– Может всё-таки помочь? – снова спросил я.
Мира колебалась, это я видел. И тут в зал вошёл тот самый человек, которому я был обязан потерянным годом жизни. Нет, не доктор Ирбран, чтоб его сожрала одна из его тварей, лучше всего мелкая чешуйчатая. А тот, кто заказал мне кражу лабораторного журнала.
Честно говоря, я предполагал, что это такой же экспериментатор, как и Ирбран, только менее удачливый и надеющийся поживиться плодами экспериментов коллеги. Вид у него был такой, докторский и злодейский одновременно – тощий и нескладный, высоченный, но при этом сутулый, с угловатым лицом, на котором круглые очки в дорогой золотой оправе смотрелись неуместно. В чёрном костюме, сшитом на заказ, но всё равно сидящем на нём нелепо. Увидев меня, заказчик даже не улыбнулся и не кивнул – просто направился к столику с грацией насекомого, которому оторвали парочку лап.
– Уйти? – спросила Мира негромко.
– Не надо, это недолго, – ответил я.
Заказчик подошёл и лишь теперь кивнул, словно, несмотря на свои очки, не был до конца уверен, ко мне ли он идёт. Придвинул стул, сел, кинул на Миру равнодушный взгляд. Спросил:
– Всё ли у вас в порядке, любезный юноша?
В вопросе не было ни подлинного интереса, ни волнения. Как будто заказчик знал, что такой вопрос положено задать, и выполнял скучный непонятный ритуал.
– Спасибо, господин Сект, – ответил я. – Отчасти, но не совсем.
Имя, возможно, было вымышленным, но мне-то какое дело? Патент на кражу, который он мне вручил вчера, настоящий – я же не идиот, воровать без лицензии. Всё остальное лишь предмет обсуждения.
– Вам удалось добыть искомое?
– Искомое при мне, – ответил я столь же напыщенно. – И даже более того.
– Хорошо, – господин Сект достал из кармана увесистый кошель с серебряными монетами. Понятно, что чек или ассигнация удобнее, но на монетах нет номеров, их не отследить, так что в наших кругах они столь же популярны, как и полсотни лет назад.
– Возникли проблемы, – пояснил я. – Мне удалось достать журнал, но в лаборатории была ловушка.
Я покосился на Миру. Может зря не попросил её уйти? А, ладно…
– Мне пришлось использовать руну переноса, – продолжил я.
Мира понимающе кивнула.
– Но ведь всё в порядке? – уточнил Сект.
– Да. – Я достал из кармана оба журнала. – Но я потерял год жизни. Это стоит совсем других денег.
Господин Сект задумался, не отрывая взгляда от журналов.
– Понимаю. Это прискорбно. Но условия нашего договора не включали оплату любых рун, которые вы решите применить. Я объяснил задание, вы назвали цену, я её принял.
– Всё так, – согласился я. – Однако там была магически преображённая сторожевая тварь, охранные заклинания…
– В задании было сказано, – прервал меня Сект, – что в особняке возможно наличие магической охраны того или иного рода. Этот факт не является форс-мажором.
Я кивнул. Спорить было бесполезно.
– Если вы не согласны с итоговой суммой, то мы можем передать наш договор на рассмотрение суда, – любезно предложил заказчик.
Всё. Это был финал. Суд мою сторону не примет, скорее оштрафует за попытку обмана заказчика и вымогательство дополнительной оплаты.
– Хорошо, – сказал я. – Согласен. Но смотрите: я добыл два журнала, тот, что вы заказывали, и текущий…
– Меня не интересуют современные опыты этого шарлатана, – недовольно сказал Сект. – Он добился успеха один лишь раз, два года назад. Я могу взять этот журнал в придачу, но не заплачу за него ни гроша.
Мира сочувственно смотрела на меня.
Я молча протянул Секту журнал. Один, тот самый, что он заказывал. Сект взял журнал и отдал мне кошелёк. Сказал, вставая:
– С вами было приятно работать, молодой маг. Надеюсь, мы расстались без предубеждений и взаимно открыты к возможному будущему сотрудничеству.
Отвечать я не стал, да он и не ждал ответа. Двинулся к выходу. Небось, спешил изучить лабораторный журнал конкурента.
– Вот же сволочь, – сказала Мира, когда Сект вышел.
