Синт помолчал немного, предавшись воспоминаниям. Затем продолжал:
— Мы, вероятно, знаем о науке стриллов больше, чем кто-нибудь еще. Человечество со всеми его достижениями кажется нам бледным и убогим по сравнению с глубиной стриллов. Но тогда у общества были только разрозненные части того целого, что представляет собой их знание. И вот появился Сеффатт. Он многому научил нас. Общество сильно продвинулось вперед на пути к ИСТИНЕ.
— Но вы-то покинули общество.
— Да. Казалось, оставаться нет смысла. Я стал убеждаться, что коллеги извращенно понимают доктрину: их разум оказался не готов к ней. Что касается Сеффатта, то он открыл нам только то, что посчитал необходимым, а затем остановился. Кроме того, теперь он очень стар и редко бывает последователен. Атмосфера Келевера сильно повредила его здоровью. Теперь его апартаменты наполнили чистым воздухом, но слишком поздно.
Родроун задумался. Наука у стриллов неразрывно связана с философией. А он слишком хорошо знал, как сильна бывает философия, даже если она ложная. Его пугало научное, строго придерживающееся фактов мышление стриллов. Они всегда были только правы и не признавали за собой никаких ошибок. А между тем, непохожее на них человечество следовало своим путем, нисколько не заботясь, верный он или нет. Родроун с гордостью чувствовал себя Человеком.
— Мне все равно, правду сказал стрилл или нет! — почти прорычал он. — Я — человек и останусь им навсегда, пусть даже из-за этого вся вселенная полетит в тартарары!!! Я выберусь отсюда и заберу с собой кристалл. Он мой!
Синт в сильном волнении схватил его за руку:
— Но подумайте! Кристалл, несомненно, несет в себе ЗНАНИЕ. С помощью Сеффатта оно может стать нашим.
— К черту ваше знание! — с отвращением оттолкнул ученого Родроун. — Завтра они убьют меня!
— Нет, если вы вступите в общество.
— Гм… И как же это сделать? Они наверняка направят на меня цефалограф, чтобы убедиться, что я говорю правду.
— Это нетрудно исправить, — ученый многозначительно постучал по камере. — С ее помощью я настрою цефалограф на мысли кого-нибудь из членов общества.
— Определенно вы полны сюрпризов! — Родроун не мог удержаться от смеха. — Но не благодарю. Вы сами все это устроили. И вот еще что. На протяжении многих поколений эти люди внушали себе ценности стриллов и с пренебрежением относились к человеческим. Разве вы не видите, что это значит? Слишком серьезное искривление мозгов для кого бы то ни было. Человек не может отказаться от самого себя без ощутимых последствий. Не удивительно, что они все сумасшедшие.
Он в упор посмотрел на Синта и продолжал:
— Вы, кажется, единственный среди них, кому удалось сохранить разум.
Родроун окинул комнату беглым взглядом и остановился на Фойеле, незаметно устроившемся в углу. Пират успел привязаться к этому тихому задумчивому мальчику. Грустно было думать о будущем, которое его здесь ожидает.
— Вам разрешено присоединиться к нам этим вечером. Мастер должен многое поведать сегодня. Мы прикоснемся к таинствам галактического ЗНАНИЯ.
Порядком волнуясь, Родроун последовал за остальными в храм. Зал оказался полон. Около тридцати мужчин и женщин сидели, скрестив ноги, на подушках. И те и другие были одеты одинаково: аккуратный, хорошо сшитый жакет и брюки. На головах — шляпы с изогнутыми полями. Все, казалось, ожидали чего-то необычного.
Кристалл занимал почетное место перед огромным занавесом. Вокруг него стояла какая-то сложная аппаратура.
— Мы, общество Единого Порядка, — торжественно обратился к собравшимся командующий — стремимся к галактической гармонии. Этот кристалл — Контролер Вселенной.
На огромном экране, висящем слева от «алтаря» возникли странные диаграммы, значение которых было абсолютно недоступно Родроуну.
— И теперь Великий Замысел неумолимо подходит к своему осуществлению.
Командующий замолчал, и взгляды всех обратились к экрану, где прекрасные изображения плавно сменяли друг друга. Это были главные символы общества. Каждый образ имел название: «Путешествующая волна», «Круглая стена», «Ослепляющий гиперкуб»… Родроун чувствовал необъяснимое обаяние этих картин.
Наконец экран погас, но еще несколько секунд в зале стояла зачарованная тишина.
