А Дженсен словно поймал вдохновение. Готовить он действительно не любил, но умел. А тут такой шикарный повод!
Гендальф периодически вертелся под ногами или, запрыгнув на стол, пытался подлезть под руку. Отгонять его было бесполезно: во-первых, кот определенно увеличился в габаритах, перестав быть маленьким клубочком, а во-вторых, отличался крайней настырностью. Так что Дженсен, не обращая внимание на время, бегал вокруг плиты, стола и холодильника, а Гендальф дегустировал или готовое, или выпрашивал вкусные кусочки.
Джаред пару раз сунулся на кухню, но вылетел оттуда вместе с собаками и несколькими сэндвичами под ворчание, доносившееся от плиты.
Часам к десяти Эклз, валясь с ног, выполз в гостиную и рухнул на диван.
– Мне нужен душ…
– Мяу… – Гендальф упал к нему на живот и распластался, обмахиваясь хвостом.
Джаред, в это время увлеченно рассылающий смс-ки с поздравлениями, сидя рядом, улыбнулся:
– Ты так рвался устроить милое романтичное Рождество.
– Заткнись, – беззлобно пожелал Дженсен. – И не суйся на кухню. Я в душ, – поднявшись и вручив кота Падалеки, Дженсен без зазрения совести отправился в ванную.
Любопытный Джаред, конечно же, тут же рванул на кухню. И успел вовремя прикрыть дверь, чтобы помчавшиеся за ними собаки не влетели в помещение, потому что Джаред успел заметить целый стол каких-то изысков и даже обрадовался. Внутри зудело приятное возбуждение. Ему нравился Дженсен, он хотел попробовать, несмотря ни на что. И для него никогда не готовил другой мужчина, тем более Дженсен. Улыбаясь, он развернулся, закрыв дверь, спустил Гендальфа на пол и пошел в ванную комнату. Нет, он не стал входить. Он остался в коридоре, прислонившись к стене рядом с дверью, и слушал звуки льющейся воды и движений Дженсена.
Дженсен же никуда не торопился. Готовка отняла много сил – он не привык стоять у плиты. Так что горячая вода – это как раз то, что сейчас было нужно. Уперев руки в стену, он склонил голову и прикрыл глаза, наслаждаясь. В такие мгновения он старался ни о чем не думать, несколько минут тишины перед тем, как нужно будет куда-то идти, что-то делать… В эти минуты он забывал обо всем. Однако сегодня его не покидало острое чувство предвкушения. Словно это не просто ночь или Рождество… Демоны относились к этому празднику с долей пренебрежения. Нет. Словно именно сегодня он получит свой первый за многие столетия важный и такой нужный подарок. Джаред. Все мысли последних месяцев крутились лишь вокруг этого человека. Такой смешной и открытый, такой добрый и ранимый. Дженсен был даже удивлен, что его не отшили и не послали в грубой форме, а позволили осторожно заманивать в свои сети. Вглядываясь иногда после очередной шалости в его глаза, Дженсен ощущал, как в груди разливается тепло и жажда обладания. Он хотел его во всех смыслах – и душу, и тело. Тем более, что для демона душа – это сокровище. Но отданная добровольно…. Это великий дар. Да, и тело….
– Тьма… – клыки уже просто зудели и лезли наружу, порой непроизвольно, и приходилось держать себя на привязи, хотя иногда это было даже больно…
Не особо соображая, что делает, Дженсен опустил правую руку на живот и повел ниже. Пальцы тут же обхватили налитой ствол, и Эклз выдохнул сквозь зубы. Никогда еще, за все девятьсот лет, ему не приходилось снимать напряжение таким малоэффективным способом, чтобы не наброситься на объект желаний. Но Джаред был достоин самого лучшего. Так что все, что сейчас оставалось, это дрочка. В ванной Падалеки.
– Докатился…
Но не дрочить было нельзя, иначе Падалеки не выживет. Он все же – не Данниль. Поэтому, Дженсен стиснул зубы и принялся за дело. Правда, молчать все равно не получалось, и приглушенные стоны слышались сквозь льющуюся воду. И они были слышны Джареду, который вдруг выпрямился и прислушался.
Эклз там дрочил, что ли?! Сначала Джаред офигел. Но потом расслабился. В конце концов, он тоже был мужчиной и знал, что такое напряжение. Он усмехнулся и даже горделиво расправил плечи. Дженсен его так хотел, что не дотерпеть? Ему, честно говоря, такое льстило.
