– Значит, он может быть где угодно, – резюмировал Куп.
– Именно.
– Ну, а повышение нам дадут сейчас или после обеда?
Жизель уставилась в окно, Морти попытался уменьшиться в размерах, а доктор Лупински предпочел не показываться на экране.
Вулрич положил пульт:
– Вам не просто не светит повышение. Наоборот, я собрал вас здесь, чтобы подчеркнуть, насколько сильно вы облажались. Особенно ты, Купер. И вы, доктор Лупински.
Куп распрямился:
– В чем это я облажался? Мы достали мертвеца.
– Да, но мертвец явно не тот.
– Кого вы велели, того и привезли.
– Не того, – покачал головой Вулрич. – Что ж до тебя никак не дойдет.
– Если это не нужная вам мумия, то кто? – нахмурилась Жизель.
– Мы не уверены. Мы искали Хархуфа, инженера одной из поздних династий, который предположительно знал древний секрет временных и пространственных свертываний, коими славились египтяне.
– В химчистке за углом вам свернут все, что пожелаете. Может, обратитесь к ним? – предложил Куп.
– Не ухудшай свое положение, Купер. – Босс откинулся на спинку кресла. – Доктор Лупински. У вас есть мысли по этому поводу?
Кот сначала высунул голову из угла экрана, потом медленно вышел и сел, обняв лапы хвостом.
«Я не знаю, что сказать».
– Почему винят нас? – не унимался Куп. – Доктор был в музее и сказал, что мумия в норме.
– Это правда, доктор?
Кот склонил голову набок, дернул хвостом.
«Все картуши подтверждали, что мумия в саркофаге – это Хархуф, инженер высокого социального статуса».
– Тогда почему моя мумия сбежала, доктор?
Кошачий хвост снова задергался. Купу даже стало немного жаль Лупински. Сначала египтолог. Потом кот. Потом телик. Потом осьминог. А теперь ему говорят, что он неудачник по всем фронтам. Тем не менее, пока его поджаривали, у Купа было время подумать. В основном он прикидывал, как отсюда выбраться, но в промежутке между фантазиями о преодолении мили за минуту также перебирал в памяти все события прошлой ночи.
«Возможно, метки на саркофаге поддельные. Или, что куда вероятнее, саркофаг настоящий, но мумия внутри не та, за кого мы ее приняли».
– Кто автор подделки? – спросил Вулрич.
«Не представляю».
– Зачем кому-то такие сложности?
«Не знаю».
Куп глянул на босса и очень тихо произнес:
– А может, вы сами виноваты.
– Что-что?
Куп прокашлялся:
– Да вы даже сейчас не понимаете, что творится, наверняка и до этого что-то упустили. Может, парень в ящике – настоящий Хархуф. Может, нет. Но кем бы он ни был, если он сбежал, значит, давненько хотел что-то сделать и, держу пари, занимается этим прямо сейчас. Потому вы и обвиняете нас. ДНН не выполнил домашку.
Жизель стиснула его ладонь:
– Успокойся, Куп.
– Ага, мы же тут все друзья, – пробормотал Морти. – Мы все проясним.
Куп не хотел ничего прояснять. Он хотел наконец сдохнуть от похмелья, но приходилось довольствоваться болью в глазницах.
– Доктор Лупински, – медленно и четко произнес Вулрич, – вы не заметили ничего необычного, когда осматривали саркофаг?
«Нет».
– А ты, Купер, когда забирал мумию из музея?
– Нет. Мертвец выскочил из ящика, как хлеб из тостера.
– После парочки надрезов, – добавил Морти.
– Точно. Пришлось срезать фигню с его рук и ног.
Доктор Лупински приподнялся на щупальцах.
«Какую фигню?»
– Ну такую. Петли, пришпаренные воском к этим муми-лохмотьям.
«На воске были надписи или изображения?»
– Ага, – кивнул Морти. – Картинки.
– На одной собака, – вспомнил Куп.
«Анубис. А на другой?»
– Какая-то вытянутая морда, – описал Морти.
– Что-то типа муравьеда в платье.
«Сет».
Кот лег и накрыл голову лапами, и Купу захотелось сделать то же самое.
