Он осторожно толкнул очередную дверь. Та отворилась с протяжным скрипом, и напарники прошли в еще один коридор. Здесь царила непроглядная тьма. Пришлось Шкворню включить свой карманный фонарик. В желтом круге света, заметавшегося по помещению, они увидели темные стены, местами покрытые глубокими трещинами, да два ряда запертых железных дверей с номерами.
– Это же хранилище музея, – догадалась Красотка. – Я видела его на плане. Можем остаться и переждать прямо здесь. Сюда уж точно никто не сунется.
– Уверена в этом? – недоверчиво спросил Шкворень.
– В такое позднее время здесь обычно остаются только директриса и ее толстая помощница плюс парочка человек из персонала кафе. Остальные сотрудники давно разошлись по домам. Кого нам бояться?
Где-то впереди послышался приглушенный металлический лязг.
Оба настороженно замерли.
– Ты слышал? – шепотом спросила Красотка.
– Разумеется! Наверняка это те, кого нам не следует бояться, по твоим словам!
– Ну ошиблась, с кем не бывает? Что делать будем?
– У меня есть кастет и газовый баллончик, – доложил Шкворень. – Если увидим охранников, вырубаем их и рвем когти.
– Подожди, – схватила его за рукав Красотка. – Может, это просто крысы! Во всех старых музеях они есть.
– И передвигаются с таким же грохотом?! Большие крысы, должно быть! – раздраженно фыркнул ее подельник.
Он передал фонарик Красотке, а сам сунул руку в карман пальто.
Они не двигались с места несколько минут, тщательно прислушиваясь к каждому шороху. Наконец, немного успокоившись, они хотели отправиться дальше, и тут звук повторился. На этот раз Красотка и Шкворень отчетливо услышали шаги за стеной и скрежет, словно по железному полу протащили что-то очень тяжелое.
– Может, уйдем? – нервно спросила Красотка. – Еще не поздно сделать ноги. К чему нарываться? Здесь явно кто-то есть…
Шкворень открыл рот, чтобы ответить, но тут недалеко от них приоткрылась одна из стальных дверей. На пол упала узкая полоса света. Затем послышались чьи-то приближающиеся голоса. Красотка испуганно вытаращила глаза.
– У тебя замечательные работы, – произнес молодой женский голос. – Настоящий талант, какой редко встречается.
– Здесь еще далеко не все. Завтра с дедом привезем остальное, – ответил, судя по голосу, парень. – Приходи на выставку, тогда увидишь, на что я способен.
– С удовольствием, – радостно пообещала его собеседница. – К тому же нам с Женей еще об этом статью писать…
Дверь открылась шире, и на пороге показалась миловидная девушка лет семнадцати и симпатичный черноволосый парень примерно того же возраста. Они удивленно уставились на застигнутых врасплох Красотку и Шкворня.
– Что вы здесь делаете? – изумленно вскинул темные брови парень. – Это же…
Договорить он не успел. Испуганный Шкворень выхватил из кармана пальто газовый баллончик и пустил струю прямо парню в лицо. Тот с воплем отшатнулся, закрыв глаза руками, девушка истошно завизжала, да так, что у грабителей едва барабанные перепонки не полопались. Красотка оттолкнула ее к стене, а Шкворень бросился на ослепленного парня и начал избивать его кулаками. Тот заметался по коридору, ничего не видя. В руке Шкворня блеснул кастет.
– Нет! – крикнула девушка, увидев оружие. – Что вам от нас нужно?
Дверь хранилища снова захлопнулась, погрузив коридор в полную темноту. Теперь пространство освещал лишь мечущийся свет фонарика.
– Заткнись! – раздраженно бросила девушке Красотка. – Не то и тебе достанется. Говори, что тут хранится?
– Всего лишь экспонаты для будущей выставки, – всхлипнула девушка. – Ничего особенного! Не бейте его!
Но Шкворень всерьез вознамерился вырубить парня. Он занес кулак над головой противника, но тот резко пригнулся, и кастет ударил в стену.
Парень, все еще не решаясь открыть глаза, ударил наугад и попал Шкворню в живот. Бандит крякнул от боли, и парень тут же врезал еще раз. Даже с закрытыми глазами он двигался очень проворно. Шкворень уронил кастет на пол, и тот отлетел к стене. Красотка осветила мечущегося парня фонариком.