Он вернулся на кухню, проверил воду у собак и погрозил пальцем Гендальфу, который запрыгнул на край стола. Кот фыркнул и, обогнув все блюда, ушел на подоконник, где Дженсен организовал ему лежанку, поскольку Серый его облюбовал. Джаред же сел за стол и принялся ждать, струня собак, которые чувствовали от стола вкусные запахи.
Дженсен появился на кухне спустя минут пятнадцать. В одном полотенце на бедрах.
– Эм… – информативно пробормотал Падалеки. – Одежду потерял?
Эклз сверкнул белозубой улыбкой:
– А то там для тебя что-то новое. Мне так удобнее.
– А как же приличия?
– Какие?
– Действительно.
– И вообще, я велел не заходить на кухню.
– Собакам было интересно.
– Стремная отмазка.
Дженсен подошел к подоконнику и погладил Гендальфа. Тот довольно замурчал и подставил голову и уши, чтобы гладили.
За окном падал снег, и было очень тихо. Люди готовились вот-вот встретить Рождество, а Дженсен ждал полуночи, чтобы загадать заветное желание…
– Бери тарелки, пойдем в гостиную, – он повернулся к Джареду и подмигнул:
– А я сейчас.
В одном из пакетов, которые он притащил с собой, лежали заранее купленные свечи и красивые простые темного дерева подсвечники. Достав их, Дженсен вернулся в гостиную, куда Джаред уже перетаскивал еду, и поставил их на журнальный столик.
– Серьезно?! – уронил челюсть Джаред.
– А почему нет?
Дженсен не видел в этом ничего девчачьего, как мог бы выразиться Джаред. Ему просто хотелось ощутить… уют. Даже у демона за столько веков существования может появиться желание быть с кем-то рядом, когда за окном тихо падает снег, а возле камина дремлют собаки, пока в доме стоит приятная тишина.
Джаред продолжал подозрительно посматривать на Эклза, но, в общем-то, улыбался и шутил.
К полуночи все обосновались в гостиной. Парни расселись на подушках на полу возле столика, а собаки и Гендальф расположились под елкой, поближе к теплу. Свет в комнате выключили, так что всё погрузилось в приятный полумрак огня в камине и маленьких лампочек на новогоднем дереве.
Джаред разлил шампанское и передал один бокал Дженсену.
– Я не… не знаю что сказать…
Дженсен шикнул:
– Тш-ш-ш! Слушай.
Взяв в ладонь мобильник, Дженсен внимательно смотрел на экран. А потом улыбнулся:
– С Рождеством, Джаред, – и поднял бокал.
В это время на улице начали раздаваться радостные голоса соседей, которые встречали этот праздник более шумными компаниями.
Джаред несмело улыбнулся в ответ:
– С Рождеством, Дженсен.
Животные почему-то помалкивали под елкой, а Гендальф поглядывал на собак подозрительным взглядом, под которым Сэди и Херли, кажется, даже стушевались – словно их заставили молчать.
– А теперь я хочу свой подарок, – Дженсен в мгновение ока оказался возле Падалеки и облизнулся. Он уже приготовился к протестам.
Но Джаред хмыкнул:
– Тебе поэтому не хотелось одеваться?
– Бинго, Джей. Так что? Если хочешь, я потом тебе еще на год доставку лилий оформлю.
– Господи! Вот! Вот от этого избавь меня в ближайшее время! Я их уже ненавижу!
– Избавлю. Если поцелуешь меня.
– Ты торгуешься как баба.
– А работает?
– Проверь сам.
Дженсен сграбастал парня за ворот футболки и притянул к себе.
– В этот раз я не дам тебе сбежать, – решил своим долгом предупредить он, прежде чем с остервенением впиться в губы Джареда.
Не то, чтобы Джаред был против. Шампанское ударило в голову. Ему было весело и хорошо внутри. Он был готов на любые эксперименты, особенно с Дженсеном. Который, к слову, целовался так, будто трахался. По-другому он не мог назвать то, что Дженсен делал с его ртом. И ему очень нравилось. И совсем не смущало, что Дженсен – тоже мужчина. Какая разница, если губы мягкие, а кожа под пальцами теплая и нежная. Он всегда был уверен, что такой, как Дженсен обязательно должен пользоваться всевозможными, если не лосьонами, так маслами для кожи – все же Эклз был холеным, и отрицать очевидное было бессмысленно. Так что он расслабился и позволил Дженсену вдавить себя в мягкий пушистый ковер. И его совершенно не смущал фактически голый, девяностокилограммовый мужик на его коленях. Руки на автомате легли на слегка волосатые ноги, и это должно было заставить стушеваться или отдернуться. Но почему-то этого не произошло, и ладони поползли вверх – под полотенце.