– Эти имена что-то значат, доктор Лупински? – спросил Вулрич.
Кот не шелохнулся, но внизу экрана появилась надпись: «Что бы ни замыслил Хархуф, это что-то очень плохое».
– И почему же вы ничего не заметили, когда были в музее?
«Я… не знаю».
– Наверное, дело в батарейках, – предположил Морти.
Все уставились на него, кроме Вулрича. Тот сверлил глазами Купа.
– Ты не поменял батарейки доктора, прежде чем взять его на дело?
Под ложечкой Купа засосало.
– Никто же не предупредил.
Босс вскинул руки и грохнул ими по столу.
– Это стандартная процедура при работе с настолько старой некромеханической системой третьего класса!
– Помните, как я сказал, что никто нас не предупредил?
– Не пытайся свалить вину на других.
– Так виноваты же другие. Точно не я. – Куп повернулся к доктору Лупински. – Почему вы промолчали?
«Заряд был низкий. Я забыл. Прости».
Вулрич постучал ручкой по столу:
– Итак, подведем итоги. Ты, Купер, притащил нам не ту мумию…
– Мы притащили не ту мумию, – поправил Куп. – Мы.
– Значит, признаешь. Уже хорошо. А еще ты не следовал установленным процедурам и не убедился, что доктор Лупински – единственный человек, способный избавить нас от путаницы, – находится в рабочем состоянии.
– И снова вынужден отметить, не я, а мы.
– Мне же не нужно объяснять, насколько ситуация серьезная?
– Ситуация? Какая именно? Взорванное здание, сбежавшая мумия-убийца или то, как вы сейчас пытаетесь свалить вину на нас?
– На тебя.
– Минуту назад Лупински тоже был виноват.
– Доктор явно был не в себе. Остаешься ты.
Куп открыл рот, но Жизель зажала его рукой:
– Как мы можем все исправить?
Вулрич залез в ящик и бросил на стол папку.
– Очередная папка. Шикарно. Вот так все и началось, – пробурчал Куп.
Босс одарил его отеческой улыбкой:
– Веди себя хорошо. Тебе несказанно повезло.
– Все так говорят, прежде чем попытаться втюхать простофиле Большой каньон.
– Я встречался с людьми из отдела чудотворных древностей…
– Это которые отправили нас не за той мумией? Обнадеживает.
– Они говорят, что в подобных случаях должен быть амулет, священный предмет или что-то еще, связанное с мумией. И с его помощью ею можно управлять.
Куп закрыл глаза:
– И вы хотите, чтобы мы эту хрень достали.
– Нет. Я хочу, чтобы ее достал ты. Но тебе понадобится помощь, так что можешь взять свою шайку. Просто постарайся вновь не утянуть их за собой в пропасть.
– Что именно вам нужно? – Куп ссутулился.
Вулрич открыл папку и выложил на стол фотографию амулета:
– Вот это.
– И где он сейчас?
– Это единственная хорошая новость в нынешнем бедламе. Куп сгорбился еще сильнее.
– Только не говорите, что в музее.
– Амулет в музее, – объявил Вулрич. – Рядом с саркофагом.
Морти взял снимок и внимательно его рассмотрел:
– Кажется, я его видел вчера. Могли бы сразу забрать.
– Вчера он был не нужен, – ответил босс.
– И это тоже наша вина? – буркнул Куп.
– Твоя. Да.
Куп глубоко вздохнул и поднялся:
– Нет. Вот так я с вами и познакомился. Крал проклятую шкатулку снова и снова. И я не собираюсь опять через это проходить.
– Но теперь не надо красть тот же предмет, – заметил Вулрич. – Просто из того же места.
Куп провел рукой по волосам:
– Мы только что провернули самое лучшее, самое чистое дельце за всю карьеру, и вы хотите, чтобы мы вернулись на место преступления, когда там обновили систему безопасности и наверняка полно копов? Наверное, еще и оберегов и проклятий добавили.
– Чудесно. Разве это не твоя специализация?
– Да, но мы понятия не имеем, где искать.