– Да дай ты ему по голове чем-нибудь тяжелым! – рявкнула она Шкворню. – А то мы отсюда до полуночи не выберемся!
Черноволосый парень развернулся и сделал резкий взмах ногой. Красотка едва успела отскочить, но он все же умудрился выбить фонарь из ее руки. Все оказались в полной темноте.
– Ах ты, гад! – крикнула толстушка. – Ты мне за это ответишь!
В это время дверь хранилища снова со скрипом отворилась.
На пороге склада возник темный силуэт женщины. Источник света находился позади нее, поэтому никто не видел ее лица. С плеч незнакомки на пол с шелестом соскользнула большая белая простыня. Шкворень быстро подобрал оброненный кастет.
Женщина молча шагнула вперед. Двигалась она как-то странно, неестественными угловатыми движениями.
– А ну стоять! – рявкнула ей Красотка, схватив перепуганную девушку за горло и прижав к стене. – Сколько вас тут скрывается?!
– Двое было, – прохрипела девушка, ошарашенно глядя на женщину.
– А это тогда кто?!
– Не знаю… Впервые вижу…
– Проваливай отсюда, тетенька, – угрожающе сказал Шкворень. – А иначе мы за себя не ручаемся…
Однако та продолжала молча наступать на него, вытянув вперед руки. Шкворень размахнулся зажатым в кулаке кастетом и хотел ударить женщину. Но голова незнакомки резко сдвинулась вбок, она молниеносно схватила бандита за руку и резко вывернула. Послышался приглушенный хруст, и Шкворень истошно завопил от боли.
Отскочив к противоположной стене, он швырнул в женщину кастетом, но промахнулся. Тот влетел в распахнутую дверь склада, послышался грохот бьющегося стекла, и свет в складском помещении мгновенно погас. Шкворень со стоном рухнул на пол, прижимая к груди сломанную руку, а Красотка, решив не дожидаться окончания, бросилась к выходу.
Она мчалась в кромешной темноте, выставив руки перед собой, налетая на углы и встречные двери. К счастью, она всегда хорошо ориентировалась в пространстве и запоминала пути к отступлению.
Добравшись до последнего угла, Красотка нащупала дверь и, с силой толкнув ее, вылетела в уже знакомый служебный коридор. А за ее спиной раздавались громкие испуганные крики Шкворня и этой молодой парочки, а еще громыхали тяжелые удары.
Кажется, она только что лишилась последнего подельника. Красотка громко, замысловато выругалась. Определенно, черная полоса в ее жизни и не думала заканчиваться.
3
Горькие воспоминания
Тимофей Зверев вернулся в квартиру, где прожил всю свою жизнь с самого рождения. Но он вдруг понял, что не может думать о ней как о своей. Со смертью матери исчезло нечто неосязаемое, неуловимое, но при этом очень важное, что делало это жилище его домом.
Бабушка Тамара прожила у него три дня, но сегодня она уехала домой. Он сам проводил ее до Санкт-Эринбургского вокзала и посадил на поезд. Все эти три дня она готовила, стирала, прибирала и постоянно старалась занять внука каким-то делом, чтобы отвлечь его от грустных мыслей. Тимофей никогда еще столько не ходил по магазинам, не пылесосил ковры и не выносил мусор, но все его мысли, все тяжелые воспоминания никуда не девались. Бабушка планировала пожить подольше, но Тимофей настоял, что ей пора ехать – у нее еще работа. А ему не особо хотелось кого-то видеть, тем более – с кем-то говорить.
Отец постоянно был занят на киностудии. Он обещал заехать за ним завтра утром либо прислать вместо себя Оксану. А пока Тимофей собирался в последний раз переночевать в этой квартире, ставшей ему абсолютно чужой.
Несмотря на позднее время, спать ему совсем не хотелось. Парень бродил из комнаты в комнату, вспоминая последние события.
Все случившееся за последние недели представлялось ему каким-то кошмаром, чем-то нереальным, что просто не могло с ним случиться. Нападение Свежевателей, непонятный разрыв с Лизой, которая теперь его видеть не хотела, и самое страшное – убийство матери… Выстрел, прогремевший над красной дорожкой, и крики перепуганной толпы до сих пор звенели у него в ушах. Тимофей больше всего на свете хотел поскорее стереть все это из памяти, но разве такое забывается?