Дженсен даже слегка удивился, раньше Джаред не проявлял активности, помимо поцелуев. Но осознавать, что тебя не отталкивают, а наоборот, делают ответные робкие шаги, было приятно.
Оторвавшись от губ Падалеки, Дженсен навис над ним и облизнулся.
– Боишься… – довольно проурчал парень. Этот страх словно подпитывал его, потому что Дженсен знал – совсем скоро он превратится в желание.
А Джаред не стал лукавить:
– Боюсь.
– Меня не стоит бояться.
– Идиот, – фыркнул Джаред.– Я не тебя боюсь, а… Просто никогда не спал с мужчиной.
– Это будет интересно. Ты же любопытный.
– А сейчас еще и поддатый. Ты хорошо все продумал, Эклз.
– Тебе надо было немного расслабиться. Закрой глаза и просто чувствуй.
Вновь склонившись над парнем, Дженсен лизнул кожу шеи и прикусил мочку уха, слегка ее посасывая. И приятно удивился, услышав еле заметный стон – оказывается, у Падалеки тут – эрогенная зона. Дженсен сладко поежился, определенно намереваясь отыскать остальные. Кожа у Джареда была теплая и приятная, ее хотелось целовать и облизывать. Чем собственно он и занялся, с восторгом ощущая вседозволенность. Главное, не сорваться. На вытянутых руках было неудобно, поэтому Дженсен лег сверху на Падалеки и выдохнул от мурашек, пробежавших по телу.
– А еще ты молчишь. Как интересно…– пробормотал в плечо парня Дженсен. А потом прикусил. Правда немного не рассчитал свои возможности, и клыки пропороли кожу.
Это оказалось больно, особенно на контрасте с возбуждением. Даже несколько опьяненный мозг понял, что кожу Дженсен прокусил. Джаред невольно дернулся и повернул голову, чтобы увидеть выступившие красные капли, а потом посмотрел на виноватое лицо Дженсена. Тот явно не ожидал вопроса:
– Ты как это сделал?!
Не «почему» или «зачем». «Как».
А вопрос-то хороший…. Вот только, если рассказывать все сейчас…. Но, с другой стороны, рассказать все равно бы пришлось. Тем более, что Дженсен рассчитывал оставить Падалеки для себя очень и очень надолго. Предположительно, насовсем. Вздохнув, он поднялся с Джареда и сел в кресло.
– Очень больно?
– Да нет… Но как ты смог так? – ничего не понимающий Джаред перебрался на диван, сел, подогнув одну ногу, прямо таки предчувствуя что-то серьезное.
– То, что я тебе расскажу, напугает тебя. И я не буду тебя удерживать. Ты важен для меня. А скрыть я не смогу. Ты бы все равно все узнал. Я слишком плохо контролирую себя рядом с тобой.
– Ты о чем? – Падалеки нахмурился. Дженсен прикрыл веки. А затем Джаред дернулся: в кресле сидел его друг и практически любовник. Вот только с алыми глазами и длинными клыками, сверкнувшими в ухмылке. А рядом по ковру бился кончик… черного хвоста. Ага, с кисточкой.
– Я – демон.
Джаред икнул и в прямом смысле свалился с дивана, его затылок прошел в миллиметре от угла столика.
– Кто?! – он смотрел на… демона округлившимися глазами.
– Демон, – повторил тот, пожав плечами.
Джаред открыл рот, потом закрыл, потом повернулся к столику и, схватив бутылку с шампанским, присосался прямо к горлу, начиная раздумывать, а не добраться ли до бара и взяться за виски.
– Демон? – переспросил он. – Но ты не похож…
– На демона? Потому что не такой, как в сериале? – усмехнулся Дженсен. – Ну, извини. Я – не такой. Не телевизионный христианский демон. Просто демон.
Джаред моргнул и Дженсен снова стал обычным.
– Эм… – только и смог произнести он, по-прежнему не сводя глаз с Эклза. А тот вдруг печально улыбнулся.
– Я понимаю, Джаред. Правда. И не стану удерживать. Но я подумал… лучше показать сейчас… чем потом…
– Вот это ты очень правильно решил, – кивнул Джаред, когда отмер. И поднялся с пола, возвышаясь над сидящим в кресле… демоном во все свои почти два метра роста. А затем развернулся и пошел к двери. Честно говоря, он даже не расстроился. Удивился, да. Еще как удивился! Но пьяному море по колено, как говорит народная мудрость. А Скарлет О’Хара говорила, что подумает об этом завтра. Джаред собирался последовать и первому, и второму.