– Ладно, – кивнул Вулрич. – Если настаиваешь, можешь прихватить помощника-полтергейста. Фил Спектр устроит? Насколько я помню, вы уже работали вместе.
Куп плюхнулся обратно на стул, чувствуя себя так, словно уклонился от мощного хука в челюсть, только чтобы собственноручно застрелиться из заряженного пчелами дробовика.
Морти передал ему снимок амулета.
– Купер? – позвал босс.
– Когда нужно все провернуть?
– Давай-ка прикинем… на свободе разгуливает мумия-убийца с огромными магическими способностями, непонятно что замыслившая, так что, пожалуй, когда тебе будет угодно.
– Нужно сначала разработать план. Послезавтра?
– Мне послышалось «завтра»? Было бы чудесно, – улыбнулся Вулрич.
Куп наставил на него палец:
– Вы же в курсе, что теперь все пойдет наперекосяк? Мы понятия не имеем, с чем столкнемся.
– Просто добудь амулет. Запрашивай все необходимое, только…
– Знаю. Не превышать бюджет. – Куп повернулся к доктору Лупински: – Ваше желание исполнилось, док. На сей раз вы идете с нами.
Кот встал и исчез за краем экрана.
«Простите, но мне нужно по-большому».
Глава 12
В дверь кабинета постучали, и Нельсон, всецело погруженный в составление необъятного списка, тихонько выругался. Время от времени он копировал те или иные пункты и переносил их в нужный квадрат нарисованной в конце блокнота сетки. Он создавал рукописную базу данных, поскольку не мог воспользоваться компьютером – аудиторский отдел регулярно проверял всю технику на наличие вирусов и вредоносных программ, шерстил историю браузеров и прочее-прочее. По мнению Нельсона, та еще занудная работенка.
«Вот бы этих мерзких лентяев на мое место. Тогда б они познали всю глубину занудной работы».
Впрочем, Нельсон быстро наловчился извлекать веселье даже из самых утомительных занятий. Игра в «прочел-потерял-перенаправил-утаил» со служебками и письмами помогала ему не увязнуть в рутине и порой получать от работы удовольствие. Но держать в голове весь секретный трафик не получалось, потому пришлось создать собственную базу данных на бумаге. Опасный и кропотливый труд, но в конце концов, если сделать все правильно, он должен был окупиться. Терпение – вот в чем нуждался Нельсон, хотя как раз с этим у него никогда не ладилось. А теперь, когда еще и алкоголь перестал действовать на мертвый организм, стало вдвойне тяжелее. Однако некоторые из его мелких и мелочных вмешательств в информационный поток ДНН компенсировали все неприятности. Каждая пропущенная встреча, неверно полученное задание, каждый потерянный фрагмент исследований – все проступки, за которые песочили кого-то другого, – были для Нельсона личной победой. Конечно, это не то же самое, что напиваться или чувствовать себя живым, но возникавший хаос придавал ему сил.
Стук повторился, и Нельсон убрал и запер блокнот в ящике стола.
– Войдите.
Дверь отворилась, и в кабинет шагнул Макклауд, сжимая в руке коричневый бумажный пакет, при виде которого мертвое сердце Нельсона совершило крошечный злобный пируэт. Впрочем, внешне это никак не проявилось.
– Что-то случилось, Макклауд? – спросил Нельсон тоном, в методичке обозначенным как «торопливый энтузиазм», мол, несмотря на крайнюю занятость, ты все же рад уделить время увлекательной идее, новостям или любому запросу сотрудника.
Ввиду глубокого презрения, которое Нельсон испытывал ко всем, с кем работал, этот управленческий тон давался ему не особо успешно. «Вот и потренируюсь, пока буду заполнять базу данных».
– Я достал, что вы просили, – сообщил Макклауд.
– Тебя никто не видел?
– Нет, сэр. Я был крайне осторожен. Вы ясно дали понять, насколько важно держать все в найте.
– Тайне, – поправил Нельсон.
– Простите. У меня дислексия.
– Знаю. Мы это уже обсуждали.
– Правда? Я не помню.
– Уж поверь на слово.
