========== 1 ==========
Плотва шла словно нехотя, и Геральту уже пару дней как надоело уговаривать ее сотрудничать. Обычно она была кобылой вполне покладистой. Не из норовистых скакунов, хоть и не тягловая. Здоровая и крепкая кобыла для хорошего похода, ни больше, ни меньше. На пути ведьмак ее не торопил, не испытывая никакой срочности. Даже специально обогнул крюком в полсотни лиг холмистые голопольские долины, мысль о которых будила не самые приятные воспоминания. Да и погода радовала. Не было ни зноя, ни холодных дождей. Только солнце и приятный, освежающий ветерок.
Но стоило лишь перейти пограничную заставу на перевале Мышаковом, что отделял Реданские владения от Северного Каэдвена, — началась катавасия.
Другого слова, кроме ругательного, на язык и не шло. Вроде бы дорога как дорога, — думал Геральт, — ничего необычного. Ни звука, ни шороха. Никакой преграды нет, ни камня, ни даже куска щебенки. Но вдруг, ни с того ни с сего, поворачивала Плотва с пути долой, и, ускоряя шаг, уходила в поле, а то и в лес, будто не пугали ее ни чаща, ни колючие кусты.
Геральт много раз надолго останавливался и чутко осматривал и обыскивал каждый локоть утоптанной дорожной земли и кустов вокруг, пытаясь понять, что оказалось так неугодно ее лошадиному высочеству.
Интуиция животного, порой, может быть острее многократно обостренного, в сравнении с человеческим, ведьмачьего чутья. Капкан, засада, дикие звери или чудовища — все могло быть. Но ничего из этого Геральту разглядеть, услышать или учуять не удавалось. Дорога была свободна.
И все же, упрямая кобыла не шла. Не этим путем. Через бурьян, кусты, репейник, но не по ровной и чистой дороге. На пятый раз Геральт, пропустив сквозь зубы ругательство, понял, что так и за месяц не осилит недельной дороги, и вынужден был смириться с причудами Плотвы.
Конечно, о причине такого поведения он догадывался. Эти места Северного Каэдвена давно были известны за свои богатые залежи лазурита, карондита и олеора — минералов с магическими свойствами, спрос на которые рождала очень удачно расположенная в этом регионе мужская школа магов в Бан Арде. Минералы залегали под землей очень густо, но достаточно глубоко, чтобы медальон лишь слабо подергивался в местах очень близких к поверхности выходов.
Плотва же, как теперь понял Геральт, обладала к магическим минералам крайне обостренным чутьем. Порой, когда та забиралась в совсем уж густые кусты, огибая неприятную ей область, ведьмак всерьез задумывался, не обменять ли ее в ближайшем селе. Приходила также ему и мысль продать ее искателям минералов, но, к несчастью, Плотва огибала области с магическими камнями, а не шла к ним, а за такое едва ли заплатили бы много.
Несколько дней ведьмак провел в седле и к исходу недели уже весь изошел на мат, адресованный своей непутевой лошади, которая, словно нарочно, вела его по самым густым зарослям, колючкам и репейникам. Вдоволь исколовшись и изрезавшись об острые ветви, Геральт был несказанно рад только еще почуять отголоски печного дыма — впереди, в паре лиг, стояло село.
До села, впрочем, он доехать не успел. На холме, под высоким, раскидистым дубом, возле которого стоял путевой столб, его остановил громкими воплями выбежавший навстречу рыжеусый крестьянин.
Крепкого, на вид телосложения, и широкоплеч и ростом довольно высок. Но вопил он так, что Геральту сделалось немного тошно.
— Мастер ведьмак! Мастер ведьмак! Прошу! Погодите! Дело у нас к вам. Прошу, погодите!
Давно не было у меня заказов — подумал про себя Геральт.
Остановив Плотву, он спешился.
— Что такое?
— Проклятье на нас пало, милсдарь ведьмак. Выручите! Не поскупимся! Я вам святым Лебедой клянусь. Сколько хошь дадим. Только помогите.
Наученный опытом, Геральт знал, что «сколько хочешь» обещают только два типа людей — бандиты и нищие. На бандита, на первый взгляд, этот тип не походил. Но Геральт на пути видел всякое. Бывали негодяи с лицами святых, а бывали уроды с чистейшим сердцем. Потому всегда предпочитал уточнить вопрос цены сразу.
— Сколько хочешь, — это сколько в кронах?