– Отрывай жопу от кресла, Эклз, – усмехнулся он, толкая дверь. – Трахаться с демоном на диване… как-то не комильфо.
Теперь моргнул Дженсен. А затем поднялся, подошел к Падалеки и за плечо развернул к себе.
– Джаред, ты точно понял, что я сейчас сказал?
– И даже увидел. Хвост потом отдельно рассмотрю, – пообещал Джаред и, схватив парня за руку, потащил в сторону спальни.
Дженсен даже не сопротивлялся, растерявшись от происходящего. Пожалуй, даже больше, чем сам Джаред. В спальню, пинком открыв дверь, Падалеки втолкнул его и захлопнул дверь прямо перед любопытными носами собак.
– А вы встречайте Рождество с Гендальфом. Кстати, а он не…
Дженсен закатил глаза:
– Джаред, рассказ может получиться длинным.
– Пожалуй, ты прав.
И Дженсен выдохнул. Просто расслабился. Самый страшный секрет больше не был секретом, а Джаред с воплями ужаса никуда не убежал. Хотя, пожалуй, убежал – целенаправленно в спальню. Дженсен же не идиот – отказываться от такого подарка. Поэтому в один момент впечатал Падалеки в ту самую дверь и прижался всем телом.
– Моя сущность в последнее время крайне нестабильно реагировала на тебя, – и словно в подтверждение его слов, глаза его загорелись алым свечением. Джаред завороженно уставился на это, приоткрыв рот. Который Дженсен и поцеловал, затягивая в крышесносный поцелуй. Джаред тут же поплыл, схватившись за его плечи и отвечая – бездумно и жарко. Отдаваясь.
Именно такие эмоции для демона – настоящий пир. Жар, желание, разврат – этим любой демон готов питаться постоянно. Но когда такое отдают добровольно и именно тебе…
– Тьма… – Дженсен лизнул Джареда в нижнюю губу и довольно грубо схватил за задницу. Падалеки не остался в долгу и, протянув руку, стащил с него полотенце. Наконец-то! А затем с явным любопытством погладил по ягодице. Этот жест был таким невинным, что Эклз улыбнулся. Поцеловав парня за ухом, он прошептал: – Кровать, Джаред. Я должен уложить тебя в кровать. Срочно.
– Так укладывай, – усмехнулся в ответ Джаред. Он чувствовал себя на удивление свободным. Словно мозаика в его голове вдруг сложилась как должна была, а не так, как он ее складывал. – Ты пока только болтаешь, да к дверям и стенам меня прижимаешь. Или в дУше ты таки передрочил, а, Эклз? – это было по-детски, но Джаред не смог удержаться.
А пока Эклз завис над этой фразой, он выскользнул из его объятий и принялся расстегивать ремень.
Сам.
Дженсен просто не мог поверить в происходящее. И даже, кажется, слышал далекий смех Данниль. Это заставило его тихо, но глубоко зарычать. А Джаред, засранец, только еще больше развеселился. Наверное, это и подстегнуло Дженсена сильнее всего – он тут же схватил Падалеки за плечи и опрокинул на покрывала, после чего в пару мгновений избавил того от одежды. Полностью.
Джаред раскинулся на постели и принялся наблюдать за обнаженным мужчиной в ногах кровати. Дженсен выглядел… соблазнительно. В свете ночника, встрепанный и с глазами, иногда отсвечивающий алым, он казался чем-то другим. Не человеком. Собственно, им он, видимо, и не являлся. Но все так же был дьявольски красив. А теперь притягивал еще и своей новой сутью. Падалеки от природы был любопытен, так что данный факт под действием алкоголя его только сильнее раззадоривал.
Дженсен же в свою очередь рассматривал Джареда. Два метра секса и красоты. И все это для него. Джаред развалился в такой компрометирующей позе, что сомнений в этом уже не оставалось. Дернув носом, Дженсен не ощутил того страха, которым ранее фонил его друг и почти что любовник. Пожалуй, это было хорошо.
– Насмотрелся?– язвительно осведомился Падалеки. В ответ получил новый рык, а затем охнул, когда на него сверху лег Дженсен.
Ощущения… зашкаливали. Для них обоих. Чувствовать кожу и ритм чужого сердца всегда приятно… Демоны тоже умеют чувствовать.
Джаред сам протянул руку и положил ее на затылок Эклза, намекая. И Дженсен подался к нему, целуя, жадно и со вкусом. Как мог целовать только древний демон – не оставляя шансов для осмысления происходящего, вынимая душу и заставляя плавиться в эмоциях.