— Э, нет! — возмутился я. — Мне чужой славы не надо! До этого Мелкая Пакость сама додумалась!
Два Че согнулась в приступе беззвучного смеха. Отсмеявшись она выдохнула:
— Ну ты даёшь! Мелкая Пакость! Это надо додуматься!
— В общем да, — согласился я. — Мелкая она только по размерам. А пакости от неё исходят вполне масштабные.
— А от тебя?
— А нас-то по што? — искренне удивился я. — Я что ли этот спор затеял?
— За тобой уже третий должок! Так что ты своё точно получишь! Готовься!
Я решил не продолжать этот забег Специальной Олимпиады и перевёл разговор в совсем другое русло:
— Пошли купаться!
— Я купальник не взяла.
— Я тоже. И что? Раздеваемся в разных углах пляжа и встречаемся у буйка.
— А пошли! — решительно согласилась Алиса.
Похоже, я выбрал правильный угол пляжа: лунная дорожка отбрасываемая полной Луной, легла мне под ноги и вела мимо буйка дальше и дальше… Наверное, она упиралась в другой берег реки, но говорят, если плыть вот так по лунной дорожке можно приплыть… Выяснить можно ли и куда конкретно в этот раз мне не удалось, потому что приплыл я к поджидавшей меня у буйка Алисе.
Естественно она попыталась меня утопить, естественно это оказалось чуть сложнее чем она ожидала. Конечно, последние двадцать лет я, если и плавал, то раз в год и то через год, но здесь и сейчас все мои навыки вдруг обострились до уровня, немыслимого даже для того времени, когда я был на пике формы. А плавание всегда было моей сильной стороной, и на поверхности, и под водой. Впрочем, тут я не стал выпендриваться, позволял девочке меня иногда поймать и притопить, попутно контролируя, чтобы игра не зашла в слишком уж опасные формы. А заодно позволил себе её слегка пощупать. Последнего она, впрочем, в пылу возни и не заметила. Наконец мы угомонились, уцепившись за бакен.
— А ты здорово плаваешь! — заметила Алиса. — Я вот плаванием занимаюсь, и то тебя никак поймать не могу.
— Просто люблю я это дело, — честно признался я. А посмотрев на берег и прикинув сколько мы уже торчим в воде, выдвинул рациональное предложение: — Не пора ли нам выбираться? А то подкрадётся сюда Мелкая Пакость и утащит шмотки.
— Она может, — согласилась Алиса и мы рванули к берегу, каждый к своей кучке одежды.
К счастью, Мелкая Пакость была занята чем-то другим и новых проблем не возникло. Пляж мы покинули вместе, от предложения проводить её до домика, Алиса вежливо отказалась, но я я не мог не проследить как она доберётся до своей двери. И снова, мой манёвр не остался незамеченным: входя в свой домик Алиса махнула мне рукой и я тоже отправился спать.
В нашем с вожатой домике свет уже не горел, Ольга Дмитриевна спала. Я тихонько разделся и тоже отправился на боковую. Мне казалось, что я долго не смогу уснуть, но, удивительно, провалился в сон только закрыв глаза.
------
Примечания и пояснения
[1]…кого-то из поваров Второго круга Дворца… — читаем Либер Хаотика, Слаанеш.
[2] телекинез — способность двигать предметы мыслью, пирокинез — способность поджигать мыслью, визуализация — психическое упражнение по созданию зримых, слышимых, осязаемых, обоняемых и проч. образов.
[3] Хагал — руна разрушения, значение — "град", присутствует во всех рунических алфавитах.
[4] Имеется в виду Карлос Кастанеда.
[5] Disciples — компьютерная игра такая. Имеется в виду Disciples II, Канун Рагнарёка.
[6] комплементация человечества — единение всего человечества в Смерти во имя Доброго Дедушки. Евангелион.
[7] СДВГ — Синдром Дефицита Внимания и Гиперактивности. В советское время считалось проявлением раздолбайства и подлежало лечению посредством ремня, физических нагрузок и длительных медитаций (заучивание стихотворений, параграфов из учебника, переписывание классической литературы). Частично помогало. На сейчас поступают более гуманно и сразу сажают детей на опиаты.
[8] Игра стражей — фанфик по Евангелиону. Именно вот этот вариант: http://samlib.ru/j/jurchenko_s_g/guardsgame.shtml, правда законченный.
