Храм Пресвятой Меридианской Праматери юная вдова посещала в сопровождении дяди, своего второго отца. Раз в триаду, по дням луны, Маргарита по пути к храму миновала дом Марлены, не решаясь побеспокоить свою бывшую сестру, и всё же надеясь однажды встретить ее на крыльце. Двадцать четвертого дня Воздержания, после своего второго урока Боговедения, Маргарита осмелилась позвонить в дверной колокольчик, чтобы поздравить Марлену с ее восемнадцатым днем рождения. Дом управителя замка выглядел пустым, и никто не отворил дверей. Возможно, Марлена тоже пошла к своему духовнику, к брату Амадею, но Маргарита, как того желал градоначальник, в храм Благодарения больше не наведывалась.
Из-за изрядного, широкого носа с горбинкой епископ Аненкле́тус Камм-Зюрро́ походил лицом на хищную птицу, на «стервятника-трупоеда» (крупный гриф). Настораживали и его изогнутые крыльями брови, и яркий рот красноватого оттенка. Излишне высокий лоб свидетельствовал об уме прелата, седые виски благородным серебром оттеняли его черные волосы и тоже внушали уважение, но влажные, блестящие глаза епископа с неподдельным интересом смотрели на прихожан, словно он оценивал их годность для своей трапезы, – таким он показался Маргарите впервые, когда, еще до гибели Иама, она увидела его на службах в храме Пресвятой Меридианской Праматери. Однако стоило юной вдове познакомиться с епископом, как тот ее очаровал. Его бархатистый голос будто гладил уши, проникая через них в голову, добирался до души и обволакивал ее теплым, мягким, меховым покрывалом: на сердце становилось спокойно, в теле и разуме – сонно. В своем роскошном ярко-синем одеянии, с серебряной звездой на груди и перстнем-крестом на левом мизинце, Аненклетус Камм-Зюрро представлялся не наместником Святой Земли Мери́диан, а наместником самого Бога. В отличие от брата Амадея, епископ с внешностью стервятника никогда не изрекал неоднозначных и удивляющих слов, хотя Маргарите пришлось обсуждать с ним очень неловкие вопросы из Святой Книги – о супружеской близости и не только.
Богознание, познание Бога, преподавали тем, кто избрал духовный путь. Миряне и воины учили Боговедение – получали сведения о Боге. Маргарита, как все меридианцы, познакомилась с Боговедением за восьмиду до обряда единения, то есть почти в четыре с половиной года. На первое занятие ее отвела еще живая мама, и случилось это в Бренноданне. Семьи провели в единитную залу под шатром Венеры, где священник рассказал о ритуале и открыл детям главный догмат меридианской веры: «Между Линией Льда и Линией Огня, за какими жизни уже не существует, между последним островом Лито́ в Бескрайней Воде на западе и предельной оконечностью Южной Варвании на востоке, в сердце континента Меридея, в Святой Земле Мери́диан, находится центр мира – святое место, ступив на какое ровно в полдень, человек предстает перед Богом и получает по заслугам». Это и был вызов Экклесии на Божий Суд. Виновного ударяла молния, «Божий Огонь», а если человек оставался жив, то с него снимались обвинения и он считался оправданным, несмотря ни на какие доказательства обратного. Именно там, в центре мира, Пресвятая Праматерь, отмолив грехи человечества, получила в дар от Бога сына и спасителя людей. С того же святого места, где когда-то давным-давно стоял храм Жертвенного Огня, и началась меридианская вера. Божий Сын назвал город в центре мира «Мери́диан» или «Полуденный» с языка древних, верующие стали величать себя меридиа́нцами. Четырем континентам они дали имена, исходя из мифа «О богине Порядка, Мера Деа»: меридейцы назвали себя возлюбленными богини Меры, перемешав веру с языческими сказаниями, ведь сразу человек не мог принять всё новое и отвергнуть прошлые заблуждения. Со временем, дабы сильнее отдалить людей от язычества, Экклесия заменила несколько букв, превратив «Мерадеа» в «Меридея» («е» читается как «э»). Кстати, инструменты богини Порядка – весы, змея и рог изобилия, стали символами мирского суда.
