Бармен Кирюша был на своем посту, за стойкой. Когда мы подсели и заказали пиво, он сложил свои наманикюринные пальчики, закатил глазки и начал в свойственной ему манере:
–Нет, вы видели, что творится? Девочку бедную так отделали.
–А кто отделал то?
–Какой-то небритый мужлан в косухе. Представляете, приходит сегодня эта девочка, садится ко мне, заказывает маргариту. Ну, вы знаете, какая у меня маргарита – Кирюша кокетливо улыбнулся – после второй она начинает мне плакаться, что все мужики козлы – Кирюша многозначительно посмотрел на нас – Что была она с утра с одним таким на свидании, а он даже дверь в квартиру забыл закрыть. Так прибежала бывшая этого козла, порвала ей платье, сломала ноготь, исцарапала всю. Ужас! И тут врывается этот мужлан, подбегает к девочке, хватает ее за шкирку, как котика, и тащит на выход. А сам орет: «Я тебя отучу по мужикам чужим гулять». То есть, он по-другому кричал, но я не могу эту мерзость повторить. А на улице он как начал ее лупить! Я сразу полицейским позвонил. – Кирюша был явно доволен собой – Господи, вот, правда, все мужчины козлы. И что я только в них нахожу.
Я Кирюшу недолюбливал. Мне от его манер хотелось пойти руки помыть, ей Богу. Но сейчас он был информатором, надо было подыгрывать.
–Кир, ну у тебя-то все мужики порядочные должны быть. Не то, что мы.
И тут Женьку понесло:
–Господи… но как он узнал?! Она же говорила, что он еще два дня будет где-то в области… Как он оказался тут?! Да он просто не мог узнать! Так не бывает!
– Женя, успокойся. Кто такой он и кто такая она?
– Она – это Вика, а он – ее муж! Это он ее избил, больше некому. Вика мне говорила, что его еще два дня в городе не будет, поэтому она абсолютно свободна. Я ведь тоже не хотел ее подставлять… Бедная девочка. Она жаловалась на мужа, что ревнивый очень. Но откуда он узнал? Мы же даже не у нее в квартире были…
–Мир не без добрых людей. Но ты прав, странно. Подожди, а кто кроме тебя знал про вашу встречу?
–Никто! Мы случайно встретились, мы сами не знали… Маринка! Черт! Но откуда у нее телефон Викиного мужа?… да что происходит?!
Женька ерошил волосы в поисках объяснения происходящего, но объяснение не находилось.
– Короче! Братиш, давай ты завтра же свалишь из города на пару недель. Я не знаю, кто такая эта твоя Марина, но мне все это не нравится. Лично мне она сказала, чтоб я деньги на твое лечение собирал. А я очень не хочу этого делать.
–Ты думаешь, это все она?
– У тебя есть другие варианты?
– Нет. Но все равно, вряд ли я смогу прямо завтра свалить. Надо же будет еще отпуск у начальства получить. Да и куда мне ехать? На даче сидеть сейчас не сезон, околею я там.
–Господи, найди девчонку какую-нибудь.
–Нет, девочек я пока искать не буду. Хватит с меня Вики…
–И куда тебя девать?
И тут Кирюша взмахнул ресничками и предложил:
–Женечка, а хочешь я тебе ключи дам от своего загородного дома. Он теплый, там камин.
–И откуда у тебя взялся свой загородный дом?
–Ну, он не совсем мой, конечно. Это мамин. Но мама мне разрешает абсолютно все.
Женя посмотрел на Кирюшу оценивающе:
–Кир, ты только имей в виду, что я тот еще козел. И боксер… Боксер-женолюб. Улавливаешь?
–Ой, нужен ты мне – Кирюша закатил глазки – у меня своих козлов полно. Я, как друг, предложил.
–Не знал, что мы дружим, но спасибо!
–Вот и ладушки. Завтра я тут с одиннадцати буду, правда, в обед могу отлучиться. Заходи, я тебе отдам ключи и расскажу, что в доме где лежит.
Проблема обрела хоть временное, но решение, и мы продолжили пить. Пьянка получилась какая-то грустная. Женька ударился в воспоминания. То вспоминал, как мы познакомились, и что вместе в детстве вытворяли. То принялся перебирать своих девиц чуть ли не с восьмого класса. А потом вдруг на полуслове замолчал.
–О чем задумался?
–Стас, ты знаешь, а она ведь сама ко мне знакомиться подошла. Я же когда ее увидел, сразу понял, что штучка непростая. Примерялся еще, фразочки поинтересней выбирал, а она подошла сама …
–Жень, ты мне сегодня все истории с середины рассказываешь. Кто это она?
–Марина.
