- Что-то ты слишком быстро считать научился, - проворчала она.
- Так у меня же голова только на половину пустая, - дождался я, наконец, возможности вернуть ей ее же фразу.
У Марины дернулся уголок рта.
- А как там у них? - вдруг спросила она, не уточняя имена, но мне они были не нужны.
- Не знаю пока, - честно ответил я. - Анатолий Тошины бумаги забрал и больше не появлялся.
Опять накликал. Он явился ко мне прямо на следующий день, снова без предупреждения и, честно говоря, в самый неподходящий момент.
Этот крутой, навороченный телефон не работал! Тоша мне туда все контакты завел - ни один не отзывался. Прямо как этот везунчик хренов, когда я по его делам, как ошпаренный, бегал. Я же в точности все его тыканье повторил! Раз сто. Дожился - не просто до земли с ее игрушками опуститься, а еще и прямо в человеческие предки угодить: за рядовым хранителем подсматривать и копировать его. Причем, безрезультатно!
Не успел я подумать, почему все-таки ценнейшие возможности достаются не тем, кто их с умом использовать умеет, как это ходячее крушение всех моих надежд и планов ввалилось ко мне в кабинет. И - ни много, ни мало - потребовало, чтобы я на землю смотался. С его поручением. Быстро - одной ногой здесь, другой там.
Так точно! Как прикажете! Служба внешней охраны всегда к Вашим услугам! Она ведь только для этого и существует.
У меня возникло непреодолимое желание его доставить на землю. И там и оставить. Надеюсь, внештатники с него подписку о невыезде взяли. Тогда назад они его сами переправят - и сразу в настоящий карцер. Темный и с заколоченной навечно дверью. Чтобы никакой связи со мной не было. Пусть там до скончания века сидит и, какие хочет, образы себе рисует…
Стоп, какие образы? Какие образы я должен представителю темных передавать?!
А вот это уже интересно. В каком состоянии новобранцы к нянькам поступают, я, честно говоря, понятия не имел - в наш тренировочный павильон они всегда поступают, горя энтузиазмом. С другой стороны, для чего-то же первичная подготовка нужна - не знаю, привести там новичков к общему знаменателю, мотивировать их…
И если хранители бракованного кандидата как-то протащили, то сдается мне, что может появиться повод побеседовать и с контрольной комиссией, и с внештатниками. С первыми о соглашательстве, со вторыми о повышенном внимании к чужому отделу в ущерб прямым обязанностям.
Я с удовольствием сосредоточился, чтобы принять от Анатолия мысленные снимки предположительного брака хранителей. Когда же я их увидел, в голове у меня не просто зазвенело - в набат ударило.
Видел я такую мимикрию на земле, и не раз. Человек старается раствориться в толпе, оставаться незаметным, не привлекать к себе внимание, если хочет какую-то червоточину скрыть. И в этой как бы невидимости растет эта червоточина, дальше разъедает человека и однажды вырывается наружу, отравляя все и всех вокруг. Мой отряд и существует, чтобы не допустить этот взрыв. У обычных людей. Своих подопечных хранители должны трижды проверить и перепроверить, прежде чем в разработку брать. Проверку их архивов я решил на самый конец оставить. Когда исключу возможность недоработки своего отряда. Я глянул, кто из моих ребят не задействован ни в каких операциях на земле, и посадил троих перелопатить наши досье. Лет за семьдесят, чтобы не промахнуться. И снабдив их образом невидимки - во всех ракурсах, но крупным планом, чтобы ни Татьяну, ни фон видно не было.
Ребята мои разворчались - пришлось объяснить, что речь идет о добром имени нашего отряда. Если что, мы свой прокол должны сами обнаружить, раньше темных, чтобы они нас носом в него не ткнули. После чего, естественно, работа пошла веселее и в скрупулезности проверки я мог не сомневаться. И как я и предполагал, в наших документах они и следа этого скрытного не нашли.
Теперь можно было и к темным обратиться. К Максу я отправился совершенно открыто - мы с ним как раз в одной из операций на земле снова сотрудничали.
Какое-то время он молчал, всматриваясь в передаваемый мной образ.