Божий Сын принес людям веру и знание о времени, планетах и стихиях, а также о плоти, душе и их связи, о едином Боге, Дьяволе и Конце Света из-за столкновения светил. Однако люди могли предотвратить гибель мира. В знании говорилось, что Добродетели и Солнце – это одна стихия Огня, Пороки и Луна – стихия Воды. Добродетели притягивали к Гео первую от нее планету Солнце, Пороки – вторую планету, Луну. Неправедная жизнь и нарушила порядок: Луна приблизилась к Гео, Солнце же оттолкнулось, поэтому раз в сто двадцать восемь лет високосный год более не наступал, а светила могли уничтожить друг друга в конце любого года. Когда у человечества осталась последняя возможность спастись, Бог сжалился над неблагодарными людьми, внял мольбам чистой девы и отправил с Небес на землю божественную душу, часть своего света.
Божий Сын разбил года на циклы из тридцати шести лет между неизбежными столкновениями светил, когда он спасал Гео. В остальное время люди должны были сами предотвращать Конец Света. Для этого он разделил год и день так, чтобы получилось восемь частей – восемь Добродетелей с Пороками. От людей требовалось следовать указаниям часов и календаря, не грешить одним или двумя Пороками в определенное время, явить Добродетели, а кроме того, стараться жить праведно ради самих себя, – так люди спасали и мир, и собственные души. Так они следовали путем меридианской веры.
Меридианский крест со стрелами означал исход веры из ее колыбели, из Святой Земли Мери́диан, и важность ее распространения ради спасения мира, даже ценой войны. Меридианскую звезду или удвоенный меридианский крест Божий Сын назвал главным числом, символом начала и конца, то есть восьмеркой, поделенной надвое, – вот и при молитве следовало соединить восемь пальцев «домиком», мизинцы перекрестить; при глубокой молитве – «уронить лицо в руки», приставив большие пальцы к подбородку, а указательные ко лбу. Священники, вместо мизинцев, перекрещивали большие пальцы и подносили их к устам.
В помощь людям первый Божий Сын сотворил ручной сатурномер. По нему каждый мог узнать свой крест из Пороков и Добродетелей, счастливый металл и цвет, полезные для себя травы и плоды, а также гумор и гуморальные соки, чтобы правильно лечиться. Он же написал в Святой Книге о небесном Рае и о том, каким путем туда может попасть душа. Описал он и подземный Ад с его восемью рвами, последний из которых, центральный, пламенел столбом. Назывался он «Пекло» – там за отсечение себя от Бога душа сгорала навек и становилась противоположностью Божьему свету. Омывался Ад широкой рекой из крови и слез грешников, рекой Ахерон, где жили чудовища, не пропускавшие живых в царство Дьявола. Демоны, черти и бесы тоже не могли преодолеть кровавую реку и самовольно покинуть Ад.
В первой главе Божий Сын объяснил Добродетели и Пороки, в том числе Целомудрие. Он описал нравственный, узаконенный Богом союз мужчины и женщины, повелев обоим хранить верность. Более с супругой нельзя было расстаться в любой момент, прогнать ее из дома или убить, забрав себе приданое, да жена могла быть только одна, как и муж. В конце главы Божий Сын оставил завет своим восьми ученикам, восьми кардиналам, распространить веру среди людей, чтобы предотвратить Конец Света, а сам принял смерть на кресте и своими страданиями, что тоже имели стихию Огня, притянул Солнце к Гео. Все время своих мучений он улыбался, ведь не имел обид, злобы или ненависти, а едва светила разошлись – его душа возродилась в его же годовалом сыне. Редкие люди, монахи и праведники, в конце високосного года удостаивались чести взойти на крест и, подобно Божьему Сыну, своими предсмертными страданиями, чистыми от сил вражды, притянуть Солнце, спасая людей. Их называли мучениками веры, после гибели приравнивали к святым и увековечивали их кости в статуях.
Божий Сын обладал необычной кровью, поскольку был божеством в человеческом теле; его душа, состоявшая сразу из четырех стихий, меняла плоть и ее гуморальные соки. Попадая на кожу человека, божья кровь впитывалась без остатка, – так и определялось: возродился ли Божий Сын, приобрел ли младенец это чудесное свойство с виду самой обычной крови. Капелька божьей крови давалась ребенку в дар при обряде единения. Короли имели помазание дважды. При коронации на их лоб наносился крест, и если он не исчезал во время церемонии, то кровь изобличала отъявленного грешника, а Бог не разрешал ему править. Епископы также проходили второе помазание, но знаком звезды. Кардиналы имели три помазания, поскольку получали высочайшую власть и отвечали за взросление Божьего Сына. К возрасту Послушания Божий Сын полностью возвращал себе память о прошлых перерождениях, далее он путешествовал, скрывая свою личность, смотрел на нравы людей. Как он жил до Главного Судного Дня, оставалось загадкой, непосвященные ничего не знали и о его семье. Поговаривали, что он мог менять свою внешность, становиться невидимым, творить любые чудеса, исцелять и даже оживлять, однако так помогать людям ему запретил Бог: праведно живущего меридианца ждал Рай, поэтому важна была лишь забота о душе. С возраста Благодарения Божий Сын работал над новой главой Святой Книги, оставляя запись в семьдесят две строки. Экклесия следила за исполнением его предписаний и распространяла обновленную Святую Книгу среди верующих.