–А она как то объяснила свою инициативу?
– Сказала, типа, брюнетов любит…
–Ты последний брюнет в этом городе?
–Нет, конечно. Как было дело. Зашел я на днях в одно теплое местечко кофе глотнуть. Сел за столик и сразу ее заметил, рассматривать начал, придумывать, как бы подкатить. А она вдруг встает, сама ко мне подходит, за мой столик садиться, смотрит на меня и говорит: «Черненький! Как уголек! Мне нужен такой черненький!» Про что еще она могла это сказать?
– Наверное, про цвет волос. Но какая она странная. И зачем ты только с ней связался.
–Ой ой ой! Ты бы и сам с ней с удовольствием связался, если бы первый встретил – Женька подмигнул мне – ладно, пора по домам. Завтра трудный день.
– И то верно. Пойдем.
Мы расплатились, вышли из бара и расстались.
Утром часов в десять я попробовал набрать Женю, но его номер не отвечал. А в два часа мне уже позвонил Кирюша и пожаловался, что мой друг так и не пришел за ключами. У меня все внутри похолодело от дурного предчувствия. С трудом отпросившись, я побежал в сторону Женькиного дома, благо от моей работы он жил недалеко. Но уже метров за 50 до своей цели я понял, что опоздал. На месте окна комнаты Жениной квартиры зияла черная дыра. Пожар! Господи, жив ли ты, братишка?! Я попробовал еще раз набрать Женьку – номер не отвечал, тогда я набрал номер Жениной мамы, Ольги Ильиничны. Она ответила только с третьего раза:
–Привет, Стас. Женя в ожоговом центре. Его уже прооперировали и определили в бокс. Прогноз не очень хороший, 40 процентов тела обожжено… Я тебе сейчас скину адрес, если хочешь – приезжай.
Получив адрес больницы, я быстро поймал машину и через 15 минут стоял у входа в ожоговый центр. К Жене меня не пустили, но ко мне спустилась Ольга Ильинична. Мы вышли на улицу, она закурила, помолчала и спросила:
–Стас, а кто такая Марина?
От неожиданности я выронил свою сигарету.
–Девушка Женина. Была. Они поругались.
–Я в курсе, как Женя ругается с девушками. Сильно обидел?
–Сильно. А почему вы спрашиваете, теть Оль?
–Он в бреду ее сейчас вспоминал. Повторял «Марина, не надо».
–Думаете поджог?
–Не знаю. Пожарник на месте сказал, что полностью выгорела только комната, где спал Женя, остальную квартиру огонь практически не затронул. Сам Женя как-то умудрился выбраться в коридор, но там на него упала этажерка… горящая. Почему в коридоре загорелась только эта этажерка, тоже не понятно. В причинах пожара еще будут разбираться. Вроде как, изначально окно в комнате загорелось. Но откуда там взяться огню? Свечей Женя не держит, в квартире не курит. Или уже начал?
–Да что вы, теть Оль? Он же ненавидит, когда в помещении табаком пахнет. Сам не курит и никому не дает.
– Я знаю своего сына, он не подарок. Может, довел девушку до ручки?
– Да ну, нет. Конечно, она злится на него, но чтоб поджечь…
Мы докурили и вернулись в холл больницы. К нам сразу подошел мужчина в хирургическом костюме и протянул мне руку.
–Николай Викторович. Вы Стас?
–Да.
–Женя про вас спрашивал.
–А мне можно к нему пройти?
– Пока нет. В реанимацию посетителей не пускают. Для Ольги Ильиничны сделали исключение, как для врача.
Это хорошо. Хорошо, что хоть мама будет рядом с братишкой постоянно.
–Ольга Ильинична, прогноз у Жени неплохой, жить он будет. Но вы должны понимать, что его реабилитация потребует серьезных вложений…
Господи, я слышал уже это слово! Марина! но за что же так жестоко?!
– … поражение мягких тканей, местами очень глубокое, скорее всего не удастся избежать образования коллоидных рубцов. Левую сторону тела придется серьезно лечить. И лицо…
Только не лицо! Женька не переживет, если пострадало его лицо!
–… там тоже серьезные ожоги. Вы же понимаете, это косметологические операции. Не одна, несколько.
Ольга Ильинична ответила спокойно:
–Не переживайте, Николай Викторович. Мы найдем денег столько, сколько потребуется.
–Да что вы? Я не сомневаюсь в этом. Просто хотел предупредить заранее, чтоб было время подготовиться.
Доктор попрощался с нами и ушел. Тетя Оля посмотрела ему в след:
–Предупреждает он… Стас, ты сможешь помочь с деньгами? Я теперь одна кормилица в семье -
она грустно вздохнула.