А не помнил Макклауд этих обсуждений по одной простой причине: все они проходили, когда он был под гипнозом. Несколько раз во время сеансов Нельсон пытался перепрограммировать мозг Макклауда, но всякий раз делал только хуже. То он начинал говорить задом наперед. То распевал похабные матросские песни. То начисто забывал английский, целую смену изобретал новый язык, в основном состоящий из непристойных жестов, и гонялся за коллегами с огнетушителем. И все же Нельсону эта дислексия была лишь на пользу. Пока другие зомби послушно следовали его приказам и перенаправляли сообщения туда-сюда, Макклауд мог собирать их, не в силах прочитать. А потом он стал неотъемлемой частью планов Нельсона.
– Ты воплощение правдоподобного отрицания, – произнес Нельсон.
Макклауд на мгновение завис.
– Это хорошо?
– Великолепно. Что ты там принес?
Макклауд поставил добычу на стол:
– Корреспонденция. Надеюсь, это то, что вы просили.
Нельсон перевернул пакет, вытряхнув несколько корпоративных и даже парочку личных поздравительных открыток. Все были адресованы Зулавски.
– Отлично. – Он сунул открытки обратно в пакет. – А теперь вот что. Помнишь кальмара, которого ты забрал со стола Бэйлисс?
– Да. Я держу его в небольшом баке в кладовой.
– Хорошо. В конце смены, когда все уйдут, ты заберешь кальмара. А завтра поручишь кому-нибудь отправить его в СНП.
Макклауд явно озадачился, но все же кивнул:
– Ладно. Еще что-то?
– Да. Как только подготовишь кальмара, возьмешь все офисные принадлежности Бэйлисс, которые удалось собрать, упакуешь и отправишь в аудиторский отдел.
Теперь Макклауд выглядел расстроенным.
– Я не понимаю, зачем вам это…
– Ничего. Позволь, я объясню. – Нельсон вышел из-за стола и прижал палец ко лбу зомби. – Мачо тако Гай Ломбардо.
Макклауд рассеянно моргнул.
– А теперь ты забудешь о нашем разговоре, но не забудешь о посылках, которые я велел упаковать.
– Конечно, босс, – улыбнулся зомби.
– Как только все сделаешь, ты почувствуешь себя отдохнувшим и счастливым. И сразу же забудешь о посылках. Понял?
– Конечно, босс.
– Хорошо.
Нельсон вновь ткнул его в лоб и повторил контрольную фразу. Макклауд обмяк на секунду, затем распрямился и принял свой привычный по-идиотски бодрый вид.
– Вам еще что-нибудь нужно кроме пакета? – спросил он.
– Ничего. Ты славно потрудился.
Нельсон проводил подчиненного к двери, проследил, чтобы он занял свое место и приступил к ежедневным обязанностям, после чего вновь достал поздравительные открытки Зулавски и сунул их в шредер.
«Чем сильнее я сведу с ума одного из них, тем сильнее он сведет с ума второго».
Нельсон стоял у аппарата, пока каждую открытку тщательно не разжевало и не измельчило на ленточки.
«Так, о Зулавски позаботились.
А что можно сделать с Варгасом?»
Глава 13
Экстрасенсорный салон Минервы Солей не мог похвастаться обилием света, зато щеголял тяжелыми портьерами, хрустальными шарами, картами Таро, тибетскими молитвенными флажками и статуэтками дюжины святых. Стены были увешаны изображениями ориша, бодхисатвы, каббалистического древа жизни и старыми мистическими фотографиями с призраками потерянных близких, просочившимися в кадр пятнами эктоплазмы. Вокруг неуловимым узором, над которым Минерва усердно трудилась, желтели ее снимки с кино- и телезвездами пятидесятых и шестидесятых годов. В счастливые дни она буквально чувствовала, как пространство излучает спокойную, но мощную духовную силу. А в дни похуже Минерве в основном казалось, что она работает на блошином рынке в палатке Злой ведьмы Запада. Но безделушки скрывали трещины и подтеки воды на штукатурке, потому оставалось только смириться с этой запылившейся необходимостью.
– Вы уже вошли в контакт? – спросила миссис Кэролайн Барнет. – Скотти здесь? Что он говорит?