— А сколько вы берете? Вам бы с прокопфом потолковать, он скажет…
Торгуется — значит, скорее всего, не врет. Либо хитер безмерно.
Геральту доводилось видеть и хитрейших лжецов, и честнейших на свете. Делить людей по внешности он давно перестал. А потому сомневался.
— А что за проклятье?
— Я бы вам рассказал, милсдарь ведьмак… Но тут это. Дело честно секретное. Конфиденциальное! Строгой важности.
Эти слова Геральту не понравились. Проклятье, само собой, всегда серьезное дело. Но о нем, обычно, и без лишних разговоров знает вся округа. С другой стороны, вполне возможно, что действие проклятья легко скрыть, а потому его не раскрывают кому попало. Так или иначе, приходилось выбирать.
Крестьянин поднажал:
— Наша деревня — вон там, милсдарь ведьмак. Убережье зовется. Потому как у берега реки. Доедем враз. А там послушаете прокопфа, а?
Геральт пригляделся: до Убережья было меньше полулиги. Если бы бандиты захватили деревню, едва ли дымили бы все печи, а ведьмачье обоняние ощущало аромат свежеиспеченного хлеба. Да и по лицу этого крестьянина, по его голосу, Геральт не мог сказать, что он врет.
— Что же за секретное дело такое?
— Милсдарь ведьмак, не почтите за грубость. Прокопф вам в деревне расскажет. Я вас святым Лебедой заклинаю, соглашайтесь, а? Денег вам дадим — уууй. Со всей деревни соберем. Вы только помогите, у нас ведь житья нормального с той поры нету.
Геральт ненадолго задумался.
Я, ведь, соглашался и на более рисковые заказы. А тут — мужик, в глазах мольба и счастье, что подвернулся, наконец, ведьмак. И даже медальон не дрожит.
А, будь, что будет.
— Добро, — сказала Геральт, взяв Плотву под уздцы. — Показывай дорогу к Убережью. А пока — расскажи, что за проклятье на вас легло.
— Ну не могу, мастер ведьмак. Говорю же — прокопф расскажет. Вы уж смилуйтесь. А то вдруг вы не согласитесь на работу. А нам потом сраму не оберешься.
— Ладно, — Геральт был привычен к суевериям, — но хоть скажешь, как тебя зовут?
— Рысик звать, милсдарь ведьмак. В армии служил, в бурой хоругви. С нильфами бился под Новиградом. Ежели чего — вам ночлег обещаю и заступ. Опротив меня никто в деревне переть не посмеет. Потому как по морде получит, и еще легко отделается.
Когда человек называет свое имя, это всегда к лучшему. Негодяи предпочитают оставаться инкогнито.
— Я Геральт, — сказал ведьмак. — Что ж, веди, Рысик. Я в седле уж насиделся. А ты расскажи мне хотя бы о своей деревне, что имеешь право рассказывать.
========== 2 ==========
Деревня Убережье располагалась на берегу тихой и живописной речки Колейки. С первого взгляда становилось понятно, что живут здесь вовсе не бедняки. Эти места, как знал Геральт, славились своим благосостоянием и за пределами страны. Раздол многие годы был и оставался житницей Каэдвена. Конфликтов с соседней Реданией у каэдвенского государя давно не возникало, а нильфгаардцы досюда никогда не доходили. Не знавшие войн и разрушений, эти края долгие годы цвели и богатели. Урожаи, которые собирали здесь, кормили не только весь Каэдвен. Поставки ржаного и пшеничного зерна за большую цену шли и в сопредельные регионы Редании и Голополья.
Убережье являло собой пример того, как может расцвести крестьянская жизнь, если дать ей волю и не прижимать к стене податями и налогами. Дома здесь были крепкие и основательные, крытые тесом с глиняной черепицей, а не соломой. На окнах разукрашенные резные ставни. Коньки у крыш украшены деревянными фигурками птиц и зверей. Много где такое могли себе позволить лишь крайне зажиточные люди. В Убережье же это было в порядке вещей. Даже собаки тут оказались откормленные и добрые, в сторону Геральта совсем и не смотрели, не то что облаять. Пузатыми и раздобревшими были и кошки. Обычно они встречали ведьмака шипением, чувствуя в нем магию. Здешние не соизволили. Должно быть потому, думал Геральт, что им просто лень.
— Отличная у вас деревня, — заметил он, обращаясь к своему спутнику.