–Теть Оль, зачем вы спрашиваете. Конечно, помогу. Надо будет, квартиру свою продам, чтоб Жене и вам помочь. И вообще, вы мне звоните в любое время, по любому поводу. Для вас я всегда свободный, все сделаю.
–Спасибо, Стас – тетя Оля слабо улыбнулась, и вдруг из ее глаз потекли слезы – ты даже не представляешь, как он теперь выглядит… Ему будет очень нужна твоя помощь. Я пойду, а то Женя там один. Ему не стоит сейчас одному быть.
И она ушла. А я поехал домой. Всю дорогу я заставлял себя думать о деньгах на Женькино лечение, но мысли упорно сворачивали в сторону Марины. Неужели это она? Но как? Магия? Или просто наняла пьянчугу за бутылку, и он метнули в окно братишки коктейль молотова? Сплошные вопросы. И все ответы были только у Марины. Почему-то я не сомневался, что она скоро сама появится. А значит, надо просто немного подождать, и мне все расскажут.
Уже на следующее утро, придя на работу в салон, я увидел Марину в своем кресле.
–Ну, здравствуй, Стасик. Давно не виделись – она смотрела на меня нагло, даже как-то по-хозяйски.
– Я не люблю, когда меня называют Стасиком.
– Да? А мне так больше нравится. Сними мне посеченные кончики. Заодно и о деле поговорим.
– Ну, говори.
– Ты же хочешь, чтоб твой братишка выжил. Или ты сомневаешься, что у меня хватит сил прожарить его до хрустящей корочки?
У меня ножницы выпали из рук. Она! Все-таки она. Женька, друг ты мой дорогой, как же тебя угораздило связаться с этой фурией? И тут я отчетливо вспомнил то короткое видение, которое ко мне пришло при знакомстве с Мариной. Полуженщина-полузмея-полунепоймичто. Эта прожарит кого угодно, не задумываясь. Тут волей-неволей начнешь сотрудничать.
– Марин, я сделаю все, что ты скажешь. Только оставь Женю в покое. Врач сказал, что ему предстоит долгое лечение. Думаю, что шрамы в пол тела за одну мимолетную измену, достаточная компенсация, даже для обиженной ведьмы.
–Достаточная. Мне нравится, что ты веришь в мою сущность и понимаешь мою опасность. Так тебе кажется, что твой дружок сгорел из-за того, что с чужой бабой переспал?
–Ну, выглядит все именно так.
– Это, конечно же, было скотством с его стороны. Но за постороннюю девку так наказывать – много чести. За такое я могла бы его, например, мужской силы лишить. И то, не навсегда, а так, чтоб перепугать до седых волос. Но он мне был нужен для дела! Сильный! И именно в тот день! А он… с какой-то шалашовкой!
Взгляд Марины опять стал злым.
–А шалашовку тоже ты?
– Шалашовку ее собственный муж. А вот непреодолимое желание вернуться домой раньше срока я ему добавила. И бабушку-соседку, которая совсем случайно видела его жену в обнимку с чужим мужиком, я ему подогнала.
Мама дорогая! Да ей и такое под силу. Страшно подумать, что еще она может.
–Так зачем тебе Женя нужен был?
– Я хочу заполучить одну магическую вещь. Ее нынешнему хозяину я не доверяю, поэтому просто выкупить ее не могу. Да он и не продаст, такое не продают. Мне нужен был человек, который смог бы эту вещь для меня взять. У Женьки сущность черная, сил много. Он бы справился. И я бы, конечно, помогла ему. Всего-то надо было пару-тройку дней не надрываться и с бабами не спать, чтоб сил подкопить. А этот кобель!…
– Так колдонула бы посильней, чтоб он и близко ни к одной девице не подошел.
– Да я даже предположить такое не могла! От меня мужчины налево не ходят!
Да уж, нашла коса на камень. Только коса сломалась в итоге. Братишка, братишка…
– Охотно в это верю. Ты думаешь, я смогу вместо Жени достать для тебя эту вещь?
– Тебе будет сложнее, ты не такой черный. Но у тебя тоже родословная неплохая.
– Выходит, мы с Женей оба черные?
– А ты что, ни разу не задумывался, почему вы с ним столько лет вместе? Вы же абсолютно разные по характеру и по интересам. Вас чернота держит. Таких людей друг к другу, как магнитом, тянет. Похожесть общую чувствуют.
– А чернота – это в каком смысле?
– Это в смысле колдовства. Стас, ты прекрасно знаешь, кем была твоя бабка Варя. У Женьки тоже, с одной стороны бабка ведьмой была, а с другой такой дед был… – Марина мечтательно закатила глаза – эх! Вот если бы я могла его деда повстречать – она посмотрела на меня насмешливо – А ты все думаешь, что мы с Женей случайно познакомились? Что это меня его мужская харизма сразила?