– Я сам виноват, – ответил я. – Заказ был хороший, но я никак не ожидал такой защиты в особняке. Изменённая тварь – да сколько их осталось-то в мире? Думал, он преувеличивает.
– Они никогда не преувеличивают, – с презрением сказала Мира. – Хоть бы немного добавил!
– Может, у него это последние деньги, – попытался я защитить заказчика, чтобы не чувствовать себя совсем уж болваном.
– Да ну – правда, что ли?! Ты его костюм видел? Пошит по последней моде, мастерская на Золотом ряду. У него рубашка стоит больше, чем он тебе заплатил!
Я вдруг почувствовал, как на глаза наворачивается предательская слеза. Молодой маг! Приятно работать! Будущее сотрудничество! Как же меня развели…
– Эй, Грис, всё в порядке, – быстро сказала Мира, придвигаясь ко мне. Бросила взгляд на бильярдистов, борющихся за последний шар, и быстрым движением салфетки промокнула мне глаза. – Успокойся.
– Извини, – буркнул я. – Как маленький…
Как ни странно, но мне была приятна её забота.
– Всё нормально. Все мы младше, чем есть. После такой траты времени нервы шалят, по себе знаю.
– Ты-то откуда знаешь?
Мира вздохнула.
– Была одна ситуация… Времени требовалось неделю-две, а я запаниковала и влила полгода.
– Понятно, – сказал я.
– Все мы иногда ошибаемся, – вздохнула Мира. – Слушай, нечего тебе тут киснуть. Знаю я, чем это заканчивается – пьянством и куражом.
– Я не пью.
– Будешь пить, все маги пьют. У тебя уже тело юноши. – Она вдруг смутилась. – В этом возрасте все с цепи срываются… Пойдёшь со мной? Поможешь с заказом? Напополам не поделюсь, но двадцать процентов – твои.
– Что за заказ? – спросил я.
– Да ерунда. Надо замочить одного типа.
Руна двадцать вторая, Ингуз
«Люди по природе склонны делать друг другу гадости, и бороться с этим бесполезно», – так давным-давно сказал Тёмный Властелин, когда объяснял народу новые правила жизни.
Какие суровые законы не принимай, всё равно кто-то будет воровать, а кто-то захочет кого-то убить.
Поэтому у нас ничего не запрещено. Только это дорого.
Хочет господин Сект ограбить доктора Ирбрана? Получи лицензию. Укажи, что собираешься украсть, и уплати цену в казну. А потом иди, воруй. Или найми кого-нибудь.
Хочешь кого-то убить?
Аналогично.
Но для убийств есть гильдия убийц, среди которых, кстати, есть и маги. Нанимать для убийства обычного мага – неслыханно!
– Мира, ты серьёзно? – спросил я.
Мира улыбнулась.
– А, заинтересовался? Нет, убивать никого не надо. Надо замочить.
Я её сразу не понял. Есть очень много слов, которыми люди заменяют неприятное слово «убить». Пришить, пристукнуть, упокоить, порешить, уложить… Ну и «замочить», конечно.
Мира вздохнула.
– Слушай. Есть такой торговец сахарным песком, Орми Снапс. То, что у тебя в кружке кофе сладкий, – его заслуга. У него огромный склад в порту. Мне заказали этот склад замочить. Понял?
– Тьфу на тебя, – сказал я. – Так склад, а не самого Снапса?
– Если он там окажется, то пусть тоже намокнет, – кровожадно сказала Мира. – Платят две тысячи.
– Неплохо, – согласился я. – А зачем?
– Откуда мне знать? Может, кому-то сладкое нельзя есть. А может, кто-то считает, что цены на сахар вырастут и можно будет Снапса разорить, а самому подняться.
– Вот это вернее, – согласился я. – Только цены и так выросли; видно, этот Снапс придерживает сахар, хочет провернуть какую-то махинацию. В чём проблема?
– Так ты в деле?
Я посомневался ещё пару мгновений и кивнул:
– Да.
– Тогда пошли, – сказала Мира. – Покажу тебе, в чём проблема.
– Только переоденусь и деньги отдам на хранение, – сказал я.
– Тоже переоденусь, – оживилась Мира.
Маленькое отделение банка у нас в клубе тоже есть. И поверьте, это бывает полезнее, чем настоящий душ с тёплой водой, а ведь приятнее душа с тёплой водой люди ещё ничего не придумали.
