Хоть Тора и была самой выносливой девочкой, каких я знал, даже она не могла идти долго без отдыха. Наши дни всегда проходили одинаково. Умывание, завтрак из того, что ещё оставалось в наших рюкзаках, и продолжение пути. Приятнее всего было идти там, где не было городов. Природа, спокойствие, запах свежей травы. Словно так и должно быть. Словно не было миллиардов людей, засоривших Землю городами с небоскрёбами, заводами и компьютерами.
Мы шли медленно — торопиться было некуда. Мне нравилось, когда у Торы держалось хорошее настроение. Тогда она вприпрыжку шла впереди, напевая себе под нос старые песенки из прошлого, иногда даже не понимая языка, на котором написан текст. Возможно, Тора могла бы стать певицей — у неё хорошо получалось. Иногда я даже просил её петь вечерами, чтобы лучше спалось.
Отдельная проблема — это волосы. У Торы они уже достигли пояса, но обрезать их она отказывалась. Конечно, я никогда не умел стричь, но в нашей ситуации выбирать не приходилось.
— Тебе ведь тяжело с ними, — сказал я как-то вечером, когда Тора уже укладывалась спать. — Давай в следующем городе отыщем ножницы. Ножницы — не дефицит, да и руки у меня не такие кривые, как может показаться.
Тора повернулась и, прищурившись, внимательно посмотрела на меня.
— Ты что, серьёзно? Я тебе свои волосы не доверю, — заявила она.
— Хочешь, чтобы через несколько лет они тащились за тобой волоком?
— Нет, Ари, — качнула она головой. — Если тебе лень заплетать мне косу, так и скажи. Сама смогу.
Я умел заплетать косы. Раньше этого делать не приходилось, но со временем пришлось научиться. Оказалось, что это не так уж и трудно, а после длительной практики и вовсе перестаёшь задумываться, за какую прядь следует браться дальше.
Последние шесть дней города нам не попадались. В отличие от меня Тора их любила и могла часами копаться в каком-нибудь заброшенном магазинчике сувениров. Именно поэтому когда мы добирались до очередного города, то оставались в нём достаточно долго.
И вот сегодня на горизонте показались высокие дома, заслонявшие собой закат. Город. Уставшая Тора, стоило ей поднять глаза, сразу оживилась.
— Мы должны туда добраться до темноты!
— Это ещё пара часов пути!
— Не бойся, братец, — хихикнула она. — В нашем мире не существует оборотней и вампиров, никто на тебя не нападёт ночью.
Я закатил глаза, но бороться с младшей сестрой не стал и молча последовал за ней. Она была права — никаких вампиров и оборотней не существовало. Зато существовал холод, усиливавшийся после захода солнца. В наших рюкзаках помимо еды и палаток всегда имелась дополнительная тёплая одежда. Порой ночью было так холодно, что приходилось вставать и нарезать круги вокруг палатки, чтобы согреться.
Воздух уже становился прохладнее. Я с тоской взглянул на чернеющие впереди высотки и попытался представить, сколько же времени Тора захочет провести там. Большие города нам не попадались уже достаточно давно. Последним пристанищем людей, встретившимся нам на пути, был совсем маленький городок с домами высотой максимум в три этажа. Оттуда мы ушли уже через три дня, за которые Тора успела обойти все магазины, пустующие квартирки и уличные лавки.
Техника нас не интересовала. Всё равно не было никакого электричества. Гораздо важнее было найти что-то старое, что можно было применить только с помощью ручного труда. Так, например, в одной квартире я как-то обнаружил ручную швейную машинку. При внимательном осмотре комнаты удалось найти и нитки разных цветов, что безмерно меня обрадовало. Я помню, как на таких машинках шила мама. Принцип действия был довольно простым, самым сложным стал порядок вдевания нитки, но совместным трудом с Торой мы справились с этой задачей за пять минут. Мы зашили всю порванную одежду, на всякий случай прихватили найденные иголки и нитки с собой и на следующий день отправились дальше.
Я не любил большие города. В них острее ощущалась смерть. Пустые асфальтированные улицы, брошенные автомобили, разбитые уличные рекламные щиты. В маленьких городах находиться было куда приятнее. По крайней мере, там спокойно можно было поднять голову и увидеть живое небо, а не уходящие в бесконечность мёртвые небоскрёбы.
