Глава 4. Испанский галеон
Внимание! Вы собираетесь присвоить данное судно себе.
Подтвердить?
Корабль «Рапира» (3 уровень, бриг) будет присвоен вам через 60 минут. В течение этого времени вы не должны покидать корабль или выходить из виртуальной реальности. В случае смерти вашего персонажа захват судна будет отменен.
Времени осталось: 59:59…59:58…59:57…
Час! Целый час я не должен умереть!
Казалось бы, в чем проблема? Ведь мы благополучно пополнили трюм сахаром, расправили потрепанные паруса и отправились дальше бороздить море, несмотря на одну расщепленную мачту и частично испорченный такелаж. Вот только никто не учел тот факт, что наш абордажный бой не был скрыт от глаз посторонних. В том числе и от огромного испанского галеона, неспешно режущего носом воды Карибского моря. В пиратской среде прийти на помощь – дурной тон, но к испанцам это точно не относится. И потому военный галеон сразу сменил курс, завидев неладное.
Вообще, бриг – судно быстроходное, если он, конечно, целый. В нашем же случае фок-мачта практически перестала функционировать, и двигались мы только за счет грот-мачты и кливеров. Корабельщиков было слишком мало, чтобы успеть починить рангоут, не говоря уже о том, что больше половины из команды впервые находились в виртуале. Вы спросите, откуда я знаю эти корабельные термины? Попробуйте их не запомнить, когда над ухом их выкрикивают каждые полминуты. Увы, кроме названия мачт и некоторых парусов, я пока ничего не запомнил.
Клещ, конечно, старался чему-то научить весь экипаж: и маневровых, и канониров, и рулевых. Он долго ругал себя за невнимательность – заметь он корабль сразу после боя, мы смогли бы дать достойный отпор сразу и с «Рапиры», и с каравеллы, заманив галеон в нужное место. А сейчас только и оставалось уходить от настигавшей нас проблемы как можно дальше.
Поначалу все шло не так и плохо: галеон если и догонял, то не слишком быстро. Однако чем ближе к нам становилась громадина, тем меньше ветра заходило в наши паруса – галеон сел нам на хвост и «крал ветер», причем, по словам напарника, делал это весьма умело. Еще бы – корабль сорок второго уровня!
Сперва мы сбрасывали в воду небольшие бочки, напичканные порохом и аккуратно сложенными дымящимися фитилями – отличная альтернатива мин. Увы, большого эффекта они не принесли. Бочки взрывались либо намного раньше, чем приближался галеон, либо их хлюпающие взрывы не наносили кораблю никакого урона. Далее в ход пошел тростниковый сахар, который все же пришлось выкидывать за борт – требовалось уменьшить груз брига. Следующими за борт могли бы пойти пушки, но в последний момент Клещ заявил, что и это не поможет – оставалось около сорока минут до присвоения «Рапиры», и за это время галеон нас догонит при любых обстоятельствах.
И тогда мы стали усердно готовиться к бою. Банить пушки, таскать ядра, заряжать мушкеты и аркебузы, некоторые даже точили сабли. Часть команды, убитая во время абордажа каравеллы, распаунилась в гамаках, но таких было где-то с дюжину. В самом деле, кто будет ждать, пока точка респауна «откроется», если можно выбрать Порт-Ройял? «Загружаться» на корабле можно только при отсутствии боя, а потому многие, пролив свою кровь первыми, естественно появлялись на Ямайке, решив, что с бригом покончено. Тем, кто все же вернулся на «Рапиру», коротко обрисовали все произошедшие события.
С каравеллы забрали не только не понадобившийся в итоге сахар, но и все оружие, какое могли унести. Это были сабли, палаши и шпаги из трюма. Те же вещи, которые попадали от убитых испанцев, нельзя было присвоить себе. При желании ими можно сражаться, если нет под рукой собственных клинков, но после респауна чужое оружие не появится, в отличие от своего.
В этом, вообще, есть что-то забавное, подумал я. Тебя убили, и ты появляешься со своими пистолетами и клинками. Но в это же самое время они валяются возле твоего трупа – или, точнее, их копии. Их может поднять кто угодно, но никто не сможет сделать их своей собственностью – только временно попользоваться. Продать или подарить их тоже не получится. Даже если оригинальные клинки обладают повышенными характеристиками, то их «копии» будут пустыми.