Каждые четыре года Экклесия издавала «Книгу Позора» и «Книгу Гордости». Раньше, когда книги переписывались от руки, эти летописи стоили дорого, но с появлением книгопечатания их стало возможным купить за тридцать шесть регнов. Можно было арендовать эти книги или прочесть их в любом храме. Все образованные люди обязательно изучали их в университетах как часть Истории. В «Книгу Гордости» Меридеи попадали кардиналы, мученики веры, лауреаты искусств и, за выдающиеся, безукоризненные подвиги, рыцари. Таких воинов называли героями. Они носили золоченые шпоры с меридианской звездой, имели привилегии и всеобщий почет, служили примером для подражания. В «Книгу Позора» Меридеи попадали самые гнусные из злодеев: вероотступники, богоборцы, отлученные от веры… В обеих книгах содержались жизнеописания с упоминанием родни и союзников, ведь человек разделял срам или почести с близкими. Только имена женщин никогда не попадали в «Книгу Позора», поскольку они не имели равных прав с мужчинами и не несли полной ответственности за их преступления. Для благородного, знатного человека нелестное упоминание его имени в «Книге Позора» было страшнее гибели – так, угрозой вечного бесчестья, Экклесия могла влиять на могущественных, облеченных властью аристократов, в том числе на королей, предупреждая нарушения своих законов и нападения на храмы.
Это узнала Маргарита в четыре года, на своем первом уроке Боговедения. Конечно, запомнила она тогда мало, но потом ей всё еще раз повторили на следующем уроке, в восемь лет, когда она стала взрослой. Другие три ее урока и приобщение случились уже в Элладанне. Она беседовала со священником в исповедальне и тогда узнала, что люди раньше тоже достигали в своем развитии больших высот, но неизбежно все древние культуры одинаково гибли в войнах, а до того начинали поклоняться Порокам, гордиться развращенностью, переставали трудиться, заводили рабов и высмеивали Добродетели. Именно древние люди уже погибших и позабытых культур за великое множество лет нарушили порядок и сблизили светила.
Священник настаивал на том, чтобы восьмилетняя Маргарита делилась с ним своими сомнениями, думала над тем, что узнала, и задавала ему вопросы. Он же на них отвечал. Она спросила: «Почему ее родители рано умерли и Бог заставил ее страдать?» Священник объяснил ей, что страдания подобны лучам животворящего светила – Солнца. Она страдала, и ее душа стала чище, поэтому в час Веры стоило принести хвалу Создателю и быть готовой с радостью принять новые испытания, поскольку мученичество – это высшая награда. А если она справится и стойко перенесет горести, словно горькую пилулу, то ее будет ждать и благо, как ложка сладкого вина в утешение. Не стоило ей огорчаться и из-за трех Пороков в своем кресте. Чтобы не попасть в Ад, надо было всего-то соблюдать предписания календаря и часов. Если же она хотела на розовые острова Элизия или стать после смерти частью Божьего света, то должна была стараться усерднее и полностью победить свои порочные склонности – не только не делать дурного, но и не помышлять о таковом.
Свет луны и любование ею, как сказал Маргарите тот же священник, усиливали дурные склонности людей, и они быстрее перерастали в Пороки, поэтому люди по ночам спали. Однако луны бояться не стоило: она наделяла Пороками человеческую плоть, но сама по себе не была частью Дьявола, как и солнце не являлось частью Бога. Оба светила приносили равновесие в мир, а то, что люди сами нарушили развращенностью Порядок и теперь из последних сил боролись за выживание, в этом Солнце и Луна вовсе не были виноваты.