Я уже ничего не думал. Мысли не помещались в голову. А еще, я начинал всерьез бояться Марину. Если хотя бы половина из того, что она рассказывает, правда, мы с братишкой попали по крупному.
– А у меня заслуженного деда нет?
– Нет. У тебя в роду только женщины сильные. Да и то, уже работать не хотят. Значит, мужчина работать будет.
– Значит.
– Но у тебя есть дед с другой особенностью, слишком чистый, это мешать будет. Надо поправить немного – Марина протянула мне небольшой пакет – это кусок веревки висельника, закопаешь в дедову могилу. И жертва нужна. Зверюшку прирежешь какую-нибудь прямо на могильном холмике и там оставишь. Пусть мелкота черная попирует, а тогда мы сможем делом заняться спокойно.
–А без зверюшки нельзя? Я комара-то убить не могу, а тут душу живую.
–Пожалуйста, можно без зверюшки. Давай приятеля твоего туда отвезем вместо крысы или хомяка, пока он кровоточит. Его и резать не надо, можно просто на пару часов там забыть.
– Можно поаккуратней высказываться про Женю? Он все-таки мой друг.
– Ты мне указывать будешь? – глаза Марины сверкнули – по тонкому льду ходишь, Стасик. Сейчас ты мне нужен, а потом можешь рядом с Женей своим лечь, и не факт, что в больницу.
Я понял, что имя Женьки лучше вообще не упоминать. Меня будут дергать за эту ниточку, как только что-то будет не так. И я буду дергаться. За себя я не боялся, а вот позволить, чтоб моего братишку уморили окончательно, я не мог.
Своего деда Демида я на этом свете не застал, он умер незадолго до моего рождения. Он прошел всю Великую Отечественную, с фронта вернулся с серьезным ранением, но прожил еще достаточно долго и умер одной минутой. Просто вышел из автобуса, упал и все. Я видел его только на фотографиях, и то в детстве, когда ездил в гости к другой моей бабушке, Агаше. На фото дед выглядел крепким мужиком с умными глазами и непременной улыбкой. Мне всегда было немного грустно от мысли, что я не застал его живым. На могилу деда на деревенском кладбище меня водила тоже бабушка. Как к ней идти, я не помнил, но хорошо помнил саму могилу – фанерную стелу со слишком большой звездой на верхушке. Таких памятников на кладбище было много, но большая звезда одна. Я как-то даже спросил у бабушки, а почему у дедушки звезда такая большая, на что та ответила: «Не знаю, внучек. Дед сам ее смастерил, а потом мне отдал и сказал, чтоб она непременно у него на могиле была. Видать, хотел такую». Теперь я надеялся, что по этой звезде смогу найти могилу деда. В противном случае мне светила перспектива весь день ходить по кладбищу и читать все надписи на могильных памятниках, пока не найду нужный холм.
Но больше беспокоило меня не это. Рядом со мной, на пассажирском сидении авто ехал белый крыс. Я купил его на рынке, на выезде из города. И вот теперь этот зверек шуршал в своей клетке, вгоняя меня в тоску и ужас одновременно.
Я очень любил своего друга Женю. Я хорошо понимал, что его бывшая девушка Марина, на самом деле, ведьма, что она абсолютно серьезно может причинить вред моему другу, если я только попробую ее ослушаться и не принести жертву на могиле деда. Но я не мог убить этого крыса. Не мог! В далеком прошлом, когда на моей кухне жили тараканы, у меня даже их не получалось убивать. Я брал в руки тапок, но вместо того, чтоб прихлопнуть незваных гостей, прогонял их этим тапком за холодильник. Когда мне было шесть лет, родители подарили мне хомячка. Я назвал его Фунтик и заботился о нем, как о родном. Когда через три года Фунтик умер, мое горе было безгранично. Я безостановочно рыдал неделю, родители даже собиралась отвезти меня к детскому психологу. Спас меня, как обычно, Женька. Он отдал мне своего тамагочи. С его стороны это была огромная жертва, но меня это отвлекло. А когда через месяц тамагочи умер, мне было только стыдно перед другом и все. Особых эмоций это событие не вызвало. А вот воспоминание о смерти Фунтика до сих пор могло испортить мне настроение на весь день. И теперь мне предлагалось своими руками убить вот этого маленького, беленького, такого живого и смешного зверька. Господи! Что делать то? Я твердил себе «Стас, ты сможешь! Это ради Женьки!» Но в глубине души понимал, что не смогу, и это меня пугало и мучило.