Командующий кашлянул.
— Эта ночь — особенная в жизни общества. Всем известно, что теперь мы владеем артефактом стриллов. И, естественно, не случайная цепь событий привела его к нам. Вероятно, это знак свыше. Предвестник грядущих перемен. Скоро мы и все остальные человеческие существа сможем, наконец, избавиться от страданий и очистить наше преступное бытие в океане блаженного небытия.
Теперь давайте проведем уникальный эксперимент. С помощью научных технологий, давно открытых Мастером, мы установили прямую связь артефакта с сознанием. А сейчас несколько слов Мастера.
Он выжидающе повернулся к занавесу. Затем, немного поколебавшись, добавил:
— Мастер слегка недомогает сегодня.
Командующий ударил в маленький золотой гонг.
— Мастер, мы готовы. Если вы желаете говорить…
Из-за занавеса послышалось хриплое дыхание. Затем продолжительный нечеловеческий кашель, сквозь который с трудом можно было расслышать тихий, агонизирующий шепот:
— Друзья, тайна жизни… должна быть… сохранена…
Снова кашель и хриплое дыхание. Затем все стихло. Ожидание затягивалось, но стрилл молчал.
— Мастер… ушел в свои апартаменты, — тихо произнес командующий.
Он подошел к аппаратуре, нажал какие-то рычаги и опустился на свободную подушку.
Родроун не ожидал от предстоящего ничего, кроме грандиозного обмана. С его места картинки кристалла казались вихрем радужных мерцаний. Однако общее возбуждение передалось и ему.
Сначала раздавался лишь слабый прерывистый гул, постепенно становящийся все громче. Потом Родроун перестал понимать, слышит ли он что-нибудь на самом деле, или же звук теплыми волнами вливается прямо в его сознание.
Внезапно гул прекратился. Все молча, словно зачарованные, смотрели на мерцающий кристалл. Что-то изменилось. Еле заметная картина-точка на кристалле росла, и увеличивалась до тех пор, пока не поглотила все. Люди, комната, предметы были сметены и заменены чем-то совершенно чужим.
Родроун стоял на краю обрыва. Внизу, насколько хватало глаз, тянулись желтые пески пустыни, кое-где пересекаемые мелководными речушками. Неожиданно он почувствовал грубый толчок. Он попытался пошевелить руками, но тут же понял, что они крепко связаны по бокам. Вокруг толпились какие-то двуногие существа. На их отвратительных черепообразных лицах блуждали гнусные ухмылки.
Поднялся сильный ветер. Только сейчас несчастный осознал, что происходит. Тщетно пытался он бороться, его неумолимо волокли к самому краю обрыва. Странный нечеловеческий смех. Последний толчок, и вот уже он летит в воздухе, с ужасом ожидая неминуемой гибели.
Невыносимый страх еще владел им, но сцена резко изменилась. Кажется, теперь он оказался в подземелье. Небольшое помещение, чьи очертания терялись в темноте, было наполнено всевозможными инструментами, от вида которых мурашки пробегали по телу. Вопли и стоны раздавались повсюду.
Родроун в отчаянии осознал, что это комната пыток и что-то ужасное приготовлено и для него. На этот раз ноги несчастного были так же крепко связаны, как и руки. Его отнесли к какой-то жуткой машине и бросили в нее. Раскаленные добела лезвия неумолимо приближались. Острая боль пронзила тело. К счастью, мука длилась недолго.
Селектор двинулся в другую часть кристалла. И снова сцена изменилась. На этот раз руки и ноги Родроуна оказались свободны. Теперь он был членом пестрой армии сброда, собравшегося под стенами прекрасного города. Осада была в полном разгаре. Катапульты забрасывали город огромным количеством камней. Однако и осажденные отвечали залпами из мощных орудий. Постепенно становилось ясно, что горожане в состоянии выдержать такую неподготовленную атаку.
Родроун огляделся в поисках безумного монаха, ведущего своих рабов к поражению. Он попытался рассмотреть под капюшоном его лицо, но не сумел. Черты лица оставались затуманены, даже когда монах неожиданно посмотрел на Родроуна. Что-то привело его в бешенство. Кнут, со свистом рассекая воздух, метнулся по направлению к пирату. Тот успел вовремя отскочить. Однако, отскакивая, не заметил баллистической машины, двигающейся прямо на него. Еще секунда — и…
Селектор снова двинулся в другую сторону. Казалось, он специально спасает жертву прямо перед тем, как она умрет или потеряет сознание.