Спрашивала восьмилетняя Маргарита и про Священную войну, ведь ей было жалко убитых людей, даже безбожников. Ей объяснили, что Священная война, спасая мир, еще уберегает другие души от безбожия и Пекла. Души варваров-язычников не сгорали в Аду, поскольку язычники не имели Гордыни и Уныния – они догадывались, что есть некая высшая сила над ними. Безбожники же не поклонялись никому и ничему. За это Дьявол полюбил их земли, обманул тех людей, живущих у Линии Огня, и они предавались Порокам нарочно, чтобы оттолкнуть подальше Солнце от Гео и чтобы в их жарком континенте стало прохладнее, не подозревая, что приближают Конец Света. Жалость к безбожникам равнялась заблуждению, преступному и губительному для всех людей, ведь существование плоти – тлен, а их душам помочь было уже нельзя. Зато ее собственная душа, благодаря Священной войне, в следующем перерождении имела бо́льшую возможность не пасть в плоть безбожника и не отправиться в Пекло.
После первого приобщения Маргарита не изучала Боговедение: услуги духовника могли позволить себе лишь богатые люди. Вся мудрость веры и так была записана в Святой Книге, к тому же объяснялась на проповедях. Священники-духовники называли себя «сведущими друзьями» – с ними советовались и беседовали на любые волнующие темы.
Брат Амадей не мог бесплатно оказывать услуги духовника, вот он и приглашал Маргариту помогать ему в саду. Чтобы заполучить в свои духовники священника низшего, четвертого сана требовалось платить храму половину золотой монеты за каждую восьмиду. Подобные услуги от настоятеля храма стоили уже восемь золотых монет за три урока в восьмиде и за исповедь перед празднеством. Сколько стоила «дружба» одного из шестнадцати епископов Меридеи, священника второго сана, прелата и наместника Святой Земли Мери́диан, Маргарита даже боялась предположить.
Ее беседы с епископом Камм-Зюрро происходили в исповедальне и занимали около часа. На первом уроке Боговедения Маргарита изучала последнюю, тридцать девятую, главу Святой Книги, где Божий Сын подробно писал о том, что есть осквернение плоти, живой или мертвой, чужой или своей. Самоубийство являлось одним из тяжелейших самоосквернений – за это преступление душа сразу попадала на суд Дьявола и если чудом не сгорала в Пекле, сохранив остатки веры, то проходила все семь рвов наказаний, получая в конце уродство. Тела самоубийц предавали огню, отдавая души во власть повелителя Ада, их имена стирали из Истории, кости тайно хоронили в лесу. За людоедство, за вскрытие покойников, за разорение могил или любое глумление над плотью мертвого меридианца налагалась высшая кара – погребение без очистительного огня, вследствие чего душу ждала ужасная участь извечно голодного и мерзнущего призрака. К такому наказанию понапрасну не прибегали, так как призраки в отместку пытались изводить тех, кто обрек их на страдания, то есть всех живых людей. За осквернение живой плоти тоже могла быть наложена высшая кара, но если дело не касалось колдовства или поклонения Дьяволу, то приговор выносил мирской суд или воинский, а не духовный. Не столь страшные виды осквернения плоти относились к греховным влечениям – за них назначались пенитенции. Епископ поведал порозовевшей от смущения Маргарите, что за поглаживания женщиной самой себя в срамном месте давался на одну восьмиду пост целомудрия и строгий пост воздержания (на пресном хлебе да воде), а в конце восьмиды требовалось народное покаяние – молитва на коленях перед ступенями храма. За потехи с подобиями детородных органов на женщин налагалась такая же пенитенция, только сроком в восьмиду цикла лет – все четыре с половиной года, каждое благодаренье, такая грешница должна была стоять во время службы коленопреклоненной у крыльца святого дома. Не исполняя пенитенции, меридианцы сильнее губили свои души и отвечали за это после смерти на суде Бога. Если же они доказали свое раскаяние и стойко перенесли наказание, то получали полное искупление – и уже никто не имел права их корить за былое прегрешение.
До макового цвета Маргарита покраснела, когда епископ заговорил про лунную кровь: она и без него знала, что на это время ее плоть осквернялась и ей запрещалось посещать храмы. Впрочем, епископ кратко затронул столь срамной вопрос, лишь объяснил Маргарите, что ее лунная кровь несет в себе смерть, что это нерожденное чадо и что муж должен не иметь с ней близости на срок кровотечения, так как это приведет ее органы к бесплодию, а органы ее супруга к тяжкому осквернению: его семя отравится, станет несущим одни дурные задатки будущему ребенку или вовсе будет пустым. После кровотечения ей следовало очиститься дарами стихий – без этого она грешила, пребывая на службах. Сами роды тоже несли в себе скверну – после рождения ребенка, спустя две триады, ей требовалось пройти со священником ритуал очищения молитвами, до того же снова не иметь близости с мужем.