Баки огляделся. Антураж был соответствующий всем канонам магии. Но они сюда не за антуражем пришли. В приемную вышла полная женщина в длинной тунике пестрых цветов.
— Проходите, мадам Жюстина ждет вас, — грудным глубоким голосом сказала она, отодвигая шелковую занавеску.
Баки осмотрелся еще раз, но ничего не говорило об опасности. Тут было очень странно, не так, как у той гадалки, к которой он однажды попал. Но сейчас было не время сравнивать, нужно было получить информацию, самими не сказав при этом ни слова о том, зачем они пришли.
— Пошли, — подтолкнул он Брока вперед себя.
В гадалках Брок ничего не смыслил, как и в Таро, но сейчас был в том состоянии, что готов был на любое извращение, лишь бы больше ничью смерть наблюдать не пришлось, даже уволиться к чертям, остепениться, обрасти женой и парочкой спиногрызов, лишь бы все остальные жили. В том числе и Барнс.
Брок покосился на него, но говорить ничего не стал.
Понятное дело, что Барнсу было интересно всё непонятное, и он хотел выжить, вот и возился с командиром групп поддержки.
Мадам Жюстин, больше похожая на высушенную на солнце жабу, много говорила, всплёскивала руками, вещала что-то про вечную любовь, разгоняющую тьму, через слова повторяя о том, что ей можно и не верить, а вот карты обманывать не умеют.
Умеют или нет обманывать карты, Баки понятия не имел, а вот люди врут напропалую, и гадалки первые из них, но других вариантов, кроме как выслушать бред и попытаться понять, насколько он близок им, не было.
Баки уселся за круглый стол, который был накрыт черной бархатной скатертью, Брок сел рядом, и они приготовились внимать.
Мадам Жюстин еще что-то вещала, но Баки не слушал особо, он ждал, пока она разложит свои карты и начнет уже гадать.
— А теперь обратимся к мудрости Таро, — торжественно сказала она, достав красивую большую колоду, пошептала над ней и принялась раскладывать на столе замысловатые картинки, в которых Баки понимал чуть меньше, чем ничего.
Мадам Жюстин вглядывалась в эти красивые картинки, прикасаясь длинным ногтем то к одной, то к другой, но пока молчала, поглядывая на пришедших к ней мужчин. И напустив на себя ещё больше таинственности, заговорила с придыханием о великой любви, прошедшей сквозь время, о том, что только она способна отогнать смерть.
На слове «смерть» Брок подобрался, прислушался, но кроме общих фраз о том, что они оба одиноки и их дороги идут параллельно, не услышал. Видимо, углядела отчётливый засос на шее Брока и то, как он нет-нет да косился на Барнса.
— Понятно, — протянул Брок.
— Не надо быть таким скептиком, мой мальчик, — загадочно улыбнулась мадам Жюстин.
— Спасибо большое, — поблагодарил Баки, понимая, что ничего им тут дельного не сказали. Красивые картинки были просто картинками, а атмосфера магии исчезла за общими словами и дежурными, хоть и загадочными, улыбками.
Карты не сказали, что они оба профессиональные убийцы, за которыми по пятам идет смерть, не сказали и о любви Баки, а читать их каменные лица было невозможно, вот и получили они то, что смогла углядеть мадам Жюстин. То есть ничего. Нужно было уходить.
Он положил на стол сотню баксов, которую липовая гадалка тут же ухватила и спрятала куда-то в одежды, и начала бурно прощаться, а толстуха в тунике снова приоткрыла занавеску, чтобы они могли уйти.
Второй и третий салон магии и чего-то там тоже разочаровали. Брока не впечатлили ни куриные лапки развешанные по кустам, ни трясущиеся, вроде как духами, столы, ни заунывные голоса обеих прямо-таки хрестоматийных ведьм, потому в четвёртый идти уже не было никакого желания, да и вечер плавно двигался к закату, и назначенное днём свидание Брок отменять пока что не планировал.
— Что-то и тут, мне кажется, облом будет, — фыркнул он, толкнув дверь слишком обычного офиса, чтобы являться местом работы ведьмы.
— А у нас есть выбор? — спросил Баки. — Или мы сможем найти разгадку, либо умрем, как Рассел.
Баки пожал плечами, входя в это слишком офисное помещение. А что было говорить? Их жизни, если на то пошло, висели на волоске, непонятно, когда и что Броку еще приглючится. Надо было хвататься даже за призрачный шанс. Баки бы и без Брока справился, но это не ему пришло видение о гибели половины Страйка и их самих, так что приходилось таскать Брока с собой. Еще не известно было, может ли Брок как-то повлиять на происходящее, или они обречены.