До города мы всё-таки добрались. Обычно Тора начинала ныть, что устала, и пора бы отдохнуть, поесть и приготовиться ко сну, но сегодня бежала вперёд так, словно и не провела на ногах весь день. Город напоминал мегаполис из старых голливудских фильмов, но на самом деле я даже не знал, где мы находились. Мне сразу не понравилось это место. Пусть уже и стемнело, я смог различить невдалеке чернеющую полосу на земле.
— Осторожно, — предупредил я Тору и взял её за руку, чтобы она не убежала вперёд.
За Торой нужен был глаз да глаз — она никогда не смотрела под ноги. Как оказалось, мои опасения были не напрасны. Огромный Разлом, кажется, протянулся через весь город, разрезав его на две части. Подходить к самому краю я не стал — после заката это было слишком опасно. Чистое небо выглядело достаточно светлым благодаря свету звёзд и луны. Я видел будто бы разорванное чьими-то огромными лапами здание, из которого торчали покорёженные балки подобно кишкам. Зрелище было жуткое, но я не мог отвести взгляд.
— Это ведь оно? — спросила притихшая Тора. — Это один из Разломов, верно?
Я с трудом кивнул.
— Пока точно не знаю. Завтра проверим, но лучше к нему не приближаться. В таких местах земля до сих пор может приходить в движение.
— Классно! — восторженно прошептала она.
— Ничего классного. Отсюда нужно побыстрее убираться.
— Но мы должно провести здесь хотя бы один денёк!
— Это Разлом, Тора! Хочешь провалиться туда, когда будешь примерять в магазине очередные цепочки и серёжки?
— Да ладно тебе! Мы уже давно не чувствовали землетрясений.
— Потому что мы постоянно в пути и до этого никогда не натыкались на Разломы. Здесь ситуация в разы опаснее.
— Не бойся, всё уже давно успокоилось. Природа отомстила сполна, очистив Землю от людей.
Порой мне делалось страшно, когда Тора — малышка Тора, которой едва исполнилось четырнадцать, — говорила о таких серьёзных вещах. В такие моменты я обычно молчал, не зная, что можно противопоставить ей.
Она была права. Разломов на всей планете было не так уж много. Сейчас мы не знали их точное количество, так как электричество из-за разорванных проводов исчезло до того, как закончилась волна землетрясений. Большая часть человечества погибла, сгинув в Разломах. Некоторые оказались погребены под обломками небоскрёбов. Подземные толчки порой ощущались и сейчас, но ни один из них не приводил к таким разрушительным последствиям.
Мне не было грустно. Может быть, я не так уж сильно любил людей, чтобы сожалеть о наступившей тишине. Осуждать меня некому.
— Нужно найти место, где переночевать, — я поднял голову, гадая, какое из ближайших зданий могло быть жилым домом.
— Интересно, а здесь есть пятизвёздочные отели? Никогда не была в них!
— Можешь поискать их завтра.
— Обещаешь? — загорелась Тора.
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
Я развернулся, устало потирая шею. Хотелось поскорее уйти от Разлома. Рядом ощущалась какая-то опасность, и это не потому что я боялся высоты. Создавалось ощущение, что стоишь на краю мира, а там, внизу, одна лишь бесконечная пустота.
Почувствовав себя значительно лучше, когда Разлом остался за спиной, я поднял глаза и не сразу понял, что зрение меня не подводит. На широкой дороге, бывшей когда-то, возможно, центральной улицей, стоял человек. Лунный свет позволял достаточно ясно рассмотреть его, пусть и в общих чертах. Это был парень. Кажется. Узкие бёдра и широкие плечи не позволяли принять его за девушку, хотя длинные волосы поначалу сбивали с толку. Он стоял прямо напротив нас и не двигался. Вся его поза говорила о настороженности и готовности напасть в любой момент.
Я лишился дара речи. Со времён ряда землетрясений нам ещё не приходилось встречать живых людей. Возможно, те, кто остался, точно так же начали вести передвижной образ жизни. Я предполагал, что выжившие могли устремиться в маленькие посёлки и деревеньки, где можно было выживать с помощью земледелия, а не бродить по бывшим городам в поисках консервов.