Обнадеживало хотя бы то, что не с голыми руками будем вести бой с галеоном. Напарник даже подбодрил команду тем, что, мол, пираты – настоящие, топовые пираты – одерживают верх не артиллерией, а рукопашным боем. Хорошая маневренность позволяет им уклоняться от выстрелов пушек, а опытная команда, переходя в абордаж, делает свое дело. С другой стороны, никакой опытной команды у нас и в помине не было, как и добротного судна. Клещ это понимал. Он быстрым шагом прохаживал вдоль палубы, уткнувшись взглядом в борт и сведя руки за спиной. Иногда к нему, как к самому опытному игроку, временно замещающему даже капитана, обращались матросы, однако он перестал замечать их – мысли его витали далеко.
Напарник, наконец, вынырнул из своей задумчивости, оценив взглядом смысл всего, что творилось вокруг.
А происходило следующее. Галеон уже находился на расстоянии пушечного выстрела, однако пока что шел носом. Это и хорошо, и плохо: повернувшись бортом, корабль может оставить нас без мачт и сильно потрепать. С другой стороны, тогда мы будем увеличивать дистанцию, тем самым выигрывая время.
В последних лучах солнца можно было различить испанских мушкетеров в кирасах и шлемах, которые выстраивались на шкафуте, заряжая оружие. Большое алое солнце медленно проваливалось за морскую гладь, искрившуюся в его лучах. Скоро потемнеет. С одной стороны, в темноте стрелять из пушек очень тяжело, с другой – ничто не помешает галеону взять нас на таран.
– Дела обстоят следующим образом, – начал Клещ, собрав команду на баке. – Если мы проиграем этот бой, то потеряем корабль. А значит, всем вам придется снова искать себе судно, но котором вы захотите бороздить просторы моря и на которое вас вообще согласятся взять. При этом каждый второй капитан – недалекий школьник, и найти по-настоящему сильный экипаж с надежным кораблем очень сложно, если вы пират на начальных уровнях. Я не пугаю вас, я говорю, как есть. Да, испанцев больше, их посудина сильней, но это еще ничего не значит. – Он окинул взглядом приближающийся галеон и продолжил: – Я полезу на «воронье гнездо» грот-мачты и сниму рулевого. После моей команды поворачиваем корабль и даем залп книппелями – стреляем по мачтам, борт наши ядра все равно не пробьют. Далее выполняем поворот оверштаг и повторяем все по новой. Если корабли сцепятся, берете разрывные ядра с фитилями и забрасываете их на галеон – это остановит испанцев. Дальше – все, кто может держать в руках мушкет, делают залп. Будет темно, так что стреляйте только с уверенностью, что не промахнетесь. Когда начнут пробираться к нам на борт, поджигайте фитиль у оставшейся бочки с порохом и отходите с центра палубы. После взрыва – залезаем к ним на галеон. Вперед, морские волки!
Вся команда, как один, поддержала его радостными криками.
Меньше чем за полминуты все пираты, составлявшие команду «Рапиры», оказались на боевых местах: палубные у парусов, марсовые на мачтах, стрелки на марсах и на баке, остальные расположились вдоль бортов, а артиллеристы с зажженными фитилями в руках стояли наготове у пушек.
Меня же задержал напарник:
– Рудра, тебе придется побыть в безопасности.
– И куда же мне деться? – спросил я. – Рано или поздно испанцы переберутся на корабль, так почему бы мне не стрелять из пушек со всеми?
– Стреляй, – разрешил он. – Но, когда на борт пролезут враги, не высовывайся. Я бы вообще запер тебя в трюме, но испанцы туда доберутся. В капитанскую каюту – тем более. В общем, как завертится бой, жди меня на пушечной палубе, а дальше видно будет. – А затем он подозвал Адриана: – Сейчас я полезу в гнездо, держись поближе ко мне – я буду отдавать команды, а ты будешь транслировать их экипажу.
Поскольку первый залп планировали пустить с другого, не моего, борта, то я некоторое время еще стоял на верху, наблюдая за происходящим – очень уж было интересно, что такого коварного смог наконец придумать Клещ.
