумление.
-Знакомый, что ли? — удивилась Катрин.
Рыбак у обрыва поднес пальцы ко рту и над морем разнесся разбойничий переливчатый свист.
-Ай, сейчас сдохну! — взвизгнул Квазимодо и рванул к незнакомцу.
-Друг детства, наверно, — озадаченно предположил Жо, наблюдая как шкипер, путаясь в жесткой траве, несется к рыбаку.
-Пошли к ним, — сказала Катрин. — Боюсь, если так и дальше пойдет, до города мы и засветло не доберемся.
Незнакомец, невысокий, белобрысый, и Квазимодо, радостно лупили друг друга по плечам и счастливо хохотали. Светловолосый парень оказался примерно одного возраста с одноглазым шкипером, худощавое лицо глорца выглядело простоватым, но чем-то приковывало внимание.
-Ква, я вас через день сюда сторожить хожу! Леди Блоод уверяла, что вы непременно на эту стоянку придете. Ха, так и вышло!
-Офигительно! Как же ты в Глор попал?
-Я с леди Блоод прибыл, — значительно объяснил белобрысый. — Леди это место хорошо помнила. Перебрались точнехонько. Меня послали как знающего город, море, и вообще, как морского специалиста. Больше некого было посылать. Это она? — рыбак моргнул в сторону Катрин.
-Она, — Квазимодо улыбался во весь свой новый чудесный рот.
-Выглядишь как дурак какой-то, — одобрительно заметил белобрысый. — Зубищ побольше, чем у меня.
Ква пихнул друга под ребра и кивнул в сторону предводительницы. Рыбак смущенно улыбнулся и решился прямо глянуть на высокую молодую женщину.
Жо, наконец, сообразил, что в лице светловолосого парня привлекает внимание. Собственно, не в лице, а во рту, — зубов чересчур многовато. Почти как у Сиге. Зато когда белобрысый не смеется, — совершенно обычный, непримечательный, паренек.
Многозубый рыбак посмотрел-посмотрел на Катрин, и вдруг упал на одно колено:
-Счастлив лицезреть благородную леди, властительницу "Двух лап", Медвежьей долины, бродов, Черничной скалы, и всех прилегающих земель...
Текст был явно заучен, но белобрысый оратор порядком напрягался, дабы не споткнутся в мудреных официальных оборотах в столь торжественный момент.
-Можно попроще, — сказала Катрин, и с заметным трудом воздержалась, чтобы не сплюнуть. — Полагаю, тебя зовут Ныр? Мы наслышаны. Будь любезен, Ныр, — поднимись и доложи, что тут происходит.
-Всё тут хорошо происходит, — белобрысый парень с облегчением поднялся. — Мы вас давно ждем. Ваш зверь, дети и Мышь, — все в порядке. Леди Флоранс, само собой, тоже прекрасно себя чувствует.
Катрин сглотнула и коротко сказала:
-Веди...
Глава 13
Глор оказался городом большим, не лишенным определенного столичного очарования. Хотя от каналов воняло, да и мостовые, вдоль которых тянулись вымощенные камнем желоба для стока дождевой воды и нечистот, тоже попахивали. На улицах было довольно многолюдно, причем зажиточные горожане щеголяли в весьма шикарных одеждах. Только сосредоточиться на достопримечательностях столицы северного побережья было трудновато. Жо догадывался, что и Катрин сейчас мало на что обращает внимание.
Ква со своим другом оживленно болтая, шли впереди. Ничего удивительного, — Квазимодо своего белобрысого друга уже сто лет знает, доверяет как самому себе. Но как другим путешественникам поверить, что вот встретился на дороге невзрачный парнишка, и небрежно, этак мимоходом дал понять, — ну, что вы суетились-то, всё нормально, вас давно ждут, и вообще, чего было такую горячку пороть?