Живого человека в мёртвом городе я видел впервые. Судя по всему, Тора тоже была в замешательстве, так как держала язык за зубами и жалась ко мне.
— Эм… меня зовут Ари, — представился я, понимая, что с чего-то нам нужно начать разговор. — Это моя сестра Тора. Если честно, я уже давно не встречал других людей.
Незнакомец только склонил голову к плечу, и я услышал, как в Разломе свистит ветер.
— Не знаешь, где здесь можно переночевать? Мягкие кровати даже сейчас ценятся, — я усмехнулся, но не потому что было смешно, а потому что нервничал.
Его руки немного расслабились, а я с трудом сдерживал дрожь в коленях. Вряд ли он бы напал на нас, но это было первой моей мыслью. В драках я никогда не был хорош, а он, похоже, знал в них толк.
— Стой здесь, — шепнул я Торе, а сам медленно двинулся к нему, на всякий случай подняв руки и демонстрируя, что никакого оружия у меня нет.
Не думаю, что он был немым или не понимал, что я говорю. Да и вообще — глупо вот так приближаться к человеку, который так и не проронил ни слова, но вызывал внутреннее напряжение.
— Мы просто хотим переночевать, — ещё раз пояснил я, когда между нами оставалось всего несколько шагов.
— Около Разломов опасно, — произнёс он, смотря на Тору.
Я с трудом удержался, чтобы не издать вздох облегчения. Он меня понял! Всё хорошо. Всё точно будет хорошо.
— Я знаю. Просто моя сестра любит большие города, но мы и понятия не имели, что здесь есть Разлом…
— Ночью его почти не видно. Ты мог бы потерять сестру в одну секунду. Я видел, как она пренебрегает безопасностью и бегает так, словно в земле никогда и не было Разломов.
— Спасибо за беспокойство, — процедил сквозь зубы я, — но…
— На моих глазах в этом Разломе сгинула не одна сотня людей, в том числе и моя семья. Если тебе не нравится, что я тебя предупредил, можешь и дальше разгуливать по городу ночью. Здесь много трещин в земле, и пусть они не такие огромные, но умереть в них можно с лёгкостью.
Из столбняка меня вывела Тора, подошедшая сзади, шепнув:
— Мне кажется, он хочет, чтобы мы пошли за ним.
Парень тем временем неспешно шёл вдоль по улице, не оглядываясь.
— Вряд ли, — качнул я головой.
— Но он нас не прогнал. Значит, не пропустил мимо ушей тот факт, что нам нужно где-то переночевать.
Тора не дала мне шанса воспротивиться — пришлось двинуться следом. Здание, к которому мы пришли, было не таким высоким, и располагалось на достаточном расстоянии от Разлома. На первом этаже раньше был какой-то магазин, но вывеска болталась на одном креплении, а выцветшая надпись не позволяла прочитать название. Окна были выбиты, и из рам торчали опасные осколки.
— На втором этаже есть несколько квартир с хорошими кроватями.
— Прямо как по заказу, — я остановился рядом, смотря на целые окна.
— Если не нравится, можешь сам поискать. Город большой, наверняка найдёшь что-то себе по вкусу.
Я вопросительно уставился на него.
— У меня нет к тебе претензий. Это была шутка.
Он вдруг тоже перевёл на меня взгляд, и его глаза показались мне страшными. Глубокими. И слишком спокойными.
— Тогда иди и спи, Ари.
Сказал как отрезал. Даже и возразить нечего.
***
Сегодня мне приснились родители. Я уж практически забыл, каково это — жить с ними, но во сне словно и не было тех прошедших месяцев со времён появления Разломов. Тора тогда была совсем ещё малышкой, беззаботным ребёнком, у которой в голове гулял ветер, а мир состоял из смеха и улыбок.
Когда я проснулся, то увидел над собой потрескавшийся потолок. Потолок над головой мне приходилось видеть редко, и я не сразу вспомнил, что вчера нам посчастливилось ночевать не под открытым небом. В комнате, куда нас привели, была одна большая кровать. Тора с наслаждением развалилась чуть ли не посередине, я же с непривычки оказался на самом краю, то и дело просыпаясь, когда нога свешивалась и касалась холодного пола.