Стрелки, просунув аркебузы и мушкеты в амбразуры, приготовились засыпать противника пулями. Напарник нацепил на себя аж четыре мушкета через голову и полез вверх по мачте, а за ним двигался Адриан с еще двумя аркебузами. Через минуту напарник, встав на одно колено, прицелился и выстрелил.
Галеон, острым килем режущий волны в трехстах метрах от нас, продолжал приближаться, не поворачиваясь бортом. В приближающихся сумерках силуэт неприятельского судна казался особенно зловещим.
– Пли!
– ПЛИ!
В следующую секунду дула пушек, что стояли на открытой палубе, озарились яркими вспышками и отъехали назад. От грохота заложило уши. Из-за значительной высоты испанского корабля книппели в основном ударялись в борт, хотя правила у орудий были убраны, а значит, они были нацелены максимально высоко – запустить ядра еще выше просто не было возможным.
– Поворот оверштаг!
– ПОВОРОТ ОВЕРШТАГ!
Я метнулся к своей пушке, заранее подготовленной для боя, и стал наводить прицел.
– Берите выше!
Убрал клин, чтобы жерло глядело максимально высоко. Стал ждать, когда судно окажется на траектории полета. Видно было совсем плохо, но благодаря фонарям на галеоне и ярким звездам, к тому моменту уже усыпавшим небосвод и отражающимся на волнах, нос корабля, все также идущего прямо на нас, был хорошо виден.
– Пли!
На этот раз команда Адриана получилась более удачной. Он выждал момент, когда «Рапиру» качнуло на левый борт, и дула пушек смотрели выше.
Ядро, пущенное мной, расщепило фальшборт рядом с носом. Эх, слишком далеко!
– Клади руль бакборт! Маневровые! Переложить бизань-парус!
Корабль накренило. Заскрипели доски, натянулись снасти. Я принялся перезаряжать орудие. Стало заметно прохладнее, ветер усилился.
Теперь мы шли боком от галеона, плавно поворачиваясь к нему кормой. Клещ пообещал, что будет подстреливать любого, кто попытается взяться за штурвал испанского судна. Но вражеский корабль представлял еще и другую опасность: теперь мы сами подставлялись под его левый борт.
Я забежал на ют, чтобы получше рассмотреть, что творится у испанцев.
И чуть не пожалел об этом.
Три ряда зловещих жерл глядели прямо на нас. Через мгновенье гигантские вспышки пламени озарили потемки, после чего раздался оглушительный грохот. Затем на пару секунд повисла мертвая тишина. Вслед за ней последовали удары снарядов. Я бросился вниз, к капитанской каюте, стена которой вселяла хоть какую-то надежду на спасение. Железный град посыпался на «Рапиру», рвя снасти, портя такелаж, срезая мачту и в щепки разбивая корму. Одни ядра плюхались в море неподалеку от корабля и создавали фонтаны брызг, другие проходили по касательной, а остальные… То, во что они превращали людей, вызывало ужас. Оторванные конечности, брызги крови, выглядывающие кости.
Вслед за ядрами полетела и картечь, хотя расстояние для нее было не самым благоприятным. Видимо, на галеоне хотели разом очистить бриг от экипажа.
Находиться на палубе стало затруднительно: грохот стоял просто оглушительный. Я не сразу заметил, что дробь картечи попала мне в ногу, и лишь увидев сократившуюся на треть полосу здоровья, понял, что дела совсем плохи.
Рухнувшая мачта означала, что никуда нам теперь не уплыть. Пираты метались по кораблю, пытаясь восстановить хоть что-то. Например, отодвинуть обломок мачты, мешающий проходу по шканцам. Или набить порохом и свинцом здоровенную бочку, участие которой в грядущей битве было столь важным, что ее можно было записать в члены экипажа. Я отправился на орудийную палубу.
Первым делом отыскал бутылки с ромом и, жадно отхлебнув огненной жидкости, полил на раненую ногу. Боль была острой, жгучей, но в то же время здоровье стало немного повышаться, я чувствовал это всем телом. До присвоения корабля оставалось пятнадцать минут, но уже послышался звон металлических кошек, цепляющихся за наш бриг. Через минуту галеон ударился бортом о «Рапиру», на палубу стали выскакивать солдаты. Меня также волновало, что Клещ стоял на мачте именно в тот момент, когда снасти срезало книппелями сразу в нескольких местах. Неужели он мертв?