В квартире стоял полумрак, но включать свет не хотелось. Неестественная тишина давила на уши. Ангелина обычно слушала классическую музыку либо смотрела информационные каналы по телевизору. Больше здесь не будет ни того ни другого… Тимофей даже не представлял, как жить в этой квартире без матери. Он бесцельно слонялся по просторной гостиной, длинным коридорам, изящно обставленным комнатам. Все в этой квартире говорило исключительно о матери, о ее вкусах и интересах. На стенах висели многочисленные постеры ее фильмов в позолоченных рамках, на полках стояло множество книг по искусству, сидели и стояли куклы. Сотни дорогих коллекционных кукол молча наблюдали за Тимофеем маленькими блестящими глазками.
Зверев заглянул в спальню матери. И воспоминания вновь нахлынули на него, а к горлу подкатил ком. Да, Ангелина Зверева была очень странной женщиной. Она хранила столько секретов, что хватило бы не на одну жизнь. И ответы на все загадки унесла с собой в могилу. Тимофей никогда не был до конца уверен, любит ли она его. Но он любил за двоих, а теперь у него ее отняли… Да еще таким ужасным способом.
А он в их последнюю встречу наорал на нее, хоть и видел, как больно ей слышать каждое его слово. И это было самое страшное. Знать, что обидел человека, но больше никогда не увидишь его живым… Что не сможешь извиниться и получить прощение. По щеке Тимофея скатилась слеза, и он быстро вытер ее рукавом толстовки.
В спальне все еще стоял запах ее любимых духов, будто она лишь недавно покинула комнату. Здесь всегда так пахло, ведь Ангелина обожала духи.
Тимофею вдруг вспомнились времена, когда он еще был маленьким, лет пяти. Он прибегал сюда по утрам, забирался к маме в кровать и сворачивался клубочком рядом с ней. Тимофей улыбнулся, вспоминая, как будил маму, а она ласково ворчала на него и делала вид, что хочет выставить из комнаты, но затем обнимала и чмокала в лоб. Она слишком часто приходила домой лишь под утро, и поспать ей удавалось каких-то пару-тройку часов.
Зверев шагнул к ее любимому антикварному трюмо – тому самому зеркалу, через которое она общалась с истинным отцом Тимофея, в котором парень однажды увидел его змеиные глаза. Многочисленные куклы, сидящие на полках, все так же пристально следили за каждым его движением.
– Эй! Ты видишь меня? – громко спросил парень, обращаясь к холодному зеркалу. – Слышишь, что я говорю? Тебе известно, что она умерла? Что у меня больше… – Голос Тимофея предательски дрогнул. – Никого нет… из кровных родственников… Хоть ты поговори со мной! Мне сейчас очень нужен кто-то… Кто-то, кто сможет меня выслушать. И понять…
Но антикварное зеркало хранило молчание. На трюмо стояли старинные шкатулки с драгоценностями, изящные хрустальные флаконы с духами, какие-то косметички… несколько фотографий Тимофея в разном возрасте. Наверное, мать все же любила его, хоть и вела себя подчас словно чужая. И она пыталась убить Лизу… едва не прикончила его самого… Это было самое странное.
Обхватив руками широкие плечи, Тимофей подошел к большому окну и посмотрел вниз на знакомый двор. Там все еще стояла машина Ангелины, уже засыпанная сухими листьями. Как было бы хорошо, если бы она сейчас вышла из нее, живая и невредимая. Он так и представлял эту картину… Но, увы, это было невозможно.
Зато Тимофей вдруг увидел, как у подъезда остановилась легковая машина темно-синего цвета. Из нее выбралось трое в черных спортивных костюмах и черных масках с узкими прорезями для глаз.
Тимофей похолодел. Отчего-то он сразу понял, что они пришли по его душу. Троица воровато огляделась, затем быстро поднялась по ступенькам крыльца и скрылась в подъезде. Наличие домофон не задержало их ни на минуту. Видимо, ребята заранее приготовили электронную отмычку. Тимофей хорошо помнил, что и сам поступал точно так же во времена своего преступного прошлого.
Кабина лифта пришла в движение, с лязгом поехала вниз. Несколько минут спустя она двинулась обратно, и вскоре лифт остановился на этаже, где располагалась квартира Зверевых.