В полдень мы с Мирой сидели в портовом кафе. Не в дешёвом кабаке, где оттягиваются матросы, и не в обычной пивной, где работники порта выпивают свою кружку эля и съедают кусок мясного пирога в обеденный перерыв, а в настоящем дорогом кафе для людей благородных, обеспеченных и праздных. Кафе стояло возле пассажирских пирсов, на возвышении, рядом с управлением порта и храмом Всех Богов. Отсюда был замечательный вид на море, на порт, на корабли и, если повернуться, на город, раскинувшийся на холмах. Замок Властелина сиял на вершине горы белым бриллиантом. Дождь к утру закончился, и небо было безоблачным и чистым, как в первые дни лета. Даже жарко стало.
Мы с Мирой ели мороженое и пили холодный лимонад. Наверное, только этим лимонадом мы и отличались от множества парочек за столиками. Я, конечно, вино пробовал, и не раз, но до сих пор не понял, что в нём хорошего. А так – мы были хорошо одеты, молоды. Мира очень красивая, но и я тоже не урод. Мира оделась в длинное платье из сиреневого шёлка, взяла зонтик от солнца и сумочку, словно настоящая дама из высшего общества. На мне был бежевый костюм и небрежно повязанный галстук – как на молодом хлыще из верхних районов.
Сахарный склад был перед нами как на ладони. Стоял он среди прочих помещений, где хранили привезённые или ждущие отправки товары. Высокое кирпичное здание с окнами на самом верху, обнесённое крепким забором и с охранниками, прохаживающимися по двору.
– Я вначале думала, всё будет просто, – объясняла Мира. – Вызову волну, есть три подходящие руны…
Я знал четыре, но спорить не стал.
– Но тут простая волна не годится, – продолжала Мира.
Это я тоже понимал. Во-первых, склад был далеко от воды. Во-вторых, на возвышении. В-третьих, вокруг стояли другие склады, а если повредить чужой товар – то по нашему следу кинутся регуляторы.
– И охраны что-то много, – заметил я. – Может, сладкому королю сообщили, что на его товар выписали лицензию?
– Может быть, – уныло призналась Мира.
Конечно, предупреждать жертву было нельзя. Но если у тебя есть друзья в полиции, они вполне могут намекнуть. Всем хочется сладкой жизни.
– Если мы как-нибудь вдвоём вызовем одну-единственную волну? – спросила Мира. – Чтобы она все склады перемахнула, а ударила по одному?
– И залила крепкий склад? И никого не утопила?
Мира вздохнула.
– Откажись, – посоветовал я. – Найдёшь другой заказ.
– Я взяла задаток, – призналась Мира.
Это было серьёзно. Если задаток взят, то отказываться нельзя. И солидный штраф, и пятно на репутации.
– Сколько?
– Половину. Грис, я тебе всё оставшееся отдам. Только помоги!
– Мира, оно того не стоит, – сказал я. – Хочешь займу денег?
Мира опустила глаза.
– Давно ты вокруг склада вертишься?
– Четыре дня уже. Ничего не придумала. Была бы тут река рядом, но реки нет…
Я вздохнул и ещё раз посмотрел на здание.
– Ливень бы сработал, – продолжала Мира. – Но крыша крепкая, её придётся рушить и аккуратно.
Магия – штука очень мощная, вот только цена высока. Поэтому всегда надо думать, какое именно заклинание тебе нужно применить. Иногда одного и того же можно достичь совсем разными способами.
Мира северянка. У них там воды полно. Холодные моря, частые дожди, зимой – снег. Они воду не ценят, вода у них всегда есть. А я всё-таки с юга.
– Значит, придётся… – Мира вздохнула. – Смерч. Крышу сдерёт и выбросит в море. И потом ливень.
Я прикинул в уме, сколько она собирается потратить, и покрутил пальцем у виска.
– Ты совсем ку-ку? Боевую магию на дурацкий склад сахара? Полтора года потеряешь! За жалкую пару тысяч!
– А что делать?
Лицо у неё было такое печальное, что я забыл про свои горести и невольно усмехнулся. Мира обиженно отвернулась.
– Карандаш есть? – спросил я и взял со стола салфетку.
– Да. – Мира оживилась.
– Смотри. – Я расправил салфетку и принялся рисовать руну.
– Лагуз, – сказала Мира. – Озеро. Ну и что?
Я нарисовал вокруг руны ещё одну.
– Ингуз…
– Не знаешь это сочетание? – спросил я.