- Ну, и что в нем такого? - пренебрежительно протянул он наконец. - Обычная серость, на земле таких половина жителей. Нас такие не интересуют.
- Проверить можешь? - настаивал я. - Хотя бы лет за пятьдесят. Может, вы его вели, а потом бросили. Как бесперспективного.
- Или вы нас отогнали? - скривил он губы.
- Мы нет. Проверено, - заверил я его.
- Так зачем он тебе? - прищурился он.
Я показал ему не крупный план, а оригинальный образ - с Татьяной рядом.
Макс оживился. Как и следовало ожидать, неприятно.
- Результат даруемых вами вторых шансов? - насмешливо процедил он. - Оступившийся только прикинулся, что исправился? Не знаете теперь, что с ним делать?
- Не знаю, - признался я. - Но хочу выяснить. Прежде чем к хранителям идти. Что-то с ним не так.
Макс холодно посмотрел на меня.
- Наши «не так» обычно не совпадают, - проговорил он, вновь растягивая слова. - Если этот тип такой невзрачный у вас, с вашим самоукрашением, можно только вообразить, что он представлял из себя на земле. Типичный ваш кандидат.
- А мне вот чутье подсказывает, - разозлился я, - что нутро он свое скрывает. Типичный ваш кандидат.
Макс растянул губы в улыбке, но глаза у него ничуть не потеплели.
- Мы ищем зло в людях, - надменно вскинул он голову, - но яркое. Люди, гадящие исподтишка, нас не интересуют - они эту привычку могут к нам протащить. Я проверю, - добавил он, когда я открыл рот, чтобы объяснить ему свое видение гадостей исподтишка, - но если хочешь, можем поспорить, что мы им не занимались.
Спорить я с ним не стал. В конце концов, я и свои архивы только для порядка проверил. Мне просто нужна была стопроцентная уверенность, что потенциально недостойного кандидата хранители проворонили.
Я ее получил. На следующий день. От сочащегося самодовольством Макса. Они весь отдел, что ли, за проверку посадили, чтобы мне нос ее темпами утереть?
Что-то подсказывало мне, что у хранителей эта проверка займет немного больше времени. Они же до конца будут упираться, честь мундира отстаивая. А у меня никаких доказательств их недосмотра нет - только чутье.
Я решил провести с их главой неофициальный разговор. Пусть дадут мне негласный доступ к отчету их хранителя, который вел эту мышь серую, а мы с темными по своим материалам проверим каждый момент его биографии. И если что нароем, потом все вместе придумаем, как хранителей прикрыть, прежде чем дело внештатникам передавать.
Главный хранитель согласился принять меня сразу. Я даже подумал, уж не потянуло ли его на чистосердечное признание. В неофициальной, так сказать, обстановке.
Однако, встретил он меня с совершенно бесстрастным лицом и, предложив кресло, молча уставился на меня. Вот я же говорил, что сразу в отказ уйдет! Ладно, будем давить авторитетом. Тоже сразу.
- Я бы хотел узнать, кто из Ваших сотрудников вел этого … человека, - негромко, но весомо произнес я, показывая ему крупный план невидимки. Название для него я изменил в самый последний момент и совершенно неожиданно для себя самого - опять чутье сработало.
Глава хранителей чуть нахмурился, всматриваясь, и затем озадаченно вскинул бровь.
- Не припоминаю такого, - коротко, но уверенно ответил он.
Ну, это уже перебор! Объект же только что к нам поступил, значит, и отчет в контрольную комиссию писался недавно, и дело едва закрыть успели.
- А в ваших архивах можно проверить? - прямо перешел я к цели своего визита.
- Вы не могли бы сообщить мне причину Вашего интереса к нашим подопечным? - произнес он все также без всякого выражения.
В ответ я показал ему другой образ невидимки - сжавшегося, словно в ожидании удара, и с выражением мертвой отрешенности на лице. Полный образ - так, чтобы подготовительный центр на заднем плане хорошо просматривался.
У хозяина кабинета ни единый мускул на лице не шевельнулся. А вот руки, сложенные на столе, чуть дрогнули, и одна из них вдруг сделала едва заметный, но резкий, отшвыривающий в сторону жест. При этом он все так же пристально и бесстрастно смотрел мне прямо в глаза.