На этот раз Родроун плыл под водой, дыша жабрами, словно рыба. Он ощущал такое сильное давление, будто находился на глубине нескольких миль. Рядом с ним плыли амебообразные рыбы. Все они направлялись к входу в пещеру, но, видимо, против своей воли. Те, кто подталкивал их туда, были вооружены стимуляторами, причиняющими строптивым невыносимую боль.
Прежде чем Родроун успел оценить ситуацию, он был уже в пещере. Здесь начинался настоящий кошмар. Ужасные существа, словно водоросли, облепившие стены пещеры, свешивались вниз, вытягивая навстречу жертвам мерзкие щупальца и алчные челюсти. И из всей этой уродливой массы безумным огнем сверкали дьявольские глаза. Невозможно было представить себе что-нибудь более отвратительное, чем эти смертельные джунгли. Они выбрасывали в воду ядовитое вещество, парализующее жертву, прежде чем схватить ее.
Увидев, что несколько собратьев уже беспомощно бьются в щупальцах чудовищ, Родроун поплыл было назад. Но поздно. Склизкие щупальца схватили его и медленно поволокли в сторону алчущей пасти. Словно тысяча игл впилась в тело несчастной жертвы…
Внезапно кошмар прекратился. Вокруг творилось невообразимое. Люди в панике носились по залу, что-то крича в безумном страхе. Натыкались друг на друга, падали и снова бежали, пытаясь спастись от воображаемых преследований. Родроун тоже в ужасе попытался кинуться к дверям, но быстро взял себя в руки. Среди этой беснующейся толпы он разглядел знакомые лица Клейва, Ридей-са и еще двух членов экипажа «Стоунда». Они стояли в стороне и недоуменно следили за происходящим. Бледность лиц, впрочем, обычная для Клейва, но не характерная для Ридейса, говорила об их растерянности. Излучатель Клейва еще дымился. Энергетический луч, только что выпущенный из него, спалил оборудование вокруг кристалла, вернув, таким образом, окружающих в реальный мир.
— Вы вторглись в Святилище! — злобно прошипел командующий.
Всеобщая суматоха не задела его. Он стоял в стороне от толпы и держал наготове излучатель. Блеснул тонкий луч. Пираты, отстреливаясь, кинулись врассыпную. Командующий снова поднял излучатель. Один член экипажа упал замертво, а Клейву серьезно обожгло руку. Он выронил оружие. Впрочем, и ответные выстрелы не остались безрезультатны. Командующий получил смертельную рану и бессильно опустился на пол.
Однако следующий выстрел пришел оттуда, откуда его никто не ждал. Синт и Фойел все это время молча стояли в стороне. Проекции кристалла, видимо, не оказали на них никакого действия. Их восприятие сильно отличалось от обычного. Теперь тонкий алый луч, выпущенный камерой Синта, прошел всю комнату, поразив второго человека Родроуна прямо между глаз. Тот упал на пол, не проронив ни звука.
— Не двигайтесь, — спокойно произнес Синт, — надеюсь, вы понимаете эффективность нашего оружия? Стоит только мне или Фойелу воспользоваться камерой, и…
— Не будь идиотом, Синт! — перебил Родроун. — Это шанс выбраться отсюда и забрать кристалл!
Теперь, кроме них пятерых, в зале никого не было. Остальные успели покинуть страшное место. Где-то далеко слышались отголоски недавней суматохи.
— Но вы забываете, что теперь я один из них, — покачал головой Синт.
— Вы такой же сумасшедший, как и другие! — с негодованием фыркнул пират.
Камера Синта плавно повернулась в его сторону. Хотел ли он убить Родроуна или же просто взглянуть на него — этого теперь никто не узнает. Ридейс угрожающе поднял излучатель. Камера моментально среагировала, повернувшись назад. Алый луч поразил несчастного.
И в ту же минуту Клейв начал действовать. С кошачьей ловкостью метнулся через всю комнату к Фойелу и, рванув провод, соединяющий камеру с мозгом мальчика, порвал его. Фойел завопил от боли и упал на колени, схватившись за голову.
— Отец!!!
Лицо Синта исказилось страданием. Камера завращалась в поисках Клейва. Однако тот быстро передвигался, постоянно меняя направления, при этом старался держаться все время слева от ученого.