Ныр, (он же Ныряльщик, Лягушка, Фуа Задрипанный — Жо подозревал, что у парня найдется с десяток и иных кличек) рассказывал о своем Прыжке с леди Блоод. Сие событие произвело неизгладимое впечатление на ныряльщика, что было и вполне понятно. Куда удивительнее был тот факт, что леди Блоод оказалась вполне осведомленной о походе катамарана и приключениях его команды. Блоод дотягивалась до Катрин, а соответственно и до "Квадро", практически каждую ночь. Вот только связь эта была в основном односторонней. Менее уверенно, зато взаимно, Блоод общалась с Теа. Сама лиска 'нащупывала' "Квадро" с большим трудом, но благодаря регулярным вестям из "Двух лап", была в курсе продвижения путешественников. Оказывается, здесь, в Глоре, не так уж и волновались. Черт, так думать было несправедливо — Жо отчетливо это понимал. Но, если сравнивать с собственными тревогами и полной слепотой, — блин, все-таки обидно. Ведь Кэт действительно прямо таки с ума сходила. И в "Двух лапах", и здесь, в Глоре, прилагали все усилия, чтобы помочь и успокоить друзей, но "достучаться" до ослепшей и оглохшей Катрин не удавалось. Блоод знала, что все в порядке, но самой ей рисковать Прыжком на "Квадро", который всё время двигался и был абсолютно незнаком суккубу, было бы очевидным безумием. Скорее всего, прекрасная кровососка оказалась бы в морской воде или на далеком незнакомом берегу. Кроме того, Блоод не без основания предполагала, что серьезной помощи на корабле она все равно оказать не в состоянии. Ланон-ши — существа сугубо сухопутные и к морям-океанам относящиеся с законным подозрением. Главное, что "Квадро" пусть и слепо, но двигался в совершенно правильном направлении. К сожалению, Блоод чувствовала лишь общий курс корабля, и по понятным причинам не могла сказать, на каком расстоянии от северного побережья находятся путешественники.
-И вот я здесь уже два месяца. Вас сторожу, рыбу ловлю, по дому помогаю, — сказал Ныр и обернулся к Катрин: — Вы, миледи, не беспокойтесь, — всё ведь в полном порядке. Да, мы с леди Блоод ваш кривой меч принесли. Леди Блоод говорит, вы без того темного клинка как без рук.
Катрин кивнула. Выражение лицо у неё было совершенно отсутствующее...
Миновали площадь у рынка. Расходились, громко переговариваясь, припозднившиеся покупатели. Женщины, приподняв подолы, перебирались через грязные лужи. На путешественников поглядывали, главным образом, конечно, на высокую Катрин. Самого Квазимодо, с двумя глазами, в наброшенном на голову капюшоне, должно быть, не узнали бы и родственники. Сам штурман вертел головой, оценивая изменения на улицах родного города.
Потянулись малолюдные переулки, огороженные заборами из ракушечника. Ветер раскачивал голые ветви тополей и фруктовых деревьев. Зима в этом году выдалась достаточно суровой для теплолюбивого Глора.
Шагая по криво вымощенным улочкам, Жо начал догадываться чего боится наставница. Слишком долго они отсутствовали. Слишком долго вокруг было море. Сейчас и несколько десятков торговцев и покупателей на рынке показались жуткой толпой. Море изменило путешественников. А если не только они изменились? Если и те, кто сразу после Перехода очутился здесь, в этом странном большом городе, тоже стали иными? Хотя чушь какая-то, — ну, как может измениться мама?
-Почти пришли, моя леди, — сказал Ква.
Путники шагали по узкой изгибающейся улочке. Рассеянно светило неяркое солнце, пахло дымком, навозом и почему-то, дынями.
Катрин по-прежнему молчала. Молча стянула с головы косынку, надела слегка помятую нарядную шапочку, машинально поправила пряди челки.
Впереди улочка уперлась в тупик — дальше шелестели заросли тростника, заслоняющие воду канала. Путешественники свернули к старым, но еще крепким, солидно окованным железными полосами, воротам.
За забором неуверенно гавкнула собака, и тут же залилась восторженным с подвизгом лаем.
Жо почувствовал, как губы расползаются в неудержимой улыбке, — так это же Цуцик разоряется.
Маленький ныряльщик тоже заулыбался:
-Как раз к обеду. Все сейчас дома, — Ныр взялся за кольцо на воротах, заколотил им в крепкие доски:
-Отмыкайте, я гостей привел!
Почти сразу лязгнул засов, и отворилась калитка. За ней стояла совершенно незнакомая Жо женщина, слегка располневшая, но с красивым румяным лицом.
Ныр небрежно кивнул пухлой красавице, шире распахнул калитку и важно пригласил:
-Проходите, господа приезжие.
Румяная тетка попятилась, обеспокоено разглядывая пришельцев. Потом ее взгляд остановился на Квазимодо, и накрашенные глаза женщины испуганно расширились. Шкипер едва заметно кивнул красавице, и прошел мимо.
Катрин все еще поправляла волосы. Ныр смотрел на долгожданную леди "Двух лап" с явным недоумением. Жо пришлось тактично подтолкнуть наставницу. Но тут на них налетело что-то радостно скулящее, светло-серое, в восторге запрыгало, крепко тыча лапами в животы.