Когда наверху прогремел взрыв бочки, бойцы, ожидавшие своего часа, ринулись на открытую палубу. А я продолжил сидеть, привалившись спиной к борту. Сверху уже доносился звон металла, яростные крики, выстрелы, взрывы, а за бортом слышался приглушенный рокот волн. Затем я вспомнил об одном совете, который дал мне Клещ, и принялся заряжать ближайшую пушку, после чего вновь замер, вслушиваясь в звуки наверху. Шансов у нас не было, и напарник это понимал – должен был понимать, но отчего-то зарядил команду таким энтузиазмом, что никто из них словно и не сомневался в нашей победе.
И все-таки это случилось. Дверца сверху распахнулась, и на орудийную палубу стали вываливаться испанцы. Форма была у них всех та же, уровни – от десятого до двадцатого. И для них у меня был готов сюрприз по совету Клеща.
Я заранее выкатил одну из пушек, плотно набив жерло, и направил ее в сторону люка. В темноте палубы противники не сразу меня заметили, а тем более орудие, к протравочному отверстию которого я весьма вовремя поднес тлеющий фитиль. Бах!
Внимание! Вы достигли нового уровня!
Текущий уровень: 4
Внимание! Вы достигли нового уровня!
Текущий уровень: 5
Пушка дернулась назад, сшибая меня с ног. Но мне на это было абсолютно плевать, как и на оглушающий грохот, ведь только что я прибил больше дюжины испанцев, явно не ожидавших такой подставы! Выстрел картечи прошил их насквозь, радуя меня таким количество опыта, что подскочило сразу два уровня.
К сожалению, на этом дело не кончилось – палуба стала заполняться новыми врагами.
При мне было два пистолета, плюс еще два лежали на бочке с ромом – итого четыре выстрела на всех. Негусто, если учесть, как быстро нижняя палуба заполнялась вражескими солдатами. Спасало меня лишь то, что в темноте они ступали медленно, осторожно. Догадывались, что случилось с их предшественниками.
Когда меня, наконец, заметили на противоположной стороне трюма, я мигом разрядил пистолеты в приближающихся противников. Выстрел с правой, с левой, затем схватил лежащий рядом пистолет и стрельнул опять с правой! Запах отработанного пороха усилился, впереди раздались крики раненых.
Я не видел, сколько человек осталось в живых, но слышал их шаги. Ситуация означала полный провал – десять минут мне не продержаться.
Спасло чудо: прямо надо мной открылся люк, из которого торчал Адриан. Голова его была в крови, рубаха вся порвана, словно пережеванная акулой.
– Давай сюда! – закричал он.
Только вот оказалось, что можно было не торопиться. Когда я глянул в трюм, испанцы уже валялись на палубе, а над их трупами стоял Клещ. С лезвий его клинков капала кровь. Однако из другого люка туда ринулись новые солдаты, и тогда я все же выскочил наверх – и ошеломленно посмотрел на происходящее.
Борт был весь изрублен, пробит; кругом валялись окровавленные трупы, и было уже непонятно, кому они принадлежат. При этом испанцы продолжали перебираться на «Рапиру» в немыслимых количествах… У них там на галеоне портал прямо в Мадрид, что ли, из которого пребывает подкрепление?!
На Адриана напало сразу двое испанцев, и он принял бой, отражая удары и довольно умело ставя блоки. Я едва поспевал взглядом за молниеносным сверканием шпаг.
Долго ждать не пришлось: один испанец напал и на меня. Я вовремя выставил саблю приняв удар на блок, и первую атаку мне удалось отразить, чему я сам даже немного удивился. Готов поспорить, что в реальности моей ловкости и реакции точно бы не хватило на такой маневр.
Когда игрок сделал новый выпад, я отскочил, а затем попытался рубануть его по руке, но промахнулся и плашмя полетел на палубу. Шпага испанца пронеслась у меня над головой. Попытался оттолкнуться ногами, но ботинки заскользили по мокрым от крови доскам, и маневр не удался.