Между тем Родроун отыскал среди дымящегося оборудования металлический прут и, размахнувшись, обрушил его на камеру Синта. Удар чуть не сбил ученого с ног. Камера разлетелась вдребезги.
Синт с трудом удержал равновесие. Он стоял посреди зала, вытянув вперед руки, слепой и абсолютно беспомощный.
— Мальчик, мой бедный мальчик, — тихо прошептал он, шагнув на звук рыданий ребенка. — Иди ко мне. Мы сейчас пойдем домой. Все еще можно поправить, не обращай внимания на боль. Идем, идем…
Никто не пошевелился, чтобы помочь им, когда эти два жалких существа, цепляясь друг за друга, пошли к двери.
— Как твоя рука?
— О’кей, шеф! — маскируя боль непроницаемой усмешкой, ответил Клейв.
— Ну, в любом случае, спасибо. Ты здорово справился с ними.
— Это было так очевидно! Камера Синта вмонтирована в правое плечо. Значит, слева у него находится постоянно «слепой» сектор. Все, что оставалось сделать, это держаться левее. Вот только у меня до сих пор нехорошо на душе. Обидеть ребенка!
— Не бери в голову. Он мог прикончить тебя своей дьявольской камерой! Но лучше расскажи, как вы вообще попали сюда?
Клейв печально улыбнулся.
— Ты же не думал, что мы бросим тебя? Ведь нет? Ридейсу не нравилось все, что творилось в том доме. Он чувствовал, что ты вляпался во что-то нехорошее. Мы не все время тратили, шатаясь по кабакам Келла, а наблюдали за домом и последовали за вами сюда. Казалось, ты пришел не по своей воле. Мы дали тебе несколько часов и вошли. Но должен сказать, никто не ожидал ничего подобного! Что здесь происходило?
— Ты видел что-нибудь? — с любопытством спросил Родроун.
— Все вопили, будто их режут.
— Они из общества, изучающего философию стриллов. Каким-то образом «живые картинки» кристалла сумели спроецировать в наше сознание. Позволь заметить, это были сплошные кошмары.
Обойдя вокруг стола с кристаллом, Родроун отдернул красный занавес. За ним, на маленькой платформе, лежал Сеффатт. Он был мертв. Сзади простирался длинный узкий туннель, вероятно, ведущий в апартаменты стрилла.
Что он пытался сказать им перед смертью?
Родроун не мог подавить чувства жалости к стриллу. Тот лежал на боку, скрючив в смертельной агонии семь слабеньких коротких ног. Вряд ли этот старик был еще способен руководить обществом. Вероятно, всем здесь в последнее время заправлял командующий.
— Пойдем отсюда! — резко бросил он Клейву.
Потом приложил лекарство к руке товарища и, захватив кристалл, вышел наружу. Он хотел сначала забрать тела погибших, но передумал.
По дороге к космодрому они промчались мимо Марда Синта и его сына. Мальчик медленно вел отца.
— Ридейс не любил Синта, — заметил Клейв. — Ему не нравились эксперименты над ребенком.
— Этот чертов город полон сумасшедших, — отозвался капитан.
Теперь Родроун знал о кристалле гораздо больше, чем раньше. Он был уверен, что артефакт является чем-то вроде галактического плана. Однако говорить об этом с Клейвом не стал. Единственным человеком, с которым можно было бы обсудить это, был Ридейс Трудо, но теперь он никогда не сможет беседовать с ним…
Глава 7
Родроун не обращал внимания на суету, царящую вокруг. Его мысли витали далеко от привычной картины бурной жизни стандейкерского космопорта.
Развевающийся за спиной плащ и лихой вид пирата вполне гармонировали с пестрой толпой, окружавшей его. Здесь собрались авантюристы различных мастей, от мелких предпринимателей до таких же искателей приключений, как и он сам. Легко пробираясь между торговыми палатками, бранящимися купцами и всевозможного рода космическими кораблями, он думал о своем недавнем выступлении в Совете Торговой Гильдии.
Покинув Келевер, Родроун долго не мог решить, что же делать дальше. Кристалл все так же тревожил его воображение, заставляя искать новые подходы к секрету стриллов. Наконец он направился к Стандейкеру, где, как известно, жили самые прославленные атомщики. Кроме того, эта планета меньше всего контролировалась Торговыми домами, благодаря своему пограничному положению. Немаловажный фактор для безопасности пиратов. Тут они могли чувствовать себя относительно свободно.