Тимофей прильнул ухом к входной двери. Сердце гулко забилось в груди, но он быстро взял себя в руки. Сейчас главное – сохранять спокойствие. Он всегда может подпалить всех троих, но лучше сделать это в самом крайнем случае. Во-первых, не хотелось бы поджигать квартиру, во-вторых, к чему пугать соседей? Скорее всего, воришки узнали, что квартира необитаема, вот и решили поживиться. Работая в «Черном пентакле», он с приятелями часто грабил квартиры богачей.
Зверев протянул руку и беззвучно задвинул щеколду на двери. Хотел накинуть и цепочку, но тут же передумал, – так они сразу поймут, что в квартире кто-то есть. Метнувшись к окнам гостиной, Тимофей быстро задернул шторы, погрузив квартиру во мрак. Оружия в доме не было, за исключением бутафорского меча «катаны», который мать привезла с недавних съемок в Японии. Тимофей кинулся на кухню и вытащил из ящика стола самый увесистый разделочный молоток. За неимением ничего лучшего и это сгодится.
С лестничной площадки донесся стальной лязг. Набрав полную грудь воздуха, Тимофей скользнул обратно к двери, чтобы оказаться за ней, когда ее откроют. В замке уже скрежетали отмычки, и этот звук был ему хорошо знаком. Взломщики отлично знали свое дело.
Вскоре механизм замка щелкнул, и дверь медленно начала отворяться.
Первым в щели показался массивный черный электрошокер, напоминающий пистолет. Тимофей видел подобные, когда состоял в банде. Этот прибор мог стрелять почти на пять метров стальными дротиками с тянущимися электрическими проводами. Шокер качнулся, показалась державшая его рука в черной кожаной перчатке.
Тимофей молниеносно вцепился грабителю за запястье и рывком втащил его в квартиру, затем ногой захлопнул дверь. Схватив бандита за шиворот, он с силой ударил его лицом о противоположную стену коридора, затем рванул назад и впечатал спиной в дверь. Потом, не отпуская взломщика, прижал его к двери и нанес ему несколько сильных ударов по рукам, ногам и животу, как учил сенсэй Канто. Тот охнул и выронил шокер, Тимофей тут же отшвырнул его ногой.
Дверь содрогнулась от мощного удара, и оба отлетели в прихожую. Тимофей выронил молоток, но зато, использовав инерцию, еще раз ударил взломщика об стену. Тот тут же сполз на пол без сознания.
А в прихожую ворвалось еще двое. Один из них, тот, что постройнее, сразу рванулся в спальню матери. Он будто знал расположение комнат.
Второй яростно набросился на Тимофея. Парень наклонился за молотком, но тут мощный удар в грудь отбросил его в центр темной гостиной. Тимофей, одетый в черное, стал почти неразличим в сумраке, и бандит замер на пороге, щурясь. Тем временем Тимофей зашарил руками по полу в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие.
Внезапно под его рукой оказался электрошокер, оброненный первым бандитом. Тимофей схватил его, быстро откатился за кресло и выстрелил в нападавшего.
Тот каким-то чудом успел отскочить назад. Два стальных электрода вонзились в потолок, от них к шокеру тянулись длинные, тонкие спирали проводов. Тимофей рванул их на себя, но в этот момент получил сильнейший пинок в бок.
Зверев откатился к стене, а за его спиной тут же загрохотали тяжелые шаги. Тимофей, почти не целясь, швырнул шокер в нападавшего и вдруг попал. От тяжелого удара голова того отдернулась назад, и бандит взвыл от боли.
Тимофей выскочил из гостиной и бросился на кухню. Грохнул выстрел, в дверь туалета в полуметре от него вонзились дротики другого шокера, послышался громкий гул электричества. Зверев влетел в кухню и тут же захлопнул за собой дверь. Взломщик громко выругался и бросился за ним.
Быстро оглядевшись, Тимофей подскочил к высокому холодильнику и с силой толкнул его, уронив на входную дверь. Но, забаррикадировавшись, он выиграл всего несколько секунд. Снаружи на дверь тут же обрушились тяжелые удары, и холодильник начал медленно сползать по гладкому полу. Нападавший оказался чертовски силен.
От очередного удара холодильник сдвинулся окончательно, и дверь распахнулась. Едва бандит шагнул в кухню, Тимофей обрушил ему на голову любимый венский стул матери. От удара стул развалился, а бандит грузно осел на пол. Зверев выбежал в коридор и тут увидел третьего.