Мира морщилась и честно пыталась вспомнить.
– Источник. Рождение озера. Призыв воды из земли.
– Грис, я дура! – воскликнула Мира. И, порывисто потянувшись через стол, поцеловала меня сладкими от мороженого губами.
– Ты чего! – смутился я. – Сейчас лимонад опрокинешь!
Мира засмеялась, выпрямилась, лукаво глядя на меня:
– Грис, ну ты всё-таки… Прости-прости-прости! Грис, умница, ты меня спас! Мы же учили это сочетание!
– Просто ты никогда не думала, что придётся добывать воду в пустыни. – Я сам смешался и, забрав её салфетку, вытер щёку и губы. – Здесь вода близко, море же рядом. И почва мягкая. Вливай в источник неделю. Или полторы, для верности. Потом бросай в центр здания.
– Поняла, – счастливо улыбаясь, сказала Мира.
– Может, потренируешься?
– Да ничего, справлюсь. Я две недели волью.
Я пожал плечами. Можно и две, конечно. Хотя я бы попытался обойтись неделей.
– Прямо сейчас и сделаю, – твёрдо сказала Мира, ещё раз посмотрев на салфетку. – Спасибо, Грис. Тысяча вся твоя.
– Полтысячи, – поправил я. – Но вот магия – вся твоя.
– Хорошо!
– И подожди часик, – сказал я. – Съешь ещё мороженого, здесь ореховое вкусное. А я пойду.
Мира недоумённо смотрела на меня.
– Загляну в лавку рядом с клубом. Куплю мешок сахара.
Мира кивнула. Поняла. Попросила:
– Мне тоже, ладно?
– Я сегодня добрый, – согласился я.
Самое верное средство от грусти – сделать что-то хорошее. Конечно, с точки зрения сахароторговца Орми Снапса, я ничего хорошего не совершил, а напротив – учинил страшную мерзость, разбой, разорение и свинство. Но как по мне – задирать цены тоже нехорошо. По миру Снапс не пойдёт. А уж какая радость будет портовой бедноте, когда по мостовым потекут сахарные реки! Небось, все кастрюли и банки заполнятся сладким сиропом, а дети будут лежать вдоль канав и пить прямо из них.
Так что настроение у меня здорово улучшилось.
В лавке недалеко от клуба я купил два полотняных мешочка сахара – каждый на двенадцать фунтов. Продавец посмотрел на меня задумчиво – наверное, после ухода поменяет ценник.
Сахар я оттащил в свою каморку на четвёртый этаж. Спрятал в шкаф. Вполне хватит пережить предстоящие скачки цен.
Вообще-то, называя свою комнату каморкой, я не совсем прав. Там есть нормальная длинная кровать, есть шкаф для одежды и вещей, есть два стула и столик, есть полка для книг. И окно есть, довольно большое и с чистыми стёклами. Туалеты у нас прямо на этаже, с фарфоровыми унитазами и рукомойниками. Вот душевые комнаты – внизу, в подвале, но это не беда, людям же не надо мыться каждый день.
В коридорах уже было людно. Маги любят поспать, и для многих завтрак начинался в обед. Прошли, болтая о девчонках, два рослых мага, на вид лет сорока. Один бессовестно врал о своих ночных похождениях, хоть сразу было видно, что компанию ночью ему составляли только подушка с одеялом. Второй делал вид, что верит, а может, и впрямь верил. На самом деле им обоим лет по двадцать – я видел, как один из них на простой руне истратил вместо пяти минут полсуток времени. Таких полно, на самом-то деле.
Прошла к лестнице моя ровесница (на вид), с которой мы как-то вместе делали одну несложную работу. Вот ей и в самом деле лет пятнадцать, хотя точно я не знаю, девчонка училась в другом заведении, Школе магии. Но она очень аккуратно тратила время, и я её уважал. Мы поздоровались. Судя по халату и полотенцу, волшебница спешила в душ. Странно, вроде чистенькая.
Я спустился в клуб. Есть пока не хотелось, мороженое и лимонад отбили аппетит. Так что я побродил вдоль полок, вытащил потрёпанный том Рунного Определителя и сел в тихом уголке. Ненужный заказчику лабораторный журнал я оставил в комнате, а вот амулет прихватил.
Сейчас я положил его перед собой на стол, зажёг лампу – современные, на земляном масле, давали такой яркий свет, что тратить магию было бы глупо.