[9] Комморраг — столица расы тёмных эльдар во вселенной W40K. Высокотехнологичный город где-то сбоку от нашего пространства, в котором официально правят мафиозные кланы. Ведьмы — боевые бабы Комморрага. Круты настолько, что любая из них круче всех брюсов ли и шварцнегеров земного кино вместе взятых. Объединены в культы ведьм. Суккубы (здесь) — бендерши культов ведьм, по ходу — самые крутые из боевых баб.
[10] гомонуклы (гемонуклы) (здесь) — каста врачей в Коммораге. Лучшие медики в Галактике, могут реанимировать сгоревшего поциента по одному сохранившемуся пальцу. Вот только методы у них такие, что доктор Менгеле со всеми своими подручными поседеет от ужаса и побежит стучать на них в Нюрбергский трибунал. Славятся тем, что практикуют ритуальные пытки немыслимой жестокости, но строго в медицинских целях.
[11] НЛП — Нейро Лингвистическое Программирование. Современный, в некотором смысле даже научный, метод отымения человека в мозг.
[12] ойран, таю — почти то же самое, что и гейша, но за двумя отличиями: (1) ценник на все услуги раза в два — три выше, в полном соответствии с классностью, и (2) в официальный прейскурант входят услуги интимного характера (у гейш в официальном прейскуранте таких услуг нет).
[13] Агисхьяльм — шлем ужаса, класс защитных рунических знаков.
[14] Серия команд операционной систему UNIX (и ей подобных) для выяснения параметров этой самой системы.
[15] 1 января 1970 года — счётчики времени всех UNIX-подобных ОС начинают считать время с 00 часов 00 минут 00 секунд 1 января 1970 года (кстати, именно поэтому 1 января 1970 года считается днём рождения UNIX). В старых компьютерах дату и время приходилось устанавливать каждый раз при включении. Угадайте, какая системная дата будет если делать это лень?
[16] если кто-то думает что нейронные сети появились только в начале XXI века, напоминаю: первые опыты (успешные!) по применению персептронов в системах наведения крылатых ракет проводили ещё в середине 70-х годов прошлого века.
[17] в дурака всей колодой — то же что и в обычного, но участвуют все карты, начиная с двойки. Всей колодой с джокерами — то же что и предыдущее, но в колоде участвуют два джокера. Джокер — самая сильная карта. Бьёт даже козырного туза и другого джокера. В свою очередь, побить джокера можно только другим джокером.
[18] троллинг — одна из самых важных процедур Специальной Олимпиады: создание ситуаций, которые способствуют вовлечению сообщества в обсуждение Высоких Истин (например, как правильно говорить: На Украину или в Украину?). В данном случае — создание ситуаций, вызывающих обширный общественный резонанс.
День 3
Я шёл по горящему зданию и бережно нёс на руках раненую девушку. Она едва держалась в сознании, обнимая меня за шею одной рукой, а я просто шёл. Не бежал, не уклонялся о языков бушующего пламени, наоборот, оно обтекало нас, словно боялось. Здание содрогалось от чудовищных ударов. Один из ударов раздался совсем рядом и кусок стены передо мной вылетел в коридор, вперемешку с разорванными кусками человеческих тел. Я на секунду остановился и оглянулся. За моей спиной уже не было того ужаса и разрушения. Здание выглядело повреждённым и обшарпанным, но в этом не было ничего, что нельзя было бы восстановить или сделать лучше, приложив труд и умения. А ещё, за мной шли люди. Много людей. Там были босоногие крестьяне с вилами, строители, которые мимоходом прикидывали, что можно сделать прямо сейчас, а что потребует большой перестройки, рабочие и конструктор с толстым рулоном ватмана в руках, красноармейцы в довоенной форме и солдаты в шинелях времён Гражданской войны, солдаты в ватниках несли противотанковое ружьё, там были врачи и пилоты в лётных комбинезонах, пионеры всех эпох, мне на глаза попался даже космолётчик в скафандре! И все они смотрели на меня, все они от меня чего-то ждали. Красноармеец отдал мне честь, а Алиса Селезнёва, та самая гостья из будущего, улыбнулась и молча кивнула. И я пошёл дальше.