Нужно было поговорить со Стивом, объяснить ему ситуацию, но Баки кожей чувствовал, что Брок этого не хочет, иначе бы сразу пошел к начальству. А Баки своими действиями его покрывает, что ничего хорошего о нем тоже не говорит.
Брок покосился на Барнса и вздохнул. Лучше бы он поехал один, попытался бы как-то справиться сам. И так уже сорвался мало того, что перед подчиненным, так ещё и перед человеком, который нравился, хоть и совершенно безнадежно. Но назад уже было не повернуть. Они оба здесь.
— Проходите.
Приятный женский голос заставил вздрогнуть. Брок обругал себя. Это же надо было так уйти в жалость к самому себе, чтобы бдительность полностью утратить.
Он огляделся.
Офис офисом — светлая мебель, ни тебе нагромождения всякой колдовской атрибутикой, ни «демонических» плакатов по стенам, ни заковыристой вязи символов. Только стол с тремя креслами, стеллаж с книгами и фикусом в горшке, и окно в половину стены. Из кресла им навстречу поднялась совсем юная девушка, чья внешность совершенно не вязалась с тягучим тихим грудным голосом и глазами словно бы у хорошо пожившей и очень многое повидавшей старухи.
— Интересно, — протянула она, чуть прищурилась. — Никогда у меня не было смертников, ещё и двоих. Проходите и рассказывайте, как должны были умереть.
— Добрые вечер, мэм, — Баки улыбнулся, хотя под ложечкой засосало. Вот это была настоящая колдунья. А они реально смертники.
Не зная, как себя вести, он уселся на краешек стула, замерев. Тут Брок должен был рассказывать, что у них приключилось, а Баки так, просто привел в нужное, как он надеялся, место. Сейчас, глядя на совершенно не вязавшуюся с образом гадалки девушку, Баки не знал, чего ждать.
— Говори, — предложил он Броку. Самому ему было сказать нечего, только то, что он суперсолдат, который единственный заметил раньше всех то, что решил скрыть даже от лучшего друга, хотя и предполагал, что добром это не кончится.
— Вы не покажетесь мне слабым и сумасшедшим, — предупредила она и улыбнулась тепло, искренне. — Я многое знаю о людях, чего они не знают сами о себе, своей жизни и смерти. — тут она перевела взгляд на Барнса, глянула на него пристально. — Многих смертях.
И Брок заговорил. Казалось, слова сами собой находят дорогу через голосовые связки, без указания специфики работы, конечно, но выложил всё: как увидел смерть одного дурака из отряда, и как все они погибли по его вине, как успел гаркнуть, и его оттащили. Но это было вчера, а сегодня смерть снова показала Броку скорое будущее, дала возможность насладиться моментом, прочувствовать на себе, предупредила, что так будет с каждым далее. Хотя кто именно тогда стоял за спиной, Брок сказать затруднялся.
— Какой интересный дар. Не часто встретишь тех, кто сумел прожить дольше отпущенного даже на пару часов. А тут уже сутки прошли, — она сцепила пальцы в замок. — И вы хотите узнать, как разорвать цепь, что вас сковала, что тянет одного за одним на дно? Защитить своих хотите? Собой пожертвовать не побоитесь? Не побоитесь, знаю, можете не отвечать. И работу бросите, и женитесь, детей заведёте. Это я тоже знаю.
Баки слушал и охуевал. Одно дело — предсказать долгую жизнь, а другое — вот так вот выложить про Брока того, о чем Баки даже не догадывался, хотя иной раз следил за командиром, чтобы тот ни во что не вляпался.
— Я, знаете ли, обманываю смерть очень давно, — Баки посмотрел на девушку, имя которой они не удосужились узнать. — Но вот мой друг такими навыками не обладает. Что делать?
— У него свой навык и свои мертвецы за плечами в песке лежат. — Брок вжался в кресло, глянул растерянно. — Это не мое дело и не ваша вина. Мертвым все равно, а живых не касается. — Тут она замолчала, явно давая передохнуть, переварить услышанное, и только минут через пять заговорила дальше. — У вашей беды есть решение, у любой беды есть. Правда, выходов немного. Вы можете отпустить ситуацию, дать всем им, — она снова перевела взгляд на Барнса, — погибнуть и самому в последний момент увернуться, проскочить у смерти под рукавом. И остаться в живых. А можете вытягивать их, одного за другим, но пожертвовать собой, чтобы на вас все это остановилось, как на последнем из тех кто выжил. Или за каждого из них убьете кого-то, жизнь за жизнь. Согласитесь, вполне неплохой выбор.