Не став будить Тору, я первым делом подошёл к окну, чтобы посмотреть на город при свете дня. Конечно, со второго этажа можно мало что увидеть, но мне этого хватило. Внизу, на противоположной стороне улицы, стоял вчерашний парень и перебирал содержимое какого-то большого ящика.
— И что это? — спросил я, когда спустился вниз.
Он поднял на меня глаза, и я наконец-то понял, что именно меня смутило в его взгляде в лунном свете. Красивый голубой цвет, которого я никогда не встречал прежде.
— Еда, — он, видимо, заметил, что я остановился слишком резко, и еле слышно хмыкнул. — Хаски.
— Что?
— Меня так называют. Хаски. Из-за глаз.
— Ага. Значит, Хаски, — я зачем-то покивал и только после подошёл ближе, с любопытством заглядывая в пластиковый ящик. Похоже, он вытащил его прямо из магазина и теперь при солнечном свете выбирал то, что ещё могло быть съедобно.
— Как насчёт заплесневелой деревянной булки хлеба?
— Переживу, — мне вдруг захотелось рассмеяться. Я даже и не думал, что у Хаски может быть чувство юмора.
Он оценил моё настроение, потому бросил беглый взгляд, и я заметил улыбку.
В какой-то момент мне стало его жаль. Сосредоточив всё внимание на глазах, я поначалу совершенно не придал значения нескольким седым прядям в длинных спутанных волосах. Он говорил, что был здесь, когда появился Разлом. Говорил, что видел гибель многих людей. Так это…
— Это последствие, — опередил Хаски ход моих мыслей. — Не каждый день оказываешься на краю света, куда, подобно водопаду, падают люди вместо воды. Можешь рассмотреть внимательнее, если интересно.
Мне стало неловко.
— Я давно не видел живых людей. Ты первый за всё время с момента появления Разломов, — я достал из ящика запечатанный пакет с сухариками.
Хаски поднял голову, удостоив меня тем самым пугающим взглядом с прищуром.
— Вы с сестрой, видимо, редко бываете в больших городах.
— Тора любит такие места, но мы нечасто на них натыкаемся.
— И хорошо. Здесь как было грязно, так и осталось. И людей здесь по-прежнему больше всего.
— То есть… выживших много?
Мне показалось, что Хаски был готов расхохотаться, но в силу характера (или других обстоятельств) не сделал этого.
— Очнись, люди хуже крыс. Хоть один, но всё равно выживет, как бы природа не старалась. Выжило достаточно, пусть это и не идёт ни в какое сравнение с несколькими миллиардами, что жили на Земле раньше.
— Моя сестра говорит так же.
— И она права, — резко откликнулся Хаски. — Вот только на её месте я бы перестал стремиться к большим городам. Как я и сказал, людей здесь куда больше, чем может показаться на первый взгляд. В этих выживших высотках спрятаться гораздо легче, чем скитаться по миру. По крайней мере, есть крыша над головой, а в заброшенных магазинах достаточно еды, которая ещё будет пригодна для употребления несколько лет. Хоть какой-то толк от консервированной отравы.
Я внимательно посмотрел на пакет с сухариками, который держал в руках.
— Многие витрины на первых этажах разбиты. Это не последствия землетрясений.
— А ты внимательный. Поэтому вот мой совет: не привыкай к большим городам. Лучше бери сестру и уходите дальше. Выжить вне городов куда легче, чем здесь.
— Почему? Ты ведь сам сказал, что тут по крайней мере есть крыша над головой, да и люди…
— В людях и проблема, — Хаски выпрямился, и я последовал его примеру. — Количество не означает качество. В случае с человечеством качественного продукта практически не осталось, а то, что было, портится под влиянием обстоятельств.
— Ты о чём?
— Разбитые витрины. Сейчас самое ценное — это еда и вода. Те, кто слабее, идут к тем, кто сильнее, потому что те, кто сильнее, сбиваются в группы и превращают себя в королей. Понимаешь, о чём я? — Хаски пнул ногой ящик, и испорченная выпечка опрокинулась на асфальт. — Всегда будут те, кто даёт, и будут те, кто берёт.
Я недоумённо хлопнул глазами.
— Понимай как хочешь. Но у тебя есть сестра, а здесь есть плохие люди. Поэтому мой тебе совет, — он шагнул ко мне, оказываясь практически вплотную, и шепнул мне прямо в лицо: — Уходите.