— Ну дык, — Рысик гордо развел руками. — Стараемся, мастер ведьмак. За добрую работу и награду себе сами выстроили. Как пророк Лебеда завещал. Почитай два года уж как наша деревня самой приглядной в Раздоле слывет.
— Вот как? А кто был до этого?
— Соседы наши, Подполянье. Но теперича мы у них это звание отбили.
— И как соседи к этому отнеслись?
— А, хотите знать, злятся ли? Позлились, как без этого. Но враждовать — нее. У нас это… честная контуренция.
Геральт чувствовал на себе взгляды. Привычное чувство: так бывало всегда по приезду в новую деревню. Люди смотрят сквозь ставни, шепчут — «ведьмак». Кто-то со страхом, кто-то с подозрением, кто-то с облегчением.
Женщины шептались, мужики негромко переговаривались. Ничего необычного. Геральт все слышал, но уже научился не слушать такие разговоры. Причин не доверять чужакам у любого всегда в достатке.
— А вот и дом прокопфа, мастер, — Рысик указал большой и красиво украшенный дом. — Пойдемте.
Прокопфу было много лет, но старым он не казался. Он представлял собой дельного и весьма энергичного деда, при этом не походил на ушлого, как и Рысик.
— Два меча за спиной. И глаза кошачьи. Мастер ведьмак, стало быть, — сказал тот, чуть поклонившись, — это вы очень кстати пожаловали. Рады будем, весьма даже рады. Меня звать Золотник, я прокопф деревни этой.
— Геральт из Ривии. Рысик говорит, у вас случилось проклятье.
— Не то слово, мастер Геральт. Горе сущее. Но обо всем по порядку. Вы с дороги, а у нас в Убережье принято путников, а тем более гостей, хлебом да солью встречать. Потому пожалуйте садиться скорее за стол, сейчас Зульке моей велю накрыть.
Геральта, которому за полторы недели путевая еда, состоявшая из сухого копченого сала, да подножного корма, порядком осточертела, уговаривать было не нужно. В своей работе он реже, чем хотелось, встречал хотя бы банальную порядочность, а таких нанимателей, кто приглашал к столу, и вовсе почти не случалось.
Жена прокопфа оказалась подвижной и любезной женщиной в годах. Люди в Раздоле, как понял Геральт, не спешили стариться. По какой причине — хороший климат, влияние магических минералов под землей, или же просто мирная и тихая жизнь — кто знает. Но факт остается фактом: здоровье у местных на славу.
Угощала хозяйка щедро, а сам прокопф Золотник оказался не дураком поболтать. Уплетая золотистые печеные картофелины с бараньими котлетами и краюхой душистого каравая, Геральт слушал о крестьянской жизни Раздола. У Прокопфа было четыре сына. Старший руководил дубильной мастерской в Ард-Каррайге, потому всегда в семье прокопфа была добрая и нарядная одежда. Двое средних служили в войске, один сотником, другой десятником. Младший же явился прямо к ужину.
— Папка! Гля, каких выловил.
Рослый и крепкий плечами белобрысый детина, ввалившийся в дом с двумя трофеями в руках выглядел крайне довольным собой. Щуки, на взгляд Геральта, были и впрямь достойными. Обе по три локтя с четвертью, фунтов под двадцать каждая. Одной такой хватит накормить человек десять.
— А вот и Борка, мой младшой, — сказал Золотник.
— Здорово, Борка! — Рысик махнул ему рукой.
— И тебе здорова, Рысик, — Борка просиял, но тут взгляд его упал на Геральта: — А это…
— Это гость, Геральт из Ривии, мастер ведьмак. Давай скорее вешай щук да бегом к столу. К самому угощению пришел.
Прокопф, однако, возразил:
— Разговор не к его уму будет, Рысик. Дело серьезное, а он мал еще.
— Где ж мал, он тебя на две головы перерос, — возмутился Рысик. — А окромя того, дело это всей деревни касается. Борка, ну-ка, живо садись.
Прокопфов сын не стал ждать дозволения отца, когда приглашают к столу. А сам Золотник, видимо, тоже не увидел в этом большой беды.
— Будь по твоему.
— Наливочки не желаете отведать, мастер Геральт? — засуетилась жена прокопфа.
Геральт поглядел на Рысика и Золотника, но те, видимо, не возражали.