- Впрочем, - произнес он, словно не дождавшись от меня ответа, - я думаю, Вы не стали бы обращаться к нашим архивам без серьезной причины. Мы всегда готовы пойти навстречу Вашему подразделению.
Он встал, и мне не оставалось ничего другого, как последовать его примеру. Весьма настороженно. Меня, что, спроваживают? Это у нас мода такая появилась, с легкой руки внештатников? Ох, шутники-экстремалы - посоревноваться они решили, кто быстрее от главного карателя избавится. Так я могу в каждом отделе пару-тройку сотрудников отлавливать, чтобы их начальников в разговорчивое настроение привести. Ну ладно, хотел я полюбовно дело решить, но если он настаивает на официальном запросе…
Глава хранителей сделал мне тем временем приглашающий жест в сторону двери.
- Позвольте проводить Вас в наш архив, - сказал он, выходя из-за стола. - Я представлю Вам сотрудника, который займется проверкой, чтобы он сообщил Вам лично о ее результатах.
Понятно. Полное и добровольное сотрудничество со следствием. Бдительность усыпляет. Сейчас продемонстрирует мне необъятные архивы и пару перегруженных работников в них. Говорил же я, что проверка у хранителей затянется! А там или дело потеряется, или он проштрафившегося подчиненного на землю ушлет с новым заданием.
Я вышел вслед за главой хранителей из его кабинета, намереваясь дождаться конца этого спектакля и под занавес объяснить ему, что я такие хитрые схемы раскрывал, когда он еще не то, что рядовым хранителем был, а новобранцем подготовительный курс проходил.
Мы проследовали почти в самый конец коридора и остановились перед совершенно неприметной дверью. За которой оказался не архив, а самая обычная комната. Я бы даже сказал, жилая. По аскетическим меркам - жесткий с виду диван, стол и пара стульев. Похоже, мы возвращаемся к полюбовному варианту решения проблемы.
- Кто передал Вам этот образ? - спросил глава хранителей совершенно другим, отрывистым тоном, плотно закрыв за собой дверь и не предложив мне сесть.
- Какое это имеет значение? - прищурился я.
- Анатолий, - уверенно сам ответил он на свой вопрос. - Судя по присутствию в этом образе его супруги.
- Какое это имеет значение? - повторил я.
- Сейчас в отношении его с супругой все имеет значение, - внушительно произнес он.
- А поподробнее? - снова насторожился я.
- У нас мало времени, - поморщился он. - Все якобы переговоры в архиве могут занять минут десять-пятнадцать, не больше.
- А почему мы здесь говорим? - В голове у меня забрезжила крайне неприятная мысль.
Он молча поднял глаза к потолку.
- Вас слушают? - озвучил я свою мысль.
- В присутствии Анатолия однозначно, - кивнул он. - Сейчас проверять не хотелось. Скажу Вам сразу: новичок, которого Вы мне показали, у нас не наблюдался. Ни временно, ни постоянно. Ангела-хранителя у него никогда не было, - еще раз разжевал он мне.
Судя по всему, у меня на лице сомнение отразилось: то ли у меня проблемы со слухом, то ли у него с головой.
- А как он тогда к нам попал? - недоверчиво поинтересовался я.
- Вот это хороший вопрос, - задумчиво покачал он головой. - Один из многих.
- Что еще? - спросил я, и оглянулся по сторонам. - Записать есть чем?
- Запоминайте, - резко ответил он. - Анатолия сразу забрал отдел по внештатным ситуациям, хотя гибель подопечного человека не является, к сожалению, экстраординарным, выходящим за рамки нашего подразделения, событием. На наш запрос мы получили ответ, что это распоряжение свыше.
Я вопросительно нахмурился.
- Мы также запросили разрешение на доступ к нему, - продолжил глава хранителей, - чтобы получить от него отчет о произошедшем. Для контрольной комиссии. Нам ответили, что его супруга уже принята - также решением свыше.
Я скрипнул зубами, вспомнив свою вдохновенную речь на заседании той комиссии.