Так мы и шли, отгоняя, оттесняя разрушение. Но чем дальше мы шли, тем больше нарастало сопротивление. Пламя всё так же не обжигало меня, щебень от взрывов снарядов, которыми обстреливали здание не мог коснуться, хотя они и подбирались совсем близко, но самый воздух становился всё плотнее. Приходилось продавливать себя через него, словно через плотный кисель. Но я продолжал идти, потому что откуда-то знал, что сейчас я — единственный щит для тех, кто идёт за мной. Что стоит мне остановиться, хоть на толщину волоса покачнуться назад, и тот ужас, который мы отгоняем своим шествием, сомнёт нас и покатится назад, превращая идущих за мной людей в кровавое месиво, а само здание в пылающие руины. И чудовища ещё долго будут пировать на этом месте в крови и грязи. А ещё я откуда-то знал, что только пройдя этот путь до конца, я смогу оживить ту, что сейчас умирала у меня на руках.
Впереди замаячил конец коридора. Откуда-то я знал, что впереди лестница и нам надо наверх. Но в то же время я чувствовал, что снизу исходила страшная угроза. Я замер в нерешительности и красный комиссар, одетый в кожанку, положил мне руку на плечо и сказал:
— Идите, командир, а мы разберёмся с тем, что внизу.
За ним уже стоял целый полк солдат в шинелях, папахах, с винтовками при штыках. Красноармеец 30-х годов развернул знамя. Я кивнул ему и он встал за моим правым плечом.
А когда я снова посмотрел вперёд, между нами и лестницей стояли ОНИ. В бронежилетах, шлемах, спрятав лица под балаклавами, они перегородили проход щитами. Механический голос из мегафона произнёс:
— Вы нарушаете закон и порядок! Сдавайтесь немедленно, иначе к вам будет применена сила.
Красноармейцы Гражданской слева и справа от меня выставили вперёд штыки. Бронебойщики заняли позицию на полу и лязгнул затвор ПТРД[1]. Вперёд протолкался дедок в телогрейке и шапке-ушанке. Он встал вровень со мной, взвесил на ладони бутылку с напалмом и сказал:
— Я видел как от этого горели немцы под Москвой. Зачем вам это, ребятишки? Идите лучше по домам.
Красный комиссар, вставший по правую руку от меня, усмехнулся, проверяя маузер и добавил:
— И правда, мальцы, шли бы вы по домам, к мамкам. Ну отшлёпают вас за дурость, так ведь всё на пользу. Ума, глядишь, прибавится.
Со стороны запакованных в бронежилеты и маски раздался смех, но в этом смехе я услышал… страх? И я понял! Этих, безликих, послали сюда зачищать и добивать. Добивать сломленных и деморализованных существ, а сейчас перед ними стояли люди. Люди, верящие в свою правду, готовые драться и побеждать. И умирать ради этой победы. Ради своей правды. Эта вера и была той силой, что сберегала меня от огня и взрывов, преобразовывала мир по пути нашего шествия. А я просто оказался в фокусе, на острие. И именно от меня сейчас зависело всё. А стоящих против нас такая сила не попирала. Я глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд….
…я проснулся в холодном поту, а сердце стучало так, что едва не выпрыгивало через глотку. Потребовалось какое-то время, чтобы осознать, где я вообще нахожусь. Постепенно я успокоился, осознал себя, огляделся. Мирная обстановка домика вожатой резко контрастировала с напряжением сна, несомненно навеянного. Кем? Да той же силой, что затащила меня сюда, в химерическую реальность этого, если приглядеться — совершенно фатасмогоричного пионерлагеря. Кто забросил меня сюда? Кто принципал этой химеры? Если верить знакам, которые здесь только что не светятся, кандидатов на должность не так уж и много. Что Он… Она… Оно… от меня хочет? Сегодняшний сон даёт очень прозрачные намёки. В принципе, я и сам бы не против, с некоторыми поправками и коррекциями, естественно. Но как? И, главное, почему я?
Ладно, вотпрямщаз эти вопросы всё равно не решить, а день прожить как-то надо. Потому, пора подниматься, одеваться, умываться и, главное, питаться. А там, будет день — будут новые намёки с подсказками, глядишь, до чего-нибудь и додумаюсь.