— Соглашайтесь, мастер Геральт. Лучше нашей, убережевской дубовой наливки вы более нигде не испробуете.
— Почему бы и нет.
— Не скупись, хозяйка, налей и сыну, — поддержал Рысик. Это, внезапно, Зульку задело.
— Ты, Рысик, меня скупой не зови, а не то так вдарю — зубы весь Раздол облетят. А Борке рано еще.
— А то он без тебя не угощался!
— Ах ты, — Зулька сердито поглядела на Рысика, но чарку сыну таки наполнила.
Прокопф поднял свою:
— Благослови, святой Лебеда.
Геральт тоже поднял чарку и выпил до дна. Наливка в самом деле оказалась весьма недурной. Крепкая, но мягкая и с приятным терпким вкусом.
Настало время говорить о деле. Начал Золотник:
— Видите ли, мастер Геральт, есть у нас к вам важное дело.
— В чем же оно заключается? Как я погляжу, в Убережье все идет хорошо.
— Так-то оно так. Да не так. Беда с нашей деревней приключилась такая, какую и описать трудно.
Прокопф с Рысиком обменялись тяжелыми взглядами, после чего он продолжил, понизив голос:
— У всех мужиков в деревне, от мала до велика, это… мужское не работает.
— Да болит притом как — ууй! — согласился Рысик тем же приглушенным голосом, не глядя на ведьмака.
Такие моменты в работе, Геральт это знал, случались чаще, чем хотелось бы. Его нередко принимали не за того. Будь он с дороги и без крошки в животе, скорее всего не сдержал бы раздражения. Но после плотного угощения, благодаря которому рассосалась тяготившая усталость, мог лишь недоуменно пожать плечами.
— Так позовите лекаря, к чему вам ведьмак?
— Звали же, мастер ведьмак, да не раз. И своя целительница у нас есть. Прагметка наша, при том, умнее многих званных оказалась. Да все без толку. Ни приезжие, ни она, исцелить недуг бессильны. Потому как проклятье над деревней довлеет, я вам говорю.
— С чего так решили?
— А с того, — ответил Рысик, — что у всех мужиков разом беда началась. Сперва-то, понятное дело, каждый ото всех свою участь скрывал. Да только шила в мешке не утаишь. Порешили собраться всей деревней да ответить честь по чести перед всеми, у кого чего. Так и поняли — на всех напасть разом наскочила. Проклятье это, мастер ведьмак.
— Очень странно, — теперь Геральт задумался всерьез. — Чародеев звали?
— Звали, — отозвался Золотник. — Я сам в Бан Ард ездил, к чародейской школе. Да только никто из толковых не отозвался.
Тут вставил свое слово Борка:
— Так был же чародей один. Рысик приводил.
— И то верно, — согласился Рысик, но махнул рукой, — да только не чародей он был, а шарлатан. Все обещался помочь, проклятье снять. А только как приехал — той же ночью и был таков. Будто его и не было.
Геральт задумывался все сильнее. С этим делом определенно было что-то не так. Тот чародей, будь он шарлатаном, скорее начал бы пускать пыль в глаза и стараться получить кое-какую плату. Вместо этого он припустил прочь отсюда почти сразу, как только приехал. Странно? Не то слово.
Зулька, тем временем, вновь наполнила чарки сидевших за столом. Выпили. Даже после хорошего ужина добрый самогон здорово пьянил. Геральт старался не потерять мысль.
Судя по опыту, выходит нехорошо. Так обманщики не поступают. Вполне возможно, тот человек и впрямь был чародеем, но учуял что-то такое, от чего захотел поскорее покинуть проклятое место. Но это лишь гипотеза.
— Что думаете, мастер ведьмак? — осторожно спросил прокопф.
— И впрямь, похоже на проклятье. Но я бы подождал с выводами.
— Но вы нам поможете? — произнес Рысик с надеждой. — Возьметесь за дело, а?
Геральт помедлил с ответом. Потом, вздохнув, сказал:
— Прежде чем соглашусь, хочу, чтобы вы знали. Проклятье, если оно действительно имеет место, не всегда можно снять… простым способом. Проклятье может быть очень комплексным и завязанным на множество вещей, повлиять на которые я не в силах. Так что… Не могу гарантировать успех. К тому же, не обязательно это будет проклятье. Причиной вашего недуга может быть и болезнь или отравление. Хоть это и маловероятно, но исключать я бы не стал. И самое главное. Моя работа стоит недёшево.