- После этого Анатолия внезапно освободили, - дальше перечислял мой собеседник. - К полной ярости отдела по внештатным ситуациям, судя по их реакции. Я же получил распоряжение предоставить ему полную свободу перемещения и выбора взыскания и ждать его решения. Распоряжение оттуда же.
- Свободу ему внештатники ограничили, - ввел я его в курс дела, - а взыскание… Татьяне полностью вычистили память.
Он на мгновение закрыл глаза и затем поднял на меня тяжелый взгляд.
- Вы абсолютно уверены в каждом из своих сотрудников? - медленно спросил он.
Я только глянул на него.
- История их неожиданной кончины уже получила некоторое распространение, - объяснил он. - Вы ведь ее не планировали? - Я молча покачал головой. - Складывается впечатление, что их нужно было зачем-то убрать с земли, но не ликвидировать, а прочно привязать здесь. Лишение его супруги памяти выглядит обрывом последней нити, связывающей его с землей. И все это исходит с самого верха. Я не понимаю, что происходит.
Без малейшего удовольствия я составил ему компанию в этом непонимании. Впрочем, похоже, разгильдяйства и наверху хватает. Изучить объект нужно, прежде чем его стреноживать. Этот псих, как угорь, из любых пут вывинтится.
А вот вывинчивается он оттуда, как правило, на мою голову. Посему не понимать дальше, за что наши верхи на него взъелись и что еще планируют в его отношении, мне совершенно не улыбается.
- И еще одно, - медленно, почти неохотно снова заговорил глава хранителей. - Не знаю, насколько это связано… После освобождения Анатолия нам пришло еще одно распоряжение. Оттуда же. Которым наши хранители, имеющие детей на земле, обязаны предоставлять ежемесячные отчеты об их развитии.
- Отчеты наблюдателям? - снизошло на меня озарение.
- Нет, - покачал он головой. - Более того, те мои подчиненные, у которых есть непризнанные дети, отозваны со своих текущих заданий и направлены к ним - с той же целью.
- Да куда отчеты-то? - нетерпеливо отмахнулся я от излишних подробностей.
- В аналитический отдел, - ответил он почти шепотом.
- Какой отдел? - оторопел я.
- Он относительно новый, - скороговоркой ответил он, направляясь к двери. - Я только знаю, что они изучают информацию от тех, которые находятся на земле относительно долгий период времени. Нашу точно, возможно, отчеты целителей и ваши, пожалуй. Но сейчас нас впервые обязали все данные им напрямую передавать.
Я снова не понял. Что происходит, я спрашиваю? Это сколько же у нас элит развелось? Без моего ведома? Глава хранителей в курсе, а меня в известность ставить необязательно? О том, что работу моего отряда под микроскопом рассматривают?
Уж не оттуда ли получила «некоторое распространение» история моей крайне редкой неудачи? Уж не оттуда ли это «Держите свое мнение при себе»? Мне головной боли от этого психа мало - теперь целый отдел ему в помощь?
Вот что значит чрезмерно увлекаться земными делами. Дожился - контроль над своей собственной сферой обитания потерял.
Через пару дней мне уже показалось, что я вообще над чем угодно контроль потерял. Думаю, не надо упоминать, чьими стараниями.
На сей раз этот объект пристального внимания высших сил даже не удосужился лично пригласить меня на свое подпольное собрание. У него уже адъютант появился - сообщение о времени встречи мне от Тоши пришло. Через Марину. Вместе с распоряжением выходить на связь из своего кабинета - для безопасности.
Это он мне будет о конспирации рассказывать? Что-то он о ней не думал, когда раз за разом в этот кабинет вваливался и оттуда же на землю звонил. А сейчас, значит, у него свой командный пункт появился.
А у меня еще и телефон не работает. Глава силового ведомства не может освоить средства коммуникации, доступные рядовым хранителям, нормально? Так в следующий раз он мне будет приказы в письменном виде передавать.
Короче, встреча была проведена, как я сказал - всем скопом, чтобы каждый у меня под надзором был, и у мелкого, чтобы ни у кого преимуществ принимающей стороны не было. Безопасность меня меньше всего волновала - по всем раскладам, высшие силы уверовали, что связи Анатолия с землей полностью разорваны, и сосредоточили внимание на его эскападах в своих владениях.