Полюбовавшись на мило сопящую в подушку вожатую (не подумайте плохого, исключительно ради пополнения заряда няшности и мимимишности), я перекинул через плечо полотенце и рысцой направился к умывальникам. По пути сделал небольшую зарядку на лодочной станции (даже удивительно, как легко восстановились в памяти простейшие ката[2]), пробежался по дорожкам лагеря, размялся на турнике, поработал с базовой техникой карате. Большей частью ради теста: что я сейчас могу и что из себя представляю. Поразительно, но сейчас я и в самом деле превосхожу себя реального на пике формы. По всем дисциплинам. При том, что пик формы по разным дисциплинам настигал меня в разное время и уж в любом случае позже финала пионерского возраста. Может я сейчас и рисую на уровне Бугро с Варгасом в одном флаконе? Надо попробовать, тем более что пачка бумаги и карандаши в рюкзачке имеются.
Ледяная вода смыла остатки шока от лживых видений варпа и я, окончательно готовый к труду и обороне, ввалился в домик вожатой.
— Вообще-то, положено стучаться! — проворчала Ольга Дмитриевна не отрываясь от расчёсывания волос.
— Извините, — ответил я совершенно искренне.
— Ну что стоишь столбом? Переодевайся! На линейку пора!
— Вот именно! Мне переодеться надо, — буркнул я.
— Ну давай! — Усмехнулась она, надевая шляпу и выходя на улицу. И, уже с порога: — Кстати, линейка через пять минут. Не опаздывай!
"Вот зараза!", подумал я, спешно меняя спортивную форму на пионерскую.
Естественно, к началу линейки я не успел, так что чтение издранных… в смысле избранных мест из трактата О Пользе Бобра… простите, Добра, я благополучно пропустил, а вот к оглашению нарядов на работы как раз успел. Сегодня намечались уборка территории (ответственная Славяна), разборка в библиотеке ("Женя, найди кого-нибудь, кто не занят!") и инвентаризация в медпункте ("Лена, помоги Виоле!"). Ну а вечером, как было объявлено ранее, танцы с обжиманцами. Итак, ответственные назначены, остальные работают в кружках и привлекаются по мере необходимости. А кто не в кружках… Вот, кстати…
— Семён!
— Я, вообще-то, хотел сегодня этюдами заняться.
Ну и какая же ты тупая, Ольга Дмитриевна! Ну и чего ты смотришь на меня как баран на новые ворота? Ладно, разжую:
— Я же рисую, а здесь есть интересная натура. Хочу сделать несколько набросков.
— А, да! Мне же говорили! А это надолго?
Говорили? интересно, когда?
— Ну… В карандаше это минут сорок на этюд. А ещё выбрать место, ракурс, сделать пару набросков. Так что час — полтора на этюд.
— Ну ладно, занимайся… Но если ты понадобишься, сразу же приходи!
— Ага!
В смысле, щаз! Ты меня сначала найди.
На том и помаршировали в столовую.
И снова проблема выбора: кого троллить… в смысле, в какой компании завтракать? На выбор Лена и Женя. Обе под рукой Доброго Дедушки. По зрелом размышлении всё-таки Женя. Во-первых, слишком уж часто в последнее время Лена стреляет в мою сторону глазками. Незачем лишний раз провоцировать. А из Жени можно попробовать выжать ещё толику информации. Увы, информации никакой не выжалось, зато пришлось яростно отбиваться от попыток припахать меня к уборке в библиотеке. Как говорится: "Ага, щаз!". Так что сразу после завтрака я прихватил планшет[3] с пачкой бумаги, набор китайских цветных карандашей[4] "Дети Императора" и отправился заниматься творчеством.
В общем, предположение подтвердилось. Здесь я действительно рисую на очень высоком уровне. Никогда раньше так не рисовал. И радостно… А с другой стороны — обидно, что это умение мне кем-то дадено, а не выстрадано собственным трудом. На который мне всегда не хватало упорства и терпения. И всё же, несмотря на обиду, я погрузился в творчество. Тем более что натура в Совёнке действительно потрясающая!
Сделав пару карандашных этюдов, я вышел на площадь с твёрдым намерением просто посидеть на скамейке и предаться умиротворению. И, таки, предался.
В какой-то момент я вдруг осознал, что в моё умиротворение вплетается, причём весьма гармонично, гитарный мотив. Что-то из металла. То-ли повер, хэви. Любопытство взяло верх и я отправился на разведку в сторону эстрады.