Перспективы открывались безрадостные, Баки выслушал гадалку и чувствовал, что просто не будет. Он уже давно уходил от смерти, как и Брок, но если надо умереть, чтобы он жил… Так ли сильно Баки любил Брока, чтобы пожертвовать собой ради него? Ответа на этот вопрос не было. Проще было убивать за ребят кого-то другого, он бы с этим справился элементарно, но Баки чувствовал, что это должны быть не просто безликие смерти в окуляре оптического прицела, это должно было быть что-то иное. Но все равно спросить стоило.
— А убивать должен он, или кто-то другой тоже может? — Баки глянул на Брока, чтобы убедиться, что тот понял его правильно. Убивал Баки легко, не мучаясь угрызениями совести, ведь все, кого он убил так или иначе заслужили это. Вот он и найдет, подготовит жертвы, чтобы совесть не екнула ни у кого.
— Каждый из них должен убивать сам за себя, — беззаботно улыбнулась колдунья. — Глядя глаза в глаза. Не из-за вашей работы, не тех, кто в какой-то мере заслужил, а просто людей, живущих рядом, спешащих на работу. Тех, кому не суждено было умереть от выстрела в голову.
Этот вариант не подходил. Брок не настолько ценил собственную жизнь, чтобы становиться палачом, да и его ребята на такое никогда не пойдут, проживут с честью отпущенные часы и дни, но не опустятся до убийства обычных горожан. Самым лучшим был именно второй — собрать всех вместе и…
— А сколько нам отпущено дней?
— Неделя, — ответила она. — Каждому по дню, а потом уже и вы.
Баки не боялся смерти, но убивать ни в чем неповинных людей было даже для него дикостью. Он посмотрел на Брока, но выражение лица того было каменным, и прочесть на нем что-то было невозможно. А говорить было нечего, Брок уже все сказал своим вопросом.
Неделя для Брока, шесть дней для Баки, пять для… Баки не помнил, кто за кем шел, но вот Рассел уже погиб, значит, отсчет начался. Оставалось только пойти к Тору, а значит, и к Стиву, которого во все это не хотелось впутывать. А еще хотелось близости с Броком, только не так, когда он даже не знает, с кем трахается, а лицом к лицу, без литров алкоголя. Провести живыми пальцами по губам, которые потом поцелует нежно, мягко касаясь. Обнять, укладывая на кровать рядом с собой… Дальше Баки думать не стал. Даже то, что у него с Броком было, это было в разы больше, чем он предполагал.
— Пойдем, Брок, — Баки поднялся, ему было страшно, что еще могла сказать эта девушка. — Выгребемся.
— Сколько мы вам должны? — спросил Брок, потянулся за бумажником.
— Вы мне? — удивилась колдунья и тут же улыбнулась. — Нисколько. Вы же у меня так ничего и не купили.
— Не купили? — не понял Брок.
— Вы не видели на двери таблички? — взгляд колдуньи стал мягким и насмешливым. — Риелторская контора «Салливан и сыновья». Была рада пообщаться, когда соберётесь покупать общий дом — прошу приходите снова.
— Общий дом? — не понял Баки, еще раз посмотрел на табличку и, схватив Брока за руку, вытащил его оттуда, даже не попрощавшись.
Он всегда думал, что может выдержать что угодно, но этот вечер, особенно разговор в риэлторской конторе, как оказалось, вообще выбил его из колеи окончательно. Только когда они оказались в машине, Баки выдохнул, пытаясь мыслить конструктивно.
— Надо ребят предупредить, — предложил он, понимая, что Брок не захочет терять своих людей, особенно так нелепо, как сегодня погиб Рассел. — Только что мы будем делать? Может, убийство действительно выход?
Сказать, что он не даст Броку умереть, Баки побоялся, не представляя, как тот на это отреагирует. Эх, если бы можно было убить кому-то одному, то Баки, наверное, кляня себя, но перестрелял бы семь человек, но вот так вот выкупать свою жизнь никто не согласится. Наверное.
— Не выход, золотце. — Брок устало потёр виски, закурил прямо в машине, даже окно открывать не стал. — Но мне нужна твоя помощь с Роджерсом. Только он сможет всех нас освободить на эту неделю и только от тебя не станет требовать объяснений.
— Не вопрос, — кивнул Баки.
========== 3 ==========
— Стив, мне надо с тобой поговорить, — Баки ворвался в кабинет Стива без стука, впрочем, как делал всегда. — У нас с Броком и ребятами одна проблема организовалась, ты не хочешь знать, поверь. Но нам нужна неделя свободы. Дашь?
Баки не сомневался, что Стив даст, все, что хочешь, даст, лишь бы дорогой друг был счастлив. Вот только объяснить что-то ему все равно придется. А соврать не получится, Стив слишком хорошо знал Баки.
— Сядь и объясни толком, что тебе от меня надо, — попросил Стив, не отрывая впрочем взгляда от документов.
— Мне надо, чтобы ты дал выходной на неделю мне, Рамлоу, Веласкесу, Таузигу, Мэй, Глазго и Роллинзу, — отрапортовал Баки. — У нас есть одно общее дело. Стив, пожалуйста, — Баки посмотрел на Стива очень серьезно, так, как делал тогда, когда действительно не мог объяснить другу, что происходит. — Нам очень нужна эта неделя. Не спрашивай, почему. Я обещаю, что все расскажу потом.
— Потом… — Стив поднял глаза на Баки, окинул его внимательным взглядом. — Это противозаконно? У тебя проблемы? Ты скажи, я помогу.
— Ты пока можешь помочь только тем, что дашь выходной на неделю всем нам, — вздохнул Баки. — И ничего противозаконного мы творить не собираемся.
Не говорить же Стиву, что он через неделю, скорее всего, умрет, и помочь ему может гарантировано только убийство невинного человека. А даже если бы и мог помочь, как Баки позволит ему взять на себя такое? Даже знание о таком.
— Мне не нравится, когда ты что-то от меня скрываешь, Бак. Обычно такое ничем хорошим не заканчивалось ни для одного из нас. — Стив постучал кончиками пальцев по столешнице. — Ладно. Я подпишу тебе и им отпуск за свой счёт на неделю, но при условии, что ты каждый день будешь отзваниваться. И никто не погибнет!
Ох, вот последнего Баки обещать не мог, но и говорить об этом Стиву Баки не стал. Он просто кивнул, что позволяло ничего не говорить. Как же было тяжело врать Стиву, особенно в таком, в том, что он может лишиться друга, если он с Броком и ребятами не придумают, как обмануть смерть.
— И запомни, Бак, — усмехнулся Стив, ставя размашистую подпись на голографическом документе. — Я всегда знаю, когда ты мне врёшь.
Брок ждал Барнса на парковке, курил одну за одной и хмуро поглядывал на собравшихся бойцов. Поверили ему все до одного, кроме разве что Веласкеса, но он был в Браво и не обязан был слушаться не своего, по идее, командира, однако пошёл следом и он, хоть и скептически хмыкнул на любые объяснения. Видимо, всё-таки подействовало на него произошедшее с Расселом.
Все видели, как он умер. Все были в курсе, что стойки прикручены к полу и никто не мог объяснить, куда делись чёртовы винты. Никто их не выкручивал. Всё же в помещении, напичканном камерами, сложно что-то сделать и остаться незамеченным.
— Есть у нас неделя, — объявил Баки. — За свой счет. Что предлагаешь делать?
У Баки не было какой-то генеральной линии поведения, он готов был услышать Брока и тогда уже решать, что делать дальше и как. Следующим шел Веласкес, и, сказать по правде, Баки очень хотел на его примере понять, чего им бояться и как этого избежать. Это было не по-человечески, это было плохо, так поступать было ни в коем случае нельзя, если бы у Баки была обычная человеческая мораль. Но ее не было. Он прошел снайпером вторую мировую. Пусть не всю, но и того, что было, оказалось достаточно, чтобы уметь принимать необходимые потери без истерики. Кто-то бы сказал, что Баки Барнс бесчеловечная скотина, а он считал, что лучше умрет один, и спасутся остальные, чем они все попередохнут.
— Загружаемся и поехали, — велел Брок, не став ничего никому объяснять.
Всё было очень просто — он и сам не знал, в какую сторону двигаться дальше и что делать. Пока идея была очень простой — спрятаться и следить за тем, чья очередь умирать, не спуская глаз, попытаться поймать тот момент, когда снова накроет видением и как-то попробовать изменить